Нетопырь

Ольга Митюгина

Нетопырь

От автора

Ох, любезный читатель, и сколь богат в наше время выбор хорошей литературы! Вполне понимаю. И даже разделяю, поскольку «летали — знаем». Зайдешь, бывало, в наши роскошные книжные магазины — и глаза разбегаются! Особенно у любителей фантастики и фэнтези. Там — маститый автор, здесь — знаменитость, а вон ту вот книгу непременно надо прочитать, чтобы на родном интернетском форуме не выглядеть полным чайником, и сказать пару-тройку умных слов на животрепещущую тему.

А молодые авторы… Да стоит ли на них время тратить? Неровен час, нарвешься на шедевр типа «братва и леди»! Словом, если и брать книжку с неизвестным именем на обложке, так только от совсем уж тяжкого литературного голода.

И ты прав, любезный читатель, и ни один автор не посмеет бросить в тебя камень. (У самих рыльце в пушку, ну, признайтесь же, господа писатели! Столько развелось графоманов, что от них в пору с моста нырять, прижав к сердцу акваланг и пишущую машинку. Нет, скажете?)

А уж достославный жанр так называемой «фантастики ужасов»?.. Да после Стивена Кинга всем прочим можно успокоиться и пойти покурить у форточки, размышляя о смысле жизни.

Тем более, скажете вы, ваша книжка, дорогой автор, о вампирах. Ну что нового и интересного можно сказать о вампирах после «Хроник» Энн Райс и остроугольнейшего любовного треугольника Лорел Гамильтон?..

Все так, и ты полностью прав, любезный читатель. Всегда и во всем. Каюсь, крыть просто нечем. Стоит пойти и покурить, отдыхая, у той самой форточки. Размышляя о смысле жизни. И не-жизни.

И итог этих размышлений перенести в конце концов на бумагу. Ведь… «Когда весь день праздно сидишь против тушечницы и для чего-то записываешь всякую всячину, что приходит на ум, бывает, такое напишешь, — с ума можно сойти».

Очень умный человек сказал.

Не суди слишком строго юного, немного сумасшедшего автора, дорогой и любезный читатель…

Рыжие звезды зажглись, как венчальные свечи. Вечер — приют для забот измотавшейся стаи. Белое кружево ляжет туманом на плечи. Сердце, как колокол, Время Дорог отбивает. Белая Леди беззвучно родится из тени… