Стальное Сердце

Мимо Везунчика прошла девушка. Высокая стройная блондинка где-то двадцати лет в легком красном платьице с глубоким вырезом. Везунчик на нее засмотрелся, невзирая на присутствие двух красоток, льнувших к нему. Она нерешительно оглянулась, улыбнулась и подошла к нему, покачивая бедрами.

Я не слышал, о чем они говорили, но, в конце концов, Везунчик сменил своих спутниц на незнакомку. Она увлекла его вниз по дороге, что-то нашептывая ему и смеясь. Девушки, что были с ним, безропотно остались ждать, скрестив руки на груди. Везунчик не терпел возражений от своих женщин.

Вот оно! Я хотел их опередить, но открыто показаться на улице не мог, поэтому побежал закоулками. Я превосходно знал данный район местности вокруг театра — изучил его по картам, из-за чего, кстати, чуть не опоздал.

Стараясь держаться в тени, я быстро обогнул здание с другой стороны и достиг небольшого проулка. Отсюда можно было наблюдать за той же улицей, но уже под другим углом. Везунчик вальяжно шагал по стальному тротуару.

Пространство освещалось светильниками, свисающими с уличных фонарей, которые во время Великой Трансформации были обращены в сталь вместе с лампочками и всей электрической начинкой. Фонари, конечно, не работали, но зато на них удобно было повесить светильники.

Они оставляли на тротуаре лишь пятна света, в которых парочка то появлялась, то исчезала. Я пристально наблюдал задержав дыхание. Можно было не сомневаться, что Везунчик вооружен. Крой костюма скрывал пространство под рукавами, но разглядеть кобуру мне удалось.

Везунчик не обладал какими-либо непосредственно боевыми способностями, но это ничего не значило. Ведь его умение предугадывать также означало, что он никогда не промахивался, с какой бы неудобной позиции ни пришлось стрелять. Если ему взбрело в голову вас убить, то у вас остается всего пара секунд, чтобы отреагировать, или вы труп.

Мне показалось, что девушка не вооружена, хотя я не был уверен. Платье было сильно облегающим. Но ведь пистолет мог быть закреплен на бедре? Когда она вошла в очередной круг света, я попытался присмотреться внимательней, но поймал себя на мысли, что просто любуюсь ею вместо того, чтобы определить, есть ли у нее оружие. Она была великолепна. Лучистые глаза, ярко-красные губы, золотые волосы. И этот вырез…

«Идиот! — встрепенулся я. — У меня здесь конкретная миссия. Женщины и миссии — вещи несовместимые».

Но на нее засмотрелся бы даже девяностолетний слепец-священник. Если бы, конечно, он не был слепым. «Дурацкая метафора, — подумал я. — Мне вообще бы следовало поработать над этим». Метафоры — мое слабое место.

Внимание. Я поднял винтовку, не снимая с предохранителя, и использовал прицел в качестве бинокля. Где же они нанесут удар? Улица здесь, до пересечения с Бенли стрит, пересекала несколько кварталов в полной темноте, лишь местами нарушаемой одинокими светильниками. На перекрестке находился большой ночной клуб. Скорее всего, девушка пригласила Везунчика провести время там, а самый короткий путь пролегал как раз по этой темной и немноголюдной улочке.

Пустая улица — хороший знак. Реконеры редко нападали на Эпиков в слишком оживленных местах. Они пытались избегать ненужных жертв. Я приподнял винтовку и через оптику осмотрел окна близлежащих зданий. Кое-где стальные окна были вырезаны и вновь заменены стеклянными. Интересно, наблюдает ли оттуда кто-нибудь?

Я выслеживал Реконеров уже многие годы. Это единственная организация, которая еще вела борьбу с Эпиками. Тайное общество, они выслеживали сильных Эпиков, заманивали их в западню и там безжалостно уничтожали. Реконеры — настоящие герои. Не такие, как представлялось моему отцу — без сверхъестественных способностей, без броских костюмов. Они не придерживались высшей справедливости, американских идеалов и прочей ерунды.

Они просто убивали. Одного Эпика за другим. Их целью было уничтожить любого Эпика, возомнившего себя выше закона. А поскольку таковыми себя считали, наверное, все Эпики, работы у Реконеров был непочатый край.

Я продолжал осматривать окна. Интересно, как они задумали убрать Везунчика? Вариантов не так много. Возможно, они попытаются загнать его в безвыходную ситуацию. Конечно, его предвидение постоянно будет вести его наиболее безопасным для самосохранения путем, но если устроить все так, что любой путь приведет к гибели — его можно будет убить.

Такую ситуацию называют матовой, но подготовить ее очень тяжело. Более вероятно, что Реконеры знают какое-то слабое место Везунчика. У каждого Эпика есть, как минимум, одна слабость — какой-нибудь предмет, образ мыслей, какое-то особое действие, позволяющее блокировать его способности.

«Вот», — подумал я. Сердце затрепетало, когда через прицел я заметил темный силуэт, притаившийся в окне третьего этажа здания напротив. Я не мог разобрать деталей, но, скорее всего, он тоже следил за Везунчиком через оптику своей винтовки.

Это был он. Я улыбнулся. Я действительно нашел их. После всех моих трудов и поисков, я нашел их.

Я жадно вглядывался в происходящее. Снайпер — только одно звено в общей картине совершаемого покушения. Ладони вспотели. Кого-то возбуждают спортивные мероприятия, кого-то боевики, но у меня нет времени на искусственные страшилки. Это ведь… иметь возможность наблюдать Реконеров в действии, собственными глазами видеть, как захлопывается их ловушка… Словом, это было буквально воплощение самой смелой моей мечты, даже несмотря на то, что это был только первый шаг моего плана. Я пришел сюда не для того, чтобы просто понаблюдать за убийством. Этой ночью я намеревался найти возможность присоединиться к Реконерам.

— Везунчик! — закричал голос поблизости.

Я тут же опустил винтовку и отшатнулся назад в проулок. Прямо передо мной, буквально тут же, кто-то пробежал. Плотный мужчина в домашнем жакете и брюках.

— Везунчик! — крикнул он опять. — Подожди!

Я снова поднял винтовку, чтобы через прицел осмотреть новоприбывшего. Было ли это частью плана Реконеров?

Нет. Прибежавший был Донни «Рикошет» Харрисон, мелкий Эпик с единственной способностью — он мог бесконечно долго стрелять из ручного оружия, у него никогда не заканчивались патроны. В структурах Стального Сердца Донни был телохранителем и наемным убийцей. Он никак не мог быть частью замыслов Реконеров — они не работали с Эпиками. Никогда. Реконеры ненавидели Эпиков. Да, они уничтожали только особо жестоких из них, но к себе бы не подпустили ни одного.

Я мысленно выругался наблюдая, как Рикошет подбежал к Везунчику и его спутнице. Она выглядела встревоженной, полные губы сжались, выразительные глаза сузились. Да, она была взволнована. Она точно одна из Реконеров.

Рикошет заговорил, что-то объясняя, и Везунчик нахмурился. Что происходит?

Я перевел внимание на девушку. «Что-то есть в ней такое…», — подумал я, задерживая внимание. Она выглядела моложе, чем мне сразу показалось, лет где-то восемнадцать-девятнадцать, но в глазах было что-то, заставлявшее ее казаться намного старше.

Тревога в ее взгляде длилась всего момент, быстро сменившись напускным, как мне показалось, безразличием. Она повернулась к Везунчику и жестом поманила его вперед. Не знаю, в чем заключалась ловушка, но, очевидно, было нужно, чтобы Везунчик прошел дальше по улице. Логично, ведь заманить того, кто предвидит опасность — дело очень трудное. Если он почувствует хоть намек на ловушку — смоется моментально. Она, должно быть, знала его слабое место, но, скорее всего, не хотела рисковать, пока они не окажутся наедине.

И даже тогда не факт, что все сработает. Везунчик все же был вооружен. К тому же, воспользоваться слабым местом Эпиков не такая простая задача.

Я наблюдал. Кажется, проблема Рикошета не имела к девушке никакого отношения. Он продолжал жестикулировать, указывая на здание театра. Если ему удастся убедить Везунчика вернуться…

Ловушка не захлопнется. Реконеры исчезнут, растворятся, изберут новую жертву. Мне понадобятся годы, чтобы заново их выследить и получить такой шанс, как этот.

Я не мог этого допустить. Глубоко вздохнув, я опустил винтовку и закинул ее на плечо. Затем вышел из переулка и направился к Везунчику.

Пришло время отправить Реконерам свое резюме.

2

По стальному тротуару я заспешил вниз по улице, то появляясь в освещенных участках, то вновь исчезая в темноте.

Возможно, моя идея была совершенно дурацкой. Настолько же дурацкой, как, например, съесть мясо, купленное у какой-нибудь мутной личности в туннелях нижнего города. А может быть и еще безумнее. Реконеры всегда планировали свои операции с особой тщательностью. У меня не было намерения вмешиваться, только понаблюдать. А затем попытаться каким-то образом попасть в их ряды. Выйдя из того переулка, я изменил ход событий. Вклинился в их планы, какие бы они ни были. Вполне вероятно, что все шло, как и предполагалось, и появление Рикошета было тоже учтено.

А может быть и нет. Идеальных планов не бывает. И даже Реконеры, случалось, проваливали свои операции. Иногда им приходилось давать отбой и уходить, оставив свою цель в живых. Лучше вовремя отступить, чем быть схваченным.

Я не знал, что за ситуация тут была, но должен был хотя бы попытаться помочь. Если я упущу эту возможность, то буду корить себя всю оставшуюся жизнь.

Все трое — Везунчик, Рикошет и красотка, — когда я подбежал, повернулись с опасливыми выражениями на лицах.

— Донни! — сказал я. — Вы нужны нам в "Риве"

Рикошет нахмурился, глядя на мою винтовку. Он сунул руку за отворот жакета, где держал пистолет, но пока не вытаскивал его. Везунчик, в своем красном костюме и темно-красном плаще, поднял бровь. Если бы я представлял опасность, его способности тут же сработали бы. В ближайшие несколько минут я не собирался ничего предпринимать, поэтому тревоги не последовало.

— Ты кто такой? — требовательно спросил Рикошет.

Я остановился.

— Кто я? Искры, Донни! Я работаю у Шпритцера уже три года. Неужели так трудно хотя бы иногда запоминать пару имен?

Мое сердце тяжело билось, но я старался этого не показывать. Шпритцер — это парень, управляющий «Плейхаусом Рива». Он не был Эпиком, но получал дотации от Стального Сердца — как и почти каждый, обладавший каким бы то ни было влиянием в городе.

Рикошет рассматривал меня с подозрением, но я знал, что он не обращает особого внимания на шестерок вокруг. В действительности он был бы потрясен тем, сколько я знаю о нем и о большинстве Эпиков в Ньюкаго.

— Ну? — спросил я. — Ты идешь?

— Ты, малой, не забывайся. Ты кто вообще, охранник на дверях?

— Я прошлым летом вместе со всеми ходил на Идолина, — ответил я, скрестив руки на груди. — Я ждать не буду, Донни.

— Для тебя я сэр, идиот, — отрезал Рикошет, вытаскивая руку из-за пазухи жакета. — Что значит ты «не будешь ждать»? Если ты мальчик на побегушках, то это твоя работа — ждать. Что это еще за бред, почему я должен возвращаться? Он сам же сказал, что ему нужен Везунчик, чтобы что-то там проверить.

Я пожал плечами.

— Он не сказал, зачем. Просто сказал, чтобы я сбегал за тобой. Сказал, что он что-то напутал, и лучше Везунчика не беспокоить. — Я посмотрел на Везунчика. — Не думаю, что Шпритц знает о ваших… ммм… планах на вечер, сэр. — Я кивнул в сторону девушки.

В воздухе повисла долгая напряженная пауза. Я был так возбужден, что если бы к моему кулаку поднесли лотерейный билет, то своей тряской я бы соскреб краску на номере. Наконец Везунчик усмехнулся.

— Можешь передать Шпритцу, что на этот раз я его прощаю. И еще, пусть запомнит, что я ему не личный калькулятор. — Он отвернулся, и, уходя, выставил локоть.

Он, конечно же, ожидал, что девушка тут же кинется взять его под ручку.

Прежде чем повернуться вслед за ним, она взглянула на меня своими синими глазами из-под длинных затрепетавших ресниц. Я понял, что улыбаюсь.

И тут до меня дошло осознание того, что если мне удалось одурачить Везунчика, то, значит, удалось и ее. Что, в свою очередь, означало — теперь и она, и, вообще, Реконеры будут думать, что я на услужении у Стального Сердца. Они, конечно, делали все возможное, чтобы во время своих операций снизить число жертв среди рядовых граждан, но не имели совсем ничего против того, чтобы забрать парочку жизней каких-нибудь разбойников и хулиганов.

«О, искры! Нужно было ей подмигнуть. Что ж я ей не подмигнул?»

Это, наверное, выглядело бы глупо? Я как-то никогда не отрабатывал свое подмигивание. Интересно, а можно ли подмигнуть неправильно? Ведь это так просто.

— Что у тебя там с глазом? — спросил Рикошет.

— Эээ… ресница попала, — ответил я. — Извините, сэр. Ну, пойдем обратно, что ли.

Меня резко пробрал холодный пот, ведь если Реконеры захлопнут свою ловушку, чтобы убрать Рикошета, то уберут и меня — заодно.

Я заторопился по тротуару, с плеском шлепая по лужам. Испарение воды в темноте проходило не так быстро, а после дождя ей некуда было деваться с металлической поверхности. Диггеры пытались сделать кой-какую дренажную систему и даже систему вентиляции подземного города, но овладевшее ими безумие не дало закончить начатое.

Рикошет шел за мной не очень торопясь. Пришлось немного замедлить шаг, чтобы с ним поравняться. Меня тревожило, что ему вдруг взбредет в голову вернуться обратно за Везунчиком.

— Куда ты так спешишь, малой? — прорычал он.

В отдалении девушка и Везунчик замерли под уличным фонарем, где они уже соприкоснулись губами в длинном поцелуе.

— Что пялишься, — сказал Рикошет проходя мимо. — Он нас прям тут может завалить, не глядя, и никому не будет никакого дела.

Что правда, то правда. Везунчик, действительно, был сильным Эпиком, и поэтому — покуда он не мешал Стальному Сердцу — мог делать все, что его душе угодно. У Рикошета, например, таких прав не было. Поэтому ему приходилось осторожничать. Стальное Сердце не будет ничего предпринимать, если такой товарищ, как Рикошет, получит нож в спину.

Я оторвал взгляд и догнал Рикошета. Он на ходу зажег сигарету, осветив темноту резкой вспышкой, после чего перед ним возник красный огонек.

— Искры, Шпритц мог бы сразу послать за Везунчиком одного из вас, лакеев. — Произнес он. — Ненавижу, когда выгляжу как слонце.

— Ты же знаешь Шпритца, — сказал я рассеянно. — Он думает, что уважит Везунчика, раз отправит за ним Эпика, то есть тебя.

— Наверное, так и есть, — Рикошет затянулся. — Ты под кем ходишь?

— Эдди Макано, — сказал я, называя какую-то мелкую сошку в рядах Шпритца. Я посмотрел через плечо. Эти двое все еще целовались. — Он меня, кстати, и послал за тобой. Сам бежать не захотел. Все хотел одну из девочек Везунчика подцепить. Ну и слонце, да?

— Эдди Макано? — сказал Рикошет, оборачиваясь ко мне. Огонек сигареты осветил красноватым цветом его озадаченное лицо. — Его ж замочили второго дня в перепалке с теми уродами. Я сам лично видел…

Я застыл. Упс.

Рикошет потянулся к пистолету.

3

Пистолеты имеют одно неоспоримое преимущество перед винтовками — они не требуют подготовки для выстрела. Я даже не пытался с ним соперничать, просто нырнул в сторону и со всех ног помчался к переулку.

Поблизости кто-то закричал. Я подумал, что это Везунчик. «Видел ли он, что я бегу? Но я не оставался на свету, а он не следил с самого начала. Это что-то другое. Должно быть, ловушка».

Рикошет открыл по мне огонь.

Дело в том, что стреляя из пистолета чертовски трудно прицелиться. Даже тренированные профессионалы мажут чаще, чем попадают. И если вы будете держать пистолет боком на вытянутой руке — как в каком-нибудь дурацком боевике, — то будете попадать еще реже.

Именно так и стрелял Рикошет. Вспышки его выстрелов вспороли темноту. Одна пуля ударилась рядом со мной и срикошетила от стального тротуара, выбив фонтан искр. Я проскользнул в переулок и вжался в стену — прочь с его линии огня.

Пули продолжали сыпаться в стену напротив. Я не осмеливался выглянуть, но мне было слышно, как кричал и чертыхался Рикошет. Я был так напуган, что и не думал считать выстрелы. Но такой магазин как у него не мог вмещать больше дюжины, или около того, патронов.

«Ах да. Способности Эпика». Он может палить бесконечно, и у него никогда не закончатся патроны. В конце концов он обогнет угол и пристрелит меня в упор.

Осталась единственная возможность. Я сделал глубокий вдох. Винтовка соскользнула с плеча прямо в руку. Зная, что рискую, я опустился на одно колено у входа в переулок и поднял винтовку. Горящая сигарета обозначила лицо Рикошета.

Пуля попала в стену надо мной. Я приготовился нажать на спуск.

— Прекрати, слонце! — прозвучал голос, обрывая Рикошета. В тусклом свете между нами возникла фигура человека как раз в тот момент, когда я выстрелил. Мимо. Это был Везунчик.

Я опустил винтовку, и вдруг еще один выстрел прозвучал откуда-то сверху. Снайпер. Пуля ударилась в землю, почти задев Везунчика, но он резко ушел в сторону как раз в нужный момент. Сработало его предчувствие опасности.

Везунчик бежал неуклюже. И когда он приблизился к фонарю, я понял, в чем дело. Он был в наручниках. И все же он убегал. В чем бы ни заключался план Реконеров, похоже, он трещал по швам.

Рикошет и я взглянули друг на друга, затем он сделал несколько шальных выстрелов в мою сторону и припустил вслед за Везунчиком. Наличие бесконечных патронов не сделало его хорошим стрелком — все пули ушли в молоко.

Я поднялся на ноги и посмотрел в сторону девушки. Все ли с ней в порядке?

Громкий треск разорвал воздух, и Рикошет закричал, падая на землю. Я улыбнулся, но второй выстрел выбил сноп искр из стены возле меня. Выругавшись, я нырнул обратно в переулок. Мгновение спустя там возникла девушка в облегающем красном платье с маленьким дамским пистолетом, направленным прямо мне в лицо.

Люди промахиваются из пистолета, стреляя с расстояния в среднем более десяти шагов. Но я бы не особо доверял статистике, когда пистолет находится в пятнадцати дюймах от лица. Особенно, когда выступаешь в роли мишени.

— Подожди! — сказал я, поднимая руки. Винтовка повисла на плече. — Я пытаюсь помочь! Ты разве не видела, как Рикошет стрелял в меня?

— На кого ты работаешь? — строго спросила она.

— Фабрика Хейвендарк, — ответил я. — Я работал водителем, хотя я…

— Слонце, — сказала она. Продолжая держать меня на мушке, она поднесла руку к голове и дотронулась пальцем до уха. Я смог разглядеть серьгу, которая, вероятно, соединялась с мобильником. — Тиа, это Меган. Пора заканчивать.

Неподалеку прозвучал взрыв, и я подпрыгнул.

— Что это было?

— «Плейхаус Рива».