Помоги проекту - поделись книгой:
– Не в этом дело, Карлик, – Мелисса сдула со лба прядь светлых волос. – Я – свободная женщина, милый. А должность секретарши подразумевает зависимость от тебя. Вот если тебе понадобился бы, скажем, толковый администратор или распорядитель, я б тогда подумала. И вообще, я, возможно, вскоре выйду замуж.
– Вот как? – Карл не сумел сдержать ноток разочарования в голосе. – Что ж, поздравляю. И за кого же?
Мелисса расхохоталась.
– Карлик, – сказала она, – мне приятно, что ты ревнуешь… За подающего надежды учёного. Но я пока не решила. И кроме того, есть ещё одно обстоятельство.
– Какое же?
Мелисса подмигнула и нарочито грубо, сопроводив слова непристойным жестом, выдала:
– Милый, трахать ты меня можешь в любом статусе, в любой позе и в любое время. Устроит ли тебя?
За зиму сломанные кости срослись, костыли получили отставку. Ян теперь ходил, опираясь на клюку. Он вырыл две тысячи зелёных, закопанные под елью с расщеплённым стволом, и рассчитывал, что денег хватит до лета.
Ян был счастлив. Он даже не подозревал раньше, что счастье – это не просто когда жив и не под прицелом, а когда рядом есть другой человек, и ты счастлив уже потому, что жив и не под прицелом он.
Взрывная, гордая и сильная Сажа рядом с Яном становилась нежной, женственной и покорной. Она называла мужа Яником, как мама и брат в детстве. И носила его на руках, в первые дни после выписки из клиники ещё и в буквальном смысле. Поначалу Ян смущался и даже дулся, отказываясь от утреннего кофе в постель, обедов с доставкой на сервировочном столике и прочих знаков внимания от молодой жены, полагающихся мужчине, самцу и ночному тирану. Потом понемногу привык, и всякий раз при виде энергетическим вихрем носящейся по дому Сажи у него становилось тепло на сердце, а улыбка сама собой растягивала губы.
– Не ожидал? – спросила Сажа, взъерошив Яну волосы после того, как в первый раз они стали близки. – У меня никого не было, и я ничего не умею, Яник. Ничегошеньки. Тебе придётся учить меня.
Ян признался, что не ожидал, а от роли учителя отказался – в его предыдущем опыте превалировали скорострельные, спортивные, можно сказать, отношения на одну ночь. Вопреки опасениям, Сажа обрадовалась, сообщила, что учиться они будут вместе, и уже на следующий день приволокла стопку дискеток с фильмами фривольного содержания и здоровенную книгу, от иллюстраций в которой Ян всякий раз непроизвольно краснел.
– Что, если мы назовём нашего первенца Гуталином? – спросила Сажа однажды. – А имя для девочки придумаешь ты, хотя я бы проголосовала за Ваксу.
Ян ответил, что вопрос важный, что надо над ним подумать и что не к спеху.
– Дурачок, – рассмеялась Сажа. – Ещё как к спеху. Впрочем, месяцев шесть на раздумья у нас ещё есть.
– Шесть месяцев? – озадаченно повторил Ян. – В смысле…
Он хлопнул себя по лбу и расхохотался вслед за женой.
– Мясник сказал, что будет разнополая двойня, – Сажа выполнила танцевальный пируэт. – Знаешь, Яник, меня почему-то с детства интересовало, какими будут мои дети. Я немного почитала на эту тему. Так вот, имена Вакса и Гуталин им должны подойти.
Ян задумчиво поскрёб подбородок.
– Не стоит загадывать, – сказал он. – Зона… Ты не хуже меня знаешь, какими бывают дети сталкеров. А у нас с тобой дурная наследственность с обеих сторон.
– Знаю, – Сажа уселась на пол и положила голову Яну на колени. – Помнишь тот день, когда ты принёс мне свадебный подарок?
– Трудно забыть, – улыбнулся Ян.
– Я тогда попросила «Золотой шар». Как только увидела. Чтобы у нас были дети. И чтобы они… Ну ты понимаешь.
Ян заплёл пальцы в тугие, вьющиеся Сажины волосы.
– Я много думал об этом, – сказал он. – Чему или кому обязан тем, что не раз выжил там, где любой другой бы отдал богу душу. Я тоже просил «Золотой шар». В тот день, когда мы с покойным Киприотом его взяли. Я хотел жить, очень хотел жить после всего, что было у меня в юности. Но Киприот стоял тогда рядом со мной и тоже наверняка просил. Он пережил свою просьбу на два часа. Потом, в тюрьме, я прочитал множество всякой всячины, которую писали о «шаре» учёные. Большинство из них полагали, что он нефункционален. Но была статья одного русского, не помню уже, как его звали. Так вот: тот считал, что «Золотой шар» выполняет желание того, кто загадал его первым. Я думаю, этот русский был прав. Взять хотя бы хармонтскую историю со Стервятником и Рыжим Шухартом.
Сажа долго молчала. Потом сказала негромко:
– Я всё равно верю, Яник. Верю, что у нас с тобой будут совершенно нормальные и замечательные дети. В крайнем случае, с благоприятной мутацией.
– Ладно, – Ян наклонился и поцеловал жену в лоб. – Есть ли в этом доме что-нибудь пожрать для временно нетрудоспособного сталкера?
Сажа умчалась на кухню, а Ян, улёгшись и засунув руки под голову, задумался. Зона явно благоволила к ним двоим. Ну, допустим, его невероятное везение можно объяснить работой «Золотого шара». Но чем тогда объяснить, что повезло Саже? Она дважды прошла через стелющийся по склону Чёртова ущелья «жгучий пух», один раз с ним, с Яном, на плечах. Правда, Сажу вело то несчастное слабосильное существо, с головы до ног покрытое бурой шерстью. Оно же тестировало Сажу чем-то круглым, зажатым в ладони, так же, как до Сажи тестировала Яна. Существу этому Зона, видать, нипочём, и, если допустить, что тест они с Сажей прошли, получается, что им как бы выдали подорожную. Временную. Остаётся понять, кто выдал. Если «шар», то существо ни при чём. Тогда получается… Ян зажмурился и резко помотал головой. Ничего не получается – он запутался. Зона не поддавалась никаким логическим выкладкам, это он знал давно. И тем не менее какая-то скрытая логика во всём, что с ним происходило и происходит, явно была.
Дверной звонок задребезжал, когда Ян был в доме один – Сажа накануне уехала в Рексополис навестить Карлика. Отношения с ним были единственным камнем преткновения в семье. Принимать помощь от Карлика Ян отказывался категорически, так же, как и общаться с ним. Саже приходилось разрываться между приёмным отцом и мужем, проявляя при этом изрядную деликатность по отношению к обоим.
Опираясь на клюку, Ян спустился по лестнице в холл, отпер входную дверь и обнаружил на пороге миниатюрную, светловолосую девушку с зелёными глазами и ямочкой на подбородке.
Ян поздоровался и осведомился, чем обязан.
– Я от Карлика, – приветливо улыбнулась визитёрша.
– Нелучшая рекомендация, – буркнул Ян. – Входите. Что нужно от меня Карлику?
– Ему? – удивилась гостья. – Думаю, что ничего. Это ведь я пришла к вам, а не он. Я журналистка, вот, взгляните, – она протянула визитную карточку. – Независимый репортёр, таких, как я, ещё называют стрингерами.
«Мелисса Нунан», – хмурясь, прочитал Ян. Имя ни о чём ему не говорило.
– И всё-таки, чем обязан? – вновь поинтересовался он.
– Я хотела бы взять у вас интервью. Это ведь вы Джекпот?
– Когда-то меня так называли.
– Мне приходилось частенько слышать ваше прозвище, причём не когда-то, а совсем недавно, – по-свойски подмигнула посетительница. – Послушайте, Джекпот, а выпить у вас есть или вы так и будете держать меня тут в трезвости?
Ян хмыкнул и захромал к встроенному в стену бару. Выпивка осталась в доме ещё от прежнего хозяина, они с Сажей ни разу к ней не притрагивались.
– Из меня плохой бармен, – сказал Ян, изучая этикетки. – Жена прекрасно смешивает коктейли, но её сейчас нет.
– Никаких коктейлей, – решительно заявила Мелисса Нунан. – Стопку водки. Можно скотча или коньяку. И что-нибудь закинуть в рот, хотя последнее и необязательно.
Она уселась за стол, залпом опорожнила поднесённую Яном рюмку, занюхала кулачком и отодвинула в сторону блюдце с крекерами.
– Меня учил так пить один русский, – сказала Мелисса, уловив удивление на лице хозяина. – После первой русские не закусывают.
Ян понимающе кивнул, вновь проковылял к бару и вернулся с початой бутылкой водки.
– Спасибо, – визитёрша извлекла из сумочки блокнот и небрежно бросила его на стол. – Я обычно не записываю и надеюсь на память, – объяснила она. – Это на всякий случай, если вдруг будут какие-нибудь сложные термины.
– Не волнуйтесь, терминов не будет, – сказал Ян твёрдо. – Потому что я не намерен давать никакого интервью, вы уж меня простите.
Журналистка потянулась к бутылке, плеснула в рюмку, вновь залпом выпила и на этот раз закусила хрустящим хлебцем.
– Почему? – бросила она.
– Мне не нужна популярность.
– Но она нужна мне.
Ян, скрестив на груди руки, с любопытством заглянул Мелиссе Нунан в глаза. Попытался определить, импонируют ли ему бесцеремонность и напор этой особы или, наоборот, раздражают. Определить не удалось.
– Вы считаете, для меня это достаточный аргумент? – спросил Ян.
Мелисса улыбнулась, отвела взгляд и принялась рассматривать потолок.
– Хочешь? – вопросом на вопрос небрежно ответила она.
– Простите? – невольно смутился Ян.
– Ну что тут непонятного? Сталкеров почти не осталось, как объяснил мне Карлик. Ты действующий сталкер, и…
– Я не действующий, – резко прервал Ян. – И потом, не припоминаю, чтобы мы были с вами на «ты».
– Нельзя быть таким букой, – Мелисса Нунан вновь наполнила рюмку, но пить не стала. – Я не слепая: вижу, что ты перенёс травму, на одной ноге по Зоне не побегаешь. Но ты непременно опять пойдёшь туда, если то, что о тебе говорят, правда. Я хочу задать тебе несколько вопросов и получить ответы, только и всего. За услуги я привыкла расплачиваться. Можешь поиметь меня прямо здесь, на столе, или, если хочешь, поднимемся в спальню. Тебе понравится, это я могу гарантировать. Я вовсе не распущенная девка и не проститутка, поверь, но смотрю на такие вещи легко. В конце концов, секс самое естественное, что может произойти между мужчиной и женщиной. Или, может быть, ты повредил не только ногу, а мм?..
Ян рассмеялся. Мелисса удивлённо посмотрела на него, осушила третью по счёту рюмку и добавила:
– Заботишься о конфиденциальности? Твоя жена не узнает, не бойся. Впрочем, что я тебя уговариваю. Да или нет?
Ян поморщился. Неужели я стал ханжой, думал он, глядя на закинувшую ногу на ногу журналистку. Удовольствие она, видите ли, гарантирует. И наверняка права, удовольствие он получит, а с жены не убудет.
– Нет, – решительно сказал Ян. – Не потому, что ты мне не нравишься. Просто – нет.
– Что ж, – Мелисса Нунан поднялась. – Если передумаешь, моя визитка у тебя есть.
Ян запер за ней дверь. Хорошая у нас пресса, думал он, хромая по лестнице на второй этаж. Независимая.
К концу марта холода пошли на убыль. Снег в Хармонте стаял, а в предместьях еще доживал последние дни, залежавшись на огородах белёсыми островками с грязно-серой ледяной коркой.
Перелом зажил, Ян еще едва заметно прихрамывал, но клюка отправилась уже в отставку вслед за костылями.
Пару раз наведывался в гости Стилет Панини, болтал на кухне с Сажей и намекал, что в его бизнесе место для Яна всегда вакантно.
– Кто знает, как оно обернется, Джекпот, – рассуждал Стилет, потягивая смешанный Сажей коктейль. – На кольце-то поспокойней будет, чем там, куда ты ходил. Хотя и на кольце, конечно, люди гробятся. А с женой тебе, Джекпот, повезло. Не каждый может похвалиться, что остановил войну.
Насчёт жены Ян соглашался, от участия в героиновом бизнесе отказывался. Он сам толком не знал почему. Если сталкера ловят с поличным, его сажают в тюрьму. Аналогично поступают и с героинщиком. Была, однако, разница между запрещённым к выносу из Зоны хабаром и также запрещённым наркотическим сырцом. И дело было даже не в том, что сроки сталкерам и героинщикам давали разные. А в чём, Ян не брался сформулировать. Интуитивно разницу он понимал, но на человечество в целом было ему плевать, хотя бы потому, что, кто захочет отравить себя героином, тот и так это сделает, без всяких скидок на поставивших ему порошок деляг.
По весне зачастили к Яну и коллеги. Приходил Косой Дрекслер, хмурый здоровила-немец с глядящими в разные стороны глазами. Говорил, что наслышан, что уважает, и предлагал ходку в Первый Слепой квартал. Уверял, что знает туда тропу, но одному по ней не пройти, и двоим тоже не пройти, но если прихватить с собой «отмычку», то пройти можно, и взять там столько, что до конца жизни хватит.
Вслед за Дрекслером визит нанёс Голландец Ван Камп, тощий, с козлиной бородкой и дёргающейся от тика щекой юнец. Намекал, что знает людей, готовых заплатить немалые деньги за склянку с определённого сорта содержимым. Гарантировал, что люди надёжные и согласные брать столько, сколько дадут, хоть железнодорожный контейнер, на вес.
Заглянул также старый, сутулый, почти слепой, с трясущимися от пьянства руками Креон Мальтиец. Этот ничего не предлагал, а сидел молча, одну за другой опрокидывая поднесённые Сажей стопки. Потом сказал:
– Смотри на меня, Джекпот. Внимательно смотри. Тебя то же самое ждёт, если не завяжешь. Зона – она такая. До поры до времени она даёт, а потом забирает, с лихвой. Ты запомни мои слова, Джекпот, как следует запомни.
Ян обещал помнить и с облегчением вздохнул, когда старый сталкер убрался прочь. Ни Косому, ни Голландцу согласия он не дал.
«Доклады Международного института внеземных культур» Ян теперь выписывал и просматривал ежемесячник сразу по получении. Походило на то, что хабар, стыдливо называемый в «докладах» «объектами», истощился во всех шести Зонах посещения одновременно. Синхронное поведение Зон учёные отмечали уже давно, со времён одиннадцатилетней давности расширения, которое произошло во всех шести с разницей в несколько дней. Повышенная активность Зон непосредственно перед расширением также была диагностирована во всех шести. А вот сопутствующие расширению подземные толчки были замечены только в Сибири и в Океании. Ян знал почему – в остальных четырёх, включая хармонтскую, накануне расширения в Зоне не было сталкеров, а если были, информацией делиться они не стали.
Последний, апрельский номер «докладов» Ян проглядывал, устроившись на диване в гостиной рядом с прикорнувшей к нему Сажей. Ничем особенно интересным номер от собратьев не отличался. Ян бегло ознакомился с новыми версиями касательно «объекта 77-Б», сиречь «пустышки», «объекта 291-А», то бишь «браслета», и остановился на статье о свойствах неизвестного ему «объекта 132-С». Была статья проиллюстрирована графиками и диаграммами, а в конце ещё и десятком цветных и черно-белых фотографий. Графики вместе с диаграммами Ян проигнорировал, а самой статьёй неожиданно увлёкся. Добравшись до середины, где описывался визуальный эффект, свойственный «объекту 132-С», помещённому в человеческую ладонь, Ян сосредоточился и, дочитав до конца, разбудил задремавшую у него под боком Сажу.
– Взгляни, – попросил он. – Не тот ли это кругляк, что мы оба видели в руке у волосатой мутантки?
Сажа подтвердила, что, по её мнению, тот. Тогда Ян закурил и прочитал статью вновь, очень внимательно и подробно. Автор её, тот самый Ежи Пильман, на имя которого Ян обратил внимание ещё тогда, в тюрьме, высказывал не лишённое остроумия предположение, что объект, называемый в просторечье «рачьим глазом», служил пришельцам для распознавания противника наподобие земному электронному устройству распознавания «свой-чужой». От дальнейших выводов автор воздерживался, однако прилагал любопытную статистику. Будучи протестирован на полутора тысячах наугад отобранных граждан, «рачий глаз» сменил цвет с красного на матово-белый всего лишь единожды – на ладони самого автора статьи.
Ян затушил сигарету и вгляделся в ряд идущих понизу страницы фотографий. На большинстве из них был запечатлён сам «объект 132-С» в разных ракурсах, в натуральную величину и с увеличением. На последнем же снимке «рачий глаз» умостился на ладони исследователя, и можно было воочию убедиться, что цвет «глаза» белый. Ян убедился и перевёл взгляд на лицо исследователя. И обмер.
С минуту он приходил в себя. Затем протёр глаза и впился в фотографию взглядом.
– Что с тобой? – подскочила Сажа. – Тебе плохо?
Ян разжал пальцы, ежемесячник выпал и грянулся разворотом об пол.
– Мне кажется, – нетвёрдым голосом сказал Ян. – Кажется, что… Я думал, он погиб.
Сажа с испугом смотрела ему в глаза.
– Что кажется, Яник? Кто погиб?
– Мне кажется, я только что нашёл своего пропавшего брата Ежи.
Капитан полиции Ленни Уильямс, развалившись в кресле и сложив руки на пивном брюшке, пристально разглядывал Мелиссу небесно-голубыми ангельскими глазками.
– Я не даю интервью неизвестным мне лично репортёрам, – сказал он. – И известным предпочитаю не давать. Карлик мой хороший знакомый, но одной рекомендации от него недостаточно, чтобы я нарушил свои принципы.
Мелисса, закинув ногу на ногу и игриво улыбаясь, смотрела на него и едва сдерживала брезгливость и ненависть. Животное, думала она, жирное откормленное животное. Корыстолюбец, вор, сибарит, коррумпированная дрянь. Сидит на своём месте прочно, как разросшаяся, запустившая в ткань города метастазы злокачественная опухоль. Протащил в мэрии постановление снести краеведческий музей и на его месте отгрохал себе домину с фасадом, выходящим на площадь Кирилла Панова. Внаглую отгрохал, кичась неуязвимостью и безнаказанностью. По городу разъезжает в «роллс-ройсе» индивидуальной сборки и тоже ничуть не таясь.
Нет, нет и нет, думала Мелисса, глядя на самодовольную раскормленную рожу. Этот человек нужен ей, даже необходим, но она не сможет заставить себя. Не выдержит. Никакого спиртного не хватит, чтобы заглушить отвратное, гадливое, мерзостное чувство.
– Впрочем, – капитан Уильямс щёлкнул пальцами, словно вспомнил что-то, надёжно и давно забытое. – Иногда я делаю исключения.
– Да? – придав лицу заинтересованное выражение, спросила Мелисса. – И в каких же случаях?
Поделиться книгой: