Русское правописание сегодня: О «Правилах русской орфографии и пунктуации»

Коллектив авторов

Русское правописание сегодня: О «Правилах русской орфографии и пунктуации»

Предисловие

Современное русское правописание регламентируется «Правилами русской орфографии и пунктуации», действующими с 1956 г. Принятие этих правил имело в свое время очень важное значение для упорядочения русского письма. Это был первый общеобязательный, законодательно закрепленный свод правил, устранивший значительный разнобой в русском правописании. Раньше писали, например: идти и итти, прийти и придти, пенснэ и пенсне, диета и диэта, танцевать и танцоватъ, деревенеть и деревянеть, дощатый и досчатый, веснущатый и веснушчатый, чорт и чёрт, как-раз и как раз; некоторые заимствованные слова писались то с одной согласной буквой, то с двумя: ил(л)юстрация, диф(ф)еренцировать, коэф(ф)ициент, парал(л)елограм(м) и др.

«Правила русской орфографии и пунктуации», вышедшие в свет в 1956 г., готовились еще в 30-е годы XX в. Понятно, что со временем они «отстали от жизни», не отвечают в полной мере современному состоянию русского языка и орфографической практике и потому нуждаются в уточнениях, поправках – ведь язык, за письменное отражение которого отвечают правила правописания, находится в постоянном движении, развитии.

За полвека в языке, естественно, произошли изменения, расшатывающие правила правописания, появились новые слова, типы слов, конструкции, написание которых правилами не регламентировано и потому испытывает колебания. Мы видим, как много новых слов вошло в язык в наше время: дилер, киллер, офшор, дефолт, риелтор, карате и многие, многие другие. Не всегда ясно, как их писать. Среди этих новшеств есть языковые единицы, стоящие на грани между словом и частью слова: мини, миди, такси, видео, аудио, медиа и другие повторяющиеся первые части сложных слов. Естественно, что в Правилах 1956 г. нельзя найти сведений о том, как писать их со следующей частью слова – слитно или через дефис.

В ходе пользования действующими правилами в них обнаружились неточности и непоследовательности, к тому же некоторые языковые явления были правилами изначально не охвачены. Это вызывает затруднения для пишущих и обучающихся русскому письму, провоцирует разнобой в орфографической практике. Например, в Правилах 1956 г. указаны только три слова, в которых после твердого согласного должна писаться буква э: мэр, пэр исэр, тогда как в орфографическом словаре с буквой э закреплены также слова мэтр (′мастер, учитель′), пленэр, рэкет и некоторые другие, более редкие и узкоспециальные. В своде правил нет рекомендаций по употреблению буквы й. Понятно, что Правила 1956 г. нуждаются в некотором пересмотре. Он вполне оправдан и даже необходим. Принятие поправок, уточнений и дополнений к утвержденным уже более чем полвека назад правилам правописания – дело совершенно естественное: письмо должно, хотя и с отставанием, но все же «поспевать» за языком.

К тому же Правила 1956 г. очень редко переиздавались и практически стали библиографической редкостью.[1] О правилах русской орфографии и пунктуации пишущие узнают теперь в основном из учебно-методических пособий и справочников по правописанию, которые зачастую дают противоречивые рекомендации. Поэтому современная практика письма требует создания обновленного и упорядоченного общеобязательного свода правил правописания.

Исходя из потребности в исправлении, уточнении и пополнении «Правил русской орфографии и пунктуации», утвержденных в 1956 г., в Институте русского языка им. В. В. Виноградова РАН было решено подготовить новую, переработанную и дополненную, редакцию свода правил. Одновременно в 1991 г. при Отделении литературы и языка РАН была создана Орфографическая комиссия, в состав которой вошли ученые-лингвисты, преподаватели вузов, методисты, учителя средней школы. Проект новой редакции правил неоднократно обсуждался и дорабатывался комиссией с учетом отзывов специалистов и мнений научно-педагогической общественности. Теперь он издается (М., 2006) в качестве полного академического справочника по русской орфографии и пунктуации, одобренного Орфографической комиссией РАН.

Из чего же исходили авторы в работе над проектом свода современных правил русской орфографии и пунктуации? Прежде всего из установки на стабильность правописания, из того, что достоинство письма – в его устойчивости. Это и понятно: письмо – часть культуры, а в культуре традиция играет особую роль. Всякая ломка навыков письма болезненна для пишущих. Да русская орфография и не нуждается в коренных изменениях («И все-таки она хорошая!» – так назвал свою книгу об орфографии известный лингвист М. В. Панов).

Главной задачей новой редакции орфографического свода было сделать правила более полными, привести их в соответствие с современным состоянием русского языка и с современным уровнем науки о нем. Авторы проекта новой редакции правил старались устранить фрагментарность Правил 1956 г., в которых давались лишь правила, отражающие, по мнению их составителей, те или иные трудности в написании (не говорим здесь о других упущениях, имевшихся в тексте правил). В текст новой редакции свода правил вводится целый ряд необходимых дополнений: например, впервые включены правило письменной передачи безударных гласных в конце инфинитивной основы глаголов (морочить – ворочать, утешить – вешать, строить – таять); общее правило передачи на письме беглых гласных (буквами о, е, и); правило слитного написания существительных, образованных от собственных имен, пишущихся через дефис (типа йошкаролинцы, ньюйоркцы); правило написания слов, производных от аббревиатур (звуковых и буквенных); приведены так называемые корректирующие правила слитных, раздельных и дефисных написаний и др. В некоторых случаях (прежде всего, в разделе «Пунктуация») указано на возможность вариативного написания. Существенно дополнены списки языковых единиц, охватываемых тем или иным правилом, обновлен иллюстративный материал.

В то же время необходимо подчеркнуть, что ни о какой реформе правописания речь не идет. В проекте новой редакции свода правил изменения касаются только тех случаев, когда новое правописание закреплено практикой письма, т. е. стало традиционным в печатных текстах.

Предлагаемая книга адресована всем пишущим, но прежде всего преподавателям русского языка всех уровней и разной специализации (школьным, вузовским, преподавателям русского языка как родного и как неродного) и работникам печати. Она содержит критический анализ Правил 1956 г. и обосновывает необходимость внесения тех изменений и дополнений, которые предлагаются в подготовленной новой редакции свода правил русского правописания.

Авторы разделов:

«Орфография» – С. Н. Борунова, Н. А. Еськова, О. Е. Иванова, С. М. Кузьмина, В. В. Лопатин и Л. К. Чельцова;

«Пунктуация» – Н. С. Валгина.

Предисловие к первому изданию «правил русской орфографии и пунктуации» (1956 г.)

Правила орфографии и пунктуации тесно связаны с состоянием и законами развития грамматического строя языка и его словарного состава. Орфографические и пунктуационные изменения в известной мере отражают развитие структуры языка.

Современное русское правописание, подвергшееся упрощению в 1918 году (когда были устранены в нем архаические пережитки, например: написание – аго в форме род. пад. прилагательных, – ыя в формах женского и среднего рода множественного числа прилагательных, буквы ѣ, Ѳ, i и др.), нельзя рассматривать как устарелое и отсталое в своих основах или во всех своих частях. Поэтому нет необходимости ни отменять его, ни реформировать. Современная русская орфография нуждается лишь в упорядочении, в улучшении. Этот вывод был признан исторически обоснованным и правильным почти всеми участниками дискуссии по вопросам русской орфографии и пунктуации, – дискуссии, которая широко развернулась на страницах «Учительской газеты» и журнала «Русский язык в школе» в 1954 году.

В русском правописании XIX и начала XX века накопилось некоторое количество колебаний и противоречий. Орфографическая реформа 1918 года по самому характеру своему не могла их полностью устранить, а после нее, в связи с ростом словарного состава русского литературного языка советской эпохи, появились новые случаи орфографической двойственности.

Орфографический разнобой расшатывает общую систему правописания и вызывает множество затруднений в работе издательств, а также в школьном преподавании.

Издание полного свода правил русской орфографии и пунктуации и должно содействовать устранению разнобоя и упорядочению русского письма. В процессе подготовки этого свода были уточнены и дополнены существующие правила, регламентированы наиболее целесообразные из встречающихся вариантов написаний, установлены в словарном порядке написания слов, не подходящие под существующие правила.

Учтены также существенные замечания и пожелания, сделанные учеными-языковедами и практическими работниками школы в ходе орфографической дискуссии 1954 года.

Настоящий свод правил русской орфографии и пунктуации является первым полным сводом, так как известный труд академика Я. К. Грота «Русское правописание» (1885 г.) посвящен рассмотрению преимущественно отдельных неясных и спорных случаев орфографии, а полного свода правил русской пунктуации до сих пор вообще не существовало.

Упорядочивая и регламентируя современное правописание, «Правила», естественно, не могут охватить и исчерпать все изолированные, единичные случаи спорного или двойственного написания. Знание «Правил» не исключает необходимости обращаться за отдельными справками к орфографическому словарю.

Настоящие «Правила» должны служить основным источником для всех составителей учебников, словарей русского языка, специальных словарей, энциклопедий и справочников. Они должны быть необходимым практическим руководством для каждого, кто интересуется вопросами русского правописания.

«Правила» не являются учебным пособием для школьного преподавания орфографии и пунктуации: как объем правил, так и характер изложения их, вытекающие из специфических задач свода, не соответствуют ни тому количеству сведений, ни тому методу обучения, которые установлены для школы.

Настоящие «Правила орфографии и пунктуации» представляют собой итог длительной работы советских филологов и педагогов. <…>

Часть 1

Орфография

О правилах русской орфографии

Правила русского правописания, утвержденные в 1956 г., состоят из двух больших частей – «Орфография» и «Пунктуация». Предмет орфографии – передача буквами звукового состава слова, употребление прописных букв, а также условия слитного, раздельного или дефисного написания слова. Предмет пунктуации – употребление знаков препинания, отражение на письме синтаксической структуры текста.

Критикуя Правила 1956 г., видный венгерский лингвист Ф. Папп (один из авторов книги «Курс современного русского языка», 1968) с сожалением отмечал, что свод правил не имеет введения, он неожиданно начинается с конкретного правила о написании гласных после шипящих и ц; не приведен даже русский алфавит. Действительно, в Правилах ничего не сказано об основных чертах русской фонетики, о связях письма с фонетикой, о принципах соотнесения букв и звуков, об особенностях передачи твердости-мягкости парных согласных, о способах передачи звука [j] («йот»).

В новой редакции свод правил должен предваряться введением «Общие сведения о русском письме», которое представляет собой краткий очерк русского письма в его отношении к звуковой системе языка. Цель этого введения-объяснить устройство нашего письма. В этом разделе необходимо охарактеризовать важнейшие черты русской фонетики, существенные с точки зрения отражения их на письме, а также общие закономерности русской орфографии, ее основные принципы.

Почему это важно? Знание принципов русского письма поможет пользующимся правилами, и прежде всего изучающим их, понимать, чтó в письме закономерно, а что отступает от общих закономерностей, нарушает их; поможет сознательно (а не механически) усваивать и применять правила. Понимание отношения орфографии к языку очень важно и потому, что большинство пишущих пребывает в уверенности, а точнее сказать, в заблуждении, что письмо и язык – это одно и то же. Из отождествления этих понятий вытекает еще одно заблуждение, что любые изменения в правописании наносят прямой вред культуре. Неразличение письма и языка с особенной остротой обнаруживается всякий раз, когда встает вопрос о внесении в наше правописание некоторых уточнений или изменений. В обществе сразу же поднимается буря протестов против «реформы языка», против «порчи языка». Так случилось и на этот раз, когда стало известно о работе Орфографической комиссии и о подготовке новой редакции свода правил русского правописания.

Как и все европейские системы письма, наше письмо – звуко-буквенное (фонографическое). Это значит, что основные его единицы, буквы, соотносятся с единицами фонетической (звуковой) системы языка. Звуко-буквенное письмо отличается от иероглифического, в котором единицы письма – иероглифы. Эти знаки соотносятся непосредственно со смысловыми, значимыми единицами языка (словами или их значимыми частями – морфемами). Например, в русском письме слово солнце передается шестью знаками-буквами, а в китайском – одним иероглифом.

Русское письмо отражает язык через фонетику. Поэтому, чтобы понять устройство нашего письма, надо в первую очередь уяснить его отношения с фонетикой, с единицами звуковой системы языка. В русской фонетике действуют строгие законы: под влиянием положения в слове звуки меняются, чередуются. Ударный гласный [о] в слове боль в безударном положении чередуется со звуком [а]: б [а]лéть. Ударные гласные [о], [а], [э] после мягкого согласного чередуются с [и]: прямо – пр [и]мóй, лёгкий – л [и]гкó, семь – с [и]дьмóй. Таким образом, четыре звука, различающиеся под ударением: [а], [о], [э], [и], в безударной позиции совпадают в одном звуке [и].

Чередование звуков под влиянием позиции происходит и с согласными. Так, на конце слова и перед глухим согласным парный звонкий согласный меняется на глухой: лобик – ло [п], слова – сло [ф],скользить – сколь [с]ко. Перед звуком [ц] звук [т] меняется на [ц]: отец – о[ц]цы, а в некоторых сочетаниях согласных – на нуль звука: грустить – гру [сн]о.

Следовательно, на письме произношению можно доверять не всегда, а только тогда, когда звук находится в «привилегированном» положении – в сильной позиции, например: бал, трон, волны, драка, культура, смерч, верх, туман. А для передачи звука в положении, в котором не все звуки различаются, т. е. находятся в слабой позиции, доверять произношению нельзя. Например, слова бегу, плясать, сад, ложка, счастье, поздно произносятся б[и]гу, пл[и] – сать, са [т],ло [ш]ка, [щась]тье, по [зна]. Пишущему приходится соотносить произносимый в слабой позиции звук с соответствующим звуком в той же значимой части слова (морфеме) в положении различения, в сильной позиции, так как наша орфография принципиально не отражает происходящие со звуками позиционные изменения.

Правила употребления букв

Из сказанного следует, что для передачи звуков в составе слова в положении их различения, с одной стороны, и в положении неразличения – с другой, нужны разные правила. И действительно, правила буквенной передачи звукового состава слова делятся на две группы: общие правила употребления букв (их называют также правилами графики) и правила написания слов и их частей (или правила орфографии в узком смысле слова).

Покажем различие этих правил на примере передачи звука [а]:

1) ударный звук [а] после мягкого согласного передается буквой я (тянет, сяду), а не после мягкого согласного – буквой а (алый, талый, ад, сад);

2) звук [а] передается буквой а, если в той же части слова (морфеме) он соотносится с ударным звуком [а](тащúть – тáщит), и буквой о, если в той же части слова он соотносится с ударным звуком [о](топúть – тóпит).

Таким образом, эти правила различаются прежде всего разными условиями выбора нужной буквы. В первом случае, чтобы правильно передать на письме звук [а], достаточно знать о «соседе» этого звука слева – не мягкий ли это парный согласный; о значении же слова можно ничего не знать. Поэтому правила употребления букв являются именно общими, т. е. подходят для любых слов.

Во втором случае выбор буквы определяется совсем другими условиями: надо разобраться, в какой значимой части слова этот звук находится, подыскать такое слово (или форму того же слова), в котором в этой же морфеме звуку [а] соответствует ударный гласный. Здесь уже необходимо понимать, что значит данное слово, так как передача звука на письме зависит от того, в каком конкретном слове этот звук встретился.

Кроме того, эти два правила применяются не просто к звуку [а], а к двум разным звукам [а]: первое правило (об употреблении букв) имеет дело с ударным звуком [а], т. е. с гласным в положении различения, а второе правило (о написании слов и их частей) – с безударным звуком [а], т. е. с гласным в положении неразличения.

В новой редакции орфографического свода эти два типа правил должны быть по возможности разграничены (хотя и без использования терминов «графика», «сильная позиция», «слабая позиция»). В первом большом разделе свода необходимо дать общие правила употребления букв:

1) правила употребления буквенных пар гласных а – я, у – ю, о – ё, э – е, и – ы не после шипящих и ц (т. е. после парных по твердости-мягкости согласных);

2) правила написания гласных после шипящих (ж, ш, ч, щ) и ц (т. е. после непарных по твердости-мягкости согласных);

3) правила употребления букв ъ и ь, которые сами по себе не обозначают звуков, но помогают другим буквам передавать мягкость предшествующего согласного(пень, пеньки) или сочетания «йот + гласный»(отъезд, статья);

4) правила употребления буквы й.

Такое разделение правил на четыре части определяется особенностями русской графики. В ней отсутствуют различные буквы для обозначения парных твердых и мягких согласных: каждая пара согласных передается одной и той же буквой (например, буквойп – твердый [п] и мягкий [п`], буквой т – твердый [т] и мягкий [т`]). Зато для передачи гласных звуков используется вдвое больше букв, чем самих гласных: буквенные пары а – я, у – ю, о – ё, э – е, и – ы не только обозначают соответствующий гласный, но и указывают на твердость-мягкость предшествующего парного согласного.

Непарные же по твердости-мягкости согласные ж, ш, ч, щ (шипящие) и ц не нуждаются в специальном обозначении своей твердости или мягкости с помощью последующей буквы. Они сами либо всегда твердые (ж, ш), либо всегда мягкие (ч, щ). Поэтому после буквч и щ не пишутся «смягчающие» буквы я, ю, а пишутся буквы а, у (час, чудо, пощада, щука), после букв ж и ш не пишется буква ы, сигнализирующая о твердости предшествующего согласного, а пишется буква и (жир, скажи, ширь, катыши).

Однако после букв ж, ш, ч, щ пишется не только буква о, но и ё (ножом, но бережёт; шок, но шёлк; чокаться, но чёрствый; трущоба, но щётка); после ц пишется не только буква и, но и ы (цигейка, но цыган; станция, но белолицый). Хотя правила написания букв о и ё после шипящих, а также и и ы после ц даны в разделе «Правила употребления букв», выбор этих букв, в сущности, определяется правилами написания слов и их частей: в таких случаях для выбора нужной буквы надо знать, в каких именно словах или в каких морфемах (корнях, суффиксах, окончаниях) после шипящих следует писать букву о, а в каких – ё; когда после ц пишется буква ы, а когда – и. И все же для удобства пользователя эти правила даются в одном разделе с другими правилами употребления тех же букв.

О букве ё и знаке ударения

I. Приказом Народного комиссариата просвещения СССР от 24 декабря 1942 г. в школьную практику было введено последовательное употребление буквы ё (непостановка «точек над е» приравнивалась к орфографической ошибке). Редакции некоторых печатных изданий (в частности, журналов «Новый мир» и «Огонек») придерживались этой рекомендации примерно до середины 50-х годов ХХ в.

«Правилами русской орфографии и пунктуации» (§ 10, п. 3) последовательное употребление буквы ё рекомендуется лишь для текстов специального назначения (словари, детская и учебная литература), для основной же массы текстов предложено выборочное употребление этой буквы.

В последние годы все чаще стали говорить о введении последовательного употребления буквы ё во все виды русских текстов. Аргументы сторонников этой точки зрения,[2] на поверхностный взгляд, могут показаться убедительными. Поэтому очень важно аргументировать целесообразность сохранения существующего положения вещей.

Аргументы против введения «обязательного» ё:

1) буква ё весьма специфична, уникальна среди других гласных букв русского алфавита;

2) последовательное употребление буквы ё практически не нужно тем, для кого русский язык родной и кто хорошо владеет его нормами;

3) «обязательность» буквы ё породила бы трудности, определяемые фактами истории русского языка.

1. В отличие от всех других гласных букв, буква ё употребляется только под ударением, в безударном же положении ее последовательно заменяет буква е (все остальные гласные буквы сохраняются и в безударной позиции). Ср., например: мясо – мясной, тряс – трясла, но лёд – ледяной, мёд – медовый, нёс – несла (такие сложные слова, как трёхлетний, четырёхэтажный или тёмно-кра̀сный, не могут считаться исключениями, поскольку ё пишется здесь в слоге с так называемым побочным ударением). Уже это исключительное условие употребления буквы ё позволяет говорить о ее некоторой «неполноценности» среди других гласных букв, что и способствует факультативности употребления, сложившейся за два века ее истории.

2. Объяснение того, почему последовательное употребление буквы ё не необходимо большинству читающих, связано с одной давно замеченной особенностью восприятия текста при чтении. Человек, хорошо овладевший механизмом чтения, воспринимает графический облик слова целиком – как единый буквенный комплекс, а не читает «по буквам». Поскольку в подавляющем большинстве случаев при необозначении буквы ё не наблюдается графического совпадения разных слов, можно ограничиться употреблением ё только при возможности такого совпадения. Случаи, когда прочтение и опознание слова затрудняют процесс чтения, относительно немногочисленны (примеры см. ниже).

3. В процессе исторического развития русского языка произошел «переход е в о», после чего появился звук [о] в положении после мягкого согласного (вместо прежнего [э]). Но в стихотворных текстах XVIII–XIX вв. широко представлен звук [э] как соответствие современному звуку [о], о чем можно судить по рифме. Например, в баснях И. А. Крылова: квартет – нейдет – секрет; Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет.

Массовый случай – формы страдательных причастий на – [э]нный. «На слуху» пушкинские рифмы раскаленной – вселенной, бесценный – уединенный – занесенный, надменный – непосвященный, совершенно – непринужденно. В стихах А.С.Пушкина не раз употребляется рев (а не рёв), о чем свидетельствуют рифмы присмирев-рев, гнева – рева, напевом – ревом.

В стихах поэтов XIX в. на основании рифм устанавливаются варианты веселый, слезы, мертвый, полем, утес, звезды и др. Учитывая подобные факты, можем ли мы с уверенностью писать букву ё и в таких пушкинских зарифмованных формах, как отдаленный – упоенный, или даже – вне рифм – в таких поэтических строках, как пушкинская Отцы пустынники и жены непорочны или тютчевская Мысль изреченная есть ложь? Распространять на тексты «старых» авторов последовательное употребление буквы ё-значит навязывать современные нормы русскому языку более чем полуторавековой давности.

Если бы новой редакцией свода правил правописания было утверждено последовательное употребление буквы ё, то, несомненно, потребовались бы отдельные правила для написания текстов «старых» авторов. Можно ли было бы надеяться на их точное соблюдение при массовых переизданиях этих текстов? Показателен следующий пример из учебной книги о русском языке, напечатанной в 1999 г. в соответствии с Правилами 1956 г. – с «последовательной» буквой ё. Вот как выглядит в этой книге строфа из произведения В. А. Жуковского:

…И к утру видит сон Вадим:Одеян ризой белой,Предстал чудесный муж пред ним —Во взоре луч весёлый…

Рифма не помешала издателям употребить букву ё! Можно представить себе, какой масштаб приобрело бы искажение текстов классиков при введении «обязательного ё».

Вот еще пример. В начале 2004 г. «Литературная газета», вняв призыву «ёфикаторов», объявила, что «возвращает на свои страницы букву ё» и… сразу же продемонстрировала, к чему может привести неумелое применение «обязательного ё». Были напечатаны два палиндрома (т. е. фразы, читающиеся одинаково слева направо и справа налево): Репу дед упёр и Лев квёл. Употребили букву ё – и палиндромов не получилось!

Но при сохранении существующего подхода к употреблению буквы ё действующее правило нуждается в дополнениях и более развернутых формулировках.

В § 10 Правил 1956 г. выделены два основных случая выборочного употребления буквы ё: 1) когда необходимо предупредить неверное чтение и понимание слова; 2) когда надо указать произношение малоизвестного слова.

Нетрудно заметить, что в первом случае (п. 1) не различается употребление ё в разных функциях: для указания на произношение [о], а не [э](всё, совершённый) и для указания места ударения (узнаёт, вёдро), т. е. в функции знака ударения (об этом знаке Правила 1956 г. вообще хранят молчание).

В правилах должно быть сказано об этих разных функциях буквы ё с приведением достаточного количества примеров. К случаям употребления ё в качестве указания на произнесение [о] для разграничения слов, кроме приведенных, относятся: нёбо в отличие от небо, лёт в отличие от лет (т. е. годов), фён (`ветер`) в отличие от фен (`сушилка для волос`) и др. В функции знака ударения буква ё выступает, например, в слове шабёр (`сосед`) в отличие от шабер (`инструмент`).

Предусматриваемое правилами употребление буквы ё с целью указать произношение малоизвестного слова (п. 2) может быть проиллюстрировано рядом имен собственных – фамилий: Конёнков, Неёлова, Чюрлёнис, Бабёф, Миллёкер, Тёрнер, Фёрстер, Бёлль и географических названий: Вёшенская, Большие Вязёмы, а также имен нарицательных: бёрдо, гёзы, лёсс, сёрфинг, тёша, флёр. Следует рекомендовать употребление буквы ё и для предупреждения встречающегося в речевой практике неправильного произношения слов с ударным звуком [э] (например, слов вояжёр, издёвка, твёрже, щёлочка) или для указания правильного ударения (побасёнка, приведённый, принесённый, осуждённый, филёр и др.). Довольно частый и сложный случай такого рода – произнесение фамилий: есть Чебышёв, Кошелёв, Бокарёв и Чéлышев, Пýкирев, Кóпелев (даже в среде специалистов распространено неверное ударение в фамилии великого русского математика – Чебышев или в фамилии известного славянофила – Кошелев).

Совсем иного характера информация дается в конце § 10 (п. 3). Здесь определяется сфера последовательного употребления буквы ё, которая ограничивается текстами специального назначения (тексты учебного и справочного характера). Перечень таких текстов (в некоторых из них последовательно употребляется и знак ударения) должен быть более полным и точным (см. ниже).

В обновленном своде правил обязательно должно быть указано, что последовательное употребление буквы ё допускается для любого текста по желанию автора или издателя. Современная практика печати такие случаи уже знает (см., например, тексты произведений А. И. Солженицына).

II. Существенным пробелом Правил 1956 г. является отсутствие информации о постановке знака ударения. В современном русском письме употребление этого знака имеет несомненные «точки соприкосновения» с употреблением буквы ё. Со знаком ударения даются:

1) заголовочные слова в большинстве словарей и энциклопедий (а в лингвистических словарях этим знаком снабжены и все приводимые формы слов);

2) тексты, адресованные изучающим русский язык как неродной. (В этих же случаях последовательно употребляется и буква ё.)

В обновленном своде правил следует предусмотреть и выборочное употребление знака ударения в обычных текстах. Это, собственно, те же случаи, которые установлены для употребления буквы ё:

1) в целях правильного опознания и прочтения слова;

2) для указания на правильное ударение в малоизвестном слове.

Наблюдения над современной практикой печати выявляют ряд повторяющихся случаев употребления знака ударения для разграничения омографов:

форм глаголов на – бéгать – бегáть: обéгать – обегáть, пробéгал – пробегáл, сбéгала – сбегáла и т. п.;

вúдение и видéние;

совпадающих морфологически форм существительных вóрон и вóрона: вóроны – ворóны, вóоронам – ворóнам и т. п.;

дóроги (форма прил.) и дорóги (форма сущ.);

дорóгой (форма сущ.) и дорогóй (прил.);

знáком (форма сущ.) и знакóм (прил.);

пóтом (форма сущ.) и потóм (наречие);

форм местоименного слова сам (самогó, самомý, в самóм, самóй) и форм слова самый;

сведéние и свéдение;

форм глагола стоить (стóит, стóите, стóящий) и форм глагола стоять (стоúт, стоúте, стоя́щий);

ýже (сравн. степень прил.) и ужé (наречие);

форм прилагательных чудный – чудной и наречий чýдно – чуднó.[3]

Примерами такого рода должно быть проиллюстрировано правило выборочного употребления знака ударения, которым необходимо дополнить свод орфографических правил. При этом должна присутствовать и рекомендация снабжать знаком ударения малоизвестные слова – имена нарицательные (либúдо, óберег, остóл, ю́кола и др.) и собственные (Гарсúа, Конакрú, Фéрми, Óжегов, Кабó и др.).

Особенно желательно указывать ударение необщеизвестных собственных имен. Авторы могут делать это сами, вводя в текст имя персонажа. Например:

Был чудный сентябрьский день. Софúчка, девятнадцатилетняя чегемская девушка, сидела на взгорье у выхода из каштановой рощи … (Ф. Искандер).

Правила использования буквы ё и знака ударения должны быть построены одинаково. Начинать надо с определения круга текстов, для которых устанавливается последовательное употребление буквы ё и знака ударения. Причем в текстах, где последовательно употребляется знак ударения, последовательно употребляется и буква ё, но не наоборот. Так, буква ё обязательна в текстах для детей младшего возраста, но знак ударения в них последовательно не ставится.