Помоги проекту - поделись книгой:
— За год... на каком ТВД будут располагаться дивизии?
— На южном.
— За год... Если брать такой промежуток времени — можно как раз в эти дивизии и передать новую технику на войсковые испытания. Прицельные приспособления на все автоматы... бесшумные комплексы... комплекты бронирования на технику, это можно сделать быстро. Можно направить туда самолеты четвертого поколения, мы их уже делаем. Просто большая их часть идет на европейский ТВД, на юге у нас все барахло собирается. По высокоточному оружию — мины готовы, противотанковое оружие... тоже новые наработки есть. Сами танки... можно все прогнать через танкоремонтные заводы, поставить модернизационный комплект из того что у нас есть. Вертолеты... Ростов Ми— двадцать восьмой думаю успеет освоить, и первую промышленную партию даст, а это серьезное подспорье, только надо тактику их применении буквально на ходу придется отрабатывать. Примерно вот так, товарищ Алиев.
— Я не услышал про ракетное оружие. Нам потребуется ракеты и наземная установка-носитель, примерно соответствующие по характеристикам Томагавку. Придурки... уничтожили Оку и Рельеф, но это еще не все. Нужна будет ракета, способная перемещаться на одном транспортере и доставлять заряд примерно в тысячу — полторы килограммов с высокой точностью.
— Товарищ Алиев, Ока ... пока не все комплексы уничтожены.
Алиев усмехнулся — на Политбюро доложили что все. Наших военных как следует тряхни — керенки посыплются.
— Сколько...
— Простите?
— Осталось сколько?
— Ну... установок восемь-десять оставили для исследовательских целей и для музеев.
— Оснастку не уничтожили?
— Нет, дали команду законсервировать.
— Ну и .. давайте команду расконсервировать. Проведем секретным решением Политбюро, деньги выделим. Основная задача — добиться поражения цели размером... с корабль. Причем движущийся корабль.
В этот момент — все присутствующие, кто носил маршальские и генеральские погоны — начали кое-что понимать. Ракетный удар по кораблю... движущемуся кораблю. Понятно... чей это корабль, и что за ракета должна быть, чтобы прорваться через него оборону.
— Необходимо будет некоторое время...
— Времени нет — сказал Алиев — совсем. Придется работать как в
— Так точно... — прервал молчание Маслюков, тоже вспомнив старые добрые времена, он их еще панцаном застал, но помнил хорошо — а относительно ракеты второго типа... были хорошие наработки... ракета типа РК-55 очень компактная и как раз с заданными характеристиками. Наземный вариант умещался на стандартном тягаче Маз-543, один тягач служил носителем шести ракет. Дальность даже выше требуемой. Потом установку уничтожили по договору о сокращении ракет средней и меньшей дальности, одновременно с наземной установкой Томагавков
— И сделали глупость — подхватил Соколов — мы выходили с предложением сохранить наземные комплексы и пойти на полное уничтожение морских типов ракет.
— Так американцы на это и согласились — желчно заметил Огарков — по флоту то превосходство у них. Где им размещать свои пулялки как не на флоте.
— О договорах Потом. Мы можем быстро поставить наземный вариант ракеты в серийное производство?
Маслюков пожал плечами
— Чего же тут сложного? Морской вариант на потоке, шасси стандартное, система обслуживания пуска тоже. К тому же — на флотских ракетах повышенные требования к выживаемости в сложных условиях и точностным характеристикам — моряки не могут бить по площадям.
— Вот и отлично. Юрий Дмитриевич... Попрошу свести все это на бумагу, все то что мы можем поставить на поток и поставить хотя бы первую промышленную партию в войска в ближайшее время — и на имя Соломенцева в секретариат. Я подхвачу так и... как выражаются старые бюрократы — ноги бумаге приделаю. Проведем все решением ЦК на ближайшем же заседании...
— Товарищ Алиев... — подал голос Огарков — разрешите?
— Разрешаю...
— Сейчас перед нами поставлены две принципиально разные задачи. Одна — готовить армию к победе в Афганистане. Совершенно другая — готовиться к глобальному, возможно даже ракетно-ядерному конфликту. Эти две задачи ... если и не взаимоисключающие, то по крайней мере хотелось бы знать приоритеты. К чему нам готовиться.
Алиев заулыбался, хитрой такой, чисто восточной улыбкой
— Товарищи офицеры... Мне странно слышать, что для Советской армии победить в Афганистане — это глобальная задача. Мне казалось, что мы выступаем... в несколько ином весе.
Огарков сдерживаться не стал — он всегда был жестким и неуживчивым человеком.
— Выступили уже. Только юшку с лица утираем. Ежа голой ж...й испугать решили. Нет такой войны, к которой не нужно тщательно готовиться. Пример уже есть, на лицо — на лице, точней. Против нас там воюет мировое сообщество, весь капиталистический мир и часть третьих стран, так или иначе. Пока мы это не поймем — не закончим.
— Одно другому не противоречит, Николай Васильевич. Если судить по тому, что сказал товарищ Дубынин — для победы в Афганистане нужны две переформированные и хорошо оснащенные дивизии ВДВ с частями и средствами усиления. Эти средства необходимо предоставить — вместе с максимальной самостоятельностью. Это не значит, что Генеральный штаб должен бросить сражающуюся группировку на произвол судьбы — но и наведываться туда целыми комиссиями не стоит, незачем. Основная же задача — это усиление всей южной группировки войск, возможно даже — с временным ослаблением обороны по всем иным направлениям. Основная угроза — и основные наши возможности находятся там. Упустим — упустим всю страну. И за подготовку наших сил на юге — вы товарищи, несете персональную ответственность перед Политбюро. Это понятно?
— Так точно...
А что еще было отвечать?
Спровадив лишних — Алиева, Дубынина, Маслюкова — в кабинете остались только двое. Маршал Советского союза Соколов и маршал Советского союза Огарков. Пока Соколов сам, никому не доверяя столь важное и секретное дело готовил крепкий чай при помощи кипятильника, который есть у любого уважающего себя офицера — Огарков нервно случал пальцем по столу. Такая у него была дурная привычка — и не только она. С Огарковым было сложно ужиться — но профессионал он был блестящий.
Секретность сегодняшней встречи была такой, что даже адъютантов не было, чай готовить приходилось самому.
— Что же все такие кровожадные то стали... — в сердцах наконец сказал Огарков
— Ты о чем?
— Да об этом... Из одного не вылезли... в другое лезем.
— Может первое — продолжение второго?
— Может быть. Но стоит ли продолжать?
Соколов остро глянул на советника
— Считаешь — не стоит?
Вместо ответа Огарков снова покачал головой, раздосадованный самим фактом такого поворота разговора
— Нет — наконец сказал он
— Почему?
— Не понимаешь? Чтоб воевать — нужен тыл крепкий. Вот нам тыкают носом — дедовщина, то — се...Общество больное понимаешь? Какое общество -такая и армия. Нечего на зеркало пенять... как говорится.
— Это ты дал... общество больное. Не с той ноги встал?
— Да с той, с той...
Огарков помотал седой головой как искусанный слепнями бык
— Дерьмо на дерьме. Помнишь как раньше было? Ты ведь помнишь... тогда начинал. И я помню. Всегда едины Сталин и народ... Бессмертный сталинский народный гений... Он вместе с Лениным и вел нас и ведет... Он путь предначертал для многих поколений... Помнишь ведь еще?
— Ты что это? На Сталина потянуло — сплюнь! Наделали дел!
— Наделали! Вот и именно что — наделали! Сейчас уже таких не делают — труба пониже да дым пожиже. И дело то даже не в этом. Дело в том, что с этими словами — на смерть шли. На смерть, понимаешь — шли!
— А сейчас что? Сейчас безо всяких красивых слов — идут! Мне наградные довелось подписывать — поседел над ними! Двое остались отход роты прикрывать — оба всмятку, не опознаешь. Падлы, Героев им зажали, Красной Звездой отделались! Еще один пацан, девятнадцать лет — командира грудью от пулеметчика духов прикрыл. Этому дали! Ты что мне на нервах играешь!?
— Да то... Да то, товарищ министр, что мы в дерьмо лезем, уже дна, б...ь под ногами не чувствуем — а вот тыла то и нет у нас. Тогда знали — куда идем, за что идем. Сейчас кому попробуй — освобождать идем, скажи — засмеют. Офицерье в Десятое рвется — на квартиру, с..а заработать, понимаешь? На квартиру заработать! А сейчас мы куда намылились? Тоже освобождать? Или дела делать? Ты вот этому словоплету веришь? Я — нет!
— А все потому что пиз...и много! — взорвался министр — пи...ть надо было меньше, может кто-нибудь во что-нибудь и поверил бы тогда! Когда по телеку солдаты сады в Афгане сажают, а по Союзу два Черных тюльпана летят — одного не хватает — вот после этого и не верят люди! И если уж ты словами громыхать начал — так вспомни сколько и ты п...ел! Все хороши!
На подоконнике треснуло, хлестко, неожиданно, оба аж вскочили. На паркет лились остатки чая, маршал вскочил чтобы отключить кипятильник
— Попили чайку, б... ь — выругался Соколов, хотя обычно он не выражался
— Адъютанта пригласи, пусть заварит...
— Да нету никого. Не видишь? Требования секретности.
Маршал Соколов, отключив кипятильник, вернулся за стол. Набычившись, маршал Огарков смотрел на него.
— Ну вот что, Коля. Я силком не заставляю. Если ты разоблачать да словами громыхать — не сработаемся. Таких сейчас полно — телевизор включи такого понаслушаешься, волосы вянут. А за тобой — не замечал, не замечал. Если мне приказ отдадут — я исполню. Законный, заметь приказ. Потому что я офицер.
— Как разберешь?
— А так. И ты и я знаем, кто имеет право решения принимать. И решать что к чему — не нам, нам исполнять только. Нам приказали — мы исполнили. Все!
Огарков подумал, потом сбавил тон
— Расплылся я что-то.
— Расплылся. Решай. Я не хуже тебя знаю, что делается. Но решать — ему можно верить, а кому нет — дело не наше. Что тебя съели, что меня. Что тебя вернули, что меня. Все что мы можем сделать — мы должны сделать. А если что... то и поступать будем, по обстоятельствам, как честь и оперативная обстановка подскажут. Согласен?
— Согласен... — сказал маршал Огарков, и потом добавил уже тверже — согласен.
— Вот и хорошо. А чая бы где неплохо раздобыть.
— Обойдемся. В столовку зайдем на обратном пути.
— Да? Ну тогда — я тебя слушаю. Откуда вся эта беда взялась...
Огарков встал, прошелся по кабинету, словно вымеряя его шагами. Напряжение не рассеивалось --оно нарастало.
— Ты ведь уже понял — где?
— Не дурак. К нефти идем...
— К ней самой. К черной жиже, к крови государств. Ох и жарко там будет, не в переносном смысле, а в самом что ни на есть прямом ...
— Не привыкать. Так что?
— При бровастом еще делали. Сверхсекретная группа.
— А подробнее.
— Подробнее. Ты помнишь сороковой объект?
— Нет.
— Замаскированный командный пункт высшего уровня. Даже лучше, чем здесь. С душой строили... больше ста метров заглубление. Под него, под план.
— А этот — откуда знает?
— Этот... он же первым в Азербайджане был. Не мог не знать. Он стройку обеспечивал... да и много чего другого...
— Что — другого?
— Он до этого был председателем КГБ республики. По заведенной традиции республиканские КГБ специализировались на какой-то стране... ну, желательно чтобы с языками там нормально было... Они — на этой стране специализировались.
— Иран...
— Он самый. План по нему был. Потом оттуда — бросок дальше, прежде всего — на Аравийской полуостров. Бровастый зеленый свет давал... много чего под это сделали. А план был — до мелочей.
— А потом что? Отменили?
— Какое... Андропов... Он все сломал. Все что смог сделал — чтобы не делать.
— Как?
— А как ты думаешь мы в Афган влезли? У Андропова были возможности — и материалы от его резидентуры, от советника — шли напрямую в ЦК. Табеев[36], который при Амине был — квасил часто, из него посол... хам хамом, больше и сказать нечего. Потом, когда довелось ознакомиться и сравнить с тем что наша резидентура давала — за голову схватились. Да поздно уже.
— А Андропову то зачем было?
— Вот и спроси. Мутный человек был, очень мутный. И опасный. А этот... на его стороне тогда был, вот я ему и не доверяю...
— Так шаха тогда — мы?
— Да нет... Просто мы просчитали. Что когда где — годом больше, годом меньше — какая разница. Все равно — без вариантов, мы там сразу только в первом эшелоне общевойсковую армию разворачивали. И не сказать, что неправы — власти то там не было. А потом... американцам оставалось только бомбить. Нас. Потому что там уже — ничего не сделаешь. Просто не успеешь.
— И что потом?
— Потом просрали все. Был момент, когда дивизии — к аэродромам взлета вышли. Помнишь, американцы тогда туда высадились?
— За заложниками?
— Да какими заложниками... За какими в душу мать заложниками — за заложниками можно было бы и в другом месте высадиться. Плацдарм они обеспечивали, понимаешь? Плацдарм!
— Да иди ты! И кто бы высадился?
Поделиться книгой: