Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Святой Камбер - Кэтрин Куртц на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

— А что еще оставалось делать? — Он с упреком взглянул на Келлена. — Ваши друзья-Дерини отняли у меня бесценный дар, заменили сияние моей веры холодом и тяжестью короны. Даже те, кому я верил, в конце концов предали меня.

— Предали вас?

— Больше других повинен Камбер с его дутыми принципами и безупречно правильными поступками. И архиепископ. Он запретил мне быть священником, объявив, что долг призывает меня за стены монастыря. И Ивейн… — он уставился в пол и шумно глотнул. — Ивейн, которую я считал своим другом, та, которая понимала меня. Она использовала мое доверие, чтобы сделать послушным Камберу и его заклинаниям, И вот теперь я один, не решаюсь довериться никому, лишенный своего священного сана, живущий во грехе с навязанной мне женщиной, отец болезненных малюток, чьи недуги — мое наказание за грехи…

Он умолк, всхлипнув, склонил голову, пытаясь справиться со слезами горечи. Возможно, это и удалось бы, если бы Келлен не приблизился и не положил руки на его плечи.

Синхил безутешно расплакался. Его не смущало то, как он жалок, весь в слезах, уткнувшийся в плечо настоятеля; это скорее утешало короля перед лицом неисчислимых страхов в прошлом, настоящем и будущем. Наконец здравый смысл возобладал в нем, король отстранился от Келлена и вытер рукавом покрасневшие глаза. Пока Синхил пытался вернуть себе эмоциональное равновесие, пауза делалась все более неловкой.

— Прошу прощения, — в конце концов, прошептал он. — Мне следовало бы лучше владеть собой. На… на мгновение мне показалось, что я могу доверять вам.

Келлен склонил голову, потом взглянул на Синхила.

— Я хочу помочь вам, — тихо произнес он. — Я знаю, вам пришлось нелегко. Если бы я мог как-то исправить то, что было сделано, не подвергая королевство опасности…

— Вот ключ ко всему, отче, вы сами сказали, — в голосе Синхила звучала горечь, — не подвергая королевство опасности. Королевство стоит выше короля. Я в определенном смысле согласен, если это правило касается других. — Он вздохнул. — Простите меня, отче. Я знаю, вы хотите, как лучше, но…

Его голос замер. Синхил знал, что, как бы ни был ему симпатичен Келлен, тот по-прежнему оставался Дерини, вовлеченным в дела Камбера и остальных. Он водил пальцами по оконной раме и смотрел на дождь, не замечая его.

— Вам что-нибудь еще нужно, отче? Если нет, я хотел бы остаться один, если не возражаете.

— Ничего, что не может быть отложено до следующего раза. Ах да, утром Джебедия собирает военный совет, чтобы окончательно определить нашу военную стратегию. Он думает, и я согласен с ним, что ваше присутствие оказало бы моральную поддержку. Постарайтесь держаться увереннее.

— Неужто я действительно нужен? — капризно произнес Синхил. Он повернулся к Келлену. — Что понимает бывший священник в военных делах, отче? Впрочем, я со своим сверхневежеством понимаю, что положение неравное.

— Все меняется, — ответил Келлен. — К началу заседания может быть получена дополнительная информация.

Сами по себе слова были нейтральны, но Синхил почувствовал в речи викария некий пророческий тон, и это возбудило его интерес. Склонив голову, он с любопытством оглядел настоятеля.

— Вы ожидаете изменения ситуации?

— Не ожидаю, но у нас есть определенные надежды. А почему вы спрашиваете?

— Мне послышались нотки… — Он посмотрел в пол, размышляя над тем, что сказал Келлен и о чем умолчал, потом снова поднял глаза. — Неважно. Пожалуй, это как раз то, что мне хотелось услышать. Вы же знаете, мне не безразлична наша военная ситуация, несмотря на все мои речи.

— Порой мысли претворяются в молитвы. — Келлен улыбнулся. — Кстати, у меня есть новости, вам, вероятно, еще не известные. Я сам узнал о них только вчера.

— Да?

— Вы, без сомнения, помните, что епархии Ремутская и Грекотская были свободны какое-то время. Имре отказался заполнить вакансии, будучи не уверен, что на выборах посчитаются с его предложением. Однако, руководствуясь тем, что в ваши планы входит возвращение столицы в Ремут, архиепископ Энском решил восстановить архиепископскую епархию Ремутскую.

Синхил кивнул.

— Я знал об этом, Роберт Орисс, мой брат по Ордену, вскоре наденет лиловую сутану.

— Он заслужил ее, — согласился Келлен. — Но вы могли не слышать о том, что и Грекотская епархия тоже восстановлена, а теперь архиепископ и синод назначили меня руководить ею, Через несколько месяцев, как только окончится война, мы с Робертом получим ваше благословение.

— Вы — епископ Грекотский! — прошептал Синхил. Радостное выражение на его лице сменилось разочарованием. — Но это так далеко отсюда и в нескольких днях езды от Ремута. Значит, я никогда не увижу вас.

Келлен беспомощно пожал плечами.

— Даже став епископом Грекотским, я надеюсь некоторое время проводить в столице, где бы она ни была. Но я тронут вашим беспокойством, Государь. В связи с этим назначением у меня тоже весьма противоречивые чувства, этому несколько причин. Разумеется, я рад вернуться в Грекоту. Вы ведь знаете, я учился там. И приветствую предложение восстановить там епархию. Но заботиться о стольких душах сразу весьма обременительно. Это означает неизбежное расставание с моими михайлинцами.

— Михайлинцами… Правильно. А я и забыл. Вы не можете сохранить за собой оба поста?

— Нет, но, может быть, мой преемник будет руководить Орденом лучше, чем я. Даже с той щедрой поддержкой, которую вы оказываете, уйдут годы на то, чтобы восстановить все потерянное при Имре.

— Вы несли потери ради меня, — Синхил растрогался. — Чем я смогу отплатить этот долг?

— Только молитесь за нас, — просто ответил Келлен. — И, пожалуйста, помолитесь за меня, чтобы Господь даровал мне силы и волю в новом начинании. Ваши молитвы очень дороги для меня, Синхил.

После долгого взгляда король робко улыбнулся собеседнику.

— Значит, у меня привилегия молиться за вас, отче… или мне следует говорить Ваше Преосвященство?

— Отче — тоже хорошо. Или, если хотите, Элистер.

— Нет, не Элистер. Не теперь, по крайней мере. Епископ. Вы станете епископом. Как это чудесно!

— Может быть, мы сможем делиться друг с другом мирскими проблемами, Ваше Величество, — сказал Келлен, касаясь руки Синхила в знак прощания. — Вы станете рассказывать мне, каково быть королем. А я вам — каково быть епископом. В этом нет ничего запретного.

Синхил, исполненный благодарности, провожал взглядом своего гостя. Когда тот дошел до двери и повернулся, чтобы отдать прощальный поклон, король произнес:

— Спасибо, что зашли, отче.

— Спасибо, что выслушали меня, Ваше Величество, — улыбнулся Келлен.

Когда он ушел, Синхил уселся у окна и вздохнул.

Келлен станет епископом, епископом Грекотским! И это как раз сейчас, когда он стал казаться Синхилу единственным Дерини, которому можно доверять. Разумеется, Грекота не так далеко, и все-таки…

Дерини, близкий к нему, не спасет, но может быть полезен. Возможно, с помощью Келлена удастся вернуть его сан. Или обратиться с этим к Ориссу? Тот во главе Ремутской епархии приобретал более высокий ранг и влияние в сравнении с Келленом, особенно в случае возвращения столицы в Ремут. К тому же Орисс не Дерини, а обыкновенный человек.

Правда, Орисс не знал Синхила в период его монашества. Вероятно, никогда не слыхал о брате Бенедикте Синхиле, покуда Джорем и Райс не уговорили того выйти из аббатства святого Фоеллана. Но после рукоположения в архиепископский сан Орисс станет равен Энскому, да еще Келлен будет епископом в Грекоте. Может быть, тот день, когда Синхил снова отслужит мессу, не так уж далек!

Он долго обдумывал это, мечтая о будущем. Вдруг совершенно новая мысль посетила его столь неожиданно, что он не сразу ухватил ее суть и удивленно глядел по сторонам.

Потом, более не занимая себя размышлениями и взвешиванием аргументов, он дотянулся до сонетки над постелью и позвонил. Тотчас же явился Сорл, его лакей, запыхавшийся и озабоченный.

— Сорл, попроси отца Альфреда зайти ко мне, — распорядился король, избегая смотреть на сундук возле кровати. — Скажи, пусть принесет пергамент и чернила. У меня есть для него работа.

Сорл поклонился, заинтригованный, и отправился выполнять поручение своего господина. Синхил рухнул на постель, в восторге прижимая колени к груди.

Какая замечательная возможность! Келлен и Орисс будут возвышены до епископов, и будет более чем уместно, чтобы король преподнес им достойные дары по такому случаю. А какой дар может быть более достойным, нежели новое облачение?!

И посторонним совершенно ни к чему знать, что двое новых епископов получат не все, что будет заказано. Никто не заподозрит, что одно одеяние останется в трепещущих от благоговения руках Синхила Халдейна!

ГЛАВА III

Ибо смерть входит в наши окна, вторгается в чертоги наши, чтобы истребить детей с улицы, юношей с площадей.[4]

Уютно устроив ноги на скамеечке перед камином, Камбер сидел в мягком кресле в своей спальне, невидящим взором глядя на огонь.

Мир снизошел на его душу, и грядущие испытания более не внушали страха. Он покинул зал собрания, настояв на том, чтобы никто не провожал его, и, вернувшись в свои покои, смог наконец скинуть окровавленную одежду и на пару минут расслабиться перед работой, что ожидала его нынче вечером.

Сотоварищи, однако, не спешили оставить его в покое. Гвейр, взявший на себя роль пажа, появился почти тут же — скорее всего, по просьбе Ивейн или Джорема, — и заставил Камбера принять горячую ванну, которую приготовил загодя. Вымывшись и переодевшись во все чистое, тот почувствовал себя куда бодрее, чем можно было ожидать после такого испытания, и с удовольствием воздал должное обеду: ломтям говядины, хрустящему хлебу, густо намазанному маслом, меду, сыру и красному вину. Здесь чувствовалась рука Ивейн!

Он был уверен, что много не съест; тем более, что ему хотелось попоститься перед вечерним ритуалом. Но Гвейр настаивал, а поскольку Камбер не мог сказать ему всей правды, то пришлось подчиниться. А Гвейр сурово стоял над ним, пока тот не съел большую часть приготовленного.

После чего ему наконец удалось отослать незваного помощника под тем предлогом, что ему пора отдохнуть, — в этом была немалая доля истины, — и еще больше часа Камбер провел в гардеробной, подготавливая все необходимое. В конце концов он растянулся на постели, применив различные магические способы для расслабления, чтобы как можно лучше отдохнуть за время недолгого сна.

Он проснулся через несколько часов, комната погружалась в закатные сумерки, а он был совершенно подготовлен. До окончания вечерней мессы Камбер пребывал в полном самоуглублении, мысленно повторяя свои предстоящие действия, Дождь, не прекращавшийся за окном, своим монотонным ритмом помогал сосредоточиться и перемещаться в сознании до самых сокровенных уровней.

Замысел Камбера не был отчаянно безрассудным, но не стоило забывать об опасности и быть небрежным. Подготавливая комнату, он еще раз сверился с манускриптом — автор настоятельно советовал действовать осмотрительно.

Главной заботой оставалась точность исполнения всех действий при том, что поддерживать переток энергии можно было лишь ценой полной концентрации сознания. Того, кто упустит какую-то тонкость в многосложном процессе, поджидают совершенно неожиданные последствия, но Камбер рассчитывал на своих детей, Райса, Келлена. Эта четверка не знала, что такое страх.

Образы близких возникли перед ним среди пламени, и Камбер позволил себе полюбоваться каждым из них: Ивейн и Райс, любимая дочь и недавно обретенный сын, безупречные, готовые на все; Джорем — не первенец, но теперь единственный оставшийся его сын, плоть от плоти его, невероятно упрямый и, может быть, оттого самый любимый; Элистер Келлен, грубоватый и порой циничный, прежде советчик, а теперь сподвижник и друг, только не слишком доверяет волшебству.

Камбер зевнул и потянулся всем телом. Блик пламени камина упал на пурпурный бархат его одежд. Удивительно, но рукопись предписывала для исполнения ритуала облачение непременно такого цвета. Забавный вид был у Гвейра, когда сегодня его просили отыскать в гардеробе прежнего короля нечто подходящее. Бархат приятно щекотал кожу, напоминал о домашнем уюте… Камбер резко поднялся, беззвучно подошел к двери и распахнул ее прежде, чем двое стоящих за ней успели постучать.

Райс и Ивейн молча вошли и направились к камину, Камбер задвинул засов. Целитель сел на скамью, а Ивейн устроилась на меховой подстилке у его ног, в складках ее плаща скрывалось нечто громоздкое.

Камбер вернулся к своему креслу, но не сел, а остался стоять, положив руку на спинку и глядя на дочь.

— Другие тоже придут?

Ивейн кивнула и стала разворачивать то, что прижимала к груди; тепло камина еще не одолело знобящую сырость, и она не сняла плаща.

— Сегодня Джорем занят на вечерней службе, а потом Синхил хотел его видеть. Отец Келлен будет в ризнице ожидать окончания их встречи. Это сосуд, о котором ты просил. Подойдет?

Она поставила чашу перед отцом, пламя камина заиграло теплыми бликами на серебряной поверхности, отбрасывая искорки в глаза Камбера.

— Как раз то, что нужно.

Он осторожно поставил чашу на сундук у двери в гардеробную, две пары глаз внимательно следили за каждым его движением.

Райс негромко кашлянул, привлекая внимание к себе.

— Теперь ты можешь сказать, что задумал, или будем дожидаться остальных?

— Если не возражаешь. Мне бы не хотелось объяснять дважды.

Они ожидали. Внешне Камбер оставался совершенно спокоен, но вынужденная пауза вызвала беспокойство внутри, Наконец он услышал тихие шаги, знаком руки попросил всех оставаться на местах и поднялся открыть дверь. Когда раздался стук в дверь, он отодвигал засов.

— Прости, что запоздали, — буркнул Джорем, войдя в комнату вместе с Келленом. — Синхил задержал. Я принес благовония.

Когда дверь была заперта, Келлен извлек из-под сутаны тугой сверток и передал его Камберу.

— Это оказалось не так просто, как ты думал. Кое-чего из упомянутого тобой не нашлось. Эриелла могла увезти с собой, или же забрала королева. Надеюсь, это подойдет.

Камбер сел в кресло и принялся разворачивать ткань. Келлен кивнул Ивейн и Райсу и опустился возле кресла на колено, чтобы видеть руки Камбера. Джорем приветствовал сестру поцелуем, коснулся плеча своего зятя и устроился на скамеечке с другой стороны.

— О, ожерелье Халдейнов! — воскликнул Камбер.

Он расправил ткань и поднял цепь со множеством алмазов и необработанных рубинов, каждый из них был размером с горошину. Когда ожерелье легло на ладонь, камни заиграли.

Келлен, привалившись к подлокотнику, наслаждался эффектом.

— Ты говорил, требуется нечто такое, что она часто надевала, — торопливо заметил он. — А теперь не скажешь ли, для чего это нужно?

Камбер с улыбкой рассматривал ожерелье, оценивая его пригодность. Через несколько секунд он накрыл драгоценность ладонью и взглянул на собравшихся.

— Это — наш мостик к Эриелле. Используя ее вещь для сгущения магических сил, я смогу проецировать образы памяти Эриеллы на поверхности темной воды. Если повезет, удастся и некоторое перемещение мысленных образов — сдвиг во времени вперед или назад.

Райс разинул рот, Ивейн проглотила слюну, а Джорем приподнял белесую бровь. Келлен поджал губы, качая головой.

— Ты уверен? Понимаешь, что делаешь?

Камбер усмехнулся.

— Я уже говорил, ты можешь уйти, если хочешь. Однако, мне кажется, твоя совесть едва ли осудит то, что здесь произойдет.

Келлен поморщился и пробурчал что-то невнятное, отчего Камбер рассмеялся.

— Перейдем в соседнюю комнату, и я объясню, что мы будем делать.

Прихватив чашу, Камбер направился в приготовленную им гардеробную. Вся одежда и прочие вещи были заранее разложены по сундукам и коробкам, сдвинутым к одной стене, чтобы загородить дверь в ныне пустующие апартаменты. Единственное высокое окно было завешено тяжелым гобеленом, защищавшим от непогоды и призрачного света взошедшей луны. Даже к вентиляционной решетке Камбер придвинул ларь.

В центре комнаты небольшой квадратный стол был накрыт белой тканью. На столе зажженная свеча бросала блики на графин лазурного стекла и воду в нем, завернутые в полотняную салфетку, лежали четыре новых восковых свечи. Тут же стояла небольшая закупоренная бутылка. Принесенную Ивейн чашу Камбер водрузил в центре. Джорем положил на стол кадило, извлек из-под сутаны пакетик с благовониями и оставил рядом.

Когда Камбер запер дверь, все расположились вокруг стола. Он занял место напротив окна, положил ожерелье рядом с чашей, достал из-за пазухи небольшое серебряное распятие и поместил на столе.

— Скоро я попрошу вас помочь мне обратиться к четырем архангелам и установить преграды, как мы делали это на церемонии наделения Синхила могуществом, — желая подбодрить остальных, он говорил, улыбаясь. — Райс, оставайся там, где сидишь. Ты, наш Целитель, будешь Рафаилом. Джорем, поменяйся местами с Элистером и сядь справа. Ты — Михаил. Элистер, твое место на севере, ты будешь говорить за Уриила. Ивейн остается роль архангела-вестника.

После необходимых перемещений за столом воцарилась выжидающая тишина. Пламя единственной свечи отражалось в чаше, отбрасывающей свет на лицо Камбера. Перед ним, между чашей и краем стола, рядом с холодом бриллиантов и рубинов, тепло светилось распятие.

Камбер вылил из графина воду в чашу, сосредоточенно изогнув уголок рта, и поглядел на Келлена.

— Это обычная вода и больше ничего. Элистер, благослови ее, пожалуйста.

— Просто перекрестить или требуется большее?

— Мне кажется, последнее лучше. Используй пасхальное освящение, только изменив сообразно случаю.

Глубоко вздохнув, Келлен простер руки к воде.

— Благословляю и освещаю тебя, вода, именем Господа, правдой Господа, именем святого Господа нашего, который в самом начале единым словом Своим отделил тебя от тверди и Духа, который витает над тобою…

Он перекрестил поверхность воды и пальцами разбрызнул во все четыре стороны так, что капли упали на каждого.



Поделиться книгой:

На главную
Назад