Помоги проекту - поделись книгой:
– Это по поводу меня? – тут же спросила я, когда он положил телефон в карман.
– Да. Меня вызывают в полицейский участок.
– Леон, меня посадят? – спросила я с дрожью в голосе.
– Лика, я уже столько раз объяснял: тебя не тронут. Я закрою это дело и сниму с тебя все подозрения.
– А можно с тобой?
– Не думаю, что это хорошая идея. Не стоит тебе лишний раз светиться в полиции. Останься дома. Если есть желание – сходи искупайся в море. Карла приготовит тебе что-нибудь вкусненькое. Ты можешь смело заказывать всё, что ты бы хотела поесть, она фантастически готовит.
– А ты надолго?
Леон обнял меня за плечи и слегка притянул к себе:
– Господи, Лика, да ты вся дрожишь. Успокойся, всё будет хорошо. Ты мне веришь?
– Верю.
– Вот это другой разговор.
– Леон, а я в отеле забыла твои розы, – вдруг вспомнила я.
– Достаточно, что тебе они понравились.
– Жалко.
– Чего, цветов? Не смеши!
– Они же завянут.
– Их привезут, не переживай. Кстати, для меня это не вопрос, я могу такими корзинами весь дом обставить. Что, собственно, и начну делать. Предлагаю начать славную традицию: каждое утро, где бы ты ни была, тебе будут приносить корзину роз.
– Такое бывает только в сказке.
– Я хочу, чтобы ты поверила, что такое бывает и в жизни тоже.
Как только за Леоном закрылась дверь, я плюхнулась в кожаное кресло и поджала под себя ноги. Эх, видела бы Янка, в какой роскоши я живу! До любовных амуров со своим шефом она была любовницей состоятельного человека, женатого, естественно. Тот тоже долго морочил ей голову.
Поначалу её вполне устраивала жизнь «на скамейке запасных» и она не претендовала на место основного игрока. В принципе, ей всего хватало – хорошее ежемесячное содержание и любимый мужчина, который уделял ей столько времени, сколько мог. При этом она была свободна, обеспеченна и любима.
Но пришло время, и Янка почувствовала, что ей надоела роль второго плана, она захотела большего и потеряла то, что имела. Подруга занервничала, Янке стало казаться, что мужчины от неё тут же сбегают, стоит ей намекнуть на серьезность в отношениях. Она не могла понять, почему в начале любовного романа избранник добивается ее различными способами, у него горят глаза и рот не закрывается от комплементов, но как только отношения приобретают стабильность, вся галантность исчезает без следа. С ее шефом отношения развивались точно по той же схеме.
Он был прижимист, и Янку это раздражало, тратился шеф на нее только в исключительных случаях. Жизнь заставила Янку забыть о скромности и идти напролом. Она могла спокойно купить себе дорогие туфли, зайти в кабинет к шефу, поставить коробку вместе с чеком на стол и заявить, что это офисная обувь, на которую она потратила свои кровные, и он обязан деньги возместить. Шеф морщился и доставал из бумажника денежки. Янка понимала, что действует на свой страх и риск, но других вариантов у неё просто не было. Она жила по принципу: лучше потерять всё, чем не иметь ничего.
А ведь было время, когда она посещала дорогие клубы и принимала в подарок от мужчин кольца с бриллиантами, её возили по фешенебельным курортам, селили в роскошных отелях, катали на белоснежных яхтах и с лёгкостью тратили на неё деньги в модных бутиках. И ничего, что один мужчина плавно сменял другого, не давая ей ощущения надёжности. Главное, что она чувствовала себя комфортно.
Всю жизнь ей хотелось доказать себе, что она достойна самого лучшего. И пусть партнер, пригласивший её на курорт, с каждым днём постепенно охладевал, становился вредным, начинал ссориться и придираться буквально к пустякам, пусть! Главное, упасть на белоснежный песок, осознать что ты не где-нибудь, а на Мальдивах, и ощутить счастье.
Конечно, Янка более опытная охотница, чем я. Если я только начинающая, она матерый профессионал. Первым делом Яна купила абонемент в самый дорогой фитнес-клуб и не пожалела денег на экипировку. Уж она-то умеет преподнести себя в выигрышном свете, чтобы завлечь нефтяного магната или алюминиевого короля. В последнее время подруга пристрастилась к гольфу. Сказала, что это удовольствие дорогое, но в гольф-клубах богатеньких папиков пруд пруди.
Не удержавшись, я всё же набрала её номер, но решила не рассказывать о том, что произошло ночью.
– Лика, привет! Ну ты там у меня живая?
От этого вопроса меня перекосило.
– Зачем ты постоянно задаёшь этот вопрос? Я что сюда, умирать приехала?
– Ты поехала к мужику из Интернета, поэтому я просто обязана узнавать, все ли у тебя хорошо. Как Венеция?
– Стоит. Ещё не потонула. Я сейчас в доме у Леона на берегу моря. Знаешь, меня грустные мысли посещают. А ведь у нас могло всё неплохо сложиться. И почему я встретила его, когда он уже стал импотентом?
– Лика, потому что в жизни не бывает, чтобы мужик при деньгах и мачо. Такой никогда не женится, в отличие от импотента. Только такого и можно найти холостяка. Обычно мужики при деньгах женаты и, как правило, не по любви. Сексуальная жизнь – дело наживное, поэтому не парься. Мужиков, что ли, мало, которые просто хотят потрахаться? Кстати, можешь меня поздравить: шеф созрел. Везёт меня на пару недель на Лазурный Берег, у него там дом. Видимо, от семьи конкретно устал. Божественное бирюзовое море, тропические растения, роскошные рестораны, мягкий субтропический климат, чудесные пляжи и шеф в плавках! – восторженно произнесла Янка.
– О, подруга, поздравляю. Давно пора!
– Я думаю, в этой поездке мы сблизимся ещё больше. У него дом между Каннами и Ниццей. Там самая красивая береговая линия Франции. По вечерам будем гулять в Каннах. Вот уж действительно где дух захватывает от дворцов, шикарных яхт и великолепных вилл. Элитный отдых. Прекрасная кухня, шикарные бутики, интересные знакомства. Вот где богатых мужиков как грязи. В Каннах проводятся международные конные скачки, турниры по гольфу, королевские регаты, международный телевизионный фестиваль. В Канны действительно лучше со своим самоваром не ехать, если хочешь найти что-то приличное, но что делать… Две недели я проведу словно в раю среди кинозвёзд и богемы. Голова кружится, как подумаю об этом. Сен-Тропе – очень престижный курорт, известен во всём мире как место отдыха золотой молодёжи и респектабельных людей. Вот такая у меня классная новость!
Глава 19
Янка немного помолчала. Я тоже, поскольку знала: подруга не успокоится, пока не выскажется до конца.
– Не хочу любить мужчин только за красивые глаза, за обещание рая в шалаше, от которого вскоре начинается нервная дрожь по телу, за нищенскую жизнь в коммуналке с пьяными соседями и отрядами тараканов. Тяга к обеспеченной жизни заложена в нас природой. Хочется принца на белом «Мерседесе», владеющего особняком в Майами и огромным домом на Рублёвке. Я не стыжусь желания удачно устроить свою личную жизнь с мужчиной, у которого главное достоинство – его кошелёк. В нищете любовь чахнет. Мысль материальна, насколько я знаю. Стану носить норковую шубу, а может быть, даже шиншилловую, ездить на дорогой тачке, отдыхать на Мальдивах, а в моём особняке меня будут ждать домработница, личный повар, водитель и няня моего будущего ребёнка. Ты ведь знаешь, я никогда не боялась мечтать. Всегда знала, что мое красивое лицо, неплохая фигурка и железная хватка – слагаемые успеха в личной жизни, а значит, я могу пойти по пути наименьшего сопротивления и найти себе состоятельного мужа. И пусть говорят о том, что богатые тоже плачут. Уж лучше плакать богатой, чем бедной. И пусть мужа почти не бывает дома, даже в выходные и праздники. Я в курсе, что жизнь с обеспеченным мужчиной далеко не сахар, но! С бедным она точно не будет сладкой и безоблачной. Я понимаю, что «каменная стена» может оказаться «золотой клеткой», но как же хочется чирикать в «золотой клетке», а не в ловушке из ржавых прутьев. Мужчина по натуре собственник, что бедный, что богатый. Бедный старается замкнуть тебя в коммуналке, а богатый – в комфортном особняке. Из двух зол нужно выбирать более комфортное. Для меня роскошный особняк – меньшее зло. Уж я-то, всю жизнь прожив в нищете, знаю, что большие деньги портят, а маленькие озлобляют…
– Ян, ты это сейчас к чему говоришь? – перебила я подругу. – Реально думаешь, что твой шеф из-за Мальдив разведётся с женой? Он берёт тебя с собой просто отдохнуть. Как игрушку.
– Да права ты, права. Наверное, меня от ощущения счастья так распёрло. Просто я знаю, как держать шефа на коротком поводке. Главное, почаще говорить ему, что он самый-самый умный, самый благородный, самый талантливый и самый оригинальный. А деньги – так, мишура.
«Янка правду говорит, – подумала я. – Чтобы попасть в волшебный мир больших денег со стороны, нужно уметь казаться бескорыстной, доброй и даже искренней. Внушить богатому принцу, что он встретил абсолютно бескорыстную, умную и необыкновенную девушку, с которой можно смело расслабиться, разделить не только судьбу, но и состояние».
– Ох, Лика, жаль, но ты опять попала в десятку – мой крендель безнадёжно женат. Что-то мне по жизни везёт на женатиков.
– Это точно. Я даже не припомню, когда у тебя холостой был.
– Если честно, я тоже. Мой первый женатый мужчина скрыл от меня этот немаловажный факт и какое-то время изображал холостого, не носил кольцо и даже привозил меня к себе домой, предварительно спрятав в квартире всё, что могло напоминать о присутствии женщины, когда жена была в отъезде. То, что он все-таки несвободен, открылось намного позже. При этом бедолага выглядел крайне несчастным и уверял, что скрыл от меня факт супружества по причине безумной любви ко мне. Он, видите ли, очень сильно боялся меня потерять. А ещё уверял меня, что это ничего не меняет, и говорил о жене как о незначительной помехе и недоразумении, которое мешает ему находиться со мной в праздники и выходные. Он отзывался о супруге слишком пренебрежительно, жаловался, что его брак – тяжелый крест, и твердил, что благоверная надоела ему хуже горькой редьки. Узнав, что он женат, я не смогла с ним расстаться. Желание видеть его и спать с ним было настолько сильным, что жёсткая правда, что он несвободен, не пошатнули наши отношения. Я решила просто плыть по течению и оставить всё как есть. Я любила все его недостатки, враньё и штамп в паспорте. Просто жила только сегодняшним днём и меньше всего хотела думать о будущем. И только позже меня стала все сильнее тревожить мысль, что любимый принадлежит не мне, а той, другой, с которой он проводит отпуск и праздники и именно к ней мчится по первому зову. Не скрою, в глубине души я мечтала: шеф поймёт, что может меня потерять, и разведётся. Тем более, он вступил в пору кризиса среднего возраста, мужчин тянет самоутверждаться, менять женщин, обстановку и образ жизни. Одним словом, хочется перемен. Я заняла выжидательную позицию и думала, что у меня есть шанс быть вместе с любимым, если его супруга будет вести себя глупо, а я умно. Мой избранник должен почувствовать разницу. Пусть она его пилит, скандалит, пугает и истерит. Я же, наоборот, всегда смогу понять, пожалеть, приласкать и утешить в объятиях. Но время шло, я всё больше уставала от соперничества с женой. Масла в огонь подливали реплики подруг и знакомых, которые в один голос твердили, что я рискую потратить лучшие годы на ожидание, а результата не будет. Порой я задыхалась от ревности и обиды, но старалась не показывать вида любимому. Зачем? Хватит ему нервотрёпки с женой. Не раз я хотела всё бросить и разорвать наши бесперспективные отношения, но любимый не давал мне этого сделать. Он дарил мне ласку и любовь, и я очень привязалась к нему. Я где-то читала, что не следует любить женатых. Говорят, любовница – это праздник, а жена – будни. Но от этих мыслей легче не становилось. Очень тяжело заставить себя не любить, если в сердце уже проникла любовь. Мой избранник оказался довольно щедрым, скорее всего, потому, что с самого начала я очень тонко и аккуратно дала понять, что меня не стоит любить за бескорыстие и альтруизм. Благородство женщины по отношению к женатому мужчине никогда не будет оценено. Любовник, конечно, пытался убедить меня, что уже давно не спит с женой, но это вызывало у меня лишь улыбку. Умиляло, когда он врал или оправдывался. Как нашкодивший ребёнок, честное слово! Время шло, и надежда, что он уйдёт из семьи, таяла. Он постоянно просил ждать, ждать, ждать… То жена заболела, те ребёнок капризничает, то чувство долга. И ещё жестче стал контролировать мою жизнь: ревновал, устраивал скандалы, если я вдруг не ответила быстро по телефону. Он не давал мне спокойно жить и заставлял постоянно решать его вопросы. Иногда мне казалось, что мучительными для меня отношениями со мной он компенсирует шероховатости и обиды своей семейной жизни.
Я много раз говорила себе, что, вероятно, наши отношения зашли в тупик. Нужно остановиться, подумать и, быть может, принять обоюдное решение прекратить встречи, но любимый не хотел обсуждать эту тему. Он убеждал, что любит только меня, чувств к жене давно не испытывает, его держат только обязательства и привычка. После страстных объятий он вновь отправлялся к супруге, а я оставалась наедине с обидой и болью. Хотелось хоть какой-то определённости. Противно было слышать, что я – главная женщина в его жизни, а жена не в счёт, только вот на деле всё было по-другому. Я понимала, что женатый человек – не партнёр для серьёзных отношений, нужно что-то менять, но не хватало сил, и всё оставалось по-прежнему. Ох, как трудно найти согласие между разумом и сердцем.
Мне показалось, что Янка всхлипнула в трубку.
– Ян, ты что, плачешь?
– По ночам я представляла, как он возвращается домой, целует жену и ребёнка, устраивается у телевизора, ужинает и на какое-то время забывает обо мне, – продолжала подруга, словно не слыша меня. – Хотя перед сном он обязательно посылал мне сообщение или делал контрольный звонок: хотел убедиться, что я дома. Когда накатывала тоска, я представляла, что ему сейчас плохо точно так же, и это хоть немного успокаивало. А затем меня вновь накрывала волна дикой обиды, и я думала, что сейчас я вот одинока, а он-то нет. Я чувствовала, что он нужен мне намного больше, чем я ему. Как же я устала от неуверенности, от постоянных раздумий, что он держит меня про запас. И всё же бороться с собой бесполезно. Победителей в этой борьбе нет. Как же тяжело любить, когда человек, которого ты любишь, не даёт тебе возможности создать собственную семью и жить мирно и спокойно…
Я знала эту историю, но не прерывала подругу. Пусть выговорится. Обещания ее избранника развестись вошли в привычку, а временами стали откровенно его раздражать. Зачем что-то менять, если его и так всё устраивало? У него уже не было стимула к переменам. Вернее, стимул появлялся на минуту, когда Яна хотела прекратить отношения. Но обещания вновь оставались пустыми.
– Мне казалось, – продолжала откровенничать Яна, – он любит меня как средство для самоутверждения или даже как наложницу в маленьком гареме. Чтобы я никуда не делась, мой любимый прочно привязал меня к себе невидимой нитью и сделал душевнозависимой. Выбить из-под моих ног материальную почву я не позволила. Мне хотелось иметь хоть какую независимость. Пусть будут хотя бы собственные деньги. Чем больше я состояла в тройственных отношениях, тем больше теряла право распоряжаться собственными жизнью и судьбой. Странные всё же это отношения, сказать, что ими недовольна, значит ничего не сказать, но я так за них держусь… Никогда не думала, что придётся так долго жить в подвешенном состоянии. Я, как могла, создавала контраст между собой и его женой. Это удавалось легко, ведь наши отношения не были обременены бытовыми ссорами. Жена словно уловила ход моих мыслей и стала отбирать у меня часы, предназначенные для нас с любимым, симулируя недомогание. Я всё отчётливее понимала: придётся довольствоваться ролью любовницы. Хорошо помню день, когда решила расстаться с ним окончательно и дала себе обещание больше никогда не связываться с женатым. – Подруга прерывисто вздохнула.
– Янка, ты опять слезу пустить хочешь? Не стоит он того.
– Я понимаю, – отозвалась Яна. – Но это был мучительный процесс. Просто однажды я поняла, что, несмотря на многочисленные обещания, у него нет намерения покидать жену. Мой любимый так часто делал мне больно, что в конце концов я перестала чувствовать эту боль. Я поняла: он делает так, как удобно ему, а с моими чувствами не считается. Мне захотелось жить для себя, а не для него, но любимый не хотел меня отпускать – умоляющие о встрече звонки, клятвы в любви, планы на будущее… Мол, ребёнок подрастёт, жена перестанет болеть, тестя выпишут из больницы – и мы сразу в загс… Тяга к нему была словно наркотик. Кто хоть раз попробовал, трудно остановиться. У меня начиналась ломка, и я горела желанием вновь и вновь верить ему, но собрала волю в кулак и дала себе зарок относиться к мужчинам легче. Так проще жить. Я смогла порвать наши отношения. И пусть из той любви я вышла с большими потерями для себя, но горжусь, что все-таки смогла это сделать. Когда боль от расставания стала утихать, я познакомилась с другим мужчиной. Но и он оказался женат! Среди неженатых много людей странных, потому что редко можно найти женщину, которая позарится на подобное сокровище. Если познакомилась с мужчиной, которому слегка за тридцать и он до сих пор не женат (и никогда не был), это наводит на определённые мысли. Начинаешь думать: что-то тут не так!
– Янка, ты не забыла, что мы по роумингу разговариваем? Даже страшно подумать, сколько ты за свою исповедь отвалишь.
– Мне шеф конверт с деньгами подогнал за хорошую работу, – съязвила Янка.
– Так ты лучше купи что-нибудь, а то проговоришь всё по телефону.
– Вот и думай, кто лучше: богатый импотент, который на тебе женится и подарит роскошную жизнь на блюдечке с золотой каёмочкой, или богатый женатик, который ни за что на тебе не женится и будет предоставлять радости жизни под настроение, когда ему захочется.
– Я думаю, всё же лучше импотент, – тут же отозвалась я.
– Вот и я про то же. Импотент даст статус жены, и от него всегда с умом можно гулять, а женатик никакого статуса дать не может. Разве только любовницы. Но это статусом не назовёшь, потому как связь тайная и про неё никто не должен знать.
Я ещё раз напомнила подруге, что мы говорим по роумингу, и пообещала скоро позвонить. Как только я вышла из комнаты, так сразу же почувствовала, что на кухне пахнет горелыми.
– Карла, ты не видишь, у тебя мясо горит?!
Глава 20
– Карла, где ты, чёрт побери! – завопила я и бросилась на кухню, задыхаясь от дыма.
Я выключила плиту, с отвращением глядя на сгоревшие котлеты, и обернулась в поисках домработницы. Та сидела у холодильника в странной позе.
– Карла, тебе плохо? Что с тобой?
Увидев торчащий из её груди нож, я вскрикнула от страха и выбежала на улицу.
– Кошмар! – закричала я, набрав по телефону Леона. – Карлу зарезали! Я не буду доставать из её груди нож. Я боюсь! Убийство точно такое же, как в Венеции!
– Я сейчас приеду, – бросил Леон.
Через час он подъехал к дому. Ожидание показалось мне вечностью. Я сидела на крыльце и тряслась от страха, мне чудилось, что убийца может вернуться и на этот раз уже расправится со мной.
Увидев Леона, я бросилась к нему на шею и заревела в голос.
– Леон, что происходит? Я ничего не понимаю!
– Лика, но ведь в доме никого, кроме тебя, не было.
Я захлопала ресницами и, заикаясь, произнесла:
– Ты действительно думаешь, это я?
– Может, ты просто о себе чего-то не знаешь?
– Леон, ты с ума сошёл.
– Только не нервничай. Успокойся.
– Если ты сейчас вызовешь полицию, меня точно посадят. Я же не смогу доказать, что нахожу трупы случайно.
– За Карлу не переживай. Я не буду вызывать полицию; как стемнеет, мы от трупа избавимся. Скинем в реку или закопаем где-нибудь. В полицию сообщать нельзя, два убийства – это уже серьезно!
– Леон, но ведь получается, убийца где-то здесь! И он следит за нами! – Я плохо соображала, и меня чудовищно лихорадило.
– Выпей коньяку, станет легче.
Леон сходил за коньяком. Я взяла бокал дрожащей рукой и залпом выпила. Через мгновение перед глазами всё поплыло, и я провалилась как в нирвану. Где-то там, в забытьи, я видела комнату со свечами и стоящих надо мной голых мужчин, которые совокуплялись со мной по очереди. Когда я открывала глаза и пыталась прийти в себя, Леон вновь давал мне коньяк и шептал:
– Отдохни. Ты ещё не отошла от пережитого стресса. Пока ты спала, я сбросил труп в реку. Тебе больше ничего не угрожает.
– Леон, спасибо. Знаешь, я видела каких-то мужчин. Они надругались надо мной.
– Это просто сон. Успокойся и ни о чём не думай.
Я сделала несколько глотков коньяка и вновь попала в объятия Морфея. Когда с огромным трудом я открыла глаза, то увидела настоящую оргию, где меня имели все, кто хотел. Рядом стояла Карла и тискала мои груди.
– Карла?! Ты же умерла…
– Какая ты сладкая, – шепнула она и прильнула ко мне губами.
Я попыталась её оттолкнуть и увидела в кресле Леона, который теребил свой сморщенный член.
– Леон, что происходит?! – Собрав последние силы, я дотянулась до подсвечника и что было силы врезала по голове сидящего на мне незнакомого мужика. – А ну пошёл отсюда!
Мужик закричал от боли, тут же ретировался, схватившись за голову.
– Леон, ты ответишь за это! Ты же обещал, что русская шлюха будет лежать смирно и мы сможем делать с ней всё что захотим!
– Сейчас я налью ей коньячку с дозой, и она будет в порядке. Клара, где её соска?
– Ах ты мудак! – Я скинула на ковер второй подсвечник с горящими свечами.
В комнате начался пожар. Все вокруг кричали и пытались выбраться из закрытого помещения. Я смотрела на гадких голых мужиков, морщилась от чудовищной головной боли и мысленно благодарила небеса за то, что наконец всё закончилось.
Эпилог
Не знаю, как я осталась жива. Врачи говорят – это просто чудо. А я считаю свой поступок ошибкой. От полицейских я узнала, что в той страшной круговерти сгорело несколько мужчин и домработница Клара. Леона взяли под стражу. Оказалось, он специализировался по сайтам знакомств, искал русских дурочек типа меня и предлагал им неземные богатства. Он действительно пострадал в аварии – стал не только импотентом, но извращенцем, который устраивал в доме оргии.
Было установлено, что две «невесты», приехавшие до меня, пропали без вести. Скорее всего, от смеси алкоголя и наркотиков, которыми их постоянно подпаивали, у них отказало сердце, и Леон поспешил от них избавиться. Убийство Карлы инсценировали, ведь Карла была правой рукой Леона, принимала участие во всех оргиях и помогала ухаживать за пленницами.
А вот смерть Ларисы была настоящей, и убила ее Карла по поручению Леона. Она следила за каждым моим шагом, оставаясь невидимой. Смертью Ларисы они хотели меня напугать, выбить из колеи, подчинить Леону полностью. Карлу взяли под стражу вместе с Леоном.
Странно, но из моих вещей сохранилась только сумка, в которой лежала бумажка с номером телефона Андрея, моего попутчика в самолёте. Не знаю зачем, но я ему позвонила и сказала, что лежу в больнице с серьёзными ожогами. Он обещал приехать.
– Да я просто так позвонила… Мне ничего не нужно.
Поделиться книгой: