Помоги проекту - поделись книгой:
Он впился в мои губы, словно пробуя меня на вкус осторожными движениями языка. Его страсть мгновенно передалась мне, я всхлипнула и ухватилась за его фуфайку. Он зарычал, и от этого утробного звука у меня внутри все завибрировало, соски затвердели, а по коже поползли мурашки.
Мгновенно разомлев, я стащила с него бейсболку, запустила руки в шелковистую гриву, отдавшись во власть его поцелуев, захлестнувших меня волной блаженства. И неожиданно всхлипнула.
— Не надо. — Он взял меня за подбородок и заглянул в глаза. — Твои слезы разрывают мне душу.
— Все это как-то чересчур для меня, — простонала я.
Взгляд его удивительных глаз был таким же усталым, как и у меня.
— То, что я сделал… — начал он.
— Нет, я совсем о другом. Я говорю о своих чувствах к тебе.
Он осторожно потерся кончиком носа о мою щеку и дотронулся до моих обнаженных плеч, фигурально выражаясь, обагренными кровью руками, что делало его прикосновение еще более сладостным.
— Спасибо, — прошептала я.
— Боже, когда ты ушла сегодня вечером… — Он закрыл глаза. — Я не знал, вернешься ли ты ко мне… А если… если бы я тебя потерял…
— Гидеон, я тоже не могу без тебя.
— Не буду извиняться. Я не жалею о том, что совершил. Так как в противном случае всю оставшуюся жизнь тебе пришлось бы мириться с ограничениями, повышенными мерами предосторожности и чрезмерной бдительностью. Пока Натан был жив, никто не мог гарантировать тебе безопасность.
— Ты меня освободил. Закрыл своей грудью. Только ты и я…
— Навсегда. — Он коснулся кончиками пальцев моих полураскрытых губ. — Ева, все позади. Что сделано, то сделано. И давай больше не будем говорить на эту тему.
Но я оттолкнула его руку:
— Ты уверен, что все позади и теперь мы наконец сможем быть вместе? Или по-прежнему придется скрывать наши отношения от полиции? И вообще, можно ли назвать отношениями то, что между нами происходит?
Гидеон стойко выдержал мой взгляд, на сей раз не скрывая своей боли и своих страхов.
— Вот как раз за ответом на этот вопрос я и пришел к тебе.
— Что касается меня, то я никогда тебя не отпущу, — с горячностью произнесла я. — Никогда.
Руки Гидеона соскользнули с моего подбородка на плечи, оставив на коже горячий след.
— Так хотелось, чтобы это было правдой, — нежно сказал он. — Я опасался, что ты можешь убежать… что ты будешь бояться. Меня.
— Гидеон, нет…
— Я никогда не причиню тебе зла.
Тогда я ухватилась за пояс его спортивных штанов, хотя и понимала, что мне вряд ли удастся сдвинуть его с места.
— Я это знаю.
Что касается физической стороны наших отношений, то все именно так и было: он обращался со мной удивительно бережно и осторожно, а вот если говорить об эмоциональной — он расчетливо и точно оборачивал мою любовь против меня. И в моей душе шла постоянная внутренняя борьба между уверенностью в чутком отношении ко мне Гидеона и постоянной болью в разбитом сердце, которое так и не смогло зажить до конца.
— Правда? — Он вгляделся в мое лицо, словно пытаясь прочесть мои мысли. — Отпустить тебя для меня равнозначно смерти, но я не буду удерживать насильно.
— Я не собираюсь никуда от тебя уходить.
Он облегченно вздохнул:
— Завтра мои адвокаты будут общаться с полицией, чтобы выяснить, на каком мы свете.
В ответ я слегка наклонила голову и прижалась к его губам. Мы пытались скрыть преступление, и сказать, что это совсем меня не тревожило, значило покривить душой: ведь как-никак я дочь полицейского, однако о другом исходе даже страшно было подумать.
— Я должен быть уверен, что ты сможешь примириться с тем, что я совершил, и жить дальше, — тихо произнес он, накручивая мой локон на палец.
— Думаю, я смогу. А ты?
Его губы снова нашли мой рот.
— С тобой я преодолею все, что угодно.
Я засунула руку ему под фуфайку, чтобы почувствовать теплую золотистую кожу, обтягивающую рельефные мышцы. Его соблазнительное тело было настоящим произведением искусства. Я лизнула его губы, проведя языком по их капризному изгибу, и слегка прикусила. Гидеон тихо зарычал. И такой, можно сказать, животный звук стал для меня лучшей лаской.
— Прикоснись ко мне. — Это был приказ, но в голосе его прозвучала неприкрытая мольба.
— Я уже.
Он схватил меня за запястье, а затем беззастенчиво положил на мою ладонь свой член и стал тереться о меня. Я сразу обхватила пальцами его набухший орган, и от осознания того, что под спортивными штанами на нем ничего нет, мой пульс сразу участился.
— Боже, — выдохнула я. — Ты сводишь меня с ума.
Его синие глаза горели яростным огнем, лицо пылало, чувственные губы были слегка приоткрыты. Он никогда не пытался скрыть, как сильно я его завожу, и не старался сделать вид, что лучше меня контролирует свои эмоции. Да, в спальне он был господином, но его господство только больше возбуждало меня, поскольку я прекрасно понимала, что он не в состоянии противостоять возникшему между нами притяжению.
У меня перехватило дыхание. До сих пор не верилось, что он мой и стоит сейчас рядом — такой открытый, такой изголодавшийся и такой чертовски сексуальный.
Гидеон сорвал с меня полотенце и, когда оно упало на пол, судорожно сглотнул:
— Ах, Ева!
В его голосе было столько чувства, что я едва не расплакалась. Он рывком стянул с себя фуфайку и швырнул в сторону. А затем медленно прижался ко мне, оттягивая тот сладостный момент, когда наши тела соприкоснутся.
Он схватил меня за бедра, впился в них пальцами, его дыхание участилось. Я коснулась его груди сосками, и меня буквально пронзило желание, причем настолько острое, что я задохнулась. А затем он с утробным рычанием с силой прижал меня к себе, оторвал от пола и понес к кровати.
Глава 2
Коснувшись ягодицами матраса, я упала навзничь, а Гидеон склонился надо мной. Он просунул мне руку под спину, передвинул на середину кровати, а затем лег сверху. И не успела я опомниться, как его теплые мягкие губы уже жадно сосали мои груди. Он властно мял и сжимал их рукой, наслаждаясь их тяжестью.
— Господи, как же я по тебе соскучился, — простонал он.
Его кожа буквально обжигала мою холодную плоть; после мучительно долгих одиноких ночей было сладостно ощущать на себе тяжесть мужского тела.
Я сжала ногами его икры и, засунув руки ему за пояс, ухватилась за его твердый упругий зад. Потом притянула Гидеона к себе и приподняла бедра, чтобы почувствовать его член сквозь разделявший нас тонкий хлопок. Мне не терпелось ощутить его в себе, чтобы удостовериться до конца, что он теперь точно мой.
— Скажи это, — попросила я Гидеона, словно было недостаточно всех произнесенных ранее клятв.
Он откинулся назад и, нежно убрав волосы с моего лба, заглянул мне в глаза. Затем тяжело сглотнул.
Тогда я приподняла голову, наши губы встретились.
— Ладно, скажу первой. Я люблю тебя.
Он закрыл глаза и задрожал. Обхватил меня обеими руками, причем так крепко, что я задохнулась.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Даже слишком сильно.
Это пылкое признание эхом разнеслось в моей голове. Я уткнулась лицом ему в плечо и разрыдалась.
— Ангел. — Он нежно потянул меня за волосы.
Я откинула голову, наши губы встретились в поцелуе с соленым привкусом моих слез. Мои губы жадно впивались в его, словно он мог в любую минуту исчезнуть, не дав мне до конца испить чашу любви.
— Ева, позволь… — Он взял мое лицо в ладони. — Позволь любить тебя.
— Пожалуйста, — прошептала я, сомкнув пальцы у него на шее.
Его горячий возбужденный член терся о мои половые губы, надавливая на пульсирующий клитор.
— Не останавливайся.
— Никогда. Я и не смогу.
Он сжал мои ягодицы, чтобы наши бедра двигались в едином ритме.
А я задыхалась от наслаждения, волнами распространяющегося по моему телу, от прикосновения к груди Гидеона, поросшей жесткими волосками, что действовало крайне возбуждающе: бусинки сосков стали совсем каменными. У меня внутри все ныло и словно ждало жесткого натиска его члена.
Я царапала ногтями его спину, а он откликался на мои грубые ласки утробным рычанием, закидывая голову в порыве страстного исступления.
— Еще! — приказал он, его лицо раскраснелось, дыхание со свистом вырывалось из полуоткрытых губ.
Тогда я вонзила зубы ему в грудь, чуть повыше сердца. Гидеон зашипел, задрожал, но принял эту дикую ласку.
Мне трудно было сдержать клокочущий в груди вулкан противоречивых чувств, таких как любовь и желание, злость и страх. И еще боль. Боже, какая боль! Какая острая боль! Мне хотелось вгрызться в него зубами. Одновременно наказать и доставить удовольствие. Заставить его на собственной шкуре почувствовать хотя бы толику того, что я испытала, когда он меня оттолкнул.
Я провела языком по следам от зубов на его груди, и он еще сильнее придавил меня бедрами, а его член скользнул в раскрывшуюся, будто цветок, половую щель.
— Моя очередь, — мрачно прошептал он.
Он слегка приподнялся на локте, отчего его мускулы стали еще рельефнее, и свободной рукой сжал мою грудь. А потом наклонился и сомкнул губы вокруг соска. Его рот был жарким, а язык — точно шершавый бархат, и, когда он вонзил зубы в тугой сосок, я не выдержала и вскрикнула, выгнувшись дугой от невыносимого желания.
Возбуждение было настолько сильным, что было уже не до нежностей. Я вцепилась ему в волосы, крепко обхватив ногами, не в силах более сопротивляться безумному желанию предъявить свои права на него. Обладать им. Сделать снова моим, и только моим.
— Гидеон, — простонала я.
Виски у меня были влажными от слез, в горле саднило.
— Я здесь, мой ангел, — выдохнул он и потянулся к другой груди.
Его шаловливые пальцы пощипывали мой мокрый сосок, словно играя с ним, и так до тех пор, пока я не оттолкнула его.
— Не сопротивляйся. Позволь мне тебя любить.
И только тут я поняла, что продолжаю тянуть его за волосы, словно отталкивая от себя, хотя больше всего на свете хотелось прильнуть к нему еще сильнее. Гидеон держал меня в осаде, постоянно соблазняя своими мужскими достоинствами и доскональным знанием моих эрогенных зон. И мне ничего не оставалось, как сдаться. Груди еще больше налились, половые губы увлажнились и набухли. Мои руки беспокойно двигались, а ноги взяли его в кольцо.
Но он, ускользнув от меня и уткнувшись в мой живот, принялся нашептывать слова страсти.
Я коснулась дрожащими пальцами его щеки, чтобы вытереть след от непрошеной слезы, но его щеки по-прежнему оставались мокрыми. Он откликнулся на мою ласку тихим жалобным стоном, который рвал душу. Боже, мне гораздо тяжелее переносить его боль, чем свою.
— Я люблю тебя, — сказала я.
— Ева!
Он выпрямился и коленями раздвинул мне ноги, его напряженный толстый член слегка покачивался.
У меня внутри все сжалось от неутоленного сексуального голода. Под его загорелой кожей, покрытой капельками пота, перекатывались стальные мускулы. Несмотря на наготу, он казался удивительно элегантным, и только член со вздувшимися венами, с широким корнем и тяжелой мошонкой поражал своей первобытной неистовостью. Он был прекрасен, как «Давид» Микеланджело, но гораздо сексуальнее.
Если честно, то Гидеон Кросс был словно создан для того, чтобы затрахать женщину до потери сознания.
— Мой, — хрипло сказала я, прижимаясь к нему грудью. — Ты мой.
— Ангел.
Он грубо впился в мой рот, поднял меня и переместился так, чтобы упираться спиной в изголовье кровати, а я оказалась распростертой сверху. Мы оба взмокли от пота, и я буквально соскальзывала с его мокрой груди.
Его руки, казалось, были вездесущими, его мускулистое тело было напряжено до предела, впрочем так же как и мое. Я взяла в ладони его лицо, просунула язык ему в рот и стала жадно лизать, словно желая утолить дикую жажду.
Гидеон запустил руку мне между ног, его пальцы нежно раздвинули мои половые губы. А затем он принялся резко массировать клитор, заставляя влагалище расширяться. Я стонала и, продолжая целовать его, работала бедрами. Он не спеша надавливал пальцем, доводя меня до экстаза, а его язык ритмично двигался у меня во рту.
Я задохнулась, трепеща от наслаждения, когда он приподнял меня за ягодицы и лениво засунул во влагалище средний палец. Его ладонь терлась о мой клитор, а кончики пальцев нежно поглаживали промежность. Другой рукой он схватил меня за бедро, удерживая на месте.
Гидеон, который, казалось, абсолютно контролировал ситуацию и действовал как опытный соблазнитель, почему-то дрожал сильнее меня, а грудь его вздымалась более яростно. Он издавал странные звуки, полные боли и сожаления.
Тогда я откинулась назад, взяла в руки член и крепко сжала. Я хорошо знала тело Гидеона, знала, чего он ждет от меня и что ему нравится. И я терла член от корня до кончика, пока из раскрывшейся крестом головки не появилась тонкая ниточка семенной жидкости. Гидеон со стоном откинулся на изголовье и согнул средний палец, которым массировал влагалище. Я завороженно смотрела, как из головки члена появляется большая капля, стекает вниз, оседая на моем кулаке.
— Не надо, — тяжело дыша, произнес он. — Еще немного — и я кончу.
Но я, плотоядно облизываясь, продолжала гладить член до тех пор, пока из головки не брызнула семенная жидкость. Меня безумно возбуждала мысль о том, что я способна доставить ему такое наслаждение и этот бог секса — игрушка в моих руках.
Тихо выругавшись, он убрал палец и схватил меня за бедра, заставив тем самым разжать руку. Потом резко толкнул вперед, а затем — вниз, его бедра подались вверх — и его неистовый член вошел в меня.
Я вскрикнула и вцепилась ему в плечи, влагалище кольцом сжало член.
Поделиться книгой: