Остров искушений: Нереальное шоу!

Чёрт, я же в Майами! Одна девушка в строгом костюме подняла руки вверх. Грузный мужчина лет пятидесяти потянулся к телефонному аппарату.

— Не стоит этого делать, сэр! — выкрикнул я ему. — Всё в порядке, дамы и господа!

Я ещё стоял, опоясанный канатом из штор. Лысый наверняка попытается снова меня подтянуть, так что надо действовать быстро. Я схватил с пола осколок стекла побольше и поострее и начал судорожно перерезать ткань. Я оказался прав: рывком меня отбросило к подоконнику, и я чуть не поранился о поднятый осколок. Нет уж, не на того напали!

Ещё несколько быстрых движений, и я распрощался с пуповиной, связывающей меня с восьмым этажом. Ткань осталась только вокруг пояса. Ладно, избавлюсь от неё позже. А теперь надо спешить.

— Прощайте, господа! Хорошего дня! — с сарказмом бросил я офисным служащим, покидая их кабинет.

В коридоре тоже были люди. Все пялились на мой странный зелёный пояс, явно не гармонирующий с остальной одеждой. Было неловко, но я старался не обращать внимания.

Меня обогнал мой денверский приятель. Он бежал, отклонив корпус назад, выбрасывая вперёд колени и смешно размахивая руками. Нормальные люди так не бегают.

Следом мимо меня промчалась Эва. Она двигалась грациозно, как лань. Может, они знают, куда направляться теперь? Я бросился за ними.

В открывшиеся двери лифта наперерез выходящим оттуда людям вбежал денверский парень. За ним, проскользнув между необъятной афроамериканкой и мужчиной с кейсом, вскочила Пристон. Мне ничего другого не оставалось, как бросить грозный взгляд на людей, готовящихся войти в лифт, растолкать их и шагнуть к моим новым знакомым. За моей спиной двери закрылись, и мы поехали вниз.

— Тебе идёт, — ухмыльнулась Эва, глядя на обмотанный вокруг пояса кусок ткани, ещё недавно служивший шторой в помещении на восьмом этаже.

— А ты сказал, что ничего не получится, — самодовольно произнёс денверский тип.

Здесь я разглядел его получше: он немного моложе меня, точно не гей, и у него наверняка тёмное прошлое — об этом говорит его бегающий взгляд.

— Я Эва Пристон, — она продолжала смотреть на меня, не обращая внимания на кривляку.

А я заметил, как он вздрогнул при её словах. Она протянула мне руку. Я ответил рукопожатием.

— Энди Фернандес. А ты кто? — я повернулся к третьему в нашей компании.

— Моё имя не такое звучное, как твоё, Фернандес, — он подчеркнул мою фамилию, намекая на то, что я не похож на латиноса. — Зови меня… Бивень!

Он тряхнул тазом в направлении Эвы. Она, естественно, поморщилась его пошлости. Он заметил, но проигнорировал.

— У тебя кровь… вот здесь, — указала Эва на мою руку.

— Не страшно, — ответил я, — заживёт.

Двери лифта открылись на первом этаже. От входа нас отделяли несколько ярдов. Переглянувшись, мы вспомнили об обещанных бонусах и бросились наперегонки: Пристон — грациозно, делая большие прыжки на своих стройных ногах, Бивень, как и несколькими этажами выше, — отклонившись назад и высоко поднимая колени. Я просто бежал. Стрельнуло в колене, из-за чего мне пришлось снизить темп.

Пристон оказалась на улице первой, Бивень — вторым, я, соответственно, замкнул тройку. У входа стоял «роллс-ройс». Мы осмотрелись: обычный солнечный день, куда-то спешат люди, движутся автомобили… Кажется, мы первые. Остальных участников гонки поблизости не было.

— Думаю, бонус наш! — радостно воскликнула Эва. Сейчас на её лице не было ни агрессии, ни злобы, ни малейшего намёка на затаённую месть.

— Так оно и будет!

Мы трое обернулись на голос. Из «роллс-ройса» вышел Эдди Бэдди, точь-в-точь как на плакате: за пятьдесят, волосы прилизаны, гладко выбрит, дорогая сорочка и трость.

— Дождёмся остальных. А сейчас, мистер, — он обратился ко мне, — не желаете ли избавиться от вашего модного, но неуместного аксессуара? — он указал тростью на мой зелёный пояс.

— Я почти сроднился с ним, даже расставаться как-то жалко!

Мой юмор не оценили. Бэдди протянул мне что-то вроде кортика, чтобы я перерезал ткань у себя на талии. После он поспешил забрать его обратно, но я успел разглядеть реликвию — именно так я бы обозначил тот кортик…

Ставшие в ряд в моей голове вопросы я задать не успел, поскольку появились пышногрудая блондинка и двое мужчин. Они расстроились, увидев, что мы их опередили. Через пару минут ещё четверо — девушки и парни. Следом за ними выбежали сразу восемь — мужчины и женщины. Оставалось двое. Все напряжённо уставились на вход, будто гипнотизируя его.

Выбежала девушка в лёгком платье. Что-то я её не припомню. Но вот татуировка вокруг лодыжки мне уже встречалась. Она была в зале на восьмом этаже.

— У-у-у! — разочарованно протянула она, быстро пересчитав нас глазами.

Следом за ней появился запыхавшийся лысый громила. Качок посмотрел по сторонам и отпустил дверь, которая чуть не сбила с ног выходящую из здания женщину.

— Я успел? — растерянно спросил он.

Его поведение никак не сочеталось с его мускулами.

— Вы двадцатый, — ровно ответил ему Эдди Бэдди.

Качок вскинул руки вверх и издал боевой клич, напугав прохожих.

— Айман! — позвал Эдди. — Найди-ка остальных и поблагодари за попытки. А вас поздравляю! — обратился он к стоящим полукругом победителям последнего отборочного тура.

С этими словами он вернулся к «роллс-ройсу», а рядом с нашей группой возник молодой араб, указавший на автобус — транспорт до гостиницы.

Лысый качок сверкнул в мою строну своими маленькими глазками. Похоже, я нажил себе врага. А вот Эва Пристон, кажется, больше не считает меня идиотом. Это приятно. И надо будет приглядывать за Бивнем — он уж очень подозрительно себя ведёт.

Глава 2. Участники

Ночью я не сомкнул глаз. Бивень напомнил о моём прошлом, которого я немного стыдился.

Моя биологическая мать… я даже не знаю её имени… оставила меня в родильном отделении. Ей было пятнадцать или шестнадцать, и она таким образом решила скрыть свой позор, совершенно не думая о моём будущем.

Ночная нянечка, которая заботилась о новорожденных, Лурдес Фернандес, сразу приметила меня. У них с мужем Карлосом не было детей, а им было уже под сорок. Как она всегда говорила, я смотрел на неё своими голубыми глазками и прекращал плакать у неё на руках…

Они добились опекунства. Имя Энди дал мне отец. Через год они узнали, что ждут ребёнка, и сочли это Божьим благословением за то, что взяли меня. Вскоре родился Пабло. Он гораздо лучше меня — честный, религиозный, трудолюбивый. В общем, не такой разгильдяй, как я. Но мама Лурдес всё мне прощала. Фернандесы меня усыновили, когда мне было три, и я стал полноправным членом их семьи…

Когда мне было пятнадцать, маму Лурдес ограбили. Она возвращалась после ночной смены, как вдруг на неё напали подростки в чулках на голове и отобрали сумку. Она была страшно напугана, а я, расспросив её, отправился на их поиски. Лучшее, что тогда пришло мне в голову, — ловля на живца…

Они изрядно поколотили меня. Из-за фингала под левым глазом меня ещё две недели в школе называли синеглазкой. Я сделал вывод: с преступниками, даже малолетними, не всегда можно справиться их методами. Нужно быть умнее, хитрее. И всегда быть на шаг впереди.

А потом я оказался в полиции. И если бы не мама Лурдес, то я был бы по ту сторону решётки камеры заключения. Всё-таки некоторые моральные принципы она во мне воспитала.

С Эвой Пристон надо будет вести себя очень осторожно. Необходимо заслужить её доверие.

А что, если я вылечу после первого же состязания? Провалю задание, упаду в глазах денверской полиции, не узнаю план Эвы… Зато мой отпуск вышел длиннее, чем я мог себе представить. И провести мне его предстоит не в денверском баре, а на острове в Карибском море в компании участников телепроекта «Остров».

Разница между нами лишь в том, что я, по сути, на работе, а все они — искатели приключений. И неважно, какова цель: миллион ли это чёртовых баксов, или помощь в расследовании ФБР…

Я не выспался и хотел вздремнуть в самолёте, но грудастая блондинка принялась со всеми знакомиться. Семнадцать участников подхватили её идею, и только трое не приняли в этом участия: я, Эва и Бивень. Пристон уткнулась в книгу, кривляка накрыл лицо шляпой, но я сомневаюсь, что спал. Последовав его примеру, я надел солнцезащитные очки, через которые не видно глаз, и принял позу спящего.

Я наблюдал за пассажирами. Блондинку звали Пенелопа Вудс, она была медсестрой, но её уволили из пенсильванской поликлиники за непристойное поведение. Прямо как в моих нескромных фантазиях.

Девушка с татуировкой, Вики Бойль из Алабамы, дважды была замужем, и оба раза неудачно: первый муж гулял направо и налево, а второй поднял на неё руку.

Лысый качок оказался чемпионом по армрестлингу из Мичигана. Бывшим. И его звали Джерри Грин. Видно, его родители не рассчитывали, что их очаровательный карапуз превратится в монстра на анаболиках.

Поочерёдно рассказывали о себе мужчины и женщины. Все они были кем-то в прошлом, а сейчас ничего собой не представляли. Сборище неудачников — так я назвал бы нашу команду. Непохоже, чтобы мы были «самыми лучшими». Может, нас отбирали по другим критериям? И я скоро пойму, по каким.

Девушка из Арканзаса, Дебора Фарроу, была фигуристкой. На одной из тренировок партнёр уронил её. С полученной травмой выходить на лёд врачи категорически запретили.

Молодой мужчина лет тридцати двух, Мэттью Стрелсон, в течение пяти лет был успешным брокером в Джорджии, пока ему не слили ложную информацию. Целью его участия в проекте был главный приз, чтобы рассчитаться с долгами.

Ещё один парнишка, Зак Рикман, увлекался гонками. Но ровно до тех пор, пока его жена не забеременела и не потребовала отказаться от рискованного занятия. Он принял её условие, но мечта о скорости не покидала его.

Были ещё бывший адвокат из штата Небраска Энтони Лонгвуд, разорившийся коммерсант из штата Мэн Марк Гендлер, так и не ставший актёром калифорниец Джеймс Йорк, вечная официантка из Орегона тридцатичетырёхлетняя Полли Энорт, держательница домашнего борделя в Нью-Мексико Мэг Слотен, которую прикрывал дружок-полицейский, пока его не вышвырнули со службы.

Трое ребят из Юты — Себастьян Трибби, Боб Мун и Ванесса Джефферсон, профессии которых я не запомнил, — держались вместе. Очевидно, сошлись ещё на первом кастинге и образовали свою команду.

Сэм Гелдоф из Северной Дакоты несколько лет назад разом потерял всю семью — жена и двое детей отравились газом во сне.

Меня заинтересовала Марсела Кондэ из Флориды. Она не стала говорить, чем занималась до участия в телешоу, затронув тему нашего приближения к островам. Присмотрю и за ней.

Неопрошенными остались наша троица и ещё одна кудрявая девушка. Она выглядела хрупкой. Не представляю, как она оказалась вчера в первой двадцатке.

Ажиотаж вокруг иллюминаторов прекратился, как только голос подал Бивень. Он, как и я, притворялся спящим и подслушивал.

— Друзья, нам лететь ещё около часа!

— С чего ты взял? — уточнил Зак.

— И какие мы тебе друзья? — прогремел Джерри.

— На какой вопрос мне ответить сначала? — широко улыбнулся Бивень.

— А как ты думаешь? — процедил качок, злобно прищурившись и играя бицепсами.

Бивень моргнул, улыбка начала сходить с его лица. Лысый здоровяк ждал ответа. И лучше бы кривляке не медлить, чтобы не злить Джерри.

— Я ни с кем ссориться не собираюсь, — вновь улыбнулся Бивень.

— Я тебе и не советую, — оскалился в ответ качок.

— А что насчёт того, что мы ещё не прилетели? — одобрительно кивнул Зак горе с мускулами.

— Мы пролетаем Кубу, посмотрите же, — указал Бивень на иллюминатор.

— Он прав. И хватит об этом.

Это был голос Эвы Пристон, резкий и агрессивный. Она в момент приструнила Джерри и Бивня. Качок вернулся на своё место. Дальше все летели молча, лишь иногда кто-то перешёптывался с соседом.

Я впал в задумчивость. Став невольным свидетелем знакомства пассажиров небольшого самолёта, летящего в одно из самых привлекательных мест на земле, я старался составить их портреты.

Джерри Грин. Туповат, любит драки, в которых часто побеждает, у женщин успехом не пользуется, живёт с мамочкой, которая в нём души не чает. Он не злой, но обижен на жизнь. Хотел бы жениться, но выставляет себя дураком на первом же свидании.

Грудастая Пенелопа. Твои формы участили пульс одиннадцати пассажирам этого небольшого самолёта. Ты, верно, так же соблазняла докторов и пациентов, пока тебя не вышвырнули с работы. Развратница.

Мисс Бойль. Ты никогда не выйдешь удачно замуж. Посмотри на себя: на твоём лице написано: «лахудра». Если бы ты была моей женой, я бы тоже изменял тебе и лупил. Наверняка.

Гонщик Рикман. Надолго ли тебя хватит? Готов поспорить, ты вернёшься на трассу раньше, чем твой ребёнок скажет «папа». Но у тебя, должно быть, хорошая реакция, и ты рассчитываешь победить.

Дебора. Ты была прелестна на льду. Готов биться об заклад, твоё падение — результат интриг твоей соперницы. Только вот зачем ты здесь? Ах, да! Вы, спортсмены, всегда к чему-то стремитесь.

Троица из Юты вылетит быстро.

Мэттью Стрелсон. Человек, разоривший других. Повезло, что тебя не убрали. Ты профукал чужие деньги, а мистер Гендлер — свои. На вас, ребята, я бы не стал рассчитывать в трудной ситуации.

Актёришка Йорк. Так ёрзал, когда рассказывал о себе. Я и то лучше держусь.

Лонгвуд. Достойная фамилия, хорошее образование, попался на взятке. Если тебя можно купить, то можно и продать — дело в цене.

Мэгги Слотен. Ты не просто содержала бордель. Ты и сама была жрицей любви. У таких, как ты, это отпечатывается на лице, и никакой пластический хирург этого не исправит. Потому что это внутри.

Я догадываюсь, почему ты здесь, Гелдоф. И хорошо, что не топишь своё горе в баре или с такой, как Слотен. Ты, наверное, самый достойный из нас. Буду болеть за тебя. Если вылечу раньше.

Полли Энорт. Ты вряд ли будешь скучать по тарелкам и назойливым посетителям. Твоя профессия — одна из самых неблагодарных. Ты недурна собой и не глупа, но у тебя не было возможности получить образование. Зато ты много читаешь. И, к сожалению, живёшь в мире своих фантазий.

Марсела. Ты — одна из моих четырёх объектов. Основным по-прежнему остаётся Эва. Ещё я пристально слежу за Бивнем. А также за хрупкой кудрявой девушкой, которая ещё не успела рассказать о себе.

По прошествии ещё сорока минут самолёт начал снижаться, и в салоне раздался электронный голос Эдди Бэдди.

— Приветствую вас. Совсем скоро вы станете гостями на моём острове. Но попасть на него не так просто: отсутствует посадочная полоса… Таким образом, есть только один способ, — он выдержал паузу, давая нам возможность подумать.

— Вплавь, — шепнула Эва.

Её услышали мы с Бивнем и ещё несколько человек, сидящих поблизости. Среди них была Пенелопа Вудс. Вскочив с места и тряхнув своим бюстом, она выкрикнула:

— Какого черта? Мои вещи намокнут! А если я утону? И… здесь водятся акулы!

— А ты не заигрывай с ними! — бросил ей Бивень.

— Удачи! — загадочно произнёс голос Эдди Бэдди.

Самолёт был в нескольких ярдах от поверхности воды. Я решил, что он запросто мог бы сесть в море — именно такого рода воздушное судно отправилось из аэропорта Майами, но, похоже, ведущий решил испытать нас. Пассажиры напялили на себя оранжевые спасательные жилеты, некоторые водрузили на плечи рюкзаки с вещами. Слабоумные! Они же потянут вас на дно. Не хочу быть виновником чьей-то гибели.

— Эй, вы бы не надевали это на себя, — я указал на их рюкзаки.

— И что, по-твоему, нам делать с вещами? — уточнил Зак.

— Выбросить в воду, — ответила за меня Эва.