Новейшая отечественная история. XX – начало ХХI в. Книга 2

С большими сложностями происходили изменения в сельском хозяйстве, которое стало многоотраслевым и механизированным, но производство сельскохозяйственной продукции лишь незначительно превысило уровень 1909–1913 гг. В 1940 г. было собрано 95,5 млн т зерна (1913 г. – 86 млн т), произведено 4,7 млн т мяса (1913 г. – 3,9 млн т). С целью укрепления трудовой дисциплины был установлен обязательный минимум выработки трудодней в году на каждого колхозника от 60 до 100 в зависимости от природных и других условий. Невыполнение минимума грозило исключением из колхоза [18] . Государственные заготовки зерна увеличились в 2.5 раза по сравнению с доколхозной деревней.

Материальное обеспечение армии и флота, удовлетворение их потребностей в оружии и боеприпасах осуществлялось не только оборонными предприятиями, но и постепенным включением к концу 30-х годов в военное производство гражданских отраслей, созданием дублирующих предприятий оборонной отрасли на востоке страны.

Вероломное нападение Германии и быстрое продвижение ее войск вглубь советской территории потребовали немедленного принятия мер для эвакуации населения, промышленных и других материальных ценностей в центральные и восточные районы страны. За 4–5 месяцев было эвакуировано около 12 млн человек, 5 тыс. предприятий военного значения, много тысяч единиц ценного оборудования, миллионы тонн сырья, 2,5 млн крупного рогатого скота и т. д. Для этого потребовалось только в 1941 г. 1.5 млн вагонов. Построенные в одну линию они могли бы перекрыть расстояние от Европы до Америки.

По прибытии на восток ставилась задача в кратчайшие сроки восстановить работу перемещенных предприятий и обеспечить производство необходимой фронту продукции. Обычно это происходило за 1,5–2 месяца. «Осенью 1941 г., – говорилось в одном из отчетных документов по Новосибирской области, – в нашу сторону двинулось множество эшелонов с людьми эвакуированных заводов, которые везли с собой ценнейшее заводское оборудование, чтобы спасти его от немецких захватчиков, заставить его снова работать на оборону, победу. В область прибывали эшелоны из Москвы, Харькова, Ленинграда, Киева и других городов. После 12-часовой работы приходилось ночами трудиться на разгрузке эшелонов. Комсомольские бригады, невзирая на суровые сибирские морозы, темные ночи, свою усталость, шли и работали: расчищали заводские площадки, рыли котлованы там, где нужно было возводить новые заводские корпуса. Комсомольцы строили железнодорожные ветки к новостройкам, а следом уже шли составы, груженые оборудованием и материалом для работы, а через несколько недель завод выдавал готовую боевую продукцию».

Перевод промышленного и сельского хозяйства страны на военные рельсы осуществлялся по мобилизационным планам, разработанным для каждой отрасли на основе директивы Совнаркома и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. – программы чрезвычайных мер борьбы с нацистской агрессией.

В масштабах государства это была грандиозная производственная операция, равная, по словам маршала Г. Жукова, «величайшим битвам Второй мировой войны». Очевидец этих событий английский публицист А. Верт писал в своей книге «Россия в войне 1941–1945»: «Эвакуацию промышленности во второй половине 1941 и начале 1942 г. и ее “расселение” на востоке следует отнести к числу самых поразительных организаторских и человеческих подвигов Советского Союза во время войны».

Перемещением и размещением на новом месте населения, промышленных предприятий и учреждений руководил правительственный Совет по эвакуации (председатель Н. Шверник, заместители А. Косыгин и М. Первухин), созданный 24 июня 1941 г. В июле-ноябре 1941 г. из прифронтовых и угрожаемых регионов было вывезено 1523 промышленных предприятия: на Урал – 667, в Западную Сибирь – 244, Восточную Сибирь – 78, Среднюю Азию и Казахстан – 308, Поволжье – 226.

Вторая половина 1941 г. была наиболее трудной для военной экономики вследствие перемещения огромной массы производительных сил на большие расстояния и недостаточного развития промышленного потенциала страны на востоке в предвоенные годы. Продукция ряда жизненно важных для фронта отраслей промышленности снижалась и в декабре достигла критических показателей. Валовая продукция промышленности уменьшилась с июня по декабрь более чем в 2 раза, прокат цветных металлов, без которых невозможно военное производство, фактически прекратился. Если в первом квартале 1941 г. было произведено 6600 самолетов, то в четвертом – 3177. В конце июня 1941 г. были введены обязательные сверхурочные работы продолжительностью до трех часов, отменялись отпуска. В декабре 1941 г. на военных предприятиях все работающие были мобилизованными. Самовольный уход с предприятий оборонного значения карался тюремным заключением от 5 до 8 лет. Нормы военной дисциплины были введены на транспорте.

Основным центром военной экономики СССР стала индустриальная база на востоке страны, которая была значительно расширена и укреплена в результате восстановления и развития здесь промышленности, перемещенной из прифронтовых районов и осуществления нового строительства. Уже в 1942 г. резко вырос удельный вес восточных районов в общесоюзном промышленном производстве. После временной потери Донбасса основным угольным бассейном стал Кузбасс. Валовая продукция всей промышленности в 1942 г. по сравнению с 1940 г. возросла на Урале в 2,8 раза, в Западной Сибири – в 2,4 раза, и в районах Поволжья – в 2,5 раза. Уральская промышленность стала производить до 40 % военной продукции страны, в том числе 60 % средних и 100 % тяжелых танков. Каждый второй снаряд делался из уральской стали. Значительно повысился удельный вес восточных районов и в сельскохозяйственном производстве. В 1942 г. доля этих районов в валовом сборе (амбарный урожай) зерна составила 89,1 % против 42,3 % в 1940 г., в поголовье крупного рогатого скота соответственно 93,3 % (51,3), свиней – 98,3 (28,7 %), овец – 95,6 (66,5 %).

Перевод промышленного и сельскохозяйственного производства на военный лад был в основном завершен к середине 1942 г.

На восточную индустриальную базу легла основная тяжесть снабжения армии вооружением и снаряжением. Здесь были созданы мощные танкостроительные комплексы (самый крупный из них в «танкограде» Челябинске), новые базы авиастроения, крупные центры по производству артиллерийского и стрелкового вооружения и боеприпасов.

Оборонная промышленность произвела в 1942 г. танков в 3,9 раза, боевых самолетов в 1,9 раза, орудий всех видов в 3,1 раза больше, чем Германия. Система заготовок и снабжения населения продовольствием обеспечивали армию и тыл приемлемым питанием. К началу 1943 г. страна имела слаженное и быстро растущее военное хозяйство.

В феврале 1942 г., ввиду обострения дефицита трудовых ресурсов, Президиум Верховного Совета СССР издал указ «О мобилизации на период военного времени трудоспособного населения для работы на производстве и в строительстве». Мобилизации подлежали мужчины от 16 до 55 лет и женщины от 16 до 45 лет из числа неработающих в государственных учреждениях и на предприятиях. Затем действие этого указа было распространено на колхозы и совхозы. Если в 1940 г. в тыловых районах работало 4,4 млн подростков и престарелых, то в 1942 г. их число достигло 6,1 млн человек.

С мая 1942 г. стали принимать на производственное обучение подростков, достигших 14-летнего возраста, установив для них 6-часовой рабочий день. Положение удалось выправить за счет создания ремесленных училищ и школ фабрично-заводского обучения (ФЗО) в восточных районах страны. За 1941–1945 гг. их окончили почти 2,5 млн молодых рабочих.

Жесткими мерами удалось достигнуть результатов, прежде всего потому, что подавляющее большинство людей понимали их необходимость, сознавали, что от их трудовых усилий зависит судьба страны.

В 1942 г. на военные нужды использовалось 57–58 % национального дохода, (в 1940 г. – 15 %), 68 % продукции промышленности (в 1940 – 26 %), 24 % сельскохозяйственной продукции (в 1940 г. – 9 %), 61 % всей работы транспорта (в 1940 г. – 16 %). Каждая республика вносила свой вклад в развитие военной экономики. Так Казахстан в годы войны давал 85 % общесоюзного производства свинца, 30 % меди, 60 % марганцевой руды, 70 % полиметаллической руды. Киргизия снабжала оборонную промышленность цветными металлами, вооружением. Грузия давала фронту снаряды, мины, поставляла ферросплавы для производства высококачественной стали, уголь и т. д. Много различного сырья, изделий, боеприпасов и продуктов оборонного значения направляли для нужд фронта Узбекистан, Армения, Азербайджан, Туркмения, Таджикистан и другие республики.

Производство основных видов вооружения до 1945 г. возрастало и лишь затем стало снижаться.

Всего за годы Великой Отечественной войны советская промышленность произвела 12,1 млн винтовок и карабинов, 6,17 млн пистолетов-пулеметов, 1,5 млн пулеметов, 482 тыс. орудий, 351,8 тыс. минометов, более 100 тыс. танков и САУ, 112 тыс. боевых самолетов, большое количество военно-технических средств и предметов материального снабжения вооруженных сил. Как по среднегодовому выпуску, так и общему объему произведенной военной продукции Советский Союз почти вдвое превзошел Германию. Значительные поставки вооружения, боевой техники, промышленных материалов и продовольствия были получены из США, Великобритании и Канады по программе ленд-лиза [19] . Они составили по самолетам 15 %, танкам 12 %, боевым кораблям и судам 22 % советского производства (18300 самолетов, 12 тыс. танков, 596 боевых кораблей и судов). Особо следует отметить ценность поставок 427 тыс. автомобилей, около 2 тыс. паровозов и 11 тыс. вагонов (в СССР за этот период было произведено 219 тыс. автомобилей, 92 паровоза и около 1 тыс. вагонов), обмена военно-технической информацией по новейшим технологиям, которая поступала из США и Великобритании. СССР в рамках своих возможностей также осуществлял поставки своим союзникам. США получили из СССР 300 тыс. т хромовой, 32 тыс. т марганцевой руды, значительное количество платины, технологию производства морозостойких шин и др. В конце 1945 г. посольство США в Москве сообщало в Вашингтон о значении ленд-лиза для СССР: «Хотя американская и британская помощь была важным, а по отдельным статьям решающим фактором на Восточном фронте, факт остается фактом – подавляющая часть военной техники и оборудования, полученных Красной армией, была произведена самими русскими из своего сырья и материалов».

