Грабительница больших дорог

– Да! Я второй штурман брига "Клементина"! Нет еще полных десяти часов, как мы стали здесь на якорь. Мы прибыли с Явы... Прошу извинить, если я помешал вашему опыту, – закончил штурман, утирая лоб красным платком...

– Конечно, если это так, то ваш возглас вполне извинителен, – любезно поклонился "профессор". – Однако, мы отвлеклись, нам предстоит еще один опыт. Сейчас ясновидящая заглянула в прошедшее одного из присутствующих; теперь она сделает то же самое с будущим. Оговариваюсь, опыт может не удаться, но я, во всяком случае, попытаюсь.

С этими словами Аддисон подошел к мисс Бригтон и снова взял ее правую руку, бессильно лежавшую у нее на коленях...

Глава VIII

"Раздвоение личности"

На вопрос "профессора", спит ли она, ясновидящая произнесла усталым голосом:

– Ах! Я так устала, так устала!

– Ну еще немного, Нора, – ободрил профессор. – Открой глаза и начинай. Я приказываю тебе заглянуть теперь в будущее одного из нас... Ну? Что ты видишь?

Некоторое время ясновидящая молчала... Затем она встала, провела несколько раз рукой по лбу, как бы отгоняя какие-то мысли и начала медленно, словно взвешивая каждое слово:

– Я вижу... старика... старого, седого мужчину... Он немного хромает, а потому ходит с палкой с золотым набалдашником... Он носит либо очки, либо пенсне, это я вижу по красным полосам на носу... Но теперь ни очков, ни пенсне у него нет – их у него отобрали, так как он слаб в ногах, может упасть и порезаться... Ему не дают носить при себе и острых вещей, все по той же причине...

– Как это "не дают" – разве можно ему запретить? – задал вопрос профессор.

– Таков порядок в доме, – послышался ответ ясновидящей.

– Каков порядок, Нора? Говори!

– О, там, где живет старик, железная дисциплина! Несчастный старик в сумасшедшем доме! Это так ужасно – быть в сумасшедшем доме!

– Разве этот джентльмен помешанный?

– Нет, – проговорила Нора тихо. – Он так же нормален, как вы, я и все присутствующие, но он скоро сойдет с ума, если останется в доме умалишенных, куда его отправили против его желания.

Последние слова ясновидящая почти прокричала... В задних рядах произошло какое-то движение: молодой человек привстал, как бы готовясь что-то сказать, но его снова усадил на место сидевший радом с ним старик, по виду лет 60 – 70-ти.

– Ты мне можешь сказать, кто так жестоко обошелся с этим стариком? – каким-то каркающим голосом спросил Аддисон медиума.

– Это молодой человек, глава заговора, направленного против старика! Он это сделал потому, что за это ему обещана крупная сумма денег! А старик еще осыпал его благодеяниями! Бедный старик! Он пригрел змею у себя на груди... Я вижу и этого молодого человека: ему года 22 – 23, он блондин с чудными голубыми глазами! Его открытое лицо так симпатично, что никому не придет в голову предполагать в его обладателе черную душу!

В зале раздался крик негодования, сорвавшийся с губ Роберта Брента.

Быстрым движением, напоминающим скачок хищника, Аддисон повернулся в сторону зала.

– Я прошу соблюдать полнейшую тишину, – сдержанно заявил он. – Всякий шум мешает успеху сеанса... Довольно о внешности молодого человека, – обратился он снова к Норе. – Я вовсе не хочу устраивать здесь семейного скандала! Но в целях предупреждения старика, скажи какие шаги сделаны молодым человеком в этом направлении? Ведь все, что ты говоришь, дело будущего. Итак, что предпринял молодой человек для того, чтобы упрятать своего благодетеля в сумасшедший дом?

– Всего я не вижу, – с трудом переводя дыхание, дала ответ Нора, – но я вижу, он говорил и говорит об этом со многими людьми... Я слышу слова "пансионат", "дом умалишенных"...

В зале снова послышался шум, но Аддисон уже не обратил на него внимания...

– Дальше, дальше! – торопил он.

– Молодой человек, – мерным тоном докладывала ясновидящая, – пользуется услугами одного человека... Я вижу и его. Плотный, коренастый, с проницательными глазами и таким же умом. Этот человек – гроза всех преступников! Ради высокого вознаграждения он стал на сторону юноши...

– Что же, этот сообщник – сыщик?

– Да! И он об этом сильно хлопочет. Помимо помещения старика в сумасшедший дом, он хлопочет и о том, чтобы совершенно разлучить его с преданными старику друзьями!

– А этого сыщика ты видишь или нет?

– Вижу! – твердо произнесла ясновидящая. – Но теперь у него не бритое лицо, а обросшее белой, длинной бородой. Лоб, щеки и подбородок изрыты морщинами, Все это есть, но ничего этого нет.

– Как же это: есть и нет? – по-видимому удивился престидижитатор.

– Он переодет и загримирован, – был ответ.

– Где он, здесь?

– Пятый ряд, третий стул, правый проход, – скороговоркой произнесла Нора. – С ним и тот, кто хотел лишить свободы своего деда.

– Имя переодетого! – резко прокаркал Аддисон.

– Трудно прочесть. Буквы стоят вверх ногами. Ага. Читаю... Его имя... Ни-ко-лай... Кар-тер!

– Дайте свет! – топнул ногой профессор.

Зал моментально был освещен. Все вытянули шеи, заглядывая в задние ряды, на которые указывала ясновидящая.

– Джонсон! – обратился Аддисон к геркулесу-негру, стоявшему у двери. – Подойди к джентльмену с приклеенной бородой и в парике и попроси его немедленно покинуть зал! Он проник сюда под вымышленной фамилией, обманным путем получив входной билет!

– Будет выполнено! – проговорил негр, направляясь к пятому ряду.

Роберт Брент вскочил со своего места.

– Негодяй! – загремел он на весь зал. – Я сумею прекратить твои гнусные проделки!

Он, наверное, кинулся бы на Аддисона, если бы его спутник силой не удержал его.

В это время поднялся со своего места еще один зритель: лысый старик, опиравшийся на палку с золотым набалдашником. Он оперся левой рукой о спинку кресла, а правую, с угрозой протянул по направлению к своему внуку:

– Прочь с глаз моих, негодяй! – старчески злобно взвизгнул он. – Ты хотел запереть своего старого дедушку в дом умалишенных?! Этого я тебе никогда не прощу!

Скандал готов был разгореться. Ник Картер (спутник Брента был не кто иной, как знаменитый нью-йоркский сыщик) схватил его за руку и насильно вывел из зала. Спустившись по лестнице вниз, они надели свои пальто и шляпы и даже не взглянув на негра, провожавшего их, вышли на улицу.

* * *

Картер привел дрожавшего от негодования Роберта к себе на квартиру.

– Не стоит волноваться, мистер Брент, – начал он, сидя в комнате, где он обыкновенно гримировался, и тщательно смывая краску. – Вот вы выходите из себя. Что же мне-то прикажете делать? Ведь мне нанесен еще более тяжелый удар, чем вам! Я так тщательно, так искусно загримировался – и меня узнали! Сознайтесь: вы бы ведь не узнали меня под гримом?

– Ни за что, мистер Картер! – с живостью подтвердил Брент. – В этом парике, с бородой, горбом и бесчисленными морщинами вы были неузнаваемы! Ну, кто угодно, только не Ник Картер! Ведь вы изменили даже выражение ваших глаз! Я уверен, что вас не узнали бы даже ваши помощники!

– Так оно и было, мистер Брент, – улыбнулся Картер. – Я увидел на улице, едучи уже к вам, моего помощника Дика. Желая проверить, насколько мне удался грим, я вышел из автомобиля, прошелся раза два перед самым носом своего двоюродного брата, как бы нечаянно наступил ему на ногу и извинился. И вот, Дик не узнал меня, а Аддисон раскрыл мое инкогнито сразу.

– Но ведь не верите же вы в раздвоение личности, телепатию и тому подобную чепуху? – с беспокойством спросил Брент.

– Как вам сказать? – пожал сыщик плечами. – Не... знаю. Может быть, в негодяе и действительно есть запас магнетизма. Но если только медиум не спит, а все ее фокусы – притворство, то она губит свой талант, потому что в таком случае она гений сценического искусства!

– Я никогда бы не поверил, чтобы вы, Ник Картер...

– Подождите же! Дайте мне досказать до конца! Во всем этом "раздвоении личности" нет смысла или его очень мало. Но я готов допустить, что она действительно спала. Тогда она, значит, говорила то, что ей внушал Аддисон. Я иду даже дальше и говорю: она действительно видела те сцены, о которых говорила с эстрады! Все это достигается внушением!

– Ну, а история с бригом? Ведь не подлежит ни малейшему сомнению, что рассказ правдив с начала до конца!

– С начала до конца – это сплошной обман! – твердо проговорил Картер. – Весьма просто объясняется вся эта эффектная сцена! Аддисон имеет агентов: один из них подслушал рассказ моряка еще сегодня утром и передал его профессору. Тогда он постарался, чтобы штурман "Клементины" получил входной билет на его сеанс и феерия была готова. Второй номер был предназначен для нас с вами, мистер Брент! Я уверен даже, что входные билеты нам с вами были ловко всучены самим Аддисоном. Затем ему уже нетрудно было через того же негра узнать, где мы сидим. Этот гипнотизер – достойный соперник и мы с ним будем биться не на жизнь, а на смерть. Во что бы то ни стало уговорите вашего дедушку не отдавать Аддисону денег – это будет для старика равносильно гибели! Повторяю: "профессор белой и черной магии" опасный преступник. В негре, впускавшем нас, я узнал одного из опасных грабителей, бежавшего из тюрьмы в Труа. Я сегодня же или завтра обыщу дом Аддисона и тогда мы прольем свет на все это дело!

– А что из себя представляет, по вашему мнению, эта Нора? – задал вопрос Брент.

– Ну, она тоже стоит на покатой плоскости, хотя, может быть, для нее исправление еще возможно! Впрочем, все это не то! Я хотел бы знать: какими путями узнал Аддисон, что старик, бывший с вами – я?!

Глава IX

Изумительное решение

Верный своему слову, Картер на другой же день обыскал весь дом Аддисона. Вместе с "профессором" были схвачены и его слуги, из которых двое оказались опасными преступниками, бежавшими из тюрьмы... Нора Бригтон предпочла куда-то скрыться.

Однако "профессор белой и черной магии" недолго сидел в тюрьме. Благодаря связям, влиянию и деньгам, ему удалось заручиться покровительством одного из коронных судей и он был через три дня выпущен по неимению достаточных оснований к обвинению. Единственной карой Аддисону были выговор и предупреждение: впредь не устраивать, где бы то ни было, никаких спиритических сеансов.

В семье старика Брента долго еще не налаживалось дело спасения его капитала. Только после долгих усилий удалось Нику Картеру и друзьям старика убедить его не вверять своих денег Аддисону и не подозревать своего внука в жестоком желании – упрятать своего благодетеля в дом умалишенных.

Дела Ника Картера вдруг пошли страшно плохо: ни одно дело ему не удавалось. Казалось, кто-то невидимо читает все его мысли, проникает во все его намерения и расстраивает все его планы. Как ни наблюдал сыщик сам за "профессором", как ни выслеживали его Дик и Патси – все было напрасно. Не отыскивалось ни одного факта, ни одного намека на что-либо такое, основываясь на чем, можно бы было привлечь его к суду. А торжествующий Аддисон, знавший об этих напрасных усилиях, только улыбался при встрече с Картером и насмешливо раскланивался с ним на улице.

К этому-то времени и относилось неудачное выслеживание Диком помощницы Аддисона, Норы Бригтон, когда авантюристке удалось бежать из вагона и совершить ограбление Кеннанов.

Все эти неудачи так повлияли на Ника Картера, что он решил придумать нечто совершенно особенное для борьбы с Аддисоном. Поэтому, когда за его помощью к сыщику обратился Жорж Кеннан, он категорически отказался, будучи уверен, что в случае его согласия это станет так или иначе известно "профессору" и все труды снова пропадут даром. Но в душе Картер решил употребить все свое искусство на то, чтобы передать в руки правосудия ловкого преступника.

"Я должен придумать что-нибудь небывалое! – рассуждал, ходя взад и вперед по кабинету, Картер. – Я имею дело с необыкновенным негодяем, а потому и средства борьбы с ним нужно выбирать необыкновенные. Еще посмотрим, кто останется победителем! "Хорошо смеется тот, кто смеется последним", – говорит французская пословица. Вы бросили мне перчатку, мистер Аддисон – я ее поднимаю! Вызов принят!"

События последнего времени и осведомленность Аддисона относительно всего, предпринимаемого против "профессора", убедили Ника Картера в том, что даже в его собственном доме есть пособники негодяя, а потому он решил изложить Дику свой план в другом, более безопасном месте. С этой целью на другой день после посещения Кеннана он с утра ушел вместе с Диком в Центральный парк, изобилующий совершенно уединенными уголками.

Выбрав один из них, сыщик зорко осмотрел окрестности, вплотную подошел к Дику и произнес совершенно спокойным тоном:

– Завтра меня уже не будет в живых, Дик, и на тебя я возлагаю обязанность похоронить меня не позднее полудня среды в нашем фамильном склепе, в Ричмонде.

– Господи, – ужаснулся Дик, – что ты задумал? Неужели ты говоришь это серьезно?

– Вполне серьезно, дорогой Дик. Я прошу только точнейшим образом выполнить мои распоряжения. Итак, завтра утром я, по всей вероятности, буду уже покойником. Наш домашний врач констатирует разрыв сердца. Тебе известно, что последние годы у меня "пошаливает" сердце, и поэтому, что же удивительного в том, что человек такого слабого сложения, как я, погибнет от этого недуга? А, как ты полагаешь?

При таких словах Картер весело подмигнул своему кузену...

– А! Теперь я начинаю понимать, в чем дело! – радостно воскликнул Дик, у которого сразу стало легко на душе, – только, Ник... ты играешь опасную игру! И зачем ты так напугал меня вначале? – с упреком закончил он.

– А я, видишь ли, хотел посмотреть, обрадует ли тебя моя смерть. Ведь ты получишь в наследство мое дело и все мое состояние.

– Как тебе не совестно, Ник! Вот это уже гнусность! – полушутя, полусерьезно произнес Дик.

– Однако, шутки в сторону! – серьезно заговорил Ник. – Еще раз обращаю твое внимание на то, что мои распоряжения должны быть выполнены пунктуально, так как иначе все труды пропадут даром! Помни: моя смерть, погребение и все связанное с этим, должны быть в глазах всех наидействительнейшими фактами, а для этого необходимо не упустить ни одной мелочи, как бы ничтожна она ни казалась!

– Вот тут и пойми, – покачал головою Дик. – Слушай, Ник, ты просто пугаешь меня всем этим!

– Этого-то я и добиваюсь, – усмехнулся Картер, – то есть, пугать тебя мне нет смысла, а я хочу ужаснуть некоторых моих, с позволения сказать, друзей. Вот они порадуются-то! Как ты думаешь? Но... дело все в том, что Ник Картер должен умереть, должен бесследно исчезнуть с лица земли.

Проговорив это, Картер понизил голос до шепота и, наклонившись к уху Дика, продолжал давать распоряжения. Время от времени Дик кивал головой в знак согласия. Иногда он также таинственно спрашивал о чем-то сыщика. Беседа продолжалась около часа.

Решено было посвятить в тайну домашнего доктора и владельца бюро похоронных процессий, личного друга Ника Картера.

– Бальзамировать тебя, однако, мы не будем, – серьезно произнес Дик.

– Ну, это можно пока оставить, – в тон ему возразил Картер, – тем более, что я слышал однажды, будто бальзамирование отзывается несколько вредно на живом человеке.

– А что, если вместо тебя в гроб положить восковую куклу? – предложил Дик.

Картер отрицательно покачал головой.

– Этим мы наших врагов не обманем. Шутка эта слишком избитая для того, чтобы на нее поймать Аддисона, против которого и веду я войну. Нет, дорогой мой Дик! Необходимо устроить так, что когда Аддисон, так или иначе, проберется на похороны, он найдет настоящего, самого настоящего Ника Картера, лежащим в гробу!

– Но, повторяю, Ник, – это адски рискованная игра!

– И все-таки, иначе ничего не поделаешь, – твердо произнес Ник, – я должен лежать в гробу и я же должен быть похоронен заживо! Я даже настаиваю на следующем: перед тем как опустить гроб в землю, необходимо еще раз открыть крышку гроба, чтобы все видели, что я по-прежнему лежу на подушках.

Дик с сомнением покачал головой.

– Это вещь невозможная, Ник! – решительно заявил он. – Даже ты не сумеешь так симулировать смерть, чтобы подлога не узнал врач, которого, несомненно, подошлют враги. А погребение! Ник, повторяю: такая симуляция невозможна!

– И все-таки, она возможна! – весело проговорил Картер. – Возможна потому, что это будет... это будет... не симуляция!

Дик досадливо махнул рукой и отвернулся...

Ник Картер подошел к своему главному помощнику и снова начал шептать ему что-то на ухо. По мере того, как сыщик говорил, лицо Дика все прояснялось и прояснялось.

– Ну, что же? По рукам? – усмехнулся Ник. – Необходимо одно – точнейшее соблюдение моих распоряжений!

– Будь спокоен, все будет исполнено!

– А что, если мы сейчас приступим к делу? – предложил Картер после небольшого размышления. – Все необходимое при мне.

– Как хочешь, – лаконично дал ответ Дик.

Затем оба вышли из парка и направились на Бродвей, главную артерию Нью-Йорка.

Глава X

"Смерть" Ника Картера

Войдя в один из лучших ресторанов, сыщики заняли столик и спросили себе по стакану грога. Осмотревшись кругом и убедившись в том, что никто за ними не следит, Ник Картер вынул из кармана небольшой пузырек и вылил его содержимое в свой стакан. Во все время этой операции сыщик с самым беззаботным видом вел с Диком ничего не значащий разговор, так что со стороны можно было подумать, что за столиком сидят люди, не замышляющие ничего серьезного.

Медленно поднес Ник стакан ко рту, выпил большими глотками грог и взглянул на часы.