Турнир

Не факт, что это были нужные нам и американцам люди. Но кроме доклада с вылетевшего за границу зоны вертолета были отправлены в штаб несколько фотографий. Их Крупье также сумел перехватить.

Снимки оказались нечеткими. Но автоматическое оружие – оно походило на современные бельгийские винтовки «FN» – и хорошо подогнанная экипировка подозрительных субъектов давали основание полагать, что они – именно те, кто нам нужен.

Прежде чем возвращаться к Шире и аль-Наджибу, мы должны были удостовериться, куда побежали квестеры после того, как выбрались из каньона. Теперь отметки на карте появлялись реже – по мере того, как тот или иной вертолет вылетал из зоны, пересылал в штаб актуальную информацию и возвращался к патрулированию. Согласно последнему перехваченному нами отчету беглецы повернули на запад. И вряд ли это являлось обманным маневром. Больше походило на то, что они стремились опередить ближайшую к ним левофланговую группу охотников, пока цепь вояк не замкнулась в кольцо.

Ну что ж, в квестерах я тоже не ошибся. Это были хорошо подготовленные профессионалы, которые до того, как наняться к Кирсанову, наверняка послужили в каких-нибудь элитных войсках. Они вовремя почуяли угрозу, правильно оценили, откуда она наступает, и сорвались с места еще до того, как враги стали кусать их за пятки…

…Если бы только не эти проклятые вертолеты!

Будь на дворе жаркое солнечное лето, квестеры укрылись бы сейчас в кустах, по которым они продирались. В жару земля хорошо бы прогрелась, и пилоты не смогли бы использовать тепловизоры. Теперь же, когда солнце скрывалось за тучами, листья с кустов облетели, а нагорье выстудили ноябрьские ветры, квестерам следовало показать чудеса изворотливости, чтобы обмануть противника. Впрочем, с их подготовкой и оснащением им было рано признавать свое поражение. И я был почти уверен, что еще как минимум час или полтора они смогут водить преследователей за нос.

Этого времени должно хватить, чтобы мы завершили нашу авантюру. Маскироваться отпала нужда – все окрестные патрули бросились ловить шпионов, – и мы проделали обратный путь до пикапа, практически не таясь. После чего выгнали его из ямы и, развернувшись, покатили обратно. Но не к военной базе, куда мы доставили Фуллера, а в сторону района, где сейчас вели охоту его собратья по оружию.

Вертолетным экипажам приходилось не только выслеживать шпионов, но и обеспечивать связь между армейскими подразделениями. Облетая загонщиков, пилоты оповещали их по громкоговорителям, куда им приказано двигаться. Так что теперь, когда мы лишились доступа к интерактивным картам противника, его местоположение и характер его маневров выдавало перемещение вертолетов. Они стали для нас своего рода путеводными воздушными маяками. В то время как мы, двигаясь в высокой траве, еще не привлекли к себе ничье внимание.

Впрочем, долго оставаться в тени у нас не получится. Куда, скорее всего, побегут квестеры, когда выберутся из зарослей кустарника, мы догадывались – к другим зарослям, расположенным в паре километров западнее. Там кусты были повыше. И тянулись они почти до края нагорья, за которым уже начинался еловый лес. Вот на этом ровном, покрытом сухой травой пространстве мы клиентов и перехватим. Независимо от того, будут кружить над нами вертолеты или нет.

Каким способом перехватим? Ну, это как получится. Конечно, парни из ЦИКа будут для нас намного полезнее живыми. Но если они не оставят нам выбора, значит, придется открывать по ним ответный огонь.

И снова наши расчеты оказались верны. Загнанная в почти безвыходное положение троица квестеров встретилась нам в промежутке между зарослями. И удирала она тоже согласно нашим прогнозам – на запад. Однако кое в чем мы ошиблись. Шпионы не просто держали нос по ветру и вовремя учуяли облаву. Они к ней также заблаговременно подготовились, припася на этот случай автомобиль.

– Мать вашу за ногу! – выругался Бледный, когда увидел внезапно объявившийся на горизонте небольшой джип. Он скакал по бездорожью, сквозь кустарник и направлялся явно к тому же проселку, по которому ехали мы. – Это еще кто такие? Неужели наши квестеры?

– Они самые, – ответил я, не отрываясь от бинокля. – Больше некому: три человека, оружие, экипировка – все как на фотоснимках! И двигаются туда же, куда хотели смываться мы: к броду через Стоун-Крик… Если, конечно, успеют, черт бы их побрал!

Мои сомнения были оправданны: вслед за джипом уже летел вертолет, а вдалеке виднелись клубы пыли, вздымающиеся из-под колес «Хаммеров». Едва квестеры воспользовались припрятанной ими в зарослях машиной, они окончательно себя рассекретили. И вот результат: весь левый фланг облавного фронта сразу же ринулся за ними в погоню. Сам фронт после этого явно не будет свернут. Загонщики не исключали, что внедорожник служит лишь приманкой, высланной, чтобы увести за собой военных из прочесываемого района. Затем, чтобы они пошли по ложному следу и не добрались до чего-то более важного. К примеру, главной шпионской базы или схрона.

– Что будем делать, босс? – спросил Бледный. Все складывалось не так, как мы рассчитывали. Клиенты оказались шустрее, чем ожидалось, и подкинули нам лишних проблем с их поимкой.

– Попробуй догнать ублюдков! – велел я. – Нельзя упускать шанс, пока мы можем добраться до них раньше всех.

Вообще-то, вертолет, что настиг джип, когда тот выскочил из кустарника на проселок, формально нас опередил. Вот только одно дело – просто догнать их и совсем другое – остановить и захватить. На «вертушке» имелись пулемет и ракеты, но вояки не пустили их в ход. И это одна из сомнительных привилегий, которую получаем мы, шпионы, когда враги выходят на нашу поимку. Мы всегда нужны им прежде всего живыми, ведь каждый из нас – потенциальный кладезь стратегической информации. Нередки случаи, когда вследствие гибели загнанного шпиона допустившие ее охотники также лишались головы. Не в буквальном смысле слова, конечно. Но на карьерах многих контрразведчиков после провала таких операций был поставлен крест. А кое-кто из них заработал и тюремный срок.

Для генерала Беннета квестеры вряд ли представляли большую ценность. Но в ЦРУ из них вытянут немало сведений о ЦИКе, Кирсанове, пакалях, «серых» и прочем, что имеет отношение к Сезону Катастроф. Беннет это отлично понимал. И, как бы ни чесались у него руки побыстрее завершить охоту одним метким выстрелом, он продолжил тактическую игру с улепетывающим противником.

Вертолет обогнал джип, вырвался вперед и, сбавив скорость, пошел на снижение. Где именно сядет «вертушка», мы уже догадались. Все обратные пути квестерам были отрезаны, в том числе по бездорожью. С этой части нагорья они могли убраться лишь одним способом – через брод пересекающей их курс речушки Стоун-Крик. Она также протекала по дну каньона, но на обоих берегах к броду были прорыты пологие спуски. Других автомобильных переправ поблизости не наблюдалось. Это была единственная дорога, спускающаяся с нагорья на его западной стороне.

Вертолетчики посадили свою машину в каньон поперек дороги, прямо в воду, благо глубина там была чуть выше щиколотки. Помимо экипажа в «вертушке» находилась десантная группа. Которая тут же спешилась и рассредоточилась, готовясь остановить сунувшихся на переправу беглецов автоматным и пулеметным огнем.

Переть в лобовую атаку было бессмысленно. Еще до того, как джип доедет до реки, десантники прострелят ему колеса и радиатор. Вступать с ними в перестрелку тоже глупо, даже с учетом того, что квестеры могут занять более выгодные позиции – залечь наверху, у края склона. Но в данный момент это не давало им преимущества. Вскоре к ним с тыла подкатят «Хаммеры» и отрежут им оставшиеся пути для маневров. И пока этого не произошло, квестеры решили попробовать вновь изменить маршрут – свернули налево и направили машину вдоль ущелья.

У нас не оставалось выбора, кроме как тоже съехать с дороги и рвануть им наперерез. Если получится, мы еще успеем схватить беглецов. И, продолжая двигаться по берегу, прошмыгнем под носом у стягивающихся к переправе военных. Сидящие в кузове Крупье и Гробик уже установили на крышу кабины пулемет и снайперскую винтовку, готовясь прострелить джипу – это оказалась трехдверная «Тойота» – колеса. И прострелили бы, но тут квестеры выкинули новый фортель. Завидев нас, они не стали приглядываться, кто мы такие, а без раздумий снова повернули к каньону. И не успели мы опомниться, они уже съехали на склон и покатились по нему вниз.

Спускаться здесь было опасно, как, впрочем, и в остальных местах. Прежде чем джип скрылся с наших глаз, он накренился вперед чуть ли не вертикально. Поэтому Бледный и не подумал направлять пикап следом, а затормозил его в трех метрах от склона. После чего все мы выскочили из машины, дабы своими глазами увидеть, как кирсановские безумцы свернут себе шеи.

Берега каньона были обрывисты. Но там, где они рушились, оставались большие осыпи, делавшие склоны уже не такими крутыми. Водитель нырнувшей с берега «Тойоты» был отчаянным малым, но действовал с умом. Он уронил машину на одну из таких осыпей и не дал ей сорваться в свободное падение. Он также поступил мудро, удержавшись от искушения нажать на тормоз. Инерция при торможении неминуемо перевернула бы джип вверх колесами. И дальше он уже не катился бы, а кувыркался, превращаясь в груду металла. Но водитель врубил нейтральную скорость и позволил «Тойоте» катиться по осыпи совершенно свободно, как бы жутко это ни выглядело со стороны.

Мы слышали испуганные крики квестеров сквозь грохот катящихся следом за ними камней и дребезжание ходящей ходуном автомобильной подвески. Тем не менее, чем ниже они съезжали, тем очевиднее становилось, что их трюк обойдется без жертв. И, возможно, даже без поломок. Из всех окрестных осыпей каскадеры выбрали для спуска, пожалуй, наиболее подходящую. Она доходила до самой воды, и на ней не наблюдалось крупных валунов и иных преград, в которые машина могла врезаться с разгону.

– Нет, вы гляньте, что творят эти кирсановские дурни! – воскликнул Бледный, видимо, забыв, как он и сам проделывал на «Додже» нечто подобное. Причем склон, с которого мы тогда съехали, был гораздо длиннее, и на нем вдобавок росли деревья.

«Тойота» достигла дна каньона и, вздымая тучи брызг, въехала в реку. После чего, не останавливаясь, покатила на юг. Не лучшее направление, если верить карте. Но в противоположной от квестеров стороне был перекрытый десантниками брод, и выбора у беглецов не оставалось. Вот они и гнали вперед совершенно наобум, пока глубина и ровное дно Стоун-Крик им это позволяли.

– Ну что, босс? Рвем за ними? – осведомился Бледный.

Я не сомневался, что у него хватит смелости повторить этот трюк. Вот только «Додж» был раза в два тяжелее «Тойоты». И для него да и для нас такой прыжок грозил обернуться плачевными последствиями.

– Гони вдоль берега! – распорядился я, указав на удаляющийся по каньону джип. И мы, запрыгнув обратно в пикап, тоже помчались на юг.

Двигаться по кромке обрыва было опасно, и нам пришлось немного отъехать от нее. Теперь беглецы были видны лишь находящемуся в кузове Гробику. Да и тому приходилось порой подпрыгивать, чтобы не упускать их из виду.

Впрочем, их счастье продлилось недолго. О чем они наверняка и сами подозревали. И когда вдалеке появилось вздымающееся над рекой облако водяной пыли, квестеры проехали еще немного и остановились. На сей раз их рассудок возобладал над бесшабашностью. Еще бы, ведь скатываться на машине с крутого склона – это одно, а прыгать на ней с водопада – совсем другое. Да и без машины нырнуть с него и выжить можно было бы только в кино. В действительности такой смельчак, скорее всего, разбил бы голову о торчащие из склона камни еще до того, как плюхнулся в воду. Квестеры не желали попадаться в лапы военных, но кончать жизнь самоубийством им не хотелось еще больше.

– Стой! – велел я Бледному. А когда машина остановилась, выскочил из нее и подбежал к краю обрыва. В этот момент подобравший десантников вертолет уже взлетал над бродом, оставшимся в полутора километрах позади нас. Приближающиеся «Хаммеры» были пока не видны. Но, по моим прикидкам, минут через пять-семь и они будут здесь.

Квестеры вылезли из машины и что-то горячо обсуждали. Судя по их жестикуляции, они решили взбираться на западный склон. Их попытка выбраться из каньона и добежать до леса на противоположном берегу была явно обречена на провал. И все-таки храбрым ребятам из ЦИКа еще не надоело бороться, что, безусловно, делало им честь, но, увы, не давало никаких преимуществ.

Наш «Додж» они не видели – тот стоял достаточно далеко от склона. Но когда на его вершине показался я, это вмиг привлекло их внимание. Однако, прежде чем квестеры нацелили на меня автоматы, я успел крикнуть по-русски:

– Эй, братья, не стреляйте! Мы – свои! Мы здесь, чтобы вам помочь!

Чистейший русский язык в землях Орегона произвел на напуганных квестеров впечатление. Они удивленно переглянулись, и хоть автоматы не опустили, стрелять тоже не стали.

– Кто вы такие, черт вас дери?! – спросил один из беглецов.

– Нас нанял Кирсанов, чтобы уладить одно дело по ту сторону границы, – соврал я, озвучивая заранее придуманную легенду. – Когда вояки вдруг засуетились и начали облаву, нам было велено разведать, не нужна ли вам помощь! Похоже, что нужна, я прав? Айда к нам – мы вас отсюда вывезем!

– Если это правда, значит, вам должны были сообщить опознавательный пароль! – заметил квестер.

– Не назвали нам никакого пароля, – возразил я. – Уж не знаю почему, но это так. Хотя если вы отказываетесь, это ваше право. Мы попадать из-за вас к американцам не желаем! И через минуту сваливаем отсюда при любом раскладе… А вон, кстати, и ваши приятели!

Я указал на взлетающий и разворачивающийся вдали вертолет. Квестеры опустили оружие и принялись оживленно между собой совещаться. Впрочем, они не хуже нас знали, насколько дорого время, и быстро приняли решение.

– Ладно, мы с вами! – ответил за всех тот же квестер. – Эй, а веревка найдется?

– Само собой! – отозвался я и дал отмашку Бледному. Пока я вел переговоры, тот привязал к бамперу «Доджа» скалолазный трос, другой конец которого и сбросил в каньон по моей отмашке. – Держитесь крепче и не спотыкайтесь! Тянуть будем машиной, так что, если кто-то сорвется, пусть пеняет на себя…

Понемногу сдавая назад, пикап вытащил из каньона прицепившихся к тросу квестеров всех за раз. Проделали они это довольно слаженно, перебирая ногами по отвесному склону без криков и суеты, чем опять подтвердили свою отличную военную подготовку. Они не задергались, даже когда в небе над нами появился вертолет. Тот, которому не удалось перехватить шпионов на речной переправе, но его экипаж не собирался отказываться от своих намерений. Особенно после того, как к шпионам вдруг прибыла подмога.

Вертолет завис в воздухе, повернувшись к нам левым бортом, и мы увидели в открытом боковом люке нацеленный на нас шестиствольный пулемет «миниган». Сидящий за турелью бортстрелок тут же открыл огонь… Поверх наших голов, разумеется. Тем не менее психологическая атака вышла впечатляющей. Оглушительный рев «минигана» и как минимум три сотни пронесшихся над нами пуль красноречиво намекнули: если мы вздумаем огрызаться, с нами не станут церемониться.

Мы были бы дерьмовыми вояками, если бы забыли о летающем противнике и не успели подготовиться к его появлению. «Миниган» стрелял секунд шесть, и за его ревом выстрел «Рейнджмастера» Крупье был почти не слышен. В отличие от американской, наша атака оказалась не психологической, а настоящей. И сделана была не открыто, а исподтишка.

Чтобы вертолетчики не засекли раньше времени стрелка с мощной винтовкой и не нанесли по нам превентивный удар, Крупье высунулся из-за борта пикапа лишь за мгновение до выстрела. И всадил пулю прямо в ось хвостового винта вертолета. Благо, тот висел в воздухе неподвижно, а расстояние до него позволяло попасть навскидку в любую его часть даже неопытному снайперу.

Десантники, планировавшие высадиться под прикрытием «минигана», успели лишь выбросить спусковые фалы, когда хвост вертолета качнуло вбок. Сам он при этом тоже резко накренился, после чего уже не смог выровнять полет. 12, 7-миллиметровая пуля не разбила винт-стабилизатор, но что-то в нем повредила, и из его приводного механизма повалил дым. Вертолет затрясло, закрутило и заболтало из стороны в сторону. Чтобы не разбить о землю несущий винт, пилот был вынужден поднять машину выше. Это ему удалось, и уже на безопасной высоте он вступил в борьбу с заартачившимся управлением.

Теперь ни о какой высадке и обстреле нас из пулемета не могло идти и речи. Сейчас десантников беспокоила лишь собственная безопасность. Как им приходилось несладко при такой болтанке, я мог лишь догадываться. Просто чудо, что никто из них не выпал из открытого люка на землю. Какими бы рисковыми ни казались выписываемые вертолетом петли, спасаться в нем было разумнее, чем пытаться выпрыгнуть наружу. Пилот в любом случае приложит все силы, чтобы посадить машину, а при прыжке с высоты в полсотни метров смертельный исход был гарантирован.

Впрочем, глядеть на эту воздушную эквилибристику нам было некогда. Велев квестерам забираться в кузов, мы перерезали фал – на его сматывание не осталось времени, – и помчались прочь. Но уже не на юг, а назад к броду, который в данный момент снова был открыт.

Можно было просто переехать его и рвануть дальше, к спасительному лесу. Но мы решили подстраховаться и заложили в дорожную колею на спуске к реке парочку мин. Вернее, не заложили, а бросили, поскольку маскировать их пришлось бы долго. Но даже если их заметят, это все равно сыграет нам на руку. Обнаруженные мины так и так задержат преследователей, которым придется обезвреживать их, ведь другого съезда на переправу не существовало.

Пока Крупье минировал путь, Гробик вытащил одну из запасных канистр с горючим и вылил его на сухую траву по обе стороны дороги. Учинить поджог после затяжных осенних дождей было проблематично, но с помощью бензина нам это удалось. И когда мы въезжали в реку, на берегу позади нас уже ревела стена жаркого пламени. Она не позволила мне увидеть, чем закончилась история с подбитым вертолетом: разбился он или все-таки с грехом пополам приземлился. Разве что, когда мы выбрались на противоположный берег, я обнаружил на нагорье всего один пожар – тот, что устроили мы. В то время как потерпевший аварию вертолет выплеснул бы на землю куда больше топлива и полыхал бы гораздо ярче.

К моменту, когда «Хаммеры» выкатили на берег, тот был затянут дымом. И потому их появление мы не столько увидели, сколько услышали. Мины громыхнули с интервалом в несколько секунд – похоже, это один и тот же внедорожник наехал на них сначала правым, а потом левым передним колесом. Иных повреждений он, надо думать, не получил. Не желая проливать кровь, мы установили на спуске обычные противопехотные «погремушки», чтобы они повредили колеса и напугали солдат, но не пробили осколками бронированное днище «Хаммера».

Провокация удалась. Очереди из крупнокалиберных пулеметов, выпущенные нам вслед застрявшими на спуске вояками, дали понять, что они в отчаянии и всерьез забеспокоились, что мы от них улизнем. Очереди, к счастью, летели с большим разбросом, поскольку дым застил пулеметчикам глаза, а мы отъехали довольно далеко, чтобы стать легкой мишенью. И все же, едва над нами вновь засвистели пули, мы сразу скатились в придорожный кювет, чтобы переждать обстрел. Который, наделав много шуму, но так и не причинив нам вреда, завершился примерно через минуту.

От «Хаммеров» мы вроде бы оторвались. Однако еще один вертолет стремительно приближался к зоне боевых действий, и его пилот должен был вот-вот нас заметить. Он не мог связаться с наземными силами и экипажем подбитого собрата. Но увиденная им внизу картина была и так совершенно понятна: много огня, дыма, пулеметная стрельба и удирающий на полной скорости гражданский пикап… Тот факт, что по нам уже велся огонь, давал такое право и вертолетчикам. Вот почему мы гнали во весь опор, стараясь поскорее скрыться в спасительном лесу.

– Воздух! – закричали в один голос Крупье и Гробик, когда пикап практически достиг лесной опушки. Их лаконичное предупреждение не требовало расшифровки и означало, что вертолет выпустил по нам ракету.

– Хрена с два! – процедил сквозь зубы Бледный и, резко свернув с дороги, направил машину прямо на вековые сосны. Которые он, разумеется, не собирался таранить. Выбрав достаточно широкий просвет, майор, не снижая скорости, въехал в лес. После чего взялся отчаянно петлять между деревьями, не обращая внимание на то, что «Додж» со скрежетом цеплял их боками и сносил бампером кусты. Нам оставалось лишь держаться покрепче, а тем, кто сидел в кузове, – еще и пригнуться, чтобы не нарываться на хлещущие машину колючие ветви.

Ракета, настигающая нас, была гораздо стремительнее пикапа. И по этой причине не могла проделывать резкие повороты. Возможно, она и пролетела бы сквозь какой-нибудь редкий пролесок, не зацепившись хвостовым оперением за сучья, но в чащобе ее полет продолжался совсем недолго. Потеряв управление и врезавшись в сосну, она разнесла в щепки и повалила еще дюжину деревьев. Однако мы уже были вне радиуса ее поражения. На несколько секунд лес озарился ярким пламенем, нас оглушил треск и грохот, и на этом все закончилось.

Мы продолжали петлять между сосен. А вертолет, пройдя над их вершинами, обогнал цель и сразу пошел на разворот, явно не намереваясь оставлять нашу банду в покое.

Удаляться от дороги тоже не следовало. Растущие по ее сторонам высоченные сосны соприкасались кронами, отчего она была практически не видна с воздуха. По крайней мере, различить ее под сенью деревьев на спутниковых снимках было проблематично. Конечно, в памяти вертолетного бортового компьютера имелась навигационная карта, по которой он мог ориентироваться, вычисляя наш предполагаемый курс. Но для полноценной воздушной атаки она годилась постольку-поскольку. Равно, как тепловизор. Овеянные промозглым ноябрьским ветром густые сосновые кроны заслоняли нас от инфракрасного сканера и создавали ему помехи. Стой мы на месте, он, конечно, вскоре засек бы нас и здесь, но мы не собирались допускать такую оплошность.

В лесу мы могли чувствовать себя безопаснее, чем на открытых всем ветрам нагорьях. И все же полагаться на одну лишь растительность, даром что густую, было не резон. И потому мы вскоре съехали с этой дороги на примыкающую к ней, менее наезженную и более ухабистую. В отличие от первой, что начала постепенно отклоняться к северу, эта продолжала идти на запад. Если дальше она не свернет от курса, то через час-полтора выведет нас в центральный район зоны. Либо вовсе в самый ее центр – к озеру Триллиум. Ну а там, у подножия Маунт-Худа, хватает укромных уголков, где армия нас уже не отыщет.

Глава 5

Через пять минут езды – или, вернее, скачек по колдобинам – в небе над нами все еще слышался шум вертолетных винтов. Но теперь он то приближался, то удалялся, из чего следовало, что вертолет летает над лесом кругами. Кажется, пилот испытывал сомнения в том, что мы удираем прежним путем, и расширил район поиска.

Мы не знали, была нанесена на армейские карты эта третьестепенная дорога или нет. По всем признакам, она не являлась туристическим маршрутом, и пользовались ею разве что охотники. Которые ее, вероятнее всего, и накатали. В окружающей нас стене леса не наблюдалось ни единого просвета, и любоваться красивыми видами, прогуливаясь здесь, было негде. А каким приехавшим взглянуть на колоритный вулкан туристам это понравится?

Нет, без второго вертолета в этой охоте не обойтись… Но чем больше он запаздывал, тем меньше оставалось у пилотов шансов, что они найдут нас даже совместными усилиями. И когда шум винтов стал мало-помалу удаляться, а потом и вовсе перестал нам досаждать, мы решили, что угроза миновала. После чего проехали еще немного и, добравшись до очередной преградившей нам путь речушки, остановились.

Ехать дальше было вроде бы некуда. Дорога вывела нас на каменистую отмель и закончилась. Правда, само речное русло вполне годилось для проезда по нему в обе стороны. И, дабы не возвращаться назад, мы могли прокатиться вверх или вниз по течению и поискать на противоположном берегу другую дорогу, выходящую к реке.

Квестеры по-прежнему относились к нам с недоверием, что было объяснимо. Пока мы удирали от погони, они пребывали настороже. И держали наготове оружие не только для того, чтобы отстреливаться от солдат. После остановки гости вылезли из кузова и, продолжая держаться вместе, отошли в сторонку, к прибрежным валунам. Так, чтобы в случае угрозы кинуться за них и уже оттуда вступить с нами в перестрелку.

– Ну что вы, честное слово, как неродные! – обратился я к гостям, изобразив дружескую улыбку. – Расслабьтесь, парни! Здесь все свои!

– Может, свои, а может, и нет. Кто вас тут разберет, – ответил мне тот квестер, с кем мы общались раньше. Видимо, он был в этой группе за старшего. – Так чем вы, говорите, занимаетесь в зоне по заданию Кирсанова?

– Не в зоне, а в ее окрестностях, – уточнил я, отлично помня, о чем врал накануне. – Мы вели там небольшое расследование, искали кое-каких людей. Вы в курсе, что прошел слушок, будто некий искатель пакалей изобрел способ, как вынести их из Орегонской зоны?

– Ерунда. Если бы такое действительно случилось, нас бы уже известили, – помотал головой собеседник.

– Я же говорю – пока это лишь слушок, – повторил я. – И мы как раз его проверяем. А когда выясним, правдив он или нет, ЦИК вам об этом сразу сообщит. Кстати, меня зовут Лаврентий. А это… – Я указал по очереди на своих товарищей: – Толик, Степан, Артём, Галина и Ахмед. Ахмед, правда, по-русски не говорит, потому что он из местных. Американец арабского происхождения, как теперь его здесь называют.

– Я – Тарас, – представился квестер и тоже представил своих спутников: – Это Володя… Это Фритьоф. Фритьоф – норвежец, но по-нашему немного разумеет.

– Очень приятно, – раскланялся я от имени всех нас. – А теперь, прежде чем трогаться дальше, мне бы хотелось с вами кое о чем посоветоваться. Мы тут во время наших поисков наткнулись на одну любопытную штуковину. Уверен, вас она тоже заинтересует.

Я достал КПК, вывел на дисплей фотографию и продемонстрировал ее издали Тарасу, Володе и Фритьофу. На снимке были запечатлены оба наших зеркальных пакаля – «каменный мост» и «горящий человек». Фото было крупное, четкое, и вряд ли квестеры могли спутать то, что на нем запечатлено, с другими предметами.

Не спутали. При виде двух ценнейших артефактов, даром что сфотографированных, квестеры пришли в такое возбуждение, что, кажется, даже ненадолго забыли о нашем присутствии. Все трое немедля подошли ко мне, чтобы рассмотреть снимок получше. А когда выяснилось, что у меня есть не одно, а полдюжины таких изображений, снятых с разных ракурсов, Тарас и вовсе едва не вырвал у меня из рук КПК. После чего взялся вместе с товарищами изучать фотографии с такой жадностью, с какой, наверное, в юности не изучал порнографические картинки.

– Где вы сфотографировали столь уникальные вещи?! – спросил Тарас пару минут спустя, когда снова обрел утраченный от удивления дар речи. Володя и Фритьоф при этом уже в третий раз пересматривали снимки. И обменивались восторженными комментариями, наполовину состоявшими из непонятных мне научных терминов.

– Они принадлежат человеку, который заявлял, будто он якобы умеет беспрепятственно выносить пакали из Орегонской зоны, – продолжил я врать, ничуть не краснея. – Правда, как он нас заверил, эти «зеркальца» он нашел не здесь. Но именно они, опять же по его словам, помогали ему протаскивать артефакты через невидимый барьер.

– Синхронизация эффектов! – догадавшись, воскликнул Володя. Фритьоф ему выразительно закивал. – Искусственно созданная силовая оболочка и доминирование высокоуровневых полей над низкоуровневыми!

– Вполне возможно, – не стал делать поспешных выводов Тарас. После чего оторвался от дисплея КПК и, испытующе уставившись мне в глаза, спросил: – И что вы сделали с этим человеком, Лаврентий? Он жив?

– Разумеется, жив, а как же иначе! – всплеснул я руками, изобразив оскорбленную невинность. – По крайней мере, когда позавчера мы распрощались с ним, он выглядел полным сил и здоровья. Если, конечно, его потом не прикончили приятели. Их у него чересчур многовато, и все, как на подбор, весьма неприятные личности. Даже спят в обнимку с оружием, представляете? Оба «зеркальца», полагаю, все еще у них. И вряд ли они продадут товар в ближайшее время – уж очень заломленная ими цена кусается.

– А с какой стати этот человек позволил вам сфотографировать его добычу? – вновь осведомился Тарас.

– Потому и позволил, что мы пообещали найти ему покупателя, – ответил я. – Разве Кирсанова не заинтересуют такие замечательные пакали? По-моему, Кирилл Константинович вообще единственный человек на планете, кто может себе позволить выложить за них, не торгуясь, двадцать миллионов долларов.

– Двадцать миллионов?! – Тарас выпучил глаза. Володя и Фритьоф переглянулись. – Ну, это слишком крутой ценник даже для зеркальных пакалей! Пять, от силы шесть миллионов за пару, если экземпляры действительно уникальны, – вот им красная цена. Но по фотографии ее не определишь, ведь артефакты к тому же могут оказаться поддельными. Мы, кстати, могли бы дать им объективную оценку, если вы, Лаврентий, сведете нас с продавцом.

– Только после того, как вы сведете нас лично с Кирсановым, – ответил я. – Посредник, что нас нанимал, увы, не имеет на это полномочий. Но вы, готов поспорить, можете устроить нам очную встречу, когда вернетесь в ЦИК… Вы позволите? – Я протянул руку и забрал у квестеров КПК. – Большое спасибо… Ну а чтобы вы смогли быстрее уговорить Кирилла Константиновича, я предоставлю вам копии фотографий. По рукам?

– Ваш наниматель, наверное, не сообщил вам, но при сложившихся обстоятельствах мы еще не скоро вернемся в Центр, – покачал головой Тарас. – Хотя, если вы все-таки сведете нас с владельцем «зеркалец», это будет исключительно в ваших интересах. В таком случае мы могли бы завершить нашу работу буквально в считаные дни.

– Понимаю. – Я многозначительно подмигнул квестерам. – У вас есть некий груз, который вы не в силах переправить за пределы зоны по известной нам обоим причине. Но с зеркальными пакалями это могло бы у вас получиться.

– Возможно, – пожал плечами Тарас, напустив на себя равнодушный вид. – Но вас ведь послали сюда не за нашим грузом, а затем, чтобы вы оказали нам помощь, разве не так?

– Совершенно верно, – подтвердил я. – Мы уже это сделали, вытащив вас из полной задницы, в какую вы вляпались на границе. И можем помочь с грузом, но при одном условии. Том самом, о котором я только что упоминал… Послушай, Тарас! Могу догадаться, почему ты настаиваешь на личной встрече с продавцом «зеркалец». И вряд ли моя догадка тебе понравится.

– Хотите сказать, что мы намеревались свести вашего продавца и Кирсанова напрямую, а вас при этом оставить за бортом?! – возмутился квестер.

– Я этого не утверждал, – заметил я. – Но что ты подумал бы на моем месте?.. Впрочем, у меня есть к тебе еще одно деловое предложение. Оно понравится тебе меньше, зато его нельзя назвать несправедливым. Так вот, один из вас возьмет фотографии, пересечет границу и перешлет снимки Кирсанову. Ваш босс прилетит в Штаты, встретится с нами, мы поможем ему выкупить пакали, после чего вы с их помощью переправите из зоны груз, который тут застрял… Соглашайтесь, ведь вы все равно оказываетесь в выигрыше. Кирсанов выпишет вам премию за посредничество. Ну и мы тоже… – Я оглянулся и посмотрел на своих людей. – Мы тоже выделим каждому из вас с нашей прибыли небольшой процент. В качестве благодарности за содействие. Так что и в ваших, и в наших интересах, чтобы Кирсанов заплатил за «зеркальца» больше.

– И о каком проценте идет речь?

– Ну, учитывая, что мы можем в конце концов и сами, без посредников, выйти на Кирсанова, думаю, один процент от нашей доли в сделке вас устроит, – развел я руками.

Тарас хмыкнул и, обернувшись к соратникам, начал с ними совещаться. Говорили они шепотом, но, судя по их мимике, мое предложение не вызвало у них восторга.

– Три процента! – выдвинул встречное условие Тарас спустя пару минут.

– Полтора, – недовольно поморщившись, ответил я. – И это мое последнее слово. Хотите заработать больше – уболтайте Кирсанова купить «зеркальца» по назначенной продавцом цене. Все в ваших руках, джентльмены.

– Ладно, договорились, – пробурчал квестер, прикинув все за и против и решив довольствоваться хотя бы такой уступкой. – Давайте сюда ваши фотографии. Сегодня ночью Володя выйдет из зоны и все сделает. Только вам придется сопроводить его к безопасному участку периметра.

– Не вопрос, – ответил я. – Куда вам перекачать снимки?

Тарас подал знак, и Володя достал из кармана флешку. Я указал ему на Крупье – тот уже раскрыл лэптоп и нашел на нем еще более качественные оригиналы тех фото, что были у меня на КПК. Квестеры подошли к машине, на капот которой капитан поставил лэптоп, и уставились в монитор, наблюдая, как идет процесс копирования файлов…