Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Камбер-еретик - Кэтрин Куртц на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

— Райс пишет, что у Грегори случилась путаница с памятью, но все травмы залечены. Однако граф не уверен в выздоровлении и просит меня приехать, чтобы совершить над ним последнее причастие.

— Последнее причастие? — с жаром переспросил Синхил и едва не закашлялся.

— Поверьте, сир, — успокаивал Камбер, — для беспокойства нет повода. Думаю, Грегори преувеличивает, он просто хочет оправдаться за падение с лошади. И все же он страдает, а ваши нынешние дела совсем не плохи. Вы разрешите съездить к нему? К ночи я вернусь, если до того вам понадобится Целитель, Джебедия приведет Тависа.

— Последнее причастие! — с сомнением в голосе повторил Синхил. — Я умираю, а он требует последнего причастия! О, поезжай проведать его, Элистер. Но скажи графу, что я жду его при Дворе для объяснений, как только он снова сможет сесть в седло.

— Непременно так и сделаю, сир, — отвечал Камбер на причитания Синхила. — Прощайте, сир, Джебедия. Нам надо скорее отправляться в путь, Джорем, если хотим вернуться до темноты.

После ухода Камбера и Джорема Синхил несколько секунд сидел молча, его серые глаза смотрели в пространство, куда-то поверх игрального столика, затем он подозвал Джебедию.

— Джеб, я попрошу тебя кое-что сделать для меня.

— Я готов, сир. А что именно?

— Я хочу, чтобы ты отправился в детскую к моим сыновьям. Если удастся, разговори их наставников, в особенности, лорда Тависа. Ты ведь Дерини. Возможно, он послушает тебя. Постарайся втолковать ему, что очень важно уметь уживаться с Мердоком и другими. Похоже, Мердоку не по нраву его влияние на Джавана.

— Насколько я знаю, у Джавана учение идет хорошо, сир, — осторожно заметил Джебедия. — Он все лучше владеет оружием. Конечно, у него не будет той, что у братьев, твердости в ногах, но это он восполняет другим. И, откровенно говоря, Джаван намного сообразительнее Алроя. Как жаль, что лучшие качества близнецов нельзя соединить.

— Да, было бы счастьем, если бы ребенок родился один, — тоскливо вздохнул Синхил. — Не могу понять, почему все сложилось столь странным образом? Их мать так мечтала подарить мне еще одного наследника, упокой Господь ее душу… Но ты ведь сделаешь это для меня, Джеб? Мне осталось так недолго… Я боюсь оставлять мальчиков совсем без поддержки!

* * *

В коридоре Камбер подтолкнул сына к нише в стене и, укрывшись там от посторонних взоров, внимательно огляделся по сторонам, предупредив вопрос Джорема взглядом и резким кивком. Вынув письмо Райса из-за пояса, он снова пробежал глазами по строчкам, задумчиво провел пальцами по печати внизу.

— Здесь кроется нечто большее, Джорем. Это не причуда Грегори. Меня не вызвали бы без определенной причины. Известно, как болен Синхил. Да и Райс не стал бы сочинять такое послание от чужого имени.

— Мне тоже показалось, что это на него не похоже, — ответил Джорем. — Может, что-нибудь на печати?

— Кажется, да, — пробормотал Камбер, поднося лист ближе к глазам и тщательно рассматривая его. — Приглядывай тут пока.

Пока Джорем сторожил коридор, Камбер прижал чувствительные кончики пальцев к печати и закрыл глаза. Дыша все глубже и медленнее, он ввел себя в состояние транса, в котором способен был проникнуть в сущность любого сокрытого послание. Несколько мгновений ему понадобилось, чтобы уловить истинный смысл того, что желал сообщить ему Райс, и наконец он со вздохом открыл глаза.

Джорем обернулся к отцу:

— Что такое? Плохие новости?

— Пока не знаю, — вымолвил Камбер озадаченно. — Не могу поручиться, что все понял правильно, смысл послания довольно темен. Но оно и правда от Райса. Он утверждает, будто сумел лишить Грегори всех способностей Дерини!

ГЛАВА III

Он, любивший своего сына, часто давал ему почувствовать силу розг, чтобы перед смертью радоваться, глядя на него.[4]

Только к вечеру Джебедии наконец удалось добраться до покоев, которые до сих пор по привычке именовались королевской детской, хотя сами венценосные отпрыски давно уже не считали себя детьми. Он хотел прийти пораньше, когда принцы сядут за ужин, чтобы не нарушать привычного распорядка их жизни, однако неотложные дела навалились на Джебедию, стоило ему лишь покинуть апартаменты Синхила, и он добрых несколько часов был вынужден с ними разбираться. По его глубокому убеждению, ни одна из этих проблем не была слишком срочной, как ни старались просители убедить его в обратном, — такое впечатление, будто его попросту старались занять делами, чтобы удержать подальше от принцев, но подобный вывод Джебедия отнес на счет чересчур разыгравшегося воображения. Мердоку, Рану и Удауту хватало собственных проблем и без этого.

Как бы то ни было, когда он вошел в детскую, там воцарилась тишина: судя по всему, его не ждали. В просторной игровой зале, где горели два огромных камина, сидел за книгами наследный принц Алрой. Хотя сейчас было не время для занятий, его наставник латыни, отец Валериан, грозно возвышался над мальчиком, повторяя правильный перевод какого-то римского сочинения по военному делу. Похоже, нынче Алрой не приготовил уроков и теперь нес заслуженное наказание.

При виде Джебедии, принц несмело улыбнулся: болезненный, слабый подросток считал главу геральдической палаты своим кумиром. Отец Валериан немедленно хлопнул ивовой розгой по пергаменту, заставляя мальчика вернуться к занятиям. Джебедии показалось, что если бы не его присутствие, то удар пришелся бы не по книге, а прямо по пальцам ребенка, и хотя сам он был сторонником строгой дисциплины, невольно посочувствовал Алрою.

Зато Райс-Майкл, как видно, сегодня отличился, так что ему позволили играть в золе у камина с солдатиками и лучниками. Теперь он объяснял развертывание и передвижение войск какому-то сверстнику. Райс-Майкл был оживлен и в хорошем настроении. Быстрота и точность, с которыми принц развертывал диспозицию, заставили Джебедию поднять брови в удивлении. Это была известная битва при Рорау. Слова и жесты указывали на то, что Райс понимает смысл маневров. У парня определенно были способности к военному искусству.

Чтобы отыскать третьего принца, потребовалось значительно больше усилий, Джебедия не видел его в зале, но спрашивать не стал. Судя по обращению с Алроем, излишний интерес к его брату мог дорого обойтись тому.

Он прошелся, оглядывая группы мальчиков и их наставников, и наконец обнаружил Джавана — тот сидел на скамеечке в оконном алькове в дальнем углу комнаты, перед окном, выходящим в заснеженный сад. Огромное дерево за окном отбрасывало паутину теней на мальчика и молодого человека, сидевшего на коленях у его ног. Джебедия видел юношу со спины, но по темно-рыжим волосам и зеленой рясе Целителя он угадал в нем Тависа О'Нилла, того самого, который был нужен Джебедии.

Пара не замечала приближения. Только когда он поднялся на две ступеньки и вошел в альков, Джаван поднял голову и нахмурился. Теперь причина странной позы Тависа стала понятна Джебедии: правая, увечная нога мальчика была в руках молодого человека, а специально сделанный для него ботинок отложен в сторону, чтобы не мешать Целителю. Тавис осторожно массировал ступню, полуприкрыв глаза в трансе, он был сейчас исключительно в роли Целителя. Но гримасы, мелькавшие на лице Джавана, говорили: что-то идет не так.

Не желая прерывать Целителя, Джебедия осторожно приблизился, но и тогда не смог разобрать, что именно проделывал Тавис.

— Что-то беспокоит, Ваше Высочество? — спросил он тихим голосом.

Джаван покраснел, Тавис вздрогнул, но быстро справился, прикрыв искалеченную ступню руками, это движение не ускользнуло от глаз Джебедии. Тавис не повернулся к пришедшему.

— Милорд, — произнес он мягко. — Что привело вас в королевскую детскую?

— У меня дело к их высочествам, — ответил Джебедия. — Причем весьма важное. А что вы делаете?

— Наставники его высочества не слишком-то щепетильны во время своих поучений, милорд, — Тавис говорил, так и не обернувшись. — А утренние занятия особенно жестоки.

— Жестоки?

Тавис развернулся, не поднимаясь с колен, его лицо было бледно от гнева.

— Да, жестоки! Сегодня утром его заставили отшагать пять миль по снегу в кольчуге, с мечом и щитом взрослого. И он прошел, — произнес он зло и гордо, — ненамного отстав от братьев. Но вот цена этой прогулки. Большую часть боли я уже снял…

Произнося эту речь, он, покачиваясь, поднялся на ноги и с вызовом взглянул на Джебедию. Глава геральдической палаты едва не вздрогнул, слушая Тависа, и не без труда вернул ясность гневному взору.

Правая ступня мальчика была устрашающе исцарапана, но кровоподтеков не было видно. Кожа на толстой, уродливой лодыжке была стерта. Другая ступня тоже была растерта и покраснела. На подоконнике, рядом с Тависом, Джебедия увидел ванночку с водой, мокрые полотенца и стеклянный флакон, содержимое которого напоминало мазь.

— Кто несет ответственность за это? — спросил Джебедия убийственно ровным голосом.

— Это был…

— Не важно, — вмешался Джаван, обрывая Тависа прежде, чем прозвучало имя. — Если я собираюсь стать воином, я должен быть выносливым. Должен поспевать за остальными и быть способным руководить ими. Я докажу, что гожусь на это.

— Демонстрация силы мышц — не важнейшее качество в числе необходимых вождю, мой принц, — произнес Джебедия. Желание непременно наказать виновного уменьшалось и гасло в нем. — С чего вы это взяли?

Джаван напрягся, его нижняя губа дрожала от возмущения.

— Если я хочу взойти на престол вслед за Алроем, я должен быть сильным. Думаете, кто-нибудь потерпит слабака на троне? Гвиннеду нужен король-воин.

— Гвиннеду нужен мудрый король, — возразил Джебедия. — Прекрасно, если он будет еще и воином, но это вовсе не обязательно. Ваш отец не воин, но он царствует.

— Мой отец, — мальчик насмешливо фыркнул. — Да, он не воин. Лучше бы ему оставаться тем, кем был прежде. Но нет, он отрекся от обетов, перестал быть монахом и стал монархом, и Господь не простил его. Если бы все было иначе, я не нес бы на себе следы божьего гнева!

Он вырвал ногу из рук Тависа, попытался спрятать ее за другой и отвернулся, глотая слезы гнева. Пораженный услышанным, Джебедия обернулся к Тавису за объяснениями.

— Милорд, вы забили ему голову этим сумасбродством?

— Не я учу его истории и религии, милорд, — горько ответил Тавис. — Пожалуйста, оставьте нас. Неужели того расстройства, что вы причинили Его Высочеству, вам мало?

Джебедия не нашелся с ответом. Когда Тавис взял искалеченного принца на руки, чтобы унести его прочь от любопытных глаз, смотревших изо всех углов, Джебедия почувствовал себя чудовищем. Глядя им вслед, он думал, как объяснить случившееся Синхилу и, что еще важнее, Камберу.

* * *

Однако мысли Камбера в это время были далеки от принцев и Валорета. Поднимаясь вместе с Джоремом вверх по лестнице, ведущей в замковый холл, он перебирал в памяти то немногое, что знал о ситуации, из-за которой Райс вызвал его.

Очень странно, что Райс обратился за помощью, — Камбер не мог обучить его ничему из мастерства Целителя, которым Райс уже давно владел в совершенстве. Камбера считали знатоком в иных областях, а Элистер вообще не обладал каким-либо значительным даром. Так что человек, который сейчас отвечал на приветствия многочисленной прислуги графа Эборского, мало чем мог быть полезен Райсу-Целителю с огромными деринийскими дарованиями.

И все же это открытие, если Райсу действительно удалось каким-то образом забрать у Грегори могущество Дерини, представляло огромный интерес как для Камбера, так и для той его части, что была Элистером. Это может затронуть всех Дерини. Никогда раньше Камбер не слыхал ничего подобного, кроме, разве что, тех случаев, когда травмы головы были так тяжелы, что нарушались функции и других систем. При этом нормальная работа организма уже не восстанавливалась, и больной умирал. В книгах также не встречались описания подобных явлений, хотя они с Ивейн много лет работали над очень старыми документами-хрониками. Порой они повествовали о весьма удивительных событиях, но в древних манускриптах ни слова не было о возможности лишений способностей Дерини.

Вслед за провожатым они поднялись по винтовой лестнице на два этажа и прошли узкой галереей, завершившейся холлом. Обитая железом дверь в конце следующего коридора была приоткрыта.

За сводчатым дверным проемом были видны в отдалении увешанная гобеленами кровать графа, неподвижно сидящая подле нее фигура в зеленом — Райс, и Ивейн, массирующая мужу виски. Когда Камбер и Джорем вошли, Райс расплылся в улыбке и поднялся поприветствовать их.

— Я рад, что вы приехали вместе! — произнес он, кладя руки им на плечи. — Спасибо, что привез их, Джесс. Если что-нибудь понадобится, мы позовем тебя.

Когда Джесс почтительно откланялся и закрыл за собой дверь, был установлен контакт, и почти мгновенно все узнали то, что иначе потребовало бы долгих разговоров. Ивейн тоже участвовала в контакте, порывисто и нежно приветствовав отца и брата. Когда их сознание вернулось на обыденный уровень, Райс подвел их к постели Грегори.

— Ты уверен, что граф сейчас в порядке? — спросил Камбер шепотом.

— Все, как обычно. Мне только пришлось погрузить его в сон, чтобы мы могли свободно поговорить. Я знаю, что снова могу в точности воспроизвести эффект. Нам даже не потребуется будить его. Не думаю, чтобы потом он вспомнил что-нибудь. Грегори был в сознании всего несколько секунд, но тогда еще не оправился от шока. Хочешь, чтобы я показал, что делал?

— Сейчас? Его защиты проницаемы?

— Для нас четверых — да. Хочешь считать мысли?

— Именно.

Придвинувшись ближе, к кровати, Камбер расстегнул тяжелый дорожный плащ, спасавший от любого мороза, кинул его Джорему, подул на пальцы и потер руки, прежде чем коснуться висков Грегори. Его пальцы легко проскользнули в негустые рыжие пряди и получили доступ к мыслям. Грегори еле слышно вздохнул и, казалось, расслабился еще больше.

Камбер забрался глубоко, обследуя пути, на которых обычно располагались каналы способностей Дерини, высоко оценил четкую организацию этого разума: его, казалось, ничто не могло расстроить, пусть даже на короткое время. Прервав ментальный контакт, он обернулся к Райсу.

— Мне кажется, с ним все в порядке. Совершенно оправился и уже не похож на беспомощного больного, который нуждается в лечении. Итак, что ты с ним сделал?

Райс вздохнул, не решаясь начать, с опаской придвинулся и взял в руки голову Грегори.

— Лучше не сопровождай меня, когда я буду в контакте, по крайней мере на этот раз. Просто постой рядом…

— Отлично.

Когда Райс закрыл глаза и погрузился в глубокий транс, Камбер наблюдал за ним, ничего не предпринимая, хотя его так и подмывало последовать за Целителем, но он уважал его мнение и ни за что не стал бы этого делать. Спустя мгновение Райс открыл глаза и сделал шаг назад.

— Посмотри теперь, — сказал он, слегка улыбаясь. — Даже хотя ты приблизительно знаешь, чего ожидать, тебя ожидает сюрприз.

— В самом деле?

С недоверием подняв косматые брови, Камбер снова положил руки на виски графа, вступил в контакт… И не обнаружил ни защиты, ни сопротивления… Ничего, что отличает разум Дерини! Он быстро взглянул на Райса и Ивейн, они улыбались, робкие и озадаченные. Не отпуская сознание Грегори, он знаком подозвал Джорема, приглашая и его к обследованию. Присутствие сына сразу добавило знаний о сознании, с которым сейчас работал Камбер.

Поддерживаемый крепкой рукой и разумом Джорема, он позволил себе впасть в еще большее отрешение и погрузился к исходным признакам способностей Дерини, пытаясь выявить хотя бы их. Он чувствовал, как недоверие Джорема смешивается с его собственным, и внезапный испуг, когда мысль о том, что такая операция может угрожать любому Дерини, одновременно пришла на ум им обоим. Хвала Господу, что Целители связаны этическим кодексом! Какое могучее оружие один Дерини может применить против другого!

Камбер не осмелился развивать эту мысль. Вынырнув на поверхность, он знаком приказал Райсу вступить с ним в контакт, применить свое могущество и вернуть то, что отнял, а сам приготовился наблюдать вместе с Джоремом. Он почувствовал, как Райс устанавливает контакт и углубляется в мозг, чтобы полностью контролировать сознание Грегори, уловил момент, когда Целитель начал действовать…

Нервная дрожь, мягкий, но настойчивый толчок — и разум Грегори внезапно снова стал таким, каким и был, все еще сонным и подконтрольным, но с прежними способностями и высокой организацией. Когда все трое вышли из контакта, Камбер покачал головой, в высшей степени потрясенный тем, чему стал свидетелем, затем растерянно поглядел на зятя. Казалось, он еще не обрел дара речи. Молчание нарушил Райс.

— Ты ведь не верил мне, правда? — спросил Целитель, возобновляя лечебный сон Грегори и отпуская его. — Пойдемте в другую комнату. Ему необходим отдых.

Камбер молча последовал за ним, мысленно перебирая впечатления. Когда они расположились у камина в соседней комнате, заговорил Джорем.

— Итак, ты понимаешь, как это происходит?

Райс положил сцепленные руки на колени и покачал головой.

— Думаю, это одна из способностей Целителя, Джорем. В первый раз это получилось неумышленно, во время работы на очень глубоком уровне сознания, и пока я вновь туда не забрался, восстановление не удавалось. Похоже, здесь используется та же энергия, что и в обычной практике Целителей.

— Это труднее проделать? — спросил Камбер.

— Нет, это… совсем по-другому. Подозреваю, нужно время, чтобы разобраться и узнать об этом побольше. Но, по-моему, не стоит этим заниматься. Что хорошего в том, чтобы отнимать силу? Наделять магией — пожалуйста, это другое дело.

Придвигаясь к огню, Джорем фыркнул.

— Хм, не могу сказать, чтобы Синхилу это помогло. К тому же я бы не сильно мучился, если бы Имре или Эриелла утратили свое могущество. Это предотвратило бы множество глупых смертей.

— Верно, — согласился Райс. — Однако Имре с Эриеллой не были нашими друзьями, это совсем другое дело. С Грегори все вышло легко. Во сне он позволил сделать то, что я считал нужным. О таком вряд ли попросишь врага. Я даже не знаю, смогу ли проделать то же при полном сознании.

— Ты хочешь сказать — если бы Грегори был здоров, тебе не удалось бы это выполнить? — спросил Камбер.

— Вероятно, он не совершил бы своего открытия, — вмешалась Ивейн.

— Она права, — согласился Райс. — И запомните, мы знаем о возможностях мысленного общения благодаря работе Совета. В противном случае они так и не были бы открыты. — Он пожал плечами. — Но здесь не место для дискуссий. Я даже не хочу посвящать в случившееся Грегори, пока не обдумаю все хорошенько.

Камбер кивнул.

— Мудрое решение. Как ты думаешь, он скоро сможет снова сесть на лошадь, если учитывать его состояние? Синхил думает, что Грегори слишком уж большое значение придает своей болезни.

Он засмеялся, вспомнив переживания короля.

— У него, похоже, сложилось такое впечатление, будто Грегори просто прячется от него, и теперь он срочно требует своего слугу.

— Могу себе представить, — засмеялся Райс. — С другой стороны, — продолжал он более серьезно, — мне вовсе не хочется, чтобы Синхилу взбрело в голову взобраться на лошадь и прискакать сюда, в его-то состоянии.

— О, не думаю, чтобы он… — начал было Камбер.

— Он сделает так, и ты знаешь это! — с улыбкой возразил Райс. — Он один из двух самых упрямых людей, которых я знаю.

— Думаю, первый — это я, — улыбнулся Камбер. — Что ж, возможно, ты прав.

Мысленно переключившись на Синхила, он стал серьезным.

— Определенно, прогулка не пойдет ему на пользу. Мне вовсе не нравится его кашель.



Поделиться книгой:

На главную
Назад