День рождения

— Вы серьезно, сэр? Вы в самом деле хотите, чтоб я…

— Разумеется, серьезно. Я говорю в самом деле серьезно. Никакой черт уже никуда не едет!

Он знал, что не доведет это дело до конца, он только подшучивал над «начальником». В конце концов черт с ними, завтра у него день рождения! Он знал, что не сделает этого, ибо накануне Рождества он, Артур Питт, по прозвищу Дон, просто не способен улететь куда-то из дому. А что скажет ка это Дженни? У Дженни будет сердечный приступ, вот что скажет Дженни. Кроме того, к Дженни или кому-то другому это не имеет никакого отношения. Это касается только старины Дона Питта, который знает, что никогда на такое не пойдет, как не пошел тогда, в Буффало, когда мужчина в вестибюле спросил его, не желает ли он провести ночь с королевой варьете. А была ли ока в самом деле королевой варьете? Может, просто выдумка? По крайней мере он тогда на это не пошел, не пойдет и теперь. Но нет же ничего непорядочного в том, что он немного пошутил с этим любезным мужчиной, который только что положил трубку и подбадривающе поднял на него глаза, как всегда делает персонал авиакомпаний.

— Ну что ж, вам повезло, сэр, — сказал служащий. — В первом классе несколько человек отказались от билетов.

«Я же в самом деле лишь пошутил», — подумал Артур.

Что-то шевельнулось у него внутри. Он знал, что это было спиртное — сегодня так-таки перебрал; спиртное, поцелуи Труди в кабинете Маклиша, его рука под коротенькой замшевой юбочкой, полосатые чулки… Потом шальная поездка в аэропорт с девушками из бухгалтерии, стремительное исчезновение за облаками самолета с Бенджамином и внезапное, отчаянное ощущение того, что день рождения заканчивается, даже не начавшись. Он понимал, что это было все вместе, однако не догадывался, что появилось и еще нечто, и не сдерживал больше растущего волнения, поддразнивая себя: «Вперед, надо действовать, ну же, почему ты этого не делаешь?» Достаточно засунуть руку в карман и, хлопнув чековой книжкой по стойке, выписать этот проклятый чек… Ему всегда хотелось делать только так. «Начальник» ждал, а волнение у Артура все возрастало, оно начиналось в паху, за что он возлагал вину на Труди в кабинете Маклиша, потом поднялось выше, к груди, подкатилось к горлу и внезапно перешло в пальцы, которые решительно потянулись к карману, чтоб хлопнуть по стойке чековой книжкой. «Тебе нравится этот „роллс-ройс“, парень? Он твой».

«Начальник» ждал.

— Хорошо. — Артур полез рукой в карман и решительно бросил чековую книжку на стойку.

— Куда поедем, приятель?

— В хороший отель, — ответил Артур.

— В Лос-Анджелесе их множество. Вы хотите в городе, в Беверли-Хиллз или в каком-нибудь другом районе?

— В Беверли-Хиллз. Почему бы и нет?

— Едем. — Водитель нажал на газ.

— А почему у вас так много забегаловок, где продают бутерброды с горячими сосисками?

— Да мы все время едим бутерброды с горячими сосисками, — усмехнулся водитель.

— А каков он, отель «Беверли-Хиллз»? — поинтересовался Артур. — Наверное, из этих новых, современных, да?

— Конечно.

— Тогда отвезите меня лучше назад в аэропорт, — попросил Артур.

— Что?

— В международный аэропорт Лос-Анджелеса, где теперь 6 часов 45 минут по местному времени, а температура воздуха 80 градусов.

— Что?

— Вы думаете, я сумасшедший или похож на него? Ехать в Лос-Анджелес накануне Рождества, когда семья ждет меня дома…

— Вы не сумасшедший, мистер, — произнес водитель. — Вы пьяный.

— Еще бы. Я только пошутил. Так какого же черта я делаю в Лос-Анджелесе?

— Не знаю, мистер. Иногда я и сам себя спрашиваю: какого черта я делаю в Лос-Анджелесе?

— Однако я не хочу ехать в «Беверли-Хиллз», — тихо проговорил Артур.

— Хорошо, куда же вы хотите ехать?

— Не знаю.

— Может, отвезти вас в «Хилтон», сэр? — вздохнул водитель.

— В какой «Хилтон»?

— В отель «Беверли-Хилтон».

— «Беверли-Хилтон»… Даю голову на отсечение, он в Беверли-Хиллз, не так ли?

— Совершенно верно.

— Что ж, это разумно, — заметил Артур. — Все вы тут, безусловно, очень умные.

— Это потому, что мы едим так много бутербродов с горячими сосисками, — ответил водитель.

Выйдя из душа, Артур почувствовал, что восстановил силы и протрезвел. В ванной висело по крайней мере восемь зеркал, однако он не мог увидеть себя ни в одном, поскольку перед душем снял очки. Кроме того, ванная была наполнена паром от горячей воды. Безусловно, это был хороший отель со множеством зеркал и горячей водой, которая накануне Рождества отрезвляет заблудшие души.

«Надо позвонить Дженни», — подумал Артур.

Он надел очки и взял часы. Часы показывали нью-йоркское время — сойдя с самолета, Артур не перевел стрелки. В Нью-Йорке — а точнее, в Уайт-Плейнзе, где в белом деревянном ломике на Робин-Гуд-лейн живет Дженни, он сам, и Майкл, и Пели… одним словом, четверо маленьких Питтов, — теперь одиннадцать часов вечера, до Рождества остался один час, и Дженни, наверное, неистовствует. Раздетый, он застегнул на руке часы и вышел из ванной. Потом увидел на ночном столике у кровати телефон цвета слоновой кости, поколебался, звонить или нет, и решил, что должен все-таки непременно позвонить.

Неожиданно его бросило в холод. Он подошел к стенному шкафу, где коридорный повесил его пальто, и, не найдя халата или чего-нибудь в этом роде, надел пальто. Подкладка пальто была шелковая и создавала ощущение роскоши и комфорта. Артур сидел на краю кровати и, забросив ногу на ногу, смотрел на телефон. Потом начал сосредоточенно разглядывать диск, на котором были обозначены разные места в отеле, куда можно позвонить. Была в аппарате и небольшая кнопка с красной лампочкой, и Артур подумал, что без нее не обойтись, наверное, когда захочешь соединиться прямо с публичным домом, до утра это может ему понадобиться. Но надо же позвонить Дженни, чтобы она не подняла на ноги полицию, или не начала звонить по больницам, или, избави Бог, его матери. «Как это, его нет дома?! — вскрикнет мать. У матери вообще привычка кричать. — Накануне Рождества его нет дома?!» — «Да, Вирджиния, — именно так зовут его мать, — накануне Рождества вашего сына нет дома».

«Так оно и есть, ма, — подумал он. — Я тут, в Лос-Анджелесе».

Надо позвонить Дженни. Он взял телефонную трубку.

Но вместо того, чтобы звонить Дженни, Артур набрал семерку, там ему сказали, что прислуга ушла домой — «ведь сегодня сочельник, сэр». Он поинтересовался, ушла ли домой и экономка, и узнал, что она всегда на службе и с нею можно поговорить, набрав четверку. Артур так и сделал. Ему ответил женский голос с иностранным акцентом, но определить, с каким именно, было трудно.

— У вас есть утюг? — спросил он.

— Утюг? Чтоб гладить?

— Да.

— Да, утюг у меня есть. А почему вы не позвонили слуге? У нас гладит он.

— Он уже ушел. Сегодня сочельник. Я бы хотел выгладить себе брюки. Понимаете, у меня сегодня день рождения, а они очень помялись в самолете. Мне бы не хотелось быть в этот вечер в мятых брюках.

— В каком вы номере? Я вам пришлю.

— Один-ноль-восемь.

— А вы вернете?

— Да, конечно.

— Хорошо, я пришлю.

— Присылайте. Благодарю.

Артур положил трубку. Потом позвонил старшему коридорному и поинтересовался, есть ли в отеле лавочки, где продают спиртное. Коридорный ответил, что спиртное можно заказать в аптеке, и это Артура не на шутку удивило. Спиртное — в аптеке? Он положил трубку, потом снова набрал номер телефониста и велел соединить его с аптекой. Аптека ответила, и Артур попросил прислать в номер две бутылки виски и отнести стоимость на его счет.

Когда принесли виски, он налил себе двойную порцию в один из стаканов на стойке напротив двери и обнаружил под стойкой морозильную машинку, которая делает лед. Это был в самом деле чудесный отель. Артур взял в ванной чистое полотенце, постелил его на стойке, потом положил на него брюки и, потягивая виски, начал их гладить.

Он не знал, что будет делать после того, как выгладит брюки и пиджак, но определенно знал, что у него две бутылки виски и что до сорока двух лет остался еще почти час, поэтому у него появилась мысль устроить вечеринку. Может, он позвонит телефонисту сейчас и попросит набрать несколько номеров в отеле, а когда его, Артура, соединят, скажет: «Слушайте, это Дон Питт из сто восьмого номера. У меня тут небольшая вечеринка по случаю дня рождения. Вы бы не присоединились ко мне? Это как раз возле бассейна, сто восьмой номер». Может, он так и сделает, хотя уверен в этом не был. Что он сделает наверняка — так это выгладит брюки и пиджак, а может, и галстук, потом выпьет несколько рюмок и пойдет из этого чудесного номера посмотреть, что представляет собой Беверли-Хиллз.

Зазвонил телефон. Артур выдернул штепсель утюга из розетки и побежал к аппарату.

— Алло, — сказал он в трубку, гадая, кто бы это мог звонить ему в Лос-Анджелес — ведь, кроме кинозвезд, он не знал тут ни души.

— Сэр, — раздался очень приятный, культурный, можно сказать, изысканный голос, — извините, что беспокою, но вы не приглушили бы свое радио?

— Мое — что? — переспросил Артур.

— Ваше радио, сэр. Я очень извиняюсь, но наш гость из соседнего номера хочет немного поспать, а у вас, кажется, радио звучит очень громко.

— Мое радио вообще не включено.

— Минутку, сэр.

Он подождал.

— Сэр?

— Слушаю.

— Вы мистер Питт из сто восьмого номера?

— Да, это Артур Питт из сто восьмого номера. В этом вы полностью правы.

— Мистер Питт, вам не трудно будет приглушить свое радио?

— Послушайте, вы что, кретин? — возмутился Артур. — Я только что вам сказал, что радио у меня не включено. Оно выключено. Я глажу брюки и пью виски, а радио у меня не включено. Оно вы-клю-чено.

— Сэр, гость, который пожаловался, живет на вашем этаже в крайнем номере, по соседству только ваш номер. Следовательно, это должно быть ваше радио, сэр.

— Вы что — шутите? — недоверчиво спросил Артур.

— Нет, сэр.

— В таком случае вы, может, подойдете сюда и увидите собственными глазами, то есть послушаете сами? Мое радио выключено. Вы слышите радио?

— Нет, сэр, но гость из сто девятого номера…

— Тогда скажите гостю из сто девятого номера, что у меня радио выключено.

— Хорошо, сэр, если вы так говорите…

— Благодарю. Вот это отель! — Артур положил трубку. «Ну, друг, — подумал он, — как это тебе нравится? Я тут стою в одних трусах, делаю свое дело, а один жирный старый негодяй с сигаретой в зубах, у которого начинаются слуховые галлюцинации, звонит администратору и требует выключить радио, которое даже не включено. Ну, скажу я вам, вот это отель!»

Разгневанный, он возвратился к стойке, включил паровой утюг, взял стакан, наполовину наполненный виски, и осушил его. Ну и дела! Артур слышал, как за стеной зазвонил телефон. Это, наверное, дежурный администратор с изысканным голосом звонит в соседний номер — мол, гость из сто восьмого сказал, что радио у него выключено. Телефон перестал звонить — в сто девятом сняли трубку. Артур молча стоял с паровым утюгом в руке, стараясь расслышать, о чем говорят за стенкой. Он не услышал ни слова. Вот это отель! Что ж, надо быстрее выгладить брюки и уйти прочь отсюда, а то они позвонят снова и попросят прекратить эту дикую вечеринку. Артур еще несколько раз провел утюгом по брюкам, посмотрел, не остались ли где-то складки, и, наконец, натянул их. Брюки были еще теплые, ему стало уютно. Артур подошел к стенному шкафу, снял с вешалки пиджак, внимательно осмотрел и решил, что его гладить не надо. Потом плеснул себе еще немного виски, выпил и подумал, что перед тем, как выходить из номера, можно будет выпить еще. Когда он наливал виски поверх кубиков льда в стакане, зазвонил телефон.

«Снова тот с изысканным голосом», — подумал Артур и решил, прежде чем ответить на звонок, включить радио на полную мощность, однако не сделал этого.

— Алло, — сказал он в трубку.

— Мистер Питт? Это снова дежурный администратор.

— Что ж, это довольно странно, — проговорил Артур.

— Мистер Питт, я бы хотел перед вами извиниться. Я говорил с молодой особой из сто девятого номера. Очевидно, вышло недоразумение, сэр. Она, наверное, услышала звуки из репродукторов вокруг бассейна и подумала, что это радио в соседнем номере. Очень прошу извинить, сэр, что побеспокоили вас.

— Все в порядке, вы меня совсем не побеспокоили. В какую школу вы ходили?

— Не понял?

— В какую подготовительную школу?

— Ни в какую подготовительную школу я не ходил, сэр. Я ходил в среднюю школу в центре Лос-Анджелеса.

— Неужели? А вы когда-нибудь слышали про изысканность?

— Нет, сэр.

— А про отель «Беверли-Хиллз»?

— Слышал, сэр.

— Оно и видно, — сказал Артур и положил трубку.

Он усмехнулся. Что ж, он неплохо проводит время. Следовательно, гость из сто девятого — молодая особа? Отлично! Может, он сейчас позвонит ей по телефону, и они вместе посмеются над этим недоразумением. А почему бы и нет? Это должен быть настоящий день рождения, и он, Артур, будет наслаждаться каждой минутой, пока все не закончится. Но ему не хотелось думать о том, что этот день когда-то закончится, и особенно теперь, когда он только начался. Поэтому, чтоб не думать об этом, он возвратился к стойке и налил себе виски, правда, не так мало, как обещал себе. Потом выпил, крякнул и начал надевать пиджак. Вдруг снова зазвонил телефон.

— Алло, — сказал Артур в трубку. — Минутку, я забыл выключить утюг. — Он подошел к стойке, выключил утюг, налил виски и взял стакан с собой к телефону. — Слушаю.

— Вас беспокоит старший посыльный, сэр.

— Приветствую вас. Чем могу быть полезен?

— У меня для вас бутылка шампанского, сэр.