По ряду качественных показателей германское вооружение превосходило достижения советской технической мысли на протяжении всей войны, а по отдельным его видам не имело в те годы равных в мире. Среди них в первую очередь следует назвать самолеты-снаряды Фау-1 и ракеты Фау-2, самолеты истребители с реактивным двигателем Ме-262, фаустпатроны [20] .

Работы по восстановлению хозяйства оккупированных советских территорий начинались сразу после их освобождения. 21 августа 1943 г. было принято постановление ЦК партии и советского правительства «О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации». Практически такие работы начались ранее. Так, в Подмосковном бассейне, где добыча угля в конце 1941 г. прекратилась, ее довоенный уровень был восстановлен в октябре 1942 г. В целом эта работа потребовала огромных и длительных усилий государства, всего народа.

§ 6 Дипломатическая борьба

Вторая мировая война носила коалиционный характер. Блоку агрессоров во главе с Германией, Италией и Японией противостояла антигитлеровская коалиция, союз государств и народов, объединивших усилия в борьбе с агрессорами. Боевые действия развернулись на европейском, азиатском и, в меньших масштабах, на африканском театрах войны, на Средиземном море, в Атлантике и на Тихом океане. В Европе главным был советско-германский фронт, в Азии – американо-японский. Вооруженные силы Великобритании действовали самостоятельно или совместно с вооруженными силами США на различных театрах войны.

Антигитлеровская коалиция (по англо-американской терминологии, Grand Alliance – Большой союз) – уникальное явление в мировой истории. В борьбе за правое дело объединились государства с различной социальной системой, сотни миллионов людей многих стран. Ядром коалиции, основной силой Большого союза явились Великобритания, СССР и США.

И.В. Сталин, Ф. Рузвельт и У. Черчиль. Тегеранская конференция. 1943 г.

Советская внешняя политика и дипломатия всемерно содействовали укреплению антигитлеровской коалиции и достижению главной цели войны – разгрома агрессоров и обеспечение послевоенного мира. Важнейшие вопросы ведения войны и послевоенного устройства мира решались на конференциях руководителей трех союзных держав («Большой тройки») Ф. Рузвельта, И. Сталина и У. Черчилля – Тегеранской (28.11. – 1.12.1943 г.), Крымской, которая проходила в Ялте (4—11.02.1945 г.) и Берлинской конференции в Потсдаме (17.07. – 2.08.1945 г.), где принял участие Г. Трумэн, который стал президентом США после кончины Ф. Рузвельта (12.05.1945 г.) и К. Эттли, сменивший на посту премьер-министра Великобритании У. Черчилля, проигравшего парламентские выборы. Важная роль в Большом союзе принадлежит Китаю, Франции, Канаде и ряду других стран.

Участники Потсдамской конференции. Сидят: премьер-министр Великобритании К. Эттли; президент США Г. Трумэн; председатель СНК И. Сталин. Стоят: адмирал В. Леги; госсекретарь США Д. Бирнс; министр иностранных дел Великобритании Э. Бевин; министр иностранных дел СССР В. Молотов

Ко времени нападения Германии на СССР руководители Великобритании и США пришли к общему выводу, что они выступят за поддержку Советского Союза в борьбе против нацистской агрессии. 22 июня 1941 г., в день нападения Германии на СССР, это сделал премьер-министр Великобритании У. Черчилль, 24 июня – президент США Ф. Рузвельт. Однако в Великобритании и, особенно, в США было немало политических деятелей, которые придерживались других взглядов. Г. Трумэн, в то время сенатор от штата Миссури за день до выступления Рузвельта призвал правительство следовать иному курсу: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, – заявил он, – а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше.» Государственные лидеры США отклонили позицию этой части истеблишмента. Их аргументы были реалистичны и убедительны: поражение СССР означает не только прямую угрозу мировым позициям США, но и самой независимости страны. 3 июля 1941 г. Сталин, со своей стороны, выразил уверенность в том, что борьба советского народа за свободу страны «сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы».

После поездки личного представителя президента США и главы администрации по ленд-лизу Г. Гопкинса в Москву в конце июля 1941 г. и трехсторонней конференции в Москве (28 сентября – 1 октября 1941 г.) США предоставили Советскому Союзу из средств, ассигнованных по ленд-лизу, беспроцентный заем на сумму 1 млрд долларов, что было важным решением в политике поддержки СССР и становлении антигитлеровской коалиции. В свою очередь СССР заявил 24 сентября на межсоюзнической конференции в Лондоне о своем согласии с основными принципами Атлантической хартии – декларации о совместных целях политики Великобритании и США, подписанной Рузвельтом и Черчиллем 14 августа.

Вступление США во Вторую мировую войну, объявление Германией и Италией войны Соединенным Штатам превратили сотрудничество СССР, США и Великобритании в фактор решающего военно-политического значения.

Первой совместной акцией, которая предотвратила вовлечение в войну на стороне Германии двух государств – Ирана и Афганистана, где действовала немецкая агентура, был ввод в августе 1941 г. британских и советских войск в Иран.

В ходе войны СССР, США и Великобритания достигли, в противовес фашистскому блоку, высокой степени объединения усилий в борьбе против общего врага. Это касалось ряда ключевых вопросов политики, экономики, стратегии, обмена разведывательной информацией, общественных связей – взаимной помощи и поддержки в целом. Важнейшее значение для СССР имели открытие Второго фронта и поставки по ленд-лизу, успешное решение советской дипломатией задач на этом направлении.

Впервые вопрос об открытии Второго фронта был официально поставлен в личном послании главы Советского правительства, направленном 18 июля 1941 г. премьер-министру Великобритании У. Черчиллю. Приветствуя установление между СССР и Великобританией союзнических отношений и выражая уверенность, что у обоих государств найдется достаточно сил для разгрома общего врага, И. Сталин писал: «Мне кажется, далее, что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика). Фронт на севере Франции не только мог бы оттянуть силы Гитлера с Востока, но и сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию. У. Черчилль отклонил советское предложение, ссылаясь на недостаток сил и угрозу «кровопролитного поражения» десанта.

В мае 1942 г. во время визита В. Молотова в Великобританию и США, встреч с Рузвельтом и Черчиллем была достигнута договоренность о том, что союзники откроют Второй фронт в Европе в 1942 г. Когда этого не произошло, даже родилась солдатская поговорка: «Не кажи гопкинс, пока нет рузвельтатов».

В 1943 г. история повторилась, что привело к резкому обострению союзнических отношений. Из Вашингтона и Лондона были отозваны советские послы (М. Литвинов и И. Майский). Возникший дипломатический кризис был разрешен на Тегеранской конференции, где союзники обязались открыть Второй фронт в мае 1944 г. За период с июня 1942 г. до открытия Второго фронта в июне 1944 г. только безвозвратные потери Красной армии (убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести) составили 5 млн человек.

Большое значение имело взаимодействие в сфере экономики, прежде всего в поставках вооружений из США по программе ленд-лиза. Обеспечение согласованных сроков отправки морских конвоев, номенклатуры этих поставок (они, особенно в 1941–1942 гг., в том числе по объективным причинам неоднократно нарушались) потребовало немалых усилий и искусства советской дипломатии.

Решимость правительств союзных стран довести совместную борьбу против агрессоров до общей победы укреплялась тем, что официальные отношения дополнялись общественно-политическими и культурными связями. Наибольшее развитие получили такого рода связи СССР с Великобританией и США. Важную роль в них играло радио (Би-би-си, Коламбия брод-кастинг систем и Радиостанция имени Коминтерна), печать (бюллетени посольств США и Великобритании в Москве и советских посольств в этих странах, бюллетень ТАСС на английском языке, газета «Британский союзник», работа корреспондентов). Заметное место занял обмен кинопродукцией. Получили некоторое развитие личные контакты среди интеллигенции. С энтузиазмом встречалась в СССР поддержка усилий советского народа в войне населением западных стран. Это в первую очередь относится к массовым кампаниям в Великобритании за открытие второго фронта, увеличение выпуска военной продукции для Красной армии. На этой основе получили развитие контакты советских профсоюзов с профсоюзами Великобритании и США.

Материальная помощь по ленд-лизу и солидарность международной общественности укрепляли у советских людей веру в справедливость войны, которую они вели, убеждали, что их жертвы и испытания высоко ценятся союзниками, утверждали гордость за вклад страны в общие усилия антигитлеровской коалиции и свою личную сопричастность великой борьбе. Эти настроения формировались медленно и противоречиво – под влиянием жесткого противостояния довоенных лет, с одной стороны, и стремления к взаимопониманию, рожденному совместной борьбой против общего врага, – с другой.

Большое значение в позитивном развитии этого процесса имели решение о роспуске Коминтерна (1943), новый национальный гимн СССР (1944), высокие оценки Ф. Рузвельтом, У. Черчиллем, другими западными политическими лидерами и военачальниками военных усилий СССР.

Такие заявления, а их было достаточно много, отражали настроение значительных слоев населения США и Великобритании, противостояли той части влиятельных правительственных кругов, в которых с победами Красной армии нарастала тревога за последствия неблагоприятного для западных союзников соотношения сил в послевоенном мире.

Стороны сотрудничали и в то же время не доверяли друг другу. В Национальном архиве США хранится протокол заседания Объединенного штаба от 20 августа 1943 г., на котором рассматривались перспективы политики США и Англии в отношении СССР. Заседание проходило с участием практически всех высших военных руководителей США (адмирала У. Леги, генералов Д. Маршалла, Г. Арнольда, адмирала

Э. Кинга) и Великобритании (генерала А. Брука, адмирала Д. Паунда и главного маршала авиации Ч. Портала). Параграф девятый протокола «Военные соображения в отношениях с Россией» указывает, что обсуждался вопрос о том, «не помогут ли немцы» вступлению англо-американских войск на территорию Германии, «чтобы дать отпор русским». В 1945 г. западные союзники начали разработку планов войны против СССР. Их инициатором явился британский премьер-министр У. Черчилль, который после кончины в апреле 1945 г. Ф. Рузвельта некоторое время задавал тон в англо-американской политике.

Большинство советского народа поддерживало сближение с западными союзниками, с доверием относилось к публичным заявлениям как своих, так и западных лидеров. В различной степени рост симпатий и доброжелательного отношения к СССР был характерен для всех союзных и оккупированных стран, что также убеждало советских людей в международной поддержке их борьбы за правое дело и ее значении для судеб человечества.

Общественно-политические и культурные связи находились под контролем правительственных структур. В каждой стране он имел свою специфику и к концу войны во все большей степени зависел от целей государственной политики в послевоенном мире. Тем не менее, общий итог этих связей весьма значителен, исторически это обусловлено еще и тем, что Великобритания и США, союзники России по Антанте, вновь вели совместную борьбу в антигерманском лагере. Представление миллионов людей разных стран о своих союзниках изменилось в пользу сближения. Некоторая часть населения Великобритании и США преодолела негативные представления об СССР. В свою очередь многие советские люди получили более широкий доступ к информации о западных странах, что открывало позитивные перспективы развития международной обстановки.

Непреодолимыми оказались геополитические противоречия (послевоенные границы, раздел сфер влияния, политическое устройство приграничных СССР государств Европы). Цели сторон расходились в своей основе. Советский Союз, упреждая возрождение «санитарного кордона» на своих границах (что ныне повторяется на границах России) выстраивал «пояс безопасности» из дружественных государств социалистической ориентации. Великобритания при поддержке США стремилась восстановить свой довоенный контроль и влияние в Европе. Компромисса достигнуть не удалось. Последовала «холодная война». Каким-либо специальным решением антигитлеровская коалиция не оформлялась и не распускалась. Достигнув главной цели разгрома агрессоров во Второй мировой войне этот великий, но недолговечный союз занял достойное место в истории XX в.

§ 7 Народ и война

«Все для фронта, все для победы!»

Победа или поражение в войне – итог ряда составляющих, среди которых первостепенное место занимает моральный фактор. Что защищали советские люди? Ответ на этот вопрос во многом объясняет поведение людей на фронте и в тылу, стимулы их общественного сознания того времени и личное отношение к войне. Советский народ прежде всего встал на защиту своей родины. Миллионы павших и живых вкладывали в это понятие все лучшее, связанное с жизнью страны, своей семьи и детей, с новым, справедливым обществом, которое, они верили, будет построено. Они знали, что ведут войну за правое дело, и в большинстве своем не сомневались в конечной победе. Точно найденные слова в первом заявлении советского правительства в связи с началом войны, в обращении к народу 22 июня 1941 г.: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» – были ясны и понятны. Они отражали главную тенденцию в настроениях общества, способствовали осознанию всеми и каждым целей войны, уверенности в разгроме ненавистного врага.

Государственный патриотизм, гордость за страну, сопричастность ее успехам и неудачам – важная особенность общественных настроений и личностных поступков того времени. Достижения советской власти в экономике, социальной области за период от Октябрьской революции до 1941 г. были очевидны и восприняты гражданами страны. Они получили право на труд и гарантированный отдых, на бесплатное образование и медицинскую помощь, улучшение жилищных условий, доступ к науке и культуре, уверенность в завтрашнем дне и многое другое. Идея социализма получила поддержку подавляющего большинства населения. Невысокий по сравнению с западными странами уровень жизни объяснялся без особого труда: народ совершил в отсталой стране революцию, ликвидировал эксплуататоров, отразил натиск интервентов в 1919–1922 гг., преобразовал страну, создал современную индустрию. Угроза войны требовала постоянных мер по укреплению обороноспособности, неимоверных усилий и затрат, направленных на построение и защиту социализма, общества социальной справедливости.

Существовавший строй способствовал сплочению народов СССР. Достижения союзных и автономных республик, входивших в состав СССР, различные и неравноценные, воспринимались как преимущество системы. Важным слагаемым характерного для того времени «чувства семьи единой» была бескорыстная помощь русского народа другим народам страны.

Перед войной Российская Федерация (РСФСР) с населением 110 млн человек занимала 2/3 территории СССР, где проживало свыше 100 народов и народностей. За годы советской власти многие народы России, ранее значительно отстававшие от русских по уровню экономического развития, сократили этот разрыв. Так Башкирия до революции не имела ни одного высшего учебного заведения. В 1939 г. было уже 4 вуза, 60 техникумов, 4 рабфака. В Татарии до революции был только один Казанский университет, в 1938 г. – 54 вуза и 23 тыс. студентов. Если в царской России в 1914 г. действовало 72 вуза с 86 тыс. студентов, то в 1941 г. – 481 вуз с 478 тыс. студентов. Количество газет на всех языках возросло с 35 до 437.

Начиная войну, руководство Германии исходило из того, что советское многонациональное государство не выдержит испытаний и распадется на враждующие национальные группировки. Однако этот расчет не оправдался. Угроза нацистского порабощения подняла на борьбу с захватчиками большинство населения страны независимо от классовой, национальной принадлежности, вероисповедания и возраста. В мае 1942 г. в числе 5500 тыс. человек на фронтах действующей армии воевали около 1,2 млн человек нерусской национальности. Ярким примером служения своей Родине стал подвиг рядового А. Матросова. 23 февраля 1943 г. в бою за деревню Чернушки, А. Матросов, видя, что его рота попала во время атаки в безвыходное положение, закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Среди удостоенных звания Героя Советского Союза в годы Великой Отечественной войны были представители большинства наций и народностей СССР, в том числе 8160 русских, 2069 украинцев, 309 белорусов, 161 татарин, 108 евреев, 96 казахов, 90 грузин, 90 армян, 69 узбеков, 61 мордвинов, 44 чувашей, 43 азербайджанца, 39 башкир, 32 осетина, 18 марийцев, 18 туркмен, 18 литовцев, 14 таджиков, 13 латышей, 12 киргизов, 10 удмуртов, 9 карелов, 8 эстонцев, 8 калмыков, 7 кабардинцев, 6 адыгейцев, 5 абхазов, 3 якута, 2 молдаван. 87 женщин были удостоены звания Героя Советского Союза. Но длительное время замалчивалось, что многие сотни тысяч советских граждан различных национальностей в той или иной форме сотрудничали с противником.

Со времени нападения Германии на СССР положение в советском обществе качественно изменилось. Обстановка требовала и формировала бесстрашие, умение подчиняться и своевременно выполнять приказы, самостоятельность и ответственность. Более глубоким содержанием наполнялись такие нормы поведения и чувства, как взаимовыручка и коллективизм, сострадание к соотечественникам и любовь к родине, народная гордость и ненависть к захватчикам. Эти качества проявились в героизме и мужестве, бескорыстии и самопожертвовании на фронте и в тылу.

Важным фактором, который советские люди считали привилегией своего государства и личным достоянием, была гордость за Красную армию – «сильнейшую и непобедимую».

Военная служба, согласно Конституции 1936 г., являлась «почетной обязанностью каждого гражданина СССР» и была таковой в реальной жизни. Надо сказать, что масштабы необоснованных репрессий в 30-х годах, в том числе в армии и на флоте, в то время не были известны, а открытые процессы, на которых подсудимые публично признавались в чудовищных преступлениях против государства, казалось, не оставляли сомнений в их виновности. Еще до «большой войны» участники боев в Испании, у озера Хасан, на реке Халхин-Гол, финской кампании пользовались всеобщим уважением общества, особенно молодого поколения, а награжденные, к примеру, медалью «За отвагу», становились едва ли не национальными героями. С началом Великой Отечественной войны это особое отношение к Вооруженным Силам явилось основой сплоченности армии и народа в достижении общей цели – разгрома захватчиков, освобождении родной земли, а затем и других стран из-под ига оккупантов.

Первой демонстрацией этого единства явилось народное ополчение – одна из наиболее массовых форм добровольного участия советских граждан в вооруженной борьбе с захватчиками, известного на Руси со времен Минина и Пожарского. Только за первые три дня войны в Москве поступило 70 тыс. заявлений с просьбой отправить на фронт. В Ленинграде к началу июля 1941 г. в действующую армию было направлено 45,2 тыс. добровольцев, в Киеве подано свыше 52 тыс. заявлений. Летом и осенью 1941 г. было создано до 60 дивизий народного ополчения, 200 отдельных полков. Их численность составила около 2 млн человек. Г. Жуков пишет в своих воспоминаниях, что по инициативе москвичей уже в начале июля 1941 г. были сформированы 12 дивизий народного ополчения. В военные органы и партийные организации продолжали поступать тысячи заявлений от граждан с просьбой послать их на фронт. В добровольческие дивизии народного ополчения вступали специалисты самых различных мирных профессий. Было нечто общее, чем они отличались, – высочайший патриотизм, непоколебимая стойкость и уверенность в победе. «И разве это случайность, что из добровольческих формирований после приобретения ими необходимого боевого опыта сложились великолепные боевые соединения», – пишет Г. Жуков.

С первых дней войны началась стихийная материальная и финансовая помощь Красной армии со стороны населения. Инициаторами движения за создание Фонда обороны были рабочие московского завода «Красный пролетарий», которые выступили с призывом о ежемесячной отчислении в создаваемый Фонд однодневного заработка. Одними из первых среди колхозников решили отчислять в Фонд обороны до 10 трудодней с каждого работающего члены колхоза «Ленинский путь» Оренбургской области. В декабре 1942 г. саратовский колхозник-пчеловод Ф. Головатый внес 100 тыс. рублей личных сбережений на постройку самолета-истребителя.

Конвейер сборки автомата ППШ на автозаводе в Москве. 1943 г.

Правительство, которое крайне нуждалось в средствах для обороны страны, в свою очередь приняло меры, чтобы это движение приняло массовый и организованный характер. Поступления в Фонд обороны принимали различные формы. Это была сдача облигаций государственных займов и вкладов в сберкассах, ценных вещей и драгоценностей, материальных поощрений и т. п. Широкое распространение получили комсомольско-молодежные воскресники, средства от которых направлялись в Фонд обороны. Денежные поступления в Фонд обороны в 1941–1943 гг. достигли 10 млрд рублей, не считая драгоценностей, облигаций, колхозных трудодней. Всего за годы войны за счет добровольных взносов, обязательных платежей жителей города и деревни, взятых у населения займов было получено до 20 % бюджетных средств на военные нужды. Если принять во внимание, что значительная часть этих средств поступала от малообеспеченных семей, то для каждой из них это было подвигом.

У К. Симонова, наиболее талантливого и достоверного летописца Великой Отечественной войны, старый рабочий Попков из романа «Живые и мертвые», сожалея, что не все у Красной армии есть, чему надо быть, говорит: «Да я бы на самый крайний случай и эту квартиру отдал, в одной комнате прожил, я бы на восьмушке хлеба, на баланде, как в Гражданскую, жил, только бы у Красной армии все было.» «Эти слова, – пишет знаток и участник военных событий генерал армии М. Гареев, – как нельзя лучше передают настроения большинства советских людей, предопределившие их стойкость и мужество в годы войны».

Когда с началом войны, опережая войска, отступавшие под напором противника, хлынули на восток миллионы беженцев, эвакуировались эшелонами тысячи предприятий с рабочими, инженерно-техническим персоналом и их семьями, то Совет по эвакуации и власти на местах, естественно, не имели возможности справиться со всей массой возникших проблем, особенно бытового характера. И вновь проявилось «чувство семьи единой». Жителям из оккупированных противником областей (их называли эвакуированными) во многом помогло обустроиться на новом месте население центральных и восточных районов страны. Сотни тысяч ленинградцев, вывезенных из блокадного города, были гостеприимно встречены в Вологодской, Ивановской, Горьковской, Ярославской и других областях России, в республиках Средней Азии, столицы которых, особенно Ташкент и Алма-Ата, стали на время войны городами с многонациональным, преимущественно русскоязычным населением.

В годы войны рождались и действовали различные формы помощи и поддержки населением Красной армии. Как правило, они принимали широкие масштабы и оказывали существенную помощь властям и командованию в материальном обеспечении войск. Именно такое значение имел и сбор теплых вещей, в котором приняли участие миллионы граждан, преимущественно женщин. Многое они сами вязали и изготовляли. Только в Сибири за годы войны было собрано и отправлено на фронт более 5,6 млн теплых вещей. По подсчетам историков, благодаря собранным за войну теплым вещам можно было одеть до 10 млн бойцов, фактически всю действующую армию.

Еще об одной форме помощи следует сказать отдельно – о подарках. Первые подарки фронтовикам были собраны и посланы жителями многих городов и деревень уже в начале июля 1941 г. Они были бесхитростными, отражали жизнь и быт того времени. Это табак, кисет, кусок мыла, рукавицы, тем более ценные, что в их сборе и отправке принимали участие дети. Подарки вручали чаще всего к памятным датам или под Новый год. Между фронтовиками и отправителями подарков нередко завязывалась переписка. Эта форма моральной поддержки Красной армии получила большое распространение. Во время войны только Вологодская область отправила на фронт 95 вагонов с подарками.

Культурная жизнь страны преобразилась. В искусстве ведущими темами стали патриотизм, ненависть к гитлеровским оккупантам, массовый героизм советских людей в тылу и на фронте, на захваченных врагом территориях, справедливость защиты Отечества. В годы войны были созданы и заслужили известность повести «Волоколамское шоссе» А. Бека, «Непокоренные» Б. Горбатова, «Народ бессмертен» В. Гроссмана, «Дни и ночи» К. Симонова, пьеса «Фронт» А. Корнейчука, поэмы «Зоя» М. Алигер, «Василий Теркин» А. Твардовского, первые главы книги М. Шолохова «Они сражались за Родину», отдельные главы «Молодой гвардии» А. Фадеева. Массовыми тиражами издавались и передавались по радио произведения А. Толстого, Н. Тихонова, К. Федина, Л. Леонова, Л. Соболева, М. Светлова, О. Берггольц, В. Василевской, В. Инбер, М. Шагинян, Я. Коласа, В. Лациса, М. Танка, П. Тычины и многих других писателей и поэтов. За годы войны было издано около 170 млн экземпляров художественных произведений. Они убеждали в силе и непобедимости советского государства, его армии, славили отечественных героев, раскрывали страдания народа.

Большой популярностью пользовались кинофильмы «Она защищает Родину», «Радуга», «Зоя», «Два бойца», «Секретарь райкома», «Человек № 217», «В шесть часов вечера после войны» и другие.

Свой вклад в победу внесли советские композиторы. 24 июня 1941 г. на перроне Белорусского вокзала впервые прозвучала главная патриотическая песня тех лет «Священная война», написанная композитором А. Александровым на слова В. Лебедева-Кумача. Трагическая реальность войны требовала правды, отметала халтуру, серость, неискренность. Многие произведения военных лет стали частью духовной жизни народа. Среди них стихи и песни «В землянке» А. Суркова и К. Листова, «Соловьи» А. Фатьянова и В. Соловьева-Седого, «В лесу прифронтовом» М. Исаковского и М. Блантера, «Дороги» Л. Ошанина и В. Новикова, «Темная ночь» В. Агатова и Н. Богословского, «Офицерский вальс» Е. Долматовского и М. Фрадкина, песенное творчество И. Дунаевского, Т. Хренникова. Получили признание стихи А. Ахматовой, Р. Газматова, многие другие произведения. Событием в блокадном Ленинграде было исполнение в 1942 г. 7-й, посвященной великому городу, симфонии Д. Шостаковича. Высокую оценку получили патриотическая опера «Война и мир» и симфоническая сюита «1941 год» А. Прокофьева. Впервые заявил о своем таланте скульптор В. Вучетич (портрет И. Черняховского, бронза).

На фронтах, в перерывах между боями и ближайшем тылу выступали концертные бригады, в составе которых находились популярные певцы и актеры: М. Жаров, И. Козловский, Н. Крючков, С. Лемешев, М. Михайлов, Е. Самойлов, А. Тарасова, М. Ладынина, Л. Русланова, К. Шульженко, Л. Утесов и другие. В 1942 г. на основе таких бригад известные артисты и режиссеры И. Раевский, Ю. Завадский, А. Дикий и С. Михоэлс создали первые фронтовые театры. За годы войны 3962 концертные бригады дали для воинов свыше 1,3 млн спектаклей и концертов. 45 тыс. творческих работников приняло участие в культурном обслуживании фронтов.

С патриотических позиций выступила значительная часть русской эмиграции. «Нужно любить Россию и русский народ больше, чем ненавидеть революцию и большевиков», – призывал философ Н. Бердяев. Нобелевский лауреат писатель И. Бунин, один из наиболее непримиримых противников советского строя, вспоминал о своем отношении к Тегеранской конференции руководителей союзных держав 1943 г.: «Нет, вы подумайте до чего дошло – Сталин летит в Персию, а я дрожу, чтобы с ним, не дай Бог, что в дороге не случилось».

Можно констатировать, резюмирует известный историк академик Ю. Поляков, что подавляющее большинство советского народа знало и понимало справедливость целей и задач войны, необходимость мобилизации всех сил для спасения Родины, неизбежность жертв со стороны общества в целом и каждого гражданина, верило в несокрушимость советского государства.

Осенью 1941 г., когда враг стоял у ворот Москвы, впервые был произнесен тезис об особой роли русского народа. 6 и 7 ноября в докладе на торжественном заседании, посвященном 24-й годовщине Октябрьской революции (оно проходило в тоннеле на станции метро «Маяковская»), и речи на параде, участники которого уходили с Красной площади на передовую линию фронта, Сталин говорил о великой русской нации – «нации Плеханова и Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и Чайковского, Горького и Чехова, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова.». Напомнив о «мужественном образе наших великих предков», он назвал имена Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова и Михаила Кутузова.

В 1943 г. правительство изменило свое отношение к Церкви. Это был наиболее сложный поворот во внутренней политике, основанной после Октября 1917 г. на атеизме. Конфликт государства с Русской Православной Церковью (РПЦ) возник, как и Гражданская война, в результате противоборства революционных и контрреволюционных сил России. Руководство Православной Церкви в лице патриарха Тихона (В. Белавина) и Поместного собора предало советскую власть церковному проклятию (анафеме). В 1923 г. Церковь отмежевалась от противостояния новому государству, но к тому времени преследования ее служителей только набирали силу. Они приняли наиболее широкие масштабы в 1930-е годы (в 1932 г. была принята «пятилетка безбожия»). К концу 1939 г. из церковного руководства оставались на свободе единицы. Принимая во внимание, что, по данным переписи 1937 г., в СССР было более 40 млн верующих христиан, сближение государства с Церковью имело принципиальное значение для мобилизации максимума сил на борьбу с захватчиками и престижа власти как внутри страны, так и за рубежом.

Первый шаг в этом направлении сделал митрополит Сергий (И. Страгородский), обратившийся 22 июня 1941 г. к верующим с посланием Церкви, в котором благословил всех православных «на защиту священных границ нашей Родины». К беспощадной борьбе с захватчиками призвал съезд мусульман, состоявшийся в Уфе 15–17 мая 1942 г.

Перемены в отношении властей к РПЦ и церквам других конфессий проявились еще летом 1941 г. Прекратилась антирелигиозная пропаганда и выход в свет журналов «Безбожник», «Антирелигиозник» и других. Важным проявлением патриотического служения духовенства и верующих явилась материальная помощь государству и Красной армии. Взносы РПЦ в Фонд обороны составили 300 млн рублей. Примечательно, что средства жертвовались даже на оккупированной противником территории (хотя часть священнослужителей сотрудничала с немцами). Так, священник Ф. Пузанов из Псковской области собрал среди верующих золота, серебра и церковной утвари на сумму 500 тыс. рублей и передал их через партизан на Большую землю.

Многие священнослужители принимали активное участие в боевых действиях. Среди них заместителем командира роты начал свой фронтовой путь С. Извеков, в дальнейшем – Патриарх Московский и всея Руси Пимен. В Красноярске в годы войны главным хирургом в эвакогоспитале работал епископ Лука (Л. Войно-Ясенецкий). Позднее за научные заслуги ему была присуждена Сталинская премия, большую часть которой он пожертвовал на «помощь сиротам, жертвам фашистских извергов».

Влияние религии особенно возрастало в наиболее тяжелые моменты войны. Богослужения в блокадном Ленинграде проходили при переполненных храмах. Позднее, 16 клириков местной епархии во главе с митрополитом Алексием (с 1944 г. – Патриарх Московский и всея Руси) были награждены медалью «За оборону Ленинграда».

В конце 1942 г. митрополит Сергий, в то время патриарший местоблюститель, призвал духовенство и верующих к сбору средств на строительство танковой колонны и обратился к Сталину с просьбой о государственном оформлении соответствующих денежных перечислений. На средства, собранные Церковью, были построены и переданы Красной армии танковая колонна имени Дмитрия Донского и авиационная эскадрилья имени Александра Невского.

Церковь постепенно обретала государственную опору. 4 сентября 1943 г. состоялась встреча Сталина с несколькими митрополитами РПЦ, на которой обсуждались первостепенные нужды Московской Патриархии и были приняты важные решения, среди них согласие правительства на избрание Патриарха Московского и всея Руси, пост, который после кончины святителя Тихона пустовал много лет. 18 сентября 1943 г. Собором епископов Патриархом был избран митрополит Сергий.

Проповедь митрополита Киевского и Галицкого Николая о необходимости борьбы с фашизмом

В период войны сформировалась новая церковная политика советской власти. Ее главными чертами являлись относительная веротерпимость и контроль за религиозной деятельностью со стороны государства. Эта политика включала силы Церкви в борьбу с врагом и способствовала более широкой поддержке СССР в зарубежных странах.

Огромное значение с первых дней войны имел трудовой энтузиазм народа. В июле 1941 г. молодой московский токарь Федор Букин выступил с инициативой работать не только за себя, но и за товарища, ушедшего на фронт, т. е. ежедневно выполнять две нормы (200 %) выработки продукции. Его почин был подхвачен другими рабочими. Так возникло массовое движение «двухсотников». В Москве к 1941 г. «двухсотниками» стали 15 тыс. комсомольцев. Вскоре стали известны «трехсотники», «четырехсотники», а с февраля 1942 г. – даже «тысячники», т. е. те, кто перевыполнял установленные нормы выработки в 10 раз. Это патриотическое движение, зародившись в военной промышленности, охватило постепенно все отрасли хозяйства.

Патриотизм тружеников тыла ярко проявился в соревновании коллективов молодых рабочих и работниц комсомольско-молодежных бригад за звание «фронтовых бригад». Это движение зародилось осенью 1941 г. по инициативе бригады М. Попова (завод «Уралмаш»). Впоследствии Попов вспоминал: «В те суровые дни каждый чувствовал себя бойцом. Инструмент, который мы держали в руках, стал для нас оружием, и с ним мы каждый день выходили на передний край».

Звание «фронтовых бригад» присваивалось тем комсомольско-молодежным бригадам, которые в течение двух месяцев выполняли план не менее чем на 150 %, а в текстильной, угольной и некоторых других отраслях промышленности – на 110–115 % при хорошем качестве продукции, экономии материалов и электроэнергии, повышении квалификации и обучении новичков. В 1943 г. звание «фронтовых бригад» имели 17,2 тыс., в начале 1944 г. – 31,4 тыс., к концу 1944 г. – 52 тыс. коллективов. В середине 1945 г. в стране насчитывалось 152 тыс. комсомольско-молодежных бригад, объединявших более миллиона юношей и девушек.

Получить почетное звание победителя в соревновании было престижно, приносило моральное удовлетворение и награды денежными премиями, продуктами питания, товарами широкого потребления.

Наибольший вклад в обеспечение фронта внесли женщины. Заменив ушедших на фронт сыновей, мужей, отцов, они заняли ведущее положение в экономике. В 1945 г. женщины составляли 59 % рабочих и служащих. Им нередко приходилось выполнять работу, считавшуюся традиционно мужской. Они работали электросварщиками, токарями, кузнецами, электромонтерами, машинистами компрессоров и паровых машин, трактористами, комбайнерами, на лесоповале, на расчистке от снега железнодорожных путей и т. д. В сельском хозяйстве женщины составляли более 70 % рабочей силы.

Самоотверженно в годы войны трудились советские ученые. Уже 23 июля 1941 г. Президиум Академии наук СССР принял решение перенацелить усилия научных работников на выполнение задач по укреплению военной мощи страны. Ученые оказывали оперативную помощь предприятиям в освоении новых видов продукции, совершенствованию технологических процессов. Они внесли незаменимый вклад в поиск и освоение новых месторождений полезных ископаемых, подготовку высококвалифицированных кадров, в создание новых образцов вооружения. Сварщики под руководством академика Е. Патона создали в 1942 г. линию автоматической сварки танковой брони, что позволило организовать поточное производство танков. Ученые блокадного Ленинграда явились авторами свыше 1 тыс. важных изобретений, одним из которых был первый в мире радиозонд, который использовался для корректировки артиллерийского огня. Продолжались фундаментальные исследования. С лета 1943 г. в АН СССР под руководством академика И. Курчатова возобновились исследования в области ядерной физики, активное участие в которых приняли академики Н. Семенов, Ю. Харитон, Я. Зельдович, другие ученые.

Работу, направленную на повышение военной мощи страны, выполняли и те ученые, которые были репрессированы. Создавались особые конструкторские бюро (ОКБ) под надзором НКВД. В народе их называли «шарашками». Одной из них руководил легендарный авиаконструктор А. Туполев, который со своими помощниками из числа заключенных сконструировал фронтовой бомбардировщик Ту-2 и в 1941 г. был освобожден из тюрьмы.

Президент АН СССР С. Вавилов писал: «Почти каждая деталь военного оборудования, обмундирования, военные материалы, медикаменты – все это несло на себе отпечатки предварительной научно-технической мысли и обработки».

Народ жил трудно. Нормы снабжения были дифференцированы по социально-производственному признаку. Преимуществом пользовались рабочие и служащие предприятий оборонной и химической промышленности, строители, транспортники и занятые в других наиболее трудоемких отраслях промышленности. По нормам снабжения население делилось на четыре группы: рабочие и приравненные к ним лица; служащие и приравненные к ним лица; не занятые в производстве граждане, иждивенцы; дети до 12 лет включительно.

Нормы снабжения хлебом по первой категории колебались от 800 до 1200 в день; служащие получали 500 г, а иждивенцы и дети – 400 г. Чтобы поощрять передовиков, директора промышленных предприятий с 1942 г. наделялись правом устанавливать преимущества в снабжении рабочих, выполнявших и перевыполнявших нормы выработки. Им полагалось дополнительное горячее питание, отпускались сверх установленной нормы овощи из подсобных хозяйств. К концу 1942 г. второе дополнительное горячее питание получали около 1 млн, а в начале 1945 г. до 6 млн человек. Привилегии в снабжении продовольствием имели руководящие работники партийного, государственного и хозяйственного аппаратов. Так, в Москве по решению исполкома горсовета в ноябре 1941 г. в каждом районе были открыты по одной столовой в каждом районе, где 100 человек питались бы без карточек.

Нормы снабжения населения мясом, рыбой, жирами, сахаром, крупой, макаронами и т. д. были различны. Специальное питание для детей в возрасте до года отпускалось из молочных кухонь. В яслях и детских садах дети получали повышенный рацион питания. На ребенка в яслях полагалось 900 г сахара в месяц при норме в 400 г по карточке, больше выделялось и мяса. В школе для детей были введены завтраки. Дополнительно на каждого школьника отпускалось 50 г хлеба и 10 г сахара в день.

Карточки были введены на покупку и непродовольственных товаров. Во время войны их получали 60 млн рабочих и служащих. Снабжение непродовольственными товарами сельского населения велось через потребительскую кооперацию, которая получала их от государства в ограниченном количестве и удовлетворяла спрос крестьянства в тканях, одежде и обуви лишь на 25 %. Им приходилось заниматься домашним ткачеством, плести лапти, которые заменяли кожаную обувь, и т. д.

Проблема обеспечения питанием подавляющей массы колхозников, не получавших карточек, стояла очень остро. В колхозах нередко после выполнения поставок государству зерна и овощей не оставалось из собранного урожая ничего, чем можно было бы оплатить труд крестьян. Личные же хозяйства были слишком мизерными и зачастую не позволяли обеспечить крестьянским семьям прожиточного минимума.

Сократилась торговля на колхозных рынках. Цены по сравнению с довоенным временем возросли в 13 раз. Получила развитие меновая торговля: горожане, на имевшиеся у них товары широкого потребления, выменивали у крестьян продовольствие. Лишь к концу войны положение на колхозных рынках стало выправляться. Цены 1945 г. по сравнению с 1943 г. снизились в 2,3 раза.

Чтобы не допустить голода в городах правительство приняло решение с весны 1942 г. выделить заводам и фабрикам земли для развития подсобных хозяйств, а рабочим и служащим – под огороды. В подсобных хозяйствах стало производиться немалое количество картофеля, овощей, мяса, молока, что позволило многим предприятиям значительно улучшить продовольственное снабжение своих рабочих и служащих. Огородничество также основательно выручало эту категорию трудящихся. За 1942–1945 гг. огородники собрали более 26 млн т картофеля и овощей.

С 1944 г. в городах стала развиваться государственная коммерческая торговля. В коммерческих магазинах без карточек можно было купить продукты питания и непродовольственные товары, но по ценам, во много раз превышавшим их действительную стоимость. Государство предоставило такую возможность лицам наиболее высокооплачиваемой категории. Объем коммерческой торговли в рыночном обороте страны был незначительным – 9,6 %.

Крайне тяжелая ситуация сложилась в обеспечении граждан жильем. В связи с массовой миграцией населения в Поволжье, на Урал, в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию, особенно в те районы, где были сосредоточены предприятия тяжелой и военной промышленности, выявился острый недостаток жилья. Так, в городах Свердловской области на одного человека в годы войны приходилось не более 2,5–3 кв. м. Еще хуже было положение с жильем в освобождаемых городах и селах, где захватчики, отступая, применяли тактику «выжженной земли». Число людей, совершенно оставшихся без крова, достигло в 1945 г. 25 млн человек.

Рассматривая экономическую жизнь страны, французский исследователь А. Мишель в своей двухтомной истории «Вторая мировая война» делает вывод, что в ходе войны «Магнитогорск победил Рур». «Немцы, – пишет он, – были разбиты противником, который, конечно, превосходил вермахт не только по количеству людских ресурсов, но по количеству и качеству вооружения. Они потерпели поражение от советской экономики, способной производить, несмотря на потерю наиболее богатых территорий СССР, больше вооружения, чем германская экономика. Немцы имели перед собой массы людей, обладающих большим воодушевлением и боеспособностью, источником которых была любовь к своей земле и преданность определенной политической системе».

За линией фронта

Во время Великой Отечественной войны противник захватил обширную территорию Советского Союза. Вся Украина, Белоруссия, Молдавия, республики Прибалтики, многие области Российской Федерации оказались под пятой оккупантов. Это были наиболее развитые и густонаселенные районы, где до войны производилось более половины промышленной и сельскохозяйственной продукции, проживало примерно 45 % населения страны.

Захваченную территорию гитлеровцы разделили на части и создали на ней гражданскую администрацию в виде рейхскомиссариатов – «Остланд» под руководством Э.Коха и «Украину» под руководством Г. Лозе, – которые подчинялись министру по делам оккупированных восточных областей во главе с А. Розенбергом.

В рейхскомиссариат «Остланд» вошли Латвия, Литва, Эстония, Белоруссия и часть Ленинградской области; в рейхскомиссариат «Украина» – основная территория Украины и часть Белоруссии. Львовская, Дорогобычевская, Станиславовская и Тернопольская области были переданы в состав «Генерал-губернаторства Германской империи», созданного на оккупированной польской территории. Между Днестром и Бугом было создано «румынское генерал-губернаторство», в состав которого были включены Молдавия и часть украинских земель.

В начале 1942 г. под руководством Гиммлера был разработан «Генеральный план Ост», который предусматривал «онемечить балтийские страны», «решить польский, украинский, а также чешский вопросы таким образом, чтобы создать условия для заселения этих территорий немцами». Выселить, а фактически уничтожить надлежало от 30 до 50 млн коренного населения. В одном из документов этого плана делался вывод, что для установления немецкого господства в Европе надо добиваться «полного уничтожения русских» или их существенного ослабления, чтобы «разгромить русских как народ, разобщить их».

Этим целям служил жесточайший оккупационный режим, установленный захватчиками на оккупированной территории и их зверства над мирным населением. Только на Украине было преднамеренно истреблено более 3 млн мирных жителей. Из них детей 73887. В Белоруссии погиб каждый четвертый житель республики. В станице Широчанская (Краснодарский край) живьем были закопаны в яму 214 воспитанников детского дома. До сих пор выявляются ранее неизвестные преступления нацистов и их пособников.

Открытое выступление против оккупантов большинства населения было невозможно по той простой причине, что оно было безоружно, это были преимущественно женщины, дети и пожилые мужчины. Чтобы выжить, им нужны были средства к существованию. К середине 1942 г. под надзором оккупантов работало примерно 22 млн человек, из которых 20,8 млн были крестьянами.

Среди населения было немало коллаборационистов, на которых опиралась власть оккупантов, используя их в качестве служащих городских и районных управ, бургомистров, старост в деревнях и их помощников. Из местного населения формировалась вспомогательная полиция и вспомогательные военные части, платные агенты и провокаторы. Большинство населения их презирало и относилось к ним как к врагам родины.

Германское руководство перед нападением на СССР считало, что ему удастся запугать и подчинить население оккупированных областей путем уничтожения его наиболее активной политической части – коммунистов, комсомольцев, членов местных

Советов и т. д. С этой целью были созданы карательные части, так называемые айнзатцгруппы, обозначенные буквами латинского алфавита А, В, С, D, каждая из которых состояла из 500–800 убийц. Встретить сколько-нибудь серьезное сопротивление в тылу своих войск командование вермахта не предполагало. Но действительность оказалась иной.

Через неделю после начала операции «Барбаросса», 1 июля 1941 г., начальник генерального штаба сухопутных войск Германии записал в своем дневнике: «Серьезные заботы доставляет проблема усмирения тылового района. Одних охранных дивизий совершенно недостаточно. Нам придется для этого выделить несколько дивизий из состава действующей армии».

Первые попытки сопротивления были естественной реакцией людей на вторжение вермахта на советскую землю. Совместно с местным населением против захватчиков выступали многие солдаты и офицеры Красной армии, которые в силу различных обстоятельств оказались при отступлении на занятой противником территории. Немецкое командование рассчитывало подавить сопротивление усилением террора. Начальник штаба верховного командования вермахта В. Кейтель издал 16 сентября 1941 г. приказ, согласно которому за покушение на жизнь одного немца предписывалось брать в заложники и уничтожать способом, усиливающим «устрашающее воздействие», от 50 до 100 мужчин и женщин из числа местных жителей. В приказе говорилось: «С начала войны против Советской России на оккупированных Германией территориях повсеместно вспыхнуло коммунистическое повстанческое движение. Формы действий варьируются от пропагандистских мероприятий и нападений на отдельных военнослужащих вермахта до открытых восстаний и широкой войны силами банд».

Далеко не всегда поднимали людей на борьбу политические убеждения. Большинство боролось за освобождение родины, против нацистского «нового порядка», многие стремились защитить или отомстить за своих родных и близких или облегчить борьбу сыновей, ушедших в Красную армию, и т. д. Побудительные мотивы были различны, но в той или иной форме отстаивали честь и достоинство страны.

Некоторые историки считают, что возникновение и усиление сопротивления оккупантам было лишь ответом на жестокое обращение с местным населением, что, мол, у него не было другого выбора, как идти к партизанам. Они не учитывают, что оккупанты проводили политику кнута и пряника, скрывали свои планы превращения СССР в колонию третьего рейха и массового уничтожения его населения, вели пропаганду о том, что Германия ведет войну якобы во имя неких «освободительных целей».

3 июля 1941 г. из речи Сталина, прозвучавшей по радио, стали известны призывы партии и правительства к развертыванию партизанского движения.

Однако ни в секретных директивах, ни в речи Сталина еще не затрагивались вопросы практической организации партизанского движения, обеспечения борьбы в тылу противника вооружением, средствами связи, взаимодействия партизанских отрядов и подполья с Красной армией. Партизаны действовали на этом этапе чаще всего самостоятельно, сообразуясь с обстановкой. Среди организаторов первых партизанских отрядов были в Белоруссии – Г. Бумажков, В. Корж; на Украине – И. Боровик, С. Ковпак; в Карелии – П. Столяренко, В. Тиден и многие другие. Отряды возникали стихийно и укреплялись благодаря поддержке местного населения. Только в результате этой поддержки борьба против опытного, хорошо вооруженного врага за сравнительно короткий срок приобрела характер массового народного движения.

Партизаны наносили противнику все более чувствительные удары. Они начали взаимодействовать с регулярными войсками Красной армии. Во время контрнаступления под Москвой партизаны во многом дезорганизовали снабжение немецкой группы армий «Центр», разрушив в ее тылу участки железных дорог, мосты, устраивая завалы и засады на шоссейных и грунтовых дорогах.

30 мая 1942 г. состоялось решение Государственного комитета обороны о создании Центрального штаба партизанского движения. Начальником ЦШПД был назначен первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П. Пономаренко. Одновременно при военных советах фронтов были созданы штабы по руководству партизанским движением: Карело-Финский, Ленинградский, Калининский, Западный, Брянский, Украинский. В результате этих мер существенно улучшилась организация борьбы в тылу врага, обеспечение партизанских отрядов средствами связи, боеприпасами, взрывчаткой. Повысились размах и эффективность боевых действий.

С лета 1942 г. задача борьбы с партизанами, как одна из важнейших, была поставлена перед главным командованием сухопутных войск Германии. Для этого использовалось до 10 % немецких дивизий, находившихся на советско-германском фронте.

В 1943 г. против партизан действовало 25 армейских дивизий, а также немало специальных и полицейских формирований, в том числе состоявших из перешедших на службу врагу перебежчиков.

Несмотря на потери, численность партизан постоянно росла. К концу 1942 г. в тылу врага действовало 1770 партизанских отрядов и бригад, в которых насчитывалось 125 тыс. человек. В 1943 г. начался бурный рост партизанских сил. К концу этого года они увеличились вдвое, достигнув 250 тыс. человек.

Деятельность партизан была широкой. Они нарушали коммуникации противника, совершали боевые рейды в его глубокий тыл, обеспечивали командование Красной армии важными разведывательными сведениями, которые способствовали успеху наступательных операций и т. д.

Наиболее крупной в 1943 г. была проведенная партизанами операция «Рельсовая война», которая явилась составной частью битвы под Курском. Центральный штаб партизанского движения привлек к участию в этой операции более 160 партизанских бригад и отдельных отрядов (около 100 тыс. человек). За первую ночь операции (14 июля) было взорвано 42 тыс. рельсов. Всего в ходе операции было взорвано 215 тыс. рельсов. Только в Белоруссии партизаны пустили под откос 836 эшелонов и 3 бронепоезда. Некоторые железнодорожные магистрали были надолго выведены из строя, что создало серьезные препятствия для отступавших немецких войск.

Свидетельством силы и размаха народной войны были партизанские края – большие территории, отвоеванные у оккупантов и долгое время удерживавшиеся партизанами. Первый партизанский край возник в октябре 1942 г. в Ленинградской области. На его территории в 111 тыс. кв. км находилось 400 деревень. Затем партизанские края возникли в Калининской, Смоленской, Орловской, Курской областях, в Белоруссии, на севере Украины, в Крыму и т. д. Летом 1943 г. партизаны стали полными хозяевами шестой части всей оккупированной территории. Здесь трудились в интересах победы над врагом и жили по советским законам, по неполным данным, около 4 млн граждан, работали восстановленные органы советской власти. Отсюда переправлялись через линию фронта на Большую землю призывники для службы в Красной армии, подростки – для обучения в ремесленных училищах, дети-сироты – в детские дома. Эти края ограничивали полосы отхода врага, затрудняли маневр и перегруппировку его войск, размещение резервов, баз снабжения, командных пунктов.

Партизаны немало сделали, чтобы воспрепятствовать массовому угону советских людей оккупантами на принудительные работы в Германию. В конце 1943 г. – начале 1944 г. до 40 % принудительно вывозимых оккупантами граждан освобождалось партизанами и наступавшей Красной армией.

В годы войны во вражеском тылу действовало коммунистическое подполье и созданные под его руководством в городах и поселках боевые антифашистские комсомольско-молодежные организации такие как «Молодая гвардия» в г. Краснодоне. Она насчитывала более 100 человек (У. Громова, О. Кошевой, И. Туркенич и др.). Подпольщики распространяли среди населения газеты и листовки, которые получали с Большой земли или издавали своими силами. В них содержалась информация о положении на фронте и в советском тылу, разоблачался нацистский оккупационный режим и его пропаганда. Подполье обеспечивало партизан разведывательной информацией, снабжение их медикаментами, оружием, боеприпасами. В сентябре 1943 г. подпольщики казнили наместника Гитлера в Белоруссии гауляйтера В. Кубе, виновного в уничтожении многих тысяч советских граждан. С помощью подполья легендарный советский разведчик Н. Кузнецов ликвидировал заместителя рейхскомиссара Украины Г. Кнута и ряд других немецких военных преступников.

Важное место в деятельности подпольщиков занимала организация саботажа и диверсий на захваченных советских промышленных предприятиях. В октябре 1941 г. начальник диверсионной службы вермахта на южном участке советско-германского фронта Г. Оберлендер доносил в Берлин: «Гораздо большей опасностью, чем активное сопротивление партизан, является пассивное сопротивление – трудовой саботаж, в преодолении которого мы имеем еще меньше шансов на успех». Промышленные гиганты, построенные до войны на Украине, так и не были введены в строй оккупантами, а шахты Донецкого бассейна бездействовали. Германское руководство так и не смогло использовать многие советские фабрики и заводы для обеспечения собственных военно-экономических нужд.

Народная борьба в тылу немецких войск – одна из ярких страниц Великой Отечественной войны. Она имела крупное военное, политическое и экономическое значение.

Потери противника в результате действий партизан и подпольщиков достигли 1 млн человек. Партизаны пустили под откос более 20 тыс. эшелонов, подорвали 120 бронепоездов, вывели из строя почти 17 тыс. паровозов и 171 тыс. вагонов, взорвали 12 тыс. мостов на железных и шоссейных дорогах, уничтожили или захватили свыше 65 тыс. автомашин.

Общее число партизан достигло 2,8 млн человек. Их поддерживали 220 тыс. подпольщиков, участвовавших в саботаже мероприятий оккупационных властей. Вместе с советскими партизанами на временно оккупированной территории СССР сражались тысячи иностранных граждан – поляков, словаков, чехов, венгров, болгар, испанцев, югославов и других. В то же время в европейском движении Сопротивления участвовали до 40 тыс. граждан СССР, оказавшихся за пределами своего отечества.

За героизм и мужество более 300 тыс. партизан награждены орденами и медалями, 249 партизанам присвоено звание Героя Советского Союза, а двое руководителей партизанского движения, С. Ковпак и А. Федоров, были удостоены этого высокого звания дважды. Имена героев партизан вошли в историю.

Плен. Сотрудничество с врагом. Репатриация

Уже в первые дни войны сотни тысяч военно-служащих Красной армии оказались в немецком плену. Из общего числа советских военнопленных за весь период войны (4,5 млн человек) на 1941 г. приходится около 2 млн. Летом 1941 г. немцам удалось провести окружение ряда советских армий, чьи командующие не смогли вывести свои объединения на восток. Многие советские солдаты и офицеры были захвачены в плен, будучи тяжело раненными и контуженными.

Судьба советских военнопленных относится к наибольшим трагедиям войны. Уже к началу 1942 г. в немецких лагерях (шталагах для рядовых солдат и офлагах для офицерского состава) погибло до половины советских военнопленных. Нацистское руководство проводило целенаправленную политику по их уничтожению. Еще на этапе конвоирования военнопленных в дулаги (транзитные лагеря) немецкие охранники достреливали тысячи раненых и выбившихся из сил. Тем же военнопленным, которым все-таки удавалось добраться до лагерей, вскоре становилось ясно, что шансов выжить у них было слишком мало. Как правило, лагерем называлось открытое поле, где загнанные в тесное пространство военнопленные находились под прицелом пулеметов. 6 августа 1941 г. Верховное командование вермахта подписало директиву о снабжении советских военнопленных продовольствием, которая предусматривала дневной рацион: 200 г хлеба, 13 г мяса, 15 г жиров. Но даже и эта мизерная норма, обрекавшая людей на медленную смерть, практически не выдавалась.

Основной причиной смертности в лагерях в 1941–1942 гг. стали голод и эпидемии. Наиболее распространенными были тиф и туберкулез. Они косили военнопленных десятками тысяч. Квалифицированная медицинская помощь не оказывалась. Следить за ними могли лишь заключенные советские врачи, однако в их распоряжении не было лекарственных средств. Все, что они могли сделать, это лишь на время облегчить участь уже обреченных.

За все время войны в плену погибли до 3 млн советских военнопленных, десятки тысяч бойцов и командиров Красной армии были умерщвлены в лагерях смерти за участие в движении Сопротивления.

Советские военнопленные, в отличие от граждан других стран (французов, англичан, бельгийцев и других) направлялись на самые тяжелые работы в горнорудной, химической и строительной промышленности. Рабочий день продолжался 11–12 часов, размещение и питание были порой такими же, как в лагерях.

Следует отметить, что советское правительство в самом начале войны официально объявило о своем намерении на взаимной основе соблюдать Гаагскую конвенцию. (Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг., Женевская конвенция 1929 г. – международные соглашения о законах и обычаях войны, которыми определялись также нормы обращения с военнопленными.) 1 июля 1941 г. Совет Народных Комиссаров утвердил «Положение о военнопленных», которым гарантировалась жизнь и безопасность, а раненым и больным медицинская помощь. Жестокое обращение в отношении пленных солдат запрещалось. Этот документ на протяжении всей войны соблюдался, а его отдельные нарушения преследовались в уголовном порядке. Известно, что после войны из Советского Союза в Германию возвратились 1,9 млн немецких военно-пленных; 450 тыс. бывших солдат и офицеров вермахта умерли в советских лагерях. Основная причина их смерти – различные инфекции. Многие солдаты попадали в плен, будучи уже обреченными. Так было зимой 1943 г. под Сталинградом. Запрет Гитлера на капитуляцию армии Паулюса обошелся Германии жизнями многих тысяч немецких военнопленных, умерших еще на пути в стационарные лагеря от крайнего истощения и обморожения во время окружения.

Жестокие репрессии ожидали советских военнопленных и на родине, если они не сумели доказать, что оказались в плену, будучи ранеными или при других исключительных обстоятельствах. Согласно приказу Ставки ВГР № 270 от 16 августа 1941 г. каждая советская часть, оказавшаяся в окружении, обязана была «сражаться до последней возможности». Военнослужащих при попытке сдаться в плен предписывалось «уничтожить всеми средствами, как наземными, так и воздушными», а семьи сдавшихся в плен лишать государственного пособия и помощи. 24 июня 1942 г. Государственный комитет обороны конкретизировал этот приказ своим постановлением. В соответствии с ним аресту и ссылке на срок до 5 лет подлежали отец, мать, жена, сыновья, дочери и сестры «изменников», если они вместе жили до начала войны, хотя на практике это постановление выполнялось довольно редко. Большинство военнослужащих, попавших в плен, числились в документах своих частей, как пропавшие без вести. Репрессивных мер к их родственникам не применялось.

Советские военнопленные прошли в немецких лагерях все круги ада. Часть их, которые боролись против существовавшего там бесчеловечного режима или были уличены в связях с подпольным сопротивлением, направлялись в концентрационные лагеря – «фабрики смерти». Мир навсегда запомнил такие мрачные названия, как Освенцим, Дахау, Бухенвальд, Майданек, Треблинка, Маутхаузен и другие, где гитлеровские охранники осуществляли массовое уничтожение советских людей, а также граждан других стран, прежде всего евреев, славян и цыган, в газовых камерах. Заключенных, отравленных газами, затем сжигали в крематориях или зарывали в гигантские рвы. Эти и другие преступления гитлеровцев не имеют срока давности.

Не желая мириться с нацистским адом, советские военнопленные в массовом порядке бежали из застенков. По неполным данным, за период с 1941 по 1944 г. из почти 4 тыс. лагерей на территории самой Германии и оккупированных вермахтом стран бежали около 450 тыс. советских военнопленных. Многие были схвачены охранниками, убиты, но тысячи добрались до своих войск. Побегов такого масштаба не знала ни одна армия в мире. Самым дерзким по праву считается захват пленным советским летчиком М. Девятаевым и девятью его товарищами немецкого самолета на аэродроме Свинемюнде в феврале 1945 г., на котором они и перелетели на советскую сторону.

Часть советских военнопленных и гражданских лиц сотрудничала с германским вермахтом. Их стали называть «власовцами» – по фамилии бывшего командующего 2-й ударной армией генерала А. Власова, сдавшегося в плен в июле 1942 г. и сформировавшего под контролем нацистских спецслужб Русскую освободительную армию (РОА), которую также называли «власовской».

По подсчетам некоторых отечественных историков, общая численность советских коллаборационистов в годы войны достигала 800 тыс. человек. Что же заставило часть советских людей вступать на путь сотрудничества с врагом? Современные исследователи выделяют, как правило, три причины: стремление как-то выжить в жестоких условиях оккупации или плена; неприятие советского строя; национальный сепаратизм. Непримиримыми врагами советской власти были прежде всего белоэмигранты, оказавшиеся на территории, оккупированной германским вермахтом (П. Краснов, А. Шкуро, Каюм-хан и другие), а также часть репрессированных и по другим причинам недовольных советской властью граждан. Однако сотрудничество с врагами никогда не достигало таких масштабов, как, например, во Франции, Бельгии или Голландии. Советский Союз избежал участи многих европейских стран, где в полную силу действовали так называемые «пятые колонны».

Попытки создания такой «колонны» на территории СССР предпринимались. Об этом свидетельствует деятельность некоторых националистических, в том числе мусульманских формирований – «Туркестанского комитета», «Волжско-Татарского комитета», «Крымского центра», «Северо-Кавказского штаба» и других. Все они находились под пристальным вниманием нацистских спецслужб, одним из направлений деятельности которых было содействие расколу Советского Союза, внедрение национальной розни и нетерпимости. Эти «комитеты» и «штабы» активно помогали немецким властям создавать в оккупированных районах различные воинские формирования. Как правило, людей загоняли туда обманным путем, используя ложь о том, что во всех их бедах виновато московское руководство, «задавившее культуру, искусство и религию национальных меньшинств». Довольно скоро они убеждались, что их затянули в самые обыкновенные бандформирования, возглавлявшиеся немецкими офицерами.

Некоторые военнопленные и гражданские лица из оккупированных областей СССР вступали в полицейские команды и охранные части, предназначавшиеся для борьбы с партизанами и несения караульной службы, другие – в формирования, созданные специально для ведения боевых действий против Красной армии. Первоначально при комплектовании подразделений из бывших военнопленных предпочтение отдавалось лицам нерусской национальности. Создавались так называемые восточные легионы: туркестанский, азербайджанский, грузинский, армянский, северокавказский и другие. Их основу составляли батальоны численностью по 900 человек. Всего за войну по немецким данным было создано 90 таких батальонов, а также, отдельный калмыцкий кавалерийский корпус, насчитывавший 5 тыс. человек. На стороне гитлеровцев действовали отряды УПА – Украинской повстанческой армии.

В 1943 г. германское командование приступило к созданию в тылу боевых частей из военнопленных славянских национальностей. В разное время на стороне противника действовали: Русская национальная народная армия, Казачий стан генерала Т. Доманова, казачий кавкорпус генерала Г. Паннвица и другие. Командные посты в «восточных легионах» и «русских» батальонах занимали немецкие офицеры. В казачьих частях большой процент личного состава состоял из бело-эмигрантов.

Главное управление СС [21] также располагало различными частями и командами, предназначенными для противопартизанской борьбы и диверсионных акций. В тылу немецких групп армий на Восточном фронте действовали «прибалтийские», «украинские», «русские» и другие части СС.

Значительная часть «восточных легионов», а также казаков использовалась оккупационными властями Германии для подавления движения Сопротивления в различных странах Европы. Особенно активные боевые действия они вели в Югославии и Италии. Начиная с середины 1943 г. все больше коллаборационистов стали переходить на сторону партизан и бойцов Сопротивления. Весьма показателен в этой связи боевой путь эсэсовской охранной бригады «Дружина», возглавлявшейся подполковником Красной армии В. Гиль-Родионовым. Весной 1943 г. это соединение отказалось подчиняться германскому командованию. Совершив дерзкий налет на германский конвой, военнослужащие бригады освободили большую группу пленных партизан, после чего ушли в леса и стали вести борьбу уже против своих бывших немецких хозяев.

В некоторых регионах Советского Союза сотрудничество советских граждан с противником приобрело характер активного участия в боевых действиях на стороне противника. Речь идет о националистических формированиях крымских татар, калмыков, некоторых народностей Северного Кавказа и других частей, воевавших на стороне вермахта. В этих случаях коллаборационизм и пособничество врагу достигли наибольших масштабов и нанесли ощутимый вред действиям Красной армии и партизан. Так, сразу после захвата большей части Крыма немецкими войсками на его территории стали создаваться крымско-татарские подразделения, предназначенные для боевых действий против советских войск и партизан. Там же было образовано местное «правительство», осуществлявшее управление в условиях немецкой оккупации. Германское командование не раз отмечало заслуги так называемого «Крымского центра» в борьбе против советской власти. Значительная часть руководства этого центра в мае 1944 г. бежала с полуострова вместе с немецкими войсками.

Непростой была ситуация и на Северном Кавказе, куда летом 1942 г. прорвались танковые и пехотные соединения германской армии. Факт, что поддержку вермахту в захвате некоторых территорий этого региона оказали бандформирования из представителей чеченской, ингушской, балкарской и некоторых других национальностей. Отряды бандитов нападали на тыловые обозы Красной армии, грабили и убивали местное население, препятствовали перегруппировке советских частей.

Руководителями националистов являлись, как правило, немецкие агенты, засланные в советский тыл для организации восстаний и диверсий. Уже после освобождения Северного Кавказа бандиты продолжали борьбу против регулярных частей Красной армии и войск НКВД. Они организовывали засады, убивали местных партийных и хозяйственных руководителей, угоняли колхозный скот и т. п. Активность их действий пошла на убыль лишь после 1944 г., когда советским правительством было принято решение о депортации (насильственном переселении) некоторых народностей северного Кавказа, в том числе чеченцев, ингушей, балкарцев, наряду с калмыками и крымскими татарами, в отдаленные районы Советского Союза – на Урал, в Сибирь и Среднюю Азию. Но репрессированы были не только бандиты и пособники врага. Пострадали многие безвинные люди – женщины, дети, старики. На сборы им давалось 24 часа. Переселенцы вынесли много бед и лишений. Справедливость по отношению к ним была восстановлена лишь после 1953 г. [22]

К концу 1944 г. относится создание первых боевых частей Русской освободительной армии генерала А. Власова. В ноябре германское командование сформировало из советских военнопленных 1-ю дивизию РОА (в документах вермахта она числилась как 600-я пехотная дивизия) во главе с бывшим командиром стрелковой дивизии Красной армии полковником С. Буняченко. Это соединение прибыло на Восточный фронт в марте 1945 г. В январе 1945 г. был подписан приказ о создании 2-й дивизии РОА (650-й дивизии вермахта), однако ее формирование так и не было завершено до конца войны. В состав войск генерала Власова входили также две авиационные эскадрильи, ряд учебных частей и тыловых подразделений. РОА считалась основой вооруженных сил так называемого Комитета освобождения народов России (КОНР), созданного под покровительством немцев в ноябре 1944 г. Численность войск армии Власова не превышала 50 тыс. человек.

Части РОА дважды принимали участие в боевых действиях против регулярных войск Красной армии в феврале и апреле 1945 г., но неудачно и стали поспешно отходить в юго-западном направлении – в Чехословакию и Австрию – рассчитывая сдаться в плен армиям союзников. Большинству власовцев не удалось избежать возмездия за предательство. Сам Власов был задержан 12 мая 1945 г. в Чехословакии разведгруппой 25-го танкового корпуса. В 1946 г. А. Власов и другие руководители РОА были преданы суду военного трибунала и казнены по его приговору.

Отдельного внимания требует вопрос о репатриации советских военнопленных и гражданских лиц, угнанных немцами в годы войны на территорию Германии.

В ходе войны и после ее окончания органами НКВД проводилась тщательная проверка всех освобожденных советских военнопленных с целью выявления лиц, сотрудничавших с противником. Для этой цели в прифронтовой полосе были сформированы армейские сборно-пересыльные пункты и спецлагеря. До 1944 г. проверку прошли 317 тыс. бывших военнопленных. Из них в действующую армию было возвращено до 70 % от этого числа, аресту и отправке в штрафные части подверглись 19 тыс. человек (6 %).

В начале 1945 г. началось массовое освобождение Красной армией советских военнопленных и гражданских лиц. Значительная их часть проходила проверку в армейских сборных пунктах. Западные союзники передали советским представителям из своей оккупационной зоны 2,3 млн человек, из которых 960 тыс. являлись бывшими военнопленными. Те, кто имел какое-либо отношение к службе в немецких частях, власовцы, полицейские и т. д. направлялись в спецлагеря НКВД, что фактически означало арест. Всего из 1,8 млн бывших военнопленных Красной армии, прошедших проверку в военное и послевоенное время, к месту жительства было отправлено 277 тыс., в рабочие батальоны 344 тыс., арестовано и передано органам НКВД 283 тыс. человек. Вторично в действующую армию было призвано 939 тыс. военнослужащих, числившихся ранее как пропавшие без вести. В основном это были освобожденные из лагерей военнопленные. Лица, попавшие в рабочие батальоны, находились под строгим контролем НКВД, и даже после освобождения их права были ущемлены. В частности, они не имели права жить в Москве и Ленинграде, устроиться на хорошую работу или поступить в высшее учебное заведение, выехать за границу. Всего к 1 марта 1946 г. в СССР было репатриировано 5,3 млн человек, включая военнопленных и гражданских лиц.