Помоги проекту - поделись книгой:
Секретариат ЦК
Начальник сектора БУРМИСТРОВ
— Когда у нас комиссия по Афганистану? — пожевав губами, чтобы справиться с вспышкой гнева, спросил Алиев
— Завтра. Ты хочешь это вынести?
— Нет. Нет... А хотелось бы...
Как и любой восточный человек — Алиев люто ненавидел предателей. Он отлично понимал, почему Сталин вел себя именно так, а не иначе в душе оправдывал его. На Востоке власть всегда персонифицирована, и поэтому, вот такие вот ограши, собирающиеся на свои тайные вечери — они не СССР предают, они предают конкретного человека.
— Послушай Гейдар — наклонился вперед Громыко — я отлично понимаю тебя и то, почему ты так ратуешь за реализацию плана Камнепад, плана М и прочих. Но это можно будет реализовывать только тогда, когда у нас за спиной не будет вот этого г...а. Это не единственный случай, такое теперь — везде. Про американцев можно говорить много и долго — но у них не отнимешь одного — они искренне верят в то, что они делают. А мы — нет. Эту болезнь не вылечить войной. Война нас только убьет.
— Я все понял, Андрей-эфенди... — проговорил Алиев — конечно же, вы правы.
Громыко какое-то время испытующе смотрел на него, потом откинулся назад, на стул и как бы потерял интерес к происходящему.
— Тебе, товарищ Алиев, партийное поручение. Раз уж ты с военными общий язык нашел — тебе и действовать. На комиссию по Афганистану мы это выносить не будем — но меры противодействия начинай готовить прямо сейчас. А предложения по новой стратегии в Афганистане — мы примерно поняли. Обобщи и подай письменно, на мое имя за твоей подписью и подписью Соколова. Будем решать, но идеи мне кажутся вполне здравыми. И армию нашу надо всемерно укреплять... особенно на южных рубежах.
Генеральный помедлил, словно взвешивая — и вдруг рубанул, да так, что никто этого не ожидал.
— План Камнепад в переработанном виде мне на стол. Основу ты понял. Достаточно пока в общем виде, там разблюдуем по исполнителям. Всё!
Спуститься к своей машине Гейдар Реза-оглы Алиев решил не на лифте. Пешком. Произошедшее требовало осмысления.
Второй — это не первый. И должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР — она может значит много — а может не значить ничего, это все зависит от того кто занимает вторую должность — и кто занимает первую.
В Политбюро теперь была коалиция. И все что сегодня произошло — это ни что иное, как демонстрация силы. Бумажка по Афганистану — ее могли и на Политбюро вынести с сопроводительной, что КГБ и курирующий КГБ тов. Алиев не ловят мышей. В результате чего мы рискуем потерять важное для нас государство с социалистической ориентацией. Ежу понятно, что Афганистан просто так не уйдет, там наши войска — будет столько крови, что захлебнемся. В Йемене раз прошли — а тут хуже Йемена будет, намного хуже. И голова с плеч может полететь его — из-за одной бумажонки.
Он ушел — они остались. Не может быть, чтобы против него уже не готовились. КГБ — это если и не туз — то точно козырь. Значит — против КГБ будут готовить такой же козырь. Усиливать либо прокуратуру, либо МВД, второе — вернее. Вот почему и решили из Второго главного людей забрать — только теперь наоборот будет, не Ментов перекрашивать будут — а менты будут гэбэ в свою веру обращать. Отыграются, так сказать, за начало восьмидесятых.
Но это мы еще посмотрим — кто кого.
Если Эм-Сэ два коалицию сколотил — то и ему можно. Из кого? Да хотя бы из остатков команды Эм-Сэ первого, оставленных в Политбюро. Они как раз сейчас без хозяина... а первый то много людей успел расставить и в ЦК и в министерствах. Люди эти злые, за свое место трясутся — и из-за страха пойдут сейчас на все.
Вот тогда и посмотрим...
Гейдар Реза-оглы Алиев бы не так уж неправ, полагая, что против него готовится еще что-то. Как раз в тот момент, когда он садился в ожидающий его у парадного входа Зил — в кабинет нового Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Соломенцева, товарищ Воротников Виталий Иванович ввел среднего роста, с любопытством и опаской озирающегося человека в форме полковника милиции. Человека этого он прятал в своем кабинете больше часа — охрану Кремля осуществляло Девятое управление КГБ СССР, и по известным причинам афишировать визит этого человека к Генеральному ни сам генеральный, ни Воротников, его нашедший — не хотели.
Человек этот остался стоять, когда все сели.
— Присаживайтесь Александр Иванович... — добродушно сказал Генеральный секретарь ЦК КПСС — и посмелее, мы не кусаемся. Хоть нас и лечат по высшему разряду — а зубов у меня своих уж половины нет. Вот, товарищ Громыко с зубами тоже не в дружбе. Садитесь.
Человек осторожно сел стараясь не скрипеть стулом.
— Итак, вы, товарищ Гуров, насколько нам известно, занимаетесь в НИИ МВД проблемами противодействия организованной преступности. До этого работали в УУР МВД СССР. А ушли оттуда вы...
— В семьдесят восьмом, товарищ Генеральный секретарь.
— В семьдесят восьмом. Вовремя ушли, иначе могли бы оказаться на нарах.
Гуров промолчал, потому что не знал, что сказать.
— Почему ушли на научную работу. Только честно?
— Не сработался в коллективе, товарищ Генеральный секретарь
— Можно без приставки, должность свою я помню. Как мне известно, вы не сработались в коллективе по тому, что еще тогда предупреждали о росте организованных преступных проявлений в СССР. Тогда вас убрали от греха подальше на научную работу. В СССР нет организованной преступности, и не может быть, так?
— Так, товарищ ... Михаил Сергеевич — со вздохом подтвердил Гуров. Он был растерян, как растерян был бы любой на его месте. Его дернули прямо у дверей института, привезли сюда. Если в институте или в министерстве узнают о том, что его принимал Генеральный секретарь ЦК КПСС — его съедят и очень быстро. На всякий случай.
— А вы? Что вы думаете обо всем об этом?
— Мои мысли изложены в ряде записок, которые я подавал на имя министра, и руководства института.
— То есть вы не отказываетесь от утверждений о том, то в СССР существует мафия?
— Я не могут от них отказаться, хотя бы потому, что она и в самом деле существует.
— А нельзя ли поподробнее? Мне будет интересно, и товарищам тоже.
Громыко и Воротников кивнули.
— Поподробнее. Поподробнее надо с бумагой, с цифрами, но если в самых общих чертах... В начале шестидесятых годах усилиями уголовного розыска и КГБ удалось полностью разгромить старейшую преступную группировку в стране, скорее даже преступное сообщество. Группировку воров в законе, которая существовала еще при царизме. Вопреки распространенному заблуждению расстрелы при Сталине не принесли результата — результаты принесла тщательная и кропотливая работа при строгом следовании требованиям закона. Русская группировка была разгромлена полностью, осталась только частично грузинская группировка, которая неожиданно выдвинулась на первые роли именно из-за образовавшегося вакуума и среднеазиатская группировка. Заметьте, что это удалось сделать при том, что в новом уголовном кодексе отсутствовала ответственность за сам факт принадлежности к сообществу воров в законе, хотя в предыдущей редакции закона она была и активно применялась. Часть воров была расстреляна, часть отошли от дел, часть устроились таксистами, некоторые перешли в каталы... карточные шулеры, что среди воров никогда не считалось престижным. Только в Грузии и Средней Азии эта группировка еще сохраняла какие-то позиции, в основном из-за покровительства на государственном уровне.
В начале семидесятых годов начала развиваться теневая экономика, это было связано с тем, что открылись, пусть и не в таком масштабе как сейчас — каналы по переводу денежных средств из безналичной формы в наличную и обратно, что позволило выпускать неучтенную продукцию и обеспечивать ее сбыт. Ну и... просто началось моральное разложение советских людей, это надо признать. Тайная коммерческая деятельность была бы невозможна и в отсутствие покровительства на все более высоком уровне. Как бы то ни было — впервые за все время своего существования преступный мир получил категорию потенциальных жертв, которые никогда не обратятся в органы правопорядка, чтобы с ними не сделали. У дельцов теневой экономики постоянно были при себе, в квартирах на дачах, крупные суммы денег и ценностей, с одной удачной кражи или грабежа вор мог взять столько, сколько раньше он зарабатывал воровством за всю свою жизнь. Потом дельцы теневой экономики сообразили: для того, чтобы не стать жертвами преступления, нужно нанять себе охрану. Оружия тогда почти не было, даже обрез был редкостью — поэтому первоначально охрану нанимали из числа тех же воров или из спортсменов. Потом эта охрана начала использоваться для решения коммерческих проблем — например, кто-то взял твои деньги и не отдает, но эти деньги нажиты преступным путем и вы не можете обратиться в суд или милицию. Точно так же охрану начали использовать для передела рынков. Потом, в Пятигорске состоялась всесоюзная сходка воров, первая за более чем пятнадцать лет. На ней присутствовали представители теневой экономики, так называемые деловые — на этой сходке было оговорено, что воры не посягают на жизнь и имущество деловых, а деловые сами добровольно отдают часть своих доходов в общую кассу воров — общак. Так общак тоже впервые за все время своего существования начал пополняться огромными, немыслимыми ранее суммами, которые не заработаешь разбоями и грабежами. Это позволило ворам в законе рекрутировать молодежь в местах лишения свобода, агитируя их красивой жизнью и возможностью зарабатывать огромные деньги не трудясь, а также проводить активную работу по разложению персонала мест заключения и оперсостава МВД. Я не длинно рассказываю, товарищ Генеральный секретарь?
— Нет, продолжайте. Интересно.
— Так вот. Совместными усилиями УГРО и прокуратуры эту волну удавалось сдерживать до начала восьмидесятых. Это несмотря на то, что в некоторых регионах страны уже произошла смычка преступных группировок не только с воротилами подпольной, теневой экономики — но и с властью, с милицией. Уже тогда воры предпринимали целенаправленные усилия по проникновению в УГРО, разложению оперсостава но это были единичные случаи. А вот после того, как начались разбирательства в МВД в начале восьмидесятых...
Гуров замялся, ожидая реакции
— Товарищ Гуров — строго сказал Генеральный секретарь — складывающаяся в стране обстановка, резкий, непрекращающийся рост преступности, в том числе в наиболее опасных ее формах заставляют нас критически отнестись к попыткам перестройки в МВД СССР в начале и середине этого десятилетия. Результаты любых изменений оценивают не по громким словам — а по цифрам и конкретным результатам деятельности. Обстановка с преступностью в стране не только заставляет нас думать, что при реформировании МВД были допущены грубейшие ошибки — но и задуматься над тем, по какой причине они были допущены, по какой причине те или иные люди разрушили сложившийся в МВД кадровый костяк, осудили и уволили значительное количество опытных сотрудников и провели партийный призыв, при том что учить новых милиционеров было по сути некому. Это могла быть простая ошибка, и в таком случае люди, сделавшие это не соответствуют занимаемой должности. Но это могла быть и сознательная подрывная акция, имеющая целью дестабилизацию обстановки в стране. Как вам известно, органами прокуратуры и госбезопасности разоблачена и обезврежена крупная группа врагов народа, действовавших с целью уничтожения советского государства. Возможно, что разоблачены не все враги, следствие идет. Возможно так же, что среди врагов окажутся и те, кто увольнял людей из МВД, по крайней мере, прокуратуре уже поручено проверить действия руководящего состава МВД за последние несколько лет на предмет наличия признаков преступлений. Если преступления будут вскрыты — преступников ждет суд. Вам понятна позиция по этому вопросу, товарищ Гуров?
— Так точно, товарищ Генеральный секретарь
— Тогда продолжим про организованную преступность.
— Так вот — в начале и середине восьмидесятых советская организованная преступность окончательно оформилась как ряд крупных организованных преступных сообществ по типу итальянской мафии. В немалой мере помогло этому попадание в места заключения значительного количества людей, бывших милиционеров с навыками оперативно-розыскной деятельности, работы с агентурой, знающих способы и приемы действий советской милиции. Эти лица, большей часть уволенные из органов МВД за несколько часов, отправленные в тюрьмы по обвинениям, которые они считали несправедливыми, испытывающие злость и обиду стали быстро подниматься вверх по криминальной лестнице, создав свою касту в преступном мире и свое сообщество. Воры их не приняли, потому что они не могли принять в свое сообщество бывших сотрудников милиции — а вот цеховики приняли с радостью, потому что с ними проще было иметь дело, чем с откровенными уголовниками, которые открыто признают что «не могут не воровать». Одновременно, в восьмидесятых же начали зреть еще два криминальных движения. Первое — спортсмены, лица из большого спорта, часто имеющие спортивные звания и награды по силовым видам спорта. После окончания спортивной карьеры — а оно наступает достаточно рано, у них есть выбор: либо тренером на нищенскую зарплату либо в криминальный мир. Второе течение...
Гуров снова замялся
— Второе течение, которое увы еще покажет себя, и то что есть сейчас это первые ласточки — это афганцы. Ветераны Афганистана, с психологическими травмами, с опытом применения оружия и очень солидным, спаянные между собой в боевое братство и не находящие себя в мирной жизни. К сожалению, эта группа еще прольет крови и прольет ее немало.
— Товарищ Гуров — негромко сказал Громыко, и Гуров мгновенно замолчал — все что вы рассказываете, конечно интересно, но все это обычная преступность, бандитизм.
— Товарищ Громыко, это не обычная преступность и не бандитизм. Точнее это и бандитизм тоже — но основой организованной преступности сейчас. Отличие организованной преступности от обычного бандитизма в том, что банда рассчитывает на однократную добычу: вырвал мешок у инкассатора, взломал сейф или кассу — а организованная преступность рассчитывает на длительное извлечение дохода. И таких группировок сейчас очень много.
— Каких конкретно, товарищ Гуров — задал вопрос Генеральный
— Они разные. Есть группировки, формирующиеся по национальному признаку — это грузинское, узбекское, таджикское, армянское, азербайджанское преступные сообщества. Есть возрожденная группировка воров в законе — но сейчас большей частью ее контролируют грузины, а русские больше группируются по признаку совместного отбывания наказания в той или иной местности, нежели по земляческому признаку, хотя и землячества тоже есть. Есть преступные группировки, основанные на источнике извлечения преступного дохода: золотая мафия, алмазная мафия, медицинская мафия[47], торговая мафия. Есть организованные группировки, занимающиеся тем или иным видом транзита, в том числе наиболее опасным — наркотранзитом. Но все объединяет одно — они действуют на протяжении ряда лет безнаказанно и рассчитывают заниматься преступным промыслом и впредь. Ни один из членов этих группировок не выйдет на улицу, чтобы воровать — они не подчиняются ни советским законам, ни даже воровским. Все заработанные деньги они стремятся вкладывать во что-то легальное, сейчас, с открытием первых кооперативов это стало проще делать. Часть денег вывозится за рубеж, поток в последнее время только нарастает. И все эти группировки прямо заинтересованы не просто в продолжении своей деятельности безнаказанно — они заинтересованы в разложении милиции, органов власти вообще, в запугивании населения, в дестабилизации обстановки в стране. Они могут добиваться таких целей и делают все для этого. Есть водочная преступность — развилась на пустом месте.
— Отменили же — недовольно сказал Генеральный .
— Уже поздно. Первоначальный капитал ими заработан и неплохой. Сейчас они будут переводить все на промышленную основу, чтобы конкурировать с нормальной водкой. Я уверен, кстати, что на каждом втором ликеро-водочном заводе либо есть подпольные, нигд6е не учтенные линии, либо нелегальная третья смена. Главное — отработан сбыт, хотя бы через таксистов. Они уже не уймутся просто так и если даже снизить цену водки, чтобы стало невыгодно покупать не государственную продукцию — они займутся другим преступным промыслом.
— Товарищ Гуров, а существует какое-то единое руководство всеми этими ... сообществами? — поин6нтересовалмся Громыко
— Скорее нет. Существует историческая традиция общих сходок у воров в законе. Но цеховики деловые считаются там вторым сортом и уважают решения этих сходок только до тех пор, пока у воров есть ресурс заставить их уважать. Спортсмены, афганцы, часть промышленной мафии — с развитием этих объединений они все меньше подчиняются власти воров, все меньше признают за ними права руководства преступным миром. У самих воров в каждом городе и в каждой тюрьме есть главный — но общепризнанного лидера для всего Советского союза нет. Это скорее сообщество равных, очень узкое, него трудно вступить и невозможно выйти живым.
Сообщество равных... — задумчиво проговорил товарищ Генеральный секретарь ЦК КПСС, было видно, что эти слова ему понравились.
— И что? Не конфликтуют? — осведомился Воротников
— Как не конфликтуют — конфликтуют. Это же волчья стая, даже хуже — змеиный клубок. Если произвольно взять двух воров в законе — обязательно найдутся какие-то счеты друг к другу, не за себя так за друзей. На этом их и сломали в свое время, более стойкие перегрызли друг друга, менее стойкие сломались и отошли. У них ведь как — если т публично признал, что ты не вор — значит ты не вор. Подписывали, некуда было деваться...
— А сейчас. Что можно сделать сейчас?
Гуров посмотрел на Генерального
— Михаил Сергеевич ...
— Да, я спрашиваю об этом вас как специалиста. Я считаю нужным спросить именно вас, ответьте пожалуйста.
— Думаю, что стоит действовать с двух сторон. Первое и самое главное — лишить их денежной базы, финансовой подпитки. Все это держится на деньгах, на огромных деньгах. Я не знаю всех подробностей, ни должность ни моя группа допуска к секретной информации не позволяют их знать — но то что я знаю заставляет предположить, что в последнее время открылся очень серьезный канал подпитки криминального мира денежными средствами. Дело в том, что преступники всегда работают с наличностью, грубо говоря, вор не может украсть больше того, что лежит в кошельке. Если там лежит сто рублей — он украдет сто, если тысяча — значит тысячу. И в последнее время по тем немногим делам, по которым удается что-то доказать или изъять — суммы раз от раза все больше и больше. По некоторым делам они просто космические.
— При Андропове немало изымали.
— Нет, товарищ Громыко, при Андропове больше изымали доллары, золото, драгоценности — здесь же речь идет именно про рубли. Крупные купюры — пятьдесят, сто рублей. Суммы — миллионные, деньги буквально чемоданами.
— Фальшивые?
— Никак нет, есть заключение экспертизы,
Генеральный пододвинул к себе перекидной календарь, что-то записал.
— Мы вас поняли, продолжайте Александр Иванович
— Для того, чтобы отрезать преступников от денег нужно, прежде всего, отделить преступления тяжкие и особо тяжкие от преступлений средней и небольшой тяжести. Если брать организованную преступность — нужно сделать так, чтобы человек, пусть даже и цеховик мог прийти в милицию.
— Это легализовать незаконное предпринимательство, что ли? — удивился Громыко
— Оно уже легализовано, явочным порядком, Андрей Андреевич — со вздохом сказал генеральный — пройдись по улицам, посмотри. Стоят, торгуют. При Сталине артели были разрешены, сейчас за вареные джинсы хотим сажать. Верней хотим то хотим — да не получается. В магазинах — купить нечего, а на складах гниет, это когда ж видано то такое было.
— Наводить порядок.
— Кто наводить будет? Ты? Я?
— Хотя бы Александр Иванович. Милиция.
— Не навести уже порядок. Можно разрешить то, что не приносит вреда. Оттого что кто-то пошил джинсы и продал их — вреда никакого нет. Оттого что кто-то испек чебурек и продал его — тоже вреда никакого нет. Вред начинается тогда, когда кто-то государственное добро гноит. И каждого за руку не схватишь. Не те времена. Вон у Гдляна, сколько обвиняемых. Кстати, Александр Иванович, как вы относитесь к делу Гдляна[48]?
— Никак, товарищ Генеральный секретарь. Я не знаком с этими делами.
— Понятно. Значит, с деньгами разобрались. Или нет?
— Никак нет... не только это. Второе, и более опасное — это система обналичивания денег и переправки их за границу. Она действует с начала семидесятых[49], но набрала немалый вес. В эту систему вовлечены работники органов власти высокого ранга, явно сотрудники Госбанка, она — альфа и омега всего. Там делают деньг на деньгах, и она — хребет организованной преступности. Переломить ее — и...
— Ну, вот. А говорили центральных органов нет, Александр Иванович.
— Это не центральный орган. Это обеспечивающая система. И уничтожить ее будет очень сложно, как по причине противодействия, так и по причине того, что это, скорее всего не одна, а несколько систем, работающих по схожим принципам, но возглавляемых разными людьми. И у меня нет ни единой отправной точки, чтобы работать по ней.
— Это дело наживное. А что еще?
— Второе — это усиление МВД. Кадровой структуры. Необходимо признать, наконец, что криминогенная ситуация у нас в стране ухудшается с каждым годом. Что у нас есть организованная преступность. Что у нас преступность выше, чем в США. Вам известна проблема с укрывательством заявлений от регистрации?
— В общих чертах.
— Она вызвана тем, что с милиции требуют девяноста процентов раскрываемости. Такой раскрываемости нет, и никогда не будет.
Последние слова были наглостью, и Гуров это хорошо осознавал. За это мог быть не просто выкиншейн — тюрьма. Но почему то ему вдруг стало все равно — что будет дальше, и он решил высказаться, а дальше — будь что будет.
Хотя бы потому, что его внимательно слушали.
— Нужно разделить милицию на две части. Необязательно организационно, можно оставить в пределах одного министерства — но хотя бы департамент надо создать. Первая милиция — назовем ее общественная милиция — занимается всем тем же, чем обычно занимается милиция: нетяжкие преступления, профилактика, служба участковых. Вторая часть, который следует набирать из наиболее опытных сотрудников, причем только добровольцев, сдавших квалификационный экзамен должна заниматься только одним делом, верней двумя — оперативно-розыскной деятельностью по тяжким и особо тяжким преступлениям, в том числе по организованной преступности и связям ее государственными деятелями, нечистыми на руку. Эти подразделения должны базироваться только в крупных городах, и работать вахтовым методом. Верней даже не вахтовым... в каждом союзном министерстве должна быть создана некая инфраструктура, потому что работать не зная «земли» — невозможно. При необходимости, эта инфраструктура усиливается за счет людей из Москвы, Ленинграда, Свердловска. В союзных республиках на юге в эту службу следует брать только русских, потому что местные заражены кумовщичеством и круговой порукой, только русские, не имеющее корней на этой земле могут докопаться до сути происходящего и раскрыть любое преступление, в том числе совершенное высокопоставленными лицами. Эта служба должна быть обучена на самом высоком уровне, хорошо оснащена и должна иметь дополнительные полномочия.
— Какие именно полномочия?
— Право задерживать на десять суток без санкции прокурора. Право доклада через голову, в том числе на Политбюро, если возникнет такая потребность.
— И все?
— Больше ничего не нужно. Нужно оснащение и люди. Люди с образованием и люди с опытом. Нужны как опытные оперативники, так и эксперты, свои эксперты в области экономики и некоторых других дисциплин. Организованная преступность — это, прежде всего преступность в сфере экономики.
— И сколько человек вы предполагаете в штат?
Поделиться книгой: