Помоги проекту - поделись книгой:
Выхода не было, и Чжоу пришлось смириться. С этого дня Цинну снова начала «погоню за случаем», как в те времена называлось ее ремесло, и каждый день приносила домой несколько связок монет. Третий Чжоу к этому уже привык и не поднимал старого разговора. Наоборот, если жена приходила без денег, он накидывался на нее с бранью.
— Наверное, спуталась с полюбовником, прилипла к нему! — кричал он. Тогда Цинну снова шла в питейные лавки и просила взаймы у знакомых, кто обычно стоял возле стойки. Все деньги она отдавала мужу. Однажды зимней порою, во время сильного снегопада, Цинну стояла возле питейного заведения, облокотившись на поручни. Вдруг в харчевню вошли четверо и сразу же отправились наверх,— видно, выпить. «Кстати пришли,— подумала Цинну.— Здесь я вряд ли дождусь выручки. Вон как снег валит. А приду без денег, он меня отругает! Попробую выпросить у этих гостей!» Она поднялась наверх и раздвинула занавес. Взглянула и обомлела — за столом она увидела слугу из дома инспектора Ли.
— Цинну! — крикнул он. — Вот ты где! Ну и натворила делов!
У женщины от ужаса язык прирос к нёбу.
Власти в Гаою каким-то образом узнали, что беглецы скрываются в Чжэньцзяне, и послали стражников и слугу.
— Где Чжан Линь?
— Заболел и умер...— пролепетала женщина.— Я живу с первым мужем, здесь его повстречала... Этот злодей порешил моих родителей...
Стражники, отставив в сторону чарки, связали Цинну и устремились на постоялый двор, где подняли Третьего Чжоу с постели, скрутили веревками и вместе с Цинну потащили в областную управу. Во время допроса оба сразу признали свою вину. Бумагу об их злодействах отправили ко двору, откуда пришел ответ: Третьего Чжоу за то, что он, позарившись на богатства, убил тестя с тещей, а также Цинну, которая погубила две жизни, обезглавить на городском торжище. В бумаге говорилось и о безвинной смерти Ци Цина, обстоятельства которой предстояло расследовать особо.
Итак, преступление раскрыли, а засим последовало наказание. И вряд ли подобное повторится на улицах и в переулках, ибо глаза людей раскрылись, и они узнали, что кара Неба рано или поздно свершится. Ведь недаром говорят, что три заповеди Кун-цзы[22] согласуются с кодексом Сяо Хэ[23], который был записан на свитке длиною в три чи[24]. Это значит, что судебные законы, существующие в нашей жизни, сочетаются с решением духов из темного мира.
Впоследствии те, кому довелось слышать эту историю, утверждали, что все произошло из-за золотого угря. Вспомним, как конвойный Цзи бросил его в корзину, а угорь вдруг по-человечьи сказал: «Цзи Ань! Если погубишь меня, я изведу тебя со всею твоей семьей!» Так и получилось, что Цзи Ань с женою действительно распростились с жизнью!.. А при чем здесь Третий Чжоу, Чжан Линь и Ци Цин? По всей видимости, их судьбы были связаны нитью единой, и потому все они попали в одно судебное дело, которое началось с того самого чудесного угря. Конечно же, конвойному не стоило тащить его домой, когда он догадался о том, что угорь — существо не простое. Как-никак, а ведь он говорил по-человечьи и назвался владыкой пруда Золотого Сияния. Правда это была или ложь — сказать трудно, но все же нетрудно было сообразить, что сия тварь, как любое злое наваждение, может принести несчастье и накликать смерть. А посему помните все: не наносите вред существам странным и удивительным. Есть стихи, которые могут служить доказательством истинности этих слов:
Утаенный договор[27]
Рассказывают, что во времена Великой династии Лян[28] жил один богатый человек по фамилии Чжан. Его жена, родив ему единственную дочь, давно умерла, а дочь со временем вышла замуж и осталась жить с отцом. Когда Чжану перевалило за семьдесят, он передал зятю землю и хозяйство по дому, надеясь, что все они будут жить одной дружной семьей, а зять с дочерью станут ухаживать за ним до самой его кончины. Дочь и ее муж с покорным видом приняли это решение и в душе были очень довольны. Разумеется, Чжан, который, как мы сказали, был в летах, уже не помышлял о том, что ему когда-нибудь доведется иметь детей. Старик стал вести спокойную жизнь, ни о чем не заботясь.
Однажды он стоял у ворот, как вдруг из дома выбежал внук и стал звать:
— Дедушка, иди обедать!
— Меня, что ли, кличешь? — спросил старый Чжан.
— Не вас, а своего собственного деда,— ответил мальчишка.
Чжану очень не понравился такой ответ. «Правильно говорят: замужняя дочь — отрезанный ломоть, все равно что чужой человек,— подумал старик, и вдруг у него мелькнула мысль: — А почему бы мне не жениться? Хоть я и в годах, однако же силы мои не иссякли! Быть может, у меня еще родится сын и станет продолжателем моего рода!» Придя к такому решению, он на припрятанные деньги нанял сваху, и та быстро подыскала ему жену из семьи Лу. Вскоре жена понесла, не прошло года, и у старика родился сын. Все родственники пришли с поздравлениями к счастливому Чжану, и только дочь с зятем не радовались.
Старик нарек сына Ифэем, что означало Один Взлет, однако чаще мальчика звали Чжан Иланом, то есть Молодым Чжаном. Прошло два года. Однажды старый Чжан заболел, да так тяжело, что не мог подняться с постели. Чувствуя, что дни его сочтены, он написал два завещания. Передавая один лист жене, он сказал:
— Я женился на тебе потому, что в свое время внук сильно обидел меня непочтительностью. Небо сжалилось надо мной и подарило сына, которому я сейчас отдаю все мое состояние. Жаль, конечно, что он еще мал годами. Поэтому хозяйством пока будет заниматься зять, одной тебе с ним не управиться — ведь как-никак ты женщина... Но свою последнюю волю я сейчас открыто высказать не могу — боюсь, что они замыслят супротив тебя зло. Поэтому я написал особое завещание, в котором скрыта загадка. Спрячь его, а когда сын подрастет, какой-нибудь умный и честный судья разрешит ее. Глядишь, все кончится благополучно!
Госпожа Лу, выполняя волю супруга, спрятала бумагу. Чжан позвал дочь и зятя. Отдав необходимые распоряжения, он достал второй лист завещания и протянул его зятю. Тот прочитал: «Чжан И — не мой сын. Все состояние отдаю моему зятю. Посторонние не имеют никаких прав». Обрадованный зять передал бумагу жене. У старого Чжана были припрятаны кое-какие деньги, которые он отдал госпоже Лу на расходы, и он распорядился снять дом, где она могла бы отдельно жить с сыном.
Через несколько дней старик умер.
— Теперь все наше! — сказал зять после похорон тестя.
Надо ли говорить о том, сколь рады были супруги такому повороту дела?
А теперь мы расскажем о госпоже Лу и ее мальчике. Время летело быстро, и ребенок незаметно вырос. И тогда мать вспомнила о завещании мужа, нашла бумагу и отправилась с сыном в управу. Однако там ей ответили, что все состояние принадлежит дочери Чжана и ее мужу, именно так-де распорядился покойный. Зять, узнав о действиях вдовы, подкупил чиновников ямыня, и те отказались пересматривать дело. В родне быстро сообразили, что Молодому Чжану не по плечу тягаться с зятем отца.
— Не завещание, а смех! — говорили они.— Старый Чжан во время болезни наговорил всякого вздору, из которого ровным счетом ничего не поймешь!
Через некоторое время в уезде появился новый начальник. Прослышав о том, что этот правитель человек деловой и справедливый, вдова с сыном решили попытать счастья еще раз.
— Ваша светлость! — обратилась она к начальнику уезда.— Мой муж перед смертью сказал, что в завещании таится загадка.
Начальник уезда несколько раз внимательно прочитал бумагу и вдруг все понял. Он немедленно распорядился привести в управу дочь Чжана и ее мужа, а также всех родственников и старейшин.
— Ваш отец был, несомненно, очень умным человеком,— сказал чиновник дочери и ее мужу.— Если бы не эта бумага, вы, наверное, так бы и владели всем состоянием. Ну, а теперь слушайте, что на самом деле написано в завещании: «Чжан Ифэй — мой сын. Все состояние отдаю ему. Мой зять — посторонний, а посему не имеет никаких прав». Вы, конечно, спросите, почему знак «фэй» следует понимать по-другому[29]. Я думаю, старик опасался, что вы станете строить козни и в конце концов обведете малолетнего Чжан Ифэя вокруг пальца. Поскольку загадка разрешена, состояние должно перейти к законному владельцу. Ясно?
Начальник уезда поднял кисть и начертал знак, обозначающий окончание дела. Состояние старика возвращалось Молодому Чжану. Супруги остались недовольны таким решением, но вынуждены были смириться. Присутствие закрылось. Вот так все узнали, что старый Чжан еще тогда, когда нарек своего сына Ифэем, имел весьма далекий план. А теперь послушайте стихи:
Из рассказанной истории видно, что родственные связи, как близкие, так и далекие, имеют свою определенность. Правда, порой разобраться в них весьма нелегко, однако прозорливый и честный судья рано или поздно все поймет и решит. От него ничего утаить невозможно. Ну, а сейчас я, ничтожный, расскажу еще одну историю, которая называется так: «Бао Драконова Печать ловко заполучил договор о наследстве». Вы спросите, когда и где приключилась эта история. А вот слушайте.
В годы династии Сун возле Западной заставы Бяньляна[30] в местечке под названием Идинфан, что значит слобода Справедливого Установления, жил с женою по фамилии Ян некий Лю Тяньсян, или, как его чаще величали, Лю Старший. Его брат, Лю Тяньжуй, он же Лю Второй, имел жену из рода Чжан. Чтобы не делить хозяйство на части, обе семьи проживали вместе. Лю Тяньсян был бездетным, но его супруга Ян, вышедшая за Старшего Лю вторично, привела с собой в дом девочку — дочь от первого брака. Как говорится в таких случаях, притащила с собой бутыль с маслом. Что до Лю Тяньжуя, то он имел сына по имени Лю Аньчжу. Надо сказать, что в этом же местечке жил некий Ли — старейшина общины, у которого была дочь Динну, родившаяся в один год с Лю Аньчжу. Обе семьи дружили между собой и еще до того, как у них появились дети, договорились в будущем их поженить. Когда Лю Аньчжу исполнилось два года, его отец и старейшина Ли решили помолвить детей всерьез. Не всем это решение пришлось по вкусу. Очень недовольна была жена старшего брата. Женщина весьма недалекая и завистливая, она ждала, когда ее дочь вырастет и выйдет замуж,— ведь тогда ей досталась бы вся доля. Не случайно, что в семье то и дело поднимался разговор о наследстве. К счастью, до скандала не доходило, так как братья жили в мире и дружбе, а жена Лю Тяньжуя отличалась добрым и покладистым нравом.
Как-то случился голодный год — не уродилось ни риса, ни другого зерна. Чтобы уменьшить число едоков в этих местах, власти разослали бумагу, в которой говорилось, что жителям разрешается идти в чужие края на прокорм. Об этом стали подумывать и братья Лю. Как-то Лю Тяньжуй сказал старшему брату:
— Ты уже в возрасте, тебе уезжать тяжелее. Попытаю-ка я счастья в чужих краях, поеду куда-нибудь с женой и сыном.
Лю Тяньсян одобрил решение брата, и они поделились своими планами со старейшиной Ли.
— Нынешний год — неурожайный, голодный, прокормиться здесь будет трудно,— объяснил Лю Тяньсян.— К тому же начальство прислало бумагу, в которой советует отправляться в другие места, чтобы сократить число едоков в семьях. Мы с братом решили: лучше всего, если поедет он с семьей. Ты ведь знаешь, что мы и раньше не хотели делить хозяйства, пусть и сейчас останется все как есть. Но для порядка мы все же думаем составить две договорные бумаги, каждому по одной, в которых будет записано о доме с пристройками, о земле и имуществе. Если Лю Тяньжуй через год-другой вернется, все останется, как и было. Если же лет через десять он не придет, бумага будет доказательством моих прав на имущество. Всякое в жизни может случиться. Мы пригласили тебя сегодня, чтобы ты приложил свою подпись как свидетель.
— Я согласен,— сказал Ли.
Лю Тяньсян достал два листа бумаги и кистью написал: «Хозяин Лю Тяньсян из слободы Справедливого Установления, что у Западной заставы в Восточной столице, а также его брат Лю Тяньжуй и племянник Аньчжу сообщаем. Поскольку наша семья не собрала урожая, младший брат Тяньжуй, исполняя указ властей об уходе в другие края на прокорм, дабы сократить число едоков, добровольно принял решение вместе с женой и сыном идти в чужие места. Имущество и дом мы согласились не разделять. Сей день мы составили две договорные бумаги, дабы каждый мог иметь их при себе как доказательство соглашения.
Год, месяц, день.
Бумагу составили Лю Тяньсян и младший брат Лю Тяньжуй. Свидетель: старейшина Ли».
Все трое поставили подписи, и, после того как каждый из братьев взял по одной бумаге, старейшина Ли отправился домой.
Семья Тяньжуя собрала пожитки и ожидала лишь благоприятного дня для отъезда. И вот такой день наступил. Братья при расставании всплакнули, что до жены Лю Тяньсяна, то она была очень довольна и с нетерпением ждала отъезда родственников. В связи с этим уместно вспомнить стихи, сложенные на мотив песни «Люй Небожитель[31] любуется цветами». Послушайте их:
Рассказывают, что Лю Тяньжую и его семье пришлось перенести много невзгод. Как говорится в таких случаях: спали они у воды, ели они на ветру; у моста с лошади слезут, у переправы садятся в лодку. Прошло немало дней, прежде чем беженцы добрались до уезда Гаопин округа Лучжоу провинции Шаньси и остановились в деревне Сямацунь — Долой с Коня. В этих местах год выдался урожайным, потому и торговые дела шли хорошо. Лю Тяньжуй решил здесь остаться и снял домик у одного местного жителя по имени Чжан Бинъи. Он и жена его Го были люди справедливые, добрые, всегда помогали другим и, хотя были богаты, совсем не гнались за наживой. Чжан имел, кажется, все: и дом и землю, только вот детей не было, что, понятно, сильно удручало супругов. Семья Лю с ее обходительностью и вежливостью сразу пришлась по душе хозяевам, но особенно им полюбился смышленый и симпатичный малыш Аньчжу, которому в то время уже исполнилось три года. Однажды Чжан, посовещавшись с женой, решил сделать маленького Аньчжу своим наследником и послал слугу к Лю Тяньжую. Слуга сказал:
— Господину Чжану очень полюбился ваш малыш, и он решил его усыновить. Значит, вы можете породниться. Хозяин ждет только вашего согласия.
Какие могли быть возражения у супругов Лю, если такой богатый человек, как Чжан, решил сделать их сына своим наследником! Понятно, они сразу же согласились. Лю Тяньжуй при этом заметил:
— Мы, бедняки, не могли об этом и мечтать! Теперь нам следует особенно стараться, не ударить лицом в грязь, быть достойными нашего хозяина.
Такой ответ очень обрадовал Чжана и его жену. В один из благоприятных дней, специально выбранных для церемонии наследования, маленький Аньчжу получил фамилию Чжан. Поскольку его мать имела ту же фамилию, она стала величать хозяина дома старшим братом. Лю Тяньжуй и господин Чжан постоянно ходили друг к другу в гости и так подружились, что стали вроде как родные братья. Причем почтенный Чжан не позволял новой родне даже тратиться на одежду и пищу или нести какие-то расходы по дому.
Прошло полгода, и нежданно-негаданно обрушилось горе. Супруги Лю вдруг заболели заразной болезнью, слегли и уже больше не встали.
Почтенный Чжан не раз вызывал лекаря — ведь супруги Лю стали для него ближе самых близких родственников. Но, увы, лечение не помогло, больным становилось все хуже и хуже. Через несколько дней супруга Лю Тяньжуя скончалась. Хозяин дома купил гроб и устроил похороны. Убитый горем, Лю Тяньжуй чувствовал себя все хуже. Когда он окончательно понял, что ему уже не выкарабкаться из болезни, он позвал к себе Чжана и сказал:
— Благодетель! Я давно хотел раскрыть одну тайну, да все не решался!
— Брат, мы с тобой близкие люди, все равно что мясо с костями, не таись от меня, говори откровенно! Быть может, по своему неразумению я не смогу помочь, но все же скажи, что тебя беспокоит?
— Перед отъездом из родных мест мы с братом написали две договорные бумаги об имуществе, и каждый взял себе по одной. Всякое может случиться в жизни, а здесь как-никак есть доказательство. Потом, как ты знаешь, я пришел в ваши края и благодаря твоей доброте остался в твоем доме. Но, увы, мой удел оказался коротким, злая судьба хочет, чтобы стал я бесприютным духом... Раньше меня очень тревожило будущее сына, который еще мал годами и неразумен. К счастью, мой благодетель, ты усыновил его, и я уверен, что сын с твоей помощью встанет на ноги. Ведь ты человек редких достоинств и качеств... Я прошу тебя, когда мальчик подрастет, дай ему бумагу с договором и вели отвезти прах его родителей на наше родовое кладбище. Мой сын не должен забывать своего рода! Сейчас я уже ничем не смогу возблагодарить тебя, но в будущей жизни я отплачу за всю твою доброту, буду служить тебе, как осел или лошадь.
Из глаз Лю Тяньжуя полились слезы. Почтенный Чжан, вытирая глаза, принялся успокаивать умирающего и обещал сделать все, как он сказал.
Лю Тяньжуй передал бумагу, а к вечеру его не стало. Чжан купил гроб, заказал похоронные одежды, и супруги были погребены подле родовой могилы семьи Чжан. С этих пор Чжан и его жена стали воспитывать Аньчжу, как родного сына, но до поры до времени не раскрывали тайны его происхождения. Постепенно Аньчжу вырос, и его отдали учиться. Смышленый и развитой не по годам, Аньчжу в десять лет прочитал все сочинения историков и философов, не говоря о Пятикнижии[32]. Ему достаточно было одним глазом взглянуть в книгу, и он мог пересказать ее наизусть. Чжан и его жена души не чаяли в мальчике, который им платил такой же любовью и заботливостью. Ежегодно весной и осенью они брали Аньчжу на кладбище[33] и там заставляли совершать поклоны перед могилой покойных родителей, но при этом ничего ему не объясняли.
Время словно стрела летит, солнце с луною мелькают, будто челнок; щелкнешь пальцами — пролетели многие годы. Прошло пятнадцать лет, и Аньчжу исполнилось восемнадцать. Почтенный Чжан, посоветовавшись с женой, решил, что наступила пора рассказать юноше о его родителях и посоветовать ему отвезти их прах в родные места для погребения на родовом кладбище. Как-то во время праздника Чистых и Светлых Дней, когда совершается поминовение усопших, все трое отправились на кладбище. Аньчжу, остановившись возле могилы родителей, вдруг спросил:
— Батюшка! Почему вы всегда заставляете меня совершать перед этой могилой поклон? Раньше я не спрашивал, а теперь решил узнать: какие родственники здесь похоронены?
— Сынок! Я давно собирался тебе рассказать, да все боялся, что ты, узнав о своих настоящих родителях, охладеешь к нам, забудешь, что мы тебя растили... Так вот слушай! На самом деле твоя фамилия не Чжан и ты не из наших мест. Твоя настоящая фамилия Лю. Ты — сын Лю Тяньжуя из Восточной столицы. Он проживал там возле Западной заставы в слободе Справедливого Установления. У тебя есть дядя Лю Тяньсян, который и сейчас живет в тех местах. Случилось как-то, что год выпал голодный, и власти решили сократить в тех местах число едоков. И тогда твои родители приехали с тобой в наши места на прокорм. К несчастью, они неожиданно умерли, и я похоронил их здесь. Твой отец перед кончиной передал мне одну бумагу — договор о вашей земле и доме. Он велел мне, когда ты вырастешь, рассказать тебе обо всем, а ты чтобы показал бумагу родственникам. Еще он наказал захоронить прах его и матушки твоей на родовом кладбище. Сейчас ты все знаешь!.. Я надеюсь, ты не бросишь нас, стариков, не забудешь, что мы растили тебя целых пятнадцать лет.
Аньчжу, горько заплакав, упал подле могилы. Почтенный Чжан с женой бросились его поднимать.
— Сейчас, когда я узнал о своих настоящих родителях, мне нельзя дольше здесь оставаться!..— воскликнул юноша и сделал низкий поклон.— Батюшка! Матушка! Мне надо без промедления ехать на родину. Дайте мне эту бумагу! Я поеду в Восточную столицу и захороню прах родителей, а потом снова вернусь сюда и буду ухаживать за вами. Будет ли на то ваша воля? Ответствуйте!
— Разве можно мешать исполнению сыновнего долга? — воскликнул Чжан.— Одного лишь хочу: поскорей возвращайся, не заставляй нас, стариков, расстраиваться и волноваться!
Вернувшись с кладбища, Аньчжу сложил свои вещи, а на следующий день пришел к приемным родителям проститься. Почтенный Чжан передал ему бумагу и велел слуге принести прах.
— Постарайся не задерживаться! Не забывай нас! — напутствовал он юношу.
— Могу ли я забыть вашу доброту! Как только исполню похоронный обряд, сразу же вернусь обратно, чтобы ухаживать за вами.
Смахнув набежавшие слезы, они простились, и Аньчжу уехал. В пути он старался нигде не задерживаться, поэтому добрался до Восточной столицы довольно быстро. Найдя слободу Идинфан, что у Западной заставы, он спросил, где живет семья Лю. Ему показали. У ворот дома он заметил женщину и, поздоровавшись с ней, сказал:
— Позвольте вас обеспокоить, сударыня! Где живет Лю Тяньсян? Я Лю Аньчжу, сын Лю Тяньжуя, приехал выразить свое почтение родственникам.
Женщина переменилась в лице.
— А где сейчас второй брат с женой? — спросила она.— Если ты Аньчжу, у тебя должна быть бумага. Без нее никто не поверит постороннему человеку.
— Мои родители пятнадцать лет назад умерли в Лучжоу. Но, к счастью, у меня есть приемные родители, которые все это время воспитывали меня. А бумага при мне.
— А я — жена старшего Лю,— сказала женщина.— Если у тебя есть бумага, значит, все в порядке. Только ты сначала все же ее покажи! Сам ты пока постой здесь, я ее сличу со своей, а потом пущу тебя в дом.
— Так вы моя тетушка! Простите меня за невежливость! — вскрикнул юноша. Поспешно открыв корзину с вещами, он достал бумагу и, держа ее обеими руками, почтительно протянул женщине. Тетка ушла с бумагой в дом, а юноша остался ждать у ворот. Женщина больше не появилась.
Надо вам сказать, что дочь госпожи Ян к этому времени уже вышла замуж и мать, надеясь передать ей состояние семьи, очень боялась возвращения Лю Тяньжуя. Нынче неожиданно оказалось, что Второй Лю и его жена давно в могиле. Правда, остался племянник, но ведь здесь его никто не знает — даже сам дядя не помнит, так много лет прошло с тех пор. На этом ловко можно было сыграть. Надежно спрятав бумагу под кофтой, тетка решила, что, если племянник поднимет шум, она его мигом утихомирит, так как бумага находится в ее руках. Да, не повезло бедному Аньчжу! Если бы он встретил не тетку, а Лю Тяньсяна, все, быть может, оказалось бы иначе!
Но вернемся к Аньчжу, который устал от ожидания и изнывал от жажды. Юноша находился в полной растерянности. Что делать? Войти в дом — неудобно. Ждать у ворот? Но из дома никто не выходит. И вдруг он увидел пожилого мужчину, направлявшегося к воротам.
— Эй, парень! Ты откуда? Чего торчишь у ворот моего дома? — спросил мужчина.
— Вы, наверное, мой дядя! — обрадовался юноша.— Я — Лю Аньчжу, ваш племянник. Мои родители пятнадцать лет назад уехали со мной в Лучжоу, спасаясь от голода.
— Значит, племянник?.. А где договорная бумага?
— Ее забрала в дом тетушка!
Лю Тяньсян, широко улыбнувшись, взял юношу за руку и повел в переднюю комнату, служившую гостиной. Аньчжу опустился перед дядей на колени.
— Сынок! К чему эти церемонии? Ты ведь устал с дороги...— сказал Лю Тяньсян, помогая племяннику встать.— А мы с женой совсем постарели, словно свечки на ветру,— вот-вот погаснем... Да, пятнадцать лет пролетело, как вы уехали из родных мест. И за все это время никаких вестей... А мы с братом когда-то возлагали на тебя большие надежды. Как-никак состояние большое, а наследовать некому. Я вот от разных забот даже зрение потерял, да и на ухо стал туг. Да, большая радость, что ты вернулся, мой мальчик! Ну, а как отец, мать? Где они? Почему приехал без них?
Вытирая глаза, юноша рассказал о кончине родителей и о том, как его усыновили в семье Чжан. Лю Тяньсян, всплакнув, позвал жену:
— Жена! Гляди-ка, наш племянник вернулся!
— Какой еще племянник? — удивилась Ян.
— Ну, тот, что уехал пятнадцать лет назад,— наш Аньчжу!
— Так уж и он? Много здесь ходит всяких проходимцев! Видно, пронюхал, что у нас есть деньги, вот и назвался племянником! Ну да проверить нетрудно. Ведь в свое время была договорная бумага, составленная перед их отъездом. Если она у него, значит, это он и есть, а коли нет, мошенник он...
— Мальчик сказал, что он отдал бумагу тебе!
— Никакой бумаги я и в глаза не видала!
— Что вы такое говорите, тетушка? Ведь я ее вам отдал собственными руками! — вскричал юноша.
— Жена! Будет меня разыгрывать! Мальчик говорит, что бумага у тебя!
Женщина замотала головой и стала твердить, что никакой бумаги не было.
— Так где же она в самом деле? — спросил Лю племянника.— Говори правду!
— Дядюшка, разве могу я вас обманывать? Я действительно отдал ее тетушке! Небо мне свидетель! Почему только она отпирается?
— Ах ты брехун! — вскричала тетка.— Бессовестный щенок! Я не видела никакой бумаги!
Поделиться книгой: