Милые Обманщицы

И ох, может "пивные очки" могут сделать розвудских парней симпатичными.

Когда бары Рейкьявика пахли свежесваренным пивом, старым деревом и французскими сигаретами, в Снукерах царил трупный запах с примесью амбре гнилых хот-догов и пота. И бар, как и все в Розвуде, пробуждал воспоминания. Однажды в пятницу вечером Элисон ДиЛаурентис велела осмелевшей Арии идти в Снукеры и приказала кричать звуки, имитирующие оргазм. Ария стояла в очереди за кучей мальчиков из колледжа, и, когда вышибала у двери не пропустил ее, она воскликнула: "Но я должна кричать об оргазме там!". Тогда она поняла, что произнесла только что и убежала обратно к своим друзьям, которые были на стоянке. Они так смеялись, что дошло до икоты.

- Амстел, - сказала она бармену после перехода через стеклянную входную дверь - видимо, нет необходимости в вышибале в 2–30 в субботу. Бармен посмотрел на нее вопросительно, а затем поставил пинту пива перед ней и отвернулся. Ария сделала большой глоток. На вкус было безвкусным и водянистым. Она выплюнула его обратно в стакан.

- Ты в порядке?

Ария обернулась. Через три стула от нее сидел парень с растрепанными, светлыми волосами и льдисто-голубыми, как у сибирской лайки, глазами. Он пил что-то из небольшого стакана.

Ария нахмурилась.

- Да, я забыла насколько вкусное здесь пиво. Я провела два года в Европе. Пиво там лучше.

- В Европе? - парень улыбнулся. У него была восхитительная улыбка. - Где именно?

Ария снова улыбнулась.

- В Исландии.

Его глаза просияли

- Я когда-то провел несколько ночей в Рейкьявике на моем пути в Амстердам. Там были эти огромные, классные вечеринки в гавани.

Ария сложил руки вокруг ее бокала.

Да, - сказала она, улыбаясь. - У них там устраивают лучшие вечеринки.

- Ты видела там северное сияние?

- Конечно, - ответила Ария. - И полуночное солнце. У нас были потрясающие вечеринки этим летом… с лучшей музыкой. - Она посмотрела в его стакан. - Что ты пьешь?

- Скотч, - он говорил, уже сигнализируя бармену. - Хочешь?

Она кивнула. Парень переместился на три табурета ближе к ней. У него были приятные руки с длинными пальцами и слегка неровными ногтями. Он носил маленький значок на своей вельветовой куртке, на котором было написано "Умные женщины голосуют".

- Итак, ты жила в Исландии? -он снова улыбнулся. - Как год после окончания школы за границей.

- Ну, нет, - сказала Ария. Бармен поставил стакан со скотчем перед ней. Она сделала слишком большой глоток, и ее горло и грудь обожгло. - Я была в Исландии потому что…

Она остановила себя.

- Да, это был мой, мм, год за границей. - Пусть думает, что хочет.

- Здорово. - Он кивнул. - Где ты была перед этим?

Она пожала плечами.

- Гм… вернулась сюда, в Розвуд. - она улыбнулась и быстро добавила - Но там мне нравилось гораздо больше.

Он кивнул.

- Я действительно был в депрессии, вернувшись в Штаты после Амстердама.

- Я плакала весь путь домой, - призналась Ария, чувствуя себя уже усовершенствованной, исландской Арией - впервые с тех пор, как она вернулась. Мало того, что она говорила с симпатичным, умным парнем о Европе, но он, может быть, единственный парень в Розвуде, который не знал ее как розвудскую Арию - странную подругу симпатичной девушки, которая пропала. - Итак, ты здесь ходишь в школу? - спросила она.

- Только что выпустился. -Он вытер рот салфеткой и закурил Camel. Он предложил ей сигарету, но она покачала головой - Я собираюсь преподавать.

Ария сделала еще один глоток виски и поняла, что она больше не будет.

- Вау. Я хотела бы преподавать, я так думаю. Как только я закончу школу. Или это, или буду писать пьесы

- Да? Пьесы? Эта твоя специальность?

- Гм, английский язык? - Бармен поставил еще стакан с виски перед нею.

- Это то, что я преподаю, - сказал парень. Как только сказал это, он положил свою руку на колено Арии. Ария так удивилась, что вздрогнула и чуть не пролила свой напиток. Он убрал свою руку. Она покраснела.

- Извини, - сказал он, немного смущаясь. - Кстати, Я Эзра.

- Ария. - Внезапно ее имя показалось веселым. Она засмеялась, теряя равновесие.

- Стой. - Эзра схватил ее за руку, чтобы удержать.

После трех выпитых стаканов скотча, Ария и Эзра узнали, что они оба встретили того же самого старого матросского бармена в баре Борг в Рейкьявике, любили купаться в богатой полезными ископаемыми голубой лагуне горячих источников, что заставляло их чувствовать себя сонными, и, на самом деле, любят запах серы, которая пахнет тухлыми яйцами, в горячих источниках. Глаза Эзры становились синее на секунду. Ария хотела спросить, есть ли у него девушка. Она чувствовала тепло внутри, и она была уверена, что это было не только из-за скотча.

- Мне нужно выйти в уборную, - сказала Ария мечтательно.

Эзра улыбнулся.

- Можно мне с тобой?

- Хорошо, - вот, что ответила девушка.

- Я хочу, ну… - Он потер затылок. - Не слишком ли я спешу? - спросил он, глядя на нее из-под нахмуренных бровей.

Ее мозг гудел. Знакомства с незнакомыми людьми на самом деле не ее, по крайней мере, в Америке. Но она не сказала, что она хотела быть Исландской Арией?

Она встала и взяла его руку. Они пристально смотрели друг в друга все время путь к женскому туалету в баре. Туалетная бумага была везде на полу, и пахло даже хуже, чем остальная часть бара, но Арию это не заботило. Поскольку Эзра поднял ее на раковину, и она обхватила его талию своими ногами, все, что она могла чувствовать, был его аромат - комбинация скотча, корицы, и пота - и ничто никогда не пахло более сладко.

Как они говорили в Финляндии, или где бы то ни было, йа.

3 глава

Первая пуговица Ханны

- И, скорее всего, они занимались сексом в спальне родителей Бетани!

Ханна Мэрин уставилась на лучшую подругу, Мону Вэндэволл, которая сидела напротив нее. Оставалось два дня до начала занятий, и они, сидя во французское кафе Rive Gauche в торговом комплексе Король Джеймс, пили красное вино, сравнивали Vogue и Teen Vogue и сплетничали. Мона всегда знала самые грязные сплетни о других людях. Ханна отпила еще немного вина и заметила мужчину за сорок, который развратно уставился на них. "Типичный Гумберт Гумберт" (персонаж романа "Лолита" В. В. Набокова - прим. пер.), - подумала Ханна, но не сказала этого вслух. Мона бы не поняла эту отсылку к книге, но то, что Ханна была самой модной девушке в Розвуде Дэй, не значило, что она была выше прочтения книг из списка книг, рекомендованных к прочтению летом, особенно лежа рядом со своим бассейном, когда ей было нечего делать. Кроме того, Лолита выглядела восхитительно непристойной.

Мона повернулась на вращающемся стуле, чтобы увидеть того, на кого смотрела Ханна. Ее губы растянулись в грязную улыбочку.

- Ослепим его.

- На счет три? - янтарные глаза Ханны широко распахнулись.

Мона кивнула. На счет три девушки подогнули край своих очень коротких мини, открывая свои трусики. Глаза Гумберта остановились, и он опрокинул бокал вина пино нуар на промежность своих штанов цвета хаки.

- Черт! - вырвалось у него перед тем, как он побежал в туалет.

- Мило, - сказала Мона.

Они бросили свои салфетки на недоеденный салат и встали. Они стали дружить с лета между восьмым и девятым классом, кода они обе провалили пробы в команду чирлидерш среди первокурсниц. Поклявшись попасть в команду, они решили сбросить кучу веса - так они смогли бы стать теми привлекательными самоуверенными девушками, которых парни подбрасывают в воздух. Но когда они стали стройными и прекрасными, они решили, что чирлидинг устарел, и что чирлидерши - неудачницы, и никогда больше не пытались попасть в команду.

С того времени Ханна и Мона рассказывали друг другу все - ну, почти все. Ханна не рассказывала Моне, как она так быстро сбросила лишние килограммы - это было слишком неприлично, чтобы об этом говорить. В то время как сидение на тяжелой диете было сексуально и замечательно, не было ничего, ничего гламурного в еде тонны жирных, сальных, предпочтительно заполненное сыром дерьме и затем использование способа "два пальца в рот". Но Ханна бросила эту маленькую плохую привычку, поэтому это не имело значения.

- Знаешь, у того парня была эрекция, - прошептала Мона, собирая журналы. - Что бы подумал Шон?

- Он бы посмеялся, - сказала Ханна.

- Я так не думаю.

Ханна пожала плечами.

- Он мог бы.

Мона фыркнула.

- Да, ослепление незнакомцев хорошо сочетается с обетом девственности.

Ханна посмотрела вниз на свои фиолетовые танкетки от Майкла Корса. Обет девственности. Невероятно популярный и удивительно горячий парень Ханны, Шон Экард - парень, которого она хотела с седьмого класса - в последнее время вел себя немного странно. Он всегда был мистером скаутом - добровольно восстанавливал старые дома и, подавая бездомным индейку на День Благодарения, но прошлой ночью, когда Ханна, Шон, Мона и другие подростки тусовались в горячей кедровой бочке Джима Фрида, незаметно прихлебывая пиво Coronas, Шон поднялся на ступеньку выше в своем бой-скаутстве. Он объявил, немного заносчиво, что подписал "обещание" хранить девственность и поклялся не заниматься сексом до свадьбы. Все, включая Ханну, были слишком потрясены, чтобы ответить.

- Он шутит, - уверенно сказала Ханна. Как он мог? Несколько подростков подписали обещание, Ханна считала это быстро проходящим массовым увлечением, как браслеты фонда Лэнса Армстронга или Йоголатес (нечто среднее между йогой и пилатесом - прим. пер.)

- Думаешь? - Мона притворно улыбнулась и убрала свою длинную челку с глаз. - Посмотрим, что будет на вечеринке Ноэля в следующую пятницу.

Ханна стиснула зубы. Похоже, Мона над ней насмехалась.

- Я хочу пройтись по магазинам, - вставая, сказала она.

- Как насчет Тиффани? - спросила Мона.

- Замечательно.

Они побродили по новому, люксовому отделу "Короля Джеймса", в котором были Берберри, Тиффани, Гуччи и Коуч, который пах новыми духами Майкла Корса, и который был полон девочек из средней школы со своими красивыми мамами. Во время своего похода по магазинам в одиночку несколько недель назад Ханна заметила, как ее старая подруга Спенсер Гастингс проскользнула в новый отдел Кейт Спрейд, и вспомнила, как она сделала специальный заказ на сумму нейлоновых сумок из Нью-Йорка.

Ханна почувствовала смешным знать подробности о ком-то, с кем она не больше не дружила. И когда она смотрела, как Спенсер выбирает кожаный багаж от Кейт Спэйд, Ханна задавалась вопросом, думала ли Спенсер так же как она: что новое крыло торгового центра было один из таких мест, которые нравились Элисон ДиЛаурентис. Ханна часто думала о том, что пропустила Эли - костер на осеннем балу в прошлом году, караоке-вечеринку по случаю шестнадцатилетия Лорен Раян в большом особняке ее семьи, возвращении в моду туфель с полукруглым мыском, кожаный чехол Шанель для iPod nano… сам iPod nano. Но самое главное, что пропустила Эли? Конечно же, преображение Ханны, и это был досадно. Иногда, кружась перед своим зеркалом во весь рост, она представляла, что Эли сидит за ней, критикуя ее наряды, как она делала раньше. Ханна упустила так много лет, когда была круглощекой, цепляющейся ко всем неудачницей, но теперь все изменилось.

Она и Мона вошли в Тиффани; магазин был полон стекла, хромированных поверхностей, и белые лампы заставили безукоризненные бриллианты сиять. Мона побродила около витрин и затем, глядя на Ханну, подняла брови.

- Может ожерелье?

- Как насчет браслета с подвесками? - прошептала Ханна.

- Отлично.

Они подошли к витрине и стали пристально разглядывать серебряный браслет с подвесками с застежкой в виде сердца.

- Такой красивый, - выдохнула Мона.

- Нравится? - спросила их элегантная пожилая женщина-консультант.

- О, я не знаю, - сказала Ханна.

- Он вам идет, - Женщина отперла витрину и достала браслет. - Он во всех журналах.

Ханна подтолкнула Мону.

- Попробуй ты.

Мона надела браслет на запястье.

"Он действительно красивый". - Затем женщина повернулась к другому покупателю. Как только она сделала это, браслет соскользнул с запястья Моны к ней в карман. Вот так.

Ханна сплющила губы и обратилась к другому консультанту, медовой блондинке с коралловой помадой на губах.

- Могу я примерить тот браслет, с круглыми подвесками?

- Конечно! - Девушка открыла витрину. - У меня есть такой же.

- Как насчет подходящих к нему сережек? - указала на витрину Ханна.

- Хорошо.

Мона перешла к бриллиантам. Ханна держала сережки и браслет в руках. Вместе они стоили 350 долларов. Неожиданно группа японских девочек стала тесниться у прилавка, все как одна указывая на другой браслет с подвесками в витрине. Ханна бегло посмотрела, нет ли на потолке камер и детекторов на дверях.

- О, Ханна посмотри на Lucida! - сказала Мона.

Ханна стояла. Время остановилась. Она надела браслет на руку и просунула его глубоко под рукав. Она приколола серьги к своему кошельку с вишенками от Луи Виттон. Сердце Ханны забилось быстрее. Это была лучшая часть воровства: преждевременное чувство. Она чувствовала себя переполненной эмоциями и полностью живой.

Мона помахала ей бриллиантовым кольцом.

- Это мне идет?

- Пойдем, - Ханна взяла ее под руку. - Заглянем в Коуч.

- Ты не хочешь ничего примерить? - спросила Мона с недовольным лицом. Она всегда отвлекала внимание, когда знала, что Ханна сделала свою работу.

- Не-а, - сказала Ханна. - Нас зовут сумочки.

Она чувствовала, как серебряная цепочка браслета жмет на ее руку. Ей надо было выйти оттуда, пока японские девочки суетились вокруг прилавка. Консультант даже не посмотрела в их сторону.