Помоги проекту - поделись книгой:
– Хорошо, на мне камуфляж был, прямо возле носа прошли и не заметили. Подождала, пока они затихнут, пересекут поляну и исчезнут из вида, вылезла и рванула прочь. Как и просил незнакомец, принесла сумку в условленное место, но он так и не пришел. Убили его. А в сумке оказалась карта, банка тушенки и пустой контейнер для артов.
– Как выглядел мужчина? – поинтересовался я.
– Высокий, лет тридцать пять на вид, смуглый, со щетиной… У него, вроде, один глаз был неподвижным, словно пленкой затянутым, и седая прядь на виске среди черных волос.
– Тю! Так то ж Бельмастый! – проговорил Пригоршня. – Химик, прикинь, а? Так его натовцы завалили, а не сгинул он.
– Он не представился, – девушка взяла карту из моих рук. – Но у нас теперь есть схема. Не хватает только толковых проводников, – ее палец скользнул по едва заметной зеленоватой линии. – Это начало маршрута.
– У тебя отличный английский, – отвесил комплимент я.
То ли на девушке был артефакт, то ли срабатывало, и правда, личное обаяние.
Энджи махнула рукой:
– А, в детстве мечтала, что меня удочерит американская семья, и я уеду на Дикий Запад. Потом подросла и решила уехать сама. В общем, не сложилось…
Она покраснела, закрыла рот рукой и закашлялась, но приступ вскоре прошел.
– Извините, астма. Ну, так что вы решили?
Честно, не рассчитывал услышать правдоподобную историю. Однако, похоже, Энджи не врет: Бельмастый, правда, сгинул при загадочных обстоятельствах, когда вся Зона сбилась с ног, разыскивая его. Выходит, его подставили, узнав, что он заполучил творение Картографа с бесценной информацией, и искали как преступника. Если те же натовцы прознают, что карта у Энджи… Да и необязательно натовцы. Наверняка и среди братьев-сталкеров найдутся желающие завладеть бесценной картой.
– Как давно вы здесь? – спросил я. – Сколько человек видело карту, и кто именно?
– Никто. Шнобель, вот, да Патриот. Никто не хочет нас сопровождать, все аванс требуют.
– Ты хоть понимаешь, что тебя за эту карту прикончат, а вместе с тобой тех, кто будет мимо проходить?
Энджи распахнула глаза и потерла щеку.
– Если они не побоялись убрать Бельмастого… Хвоста за вами точно нет?
– Нет, я за этим слежу, – прогудел Вик, захлопнул дверь и уселся на свое место, обдав нас густым табачным запахом.
– Да и не натовцы в Зоне хозяева, – пробурчал Шнобель.
– Это как посмотреть, – не согласился Вик. – У них есть деньги, а желающие продаться всегда найдутся.
Н-да, неожиданный поворот. Если за картой охотятся, значит, она действительно ценна, и нам откроется путь к большим возможностям. Но с другой стороны, это снова риск… Но кто не рискует, тот не живет, а проживает.
– Это точно! Не бойся, малая, прорвемся, нам не впервой!
Рановато ты, приятель, согласился, да что уж поделаешь. Как ни крути – выиграем мы больше, чем проиграем. Память у меня отличная, я запомню маршрут и составлю свою карту на ПДА, мы будем делать вылазки за редкими артами, разбогатеем наконец…
– Энджи, а вдруг обещанный клондайк – миф? – озвучил сомнения я. – Не поверю тебе, пока не увижу другую часть карты.
– Увидишь на второй день пути, когда будет хоть маленькая гарантия, что ты нас не предашь. Сейчас я ее не покажу. Не устраивают условия – до свиданья, – она развернула стул и уселась, закинув ногу за ногу.
– Мы принимаем условия, – проговорил я. – Но, во-первых, вы должны перебраться отсюда в более безопасное место. Во-вторых, показать, что у вас есть из снаряжения.
Удивительно, но Пригоршня молчал. Такое случалось редко и значило одно: бедняга пропал, женщина очаровала его до отказа речевого центра.
– Мы здесь не храним, – протянул Вик. – Мы же не безмозглые. Спрятали в надежном месте.
– Или тащи сюда, или показывай «надежное место», – потребовал я. – Пока вашу снарягу не увижу – ничего не обещаю.
Вик и Энджи переглянулись.
– Покажи им. – Велела девушка.
Отвернулась, сунула карту за пазуху и поднялась.
– Если мы – команда, у нас не должно быть тайн друг от друга!
Ага, как же. Доверяй, но проверяй. Это Пригоршня готов ей ключи от нашего схрона вручить вместе с рукой и сердцем, а я пока разум не потерял.
Вик накинул куртку и сделал приглашающий жест. Вышли.
Уже изрядно стемнело, и были видны лишь силуэты, но фонари мы не включали. Шнобель шмыгал рядом, хорошо хоть помалкивал: понимал, что доверять ему никто не будет. Случается такой разряд друзей: в беде их не бросишь, чем сможешь – поможешь, поболтать приятно… но так накосячили один раз, что на них уже не надеешься и вечно подозреваешь.
«Надежное место», как я и полагал, оказалось ерундовым тайником в заброшенной хозяйственной постройке на задворках бара. Был ли это сарай или гараж – судить не берусь. Кирпичное низкое здание с плоской крышей и проржавевшей железной дверью, новенький амбарный замок так и намекал: здесь спрятали
Вик торжественно отомкнул замок.
Осветив фонариком помещение, я приуныл и убедился в правильности своей догадки.
Это никто не стал бы воровать, ну может быть, кроме совсем желторотых сталкеров. Грешно все-таки красть у убогих…
Только блаженный пойдет с такой снарягой глубоко в Зону.
Лучше уж с секирой и аркебузой на мутантов переть!
Два АМТ Хардболлер – клоны Кольта 1911 хренового качества. Зато блестящие. Сразу видно, девушка покупала. Два дробовика Мэвирик – этакий дешевый вариант Моссберга (прямо скажем, тоже не очень дорого), клинит через раз. Пара коробок патронов. Советские походные рюкзаки. И автомобильная аптечка.
– Это кто же вам так… удружил? – спросил прямой, как дорога времен Римской империи, Пригоршня.
– Ну, мы сами все-таки кое-что смыслим! – гордо улыбнулся Вик, но, заметив наши вытянувшиеся лица, уточнил: – А что не так?
– Все, грустно сказал Шнобель. – Все не так. Вы хоть стрелять умеете?
– Между прочим, да. – Видно было, что Вика эта фраза задела за живое. – В органах научили.
– А что ж не ПМ тогда? И не «калаш»? – не унимался наш приятель.
– Так ведь это лучше… Дороже…
– Это – хуже! – отрезал я. – Пригоршня может объяснить, почему. Ладно, кое-что из снаряги у нас есть, вооружим вас двоих. Нас шестеро, правильно? Вы, мы с Никитой, Шнобель и Патриот?
Больше всего происходящее задело Энджи. Она старалась не подавать виду, что сердится, но ее выдавали румянец и недобрый блеск глаз.
Пригоршня насторожился, прижал палец к губам. Это я чувствую только Зону, у Никиты нюх на неприятности – не знаю уж, врожденный, приобретенный в армии или в Зоне. Все послушно заткнулись. Этому, значит, успели научиться.
Сместившись ближе к двери, Никита напряженно вслушивался.
Я тоже прислушался. Вроде, кто-то крадется. Может, Патриот? Он же тоже в команде, вот, решил поучаствовать… Но шаги были слишком осторожными. Вик потянулся за дробовиком, я качнул головой: не стоит спешить.
– Так вот, – как ни в чем не бывало, заговорил Пригоршня, сохраняя напряженный вид, – фигня это. Зря деньги потратили.
Правильно, враг, если это он, не должен знать, что обнаружен.
Пригоршня прищурился, и взгляд у него стал злым. Друг потянулся к поясной кобуре, и я тут же повторил его жест.
Кажется, нас окружили.
Честно говоря, я занервничал: из сарая вела единственная дверь, и у предполагаемого противника было преимущество, мы не могли выйти незамеченными. Пригоршня сменил сосредоточенное выражение на расслабленное – что-то придумал.
– Ну, – громко сказал он, – не при дамах. Я – отлить.
Распахнул дверь и вышел в сумерки.
Энджи скользнула к стене и приготовилась отстреливаться.
Снаружи насвистывал Никита. Зажурчало. М-да. Надо все-таки выбрать момент и объяснить другу, как не стоит пытаться произвести впечатление на девушку. Однако происходящее Энджи не волновало, она собралась и подтянулась, готовая встретить неприятности.
Жестами я объяснил команде, что стоит приготовиться к бою.
Свист оборвался. И тут же раздался выстрел.
Вик сработал грамотно: сшиб Энджи с ног и залег на полу. Шнобель, пригнувшись, скользнул к двери, держа пистолет двумя руками, стволом вниз. Я выключил фонарик.
На улице повисла тяжелая тишина. Я выглянул из двери – аккуратно, шаг по диагонали вперед – тут же назад, снова – шаг вперед, уже под другим углом, и в прикрытие, и снова. Темно – хоть глаз выколи. Можно, конечно, «блямкнуть» светом – фонарь у меня на дофигища люмен, тактический, ослепит кого угодно. Правда, себя выдам.
У Пригоршни был такой же фонарь, и напарник врубил страбоскоп. Мазнул мигающим светом по кустам, кто-то сдавленно вскрикнул. Я выстрелил на голос. Возглас не повторился – промазал. Шнобель, хищно ощерившись и перехватив пистолет правой, левой рукой шарил по карманам. Что-то нашел. Улыбнулся. Встал в дверях гаража и швырнул в кусты лимонку.
Я проворно упал и накрыл голову руками, Шнобель – тоже, Вик и Энджи оставались на полу.
Грохнуло знатно. И вот теперь противник заорал.
И началась стрельба.
Ночной бой – развлечение крайне интересное, если, конечно, против тебя люди, а не видящие в темноте мутанты. Замелькали лучи фонарей, донеслись крики, Пригоршня переместился и теперь вел точечный огонь из-за колоды дров, Шнобель отрывался во всю: вопил и стрелял наугад, я пытался что-то рассмотреть и выбрать правильный момент для атаки…
Внезапно все смолкло.
Не веря своим ушам, мы затаились. Отдаляющиеся шаги. Кто-то сдавленно матерится. И – голос Патриота:
– Други, вы там живы?
– Живы, – откликнулся Пригоршня из-за колоды. – Ты их видел?
– Умотали… Кажется, вы одного продырявили.
Выждав еще немного и убедившись в том, что опасность миновала, осмотрели место происшествия: следы крови (кого-то ранило), примятая трава, стреляные гильзы – и ничего больше.
Враг удалился, едва мы проявили агрессию. Никто так и не понял, чего хотел неприятель, чего добивался – была ли это просто слежка или же сорвалось нападение.
– Обмыть бы надо спасение! – изрек Патриот.
Мы с Пригоршней переглянулись и незаметно кивнули друг другу, я сказал:
– Но прежде надо… Идемте в номер, там поговорим.
– Это из-за карты? – спросила Энджи, пытаясь пригладить растрепанные волосы.
– А ты думала! – самодовольно изрек Пригоршня, шагнул к ней, остановился и вытащил из волос листок, который прицепился, когда она упала.
Девушка сделала вид, что не заметила знака внимания и зашагала дальше.
Затрещали кусты, Пригоршня прицелился туда, хорошо, не пальнул, потому что это был Шнобель, прочесывающий окрестности.
– Смылись, – пожаловался он. – Как в воду канули.
– Жаль, – пророкотал до того молчавший Вик, – с удовольствием с кем-нибудь из них побеседовал бы тет-а-тет.
Мороз продрал по спине от его тона. Я был уверен: разбалтывать допрашиваемых он умел.
– Два года в прокуратуре работал, – признался он и вздохнул. – Но то все в прошлом.
– Да ладно! – воскликнул Пригоршня и подошел к Вику, они были примерно одного роста, только Вик у́же в плечах чуть не в два раза. – Тогда чего столько туфты набрали? Это ж не оружие, а цирк!
Вик поморщился:
– Потому что я – теоретик. Да-да, такое тоже бывает.
Теперь в мою голову закрались сомнения: теоретик – юрист по образованию. Не знаю никого, кто закончил юрфак и страдал от безденежья. Или Вик временно не при делах? Надо будет разведать при удобном случае.
– Ну так что, – подал голос Патриот. – Идем пить или нет?
– Вы идите, а мне с Энджи и Виком переговорить надо. – Поймав недоуменный взгляд Пригоршни, я уточнил: – Да-да, только мне. Вы – в бар, мы – в эээ… номер.
Подождав, пока напарники удалятся, я сказал:
– Сейчас мы пойдем к вам, вы заберете самое необходимое, и я провожу вас в безопасное место, где вы тихо просидите до утра. В семь выдвигаемся.
– Ясно, – кивнула Энджи. – Спасибо.
– То, что вы еще живы, поверь, чудо.
Поделиться книгой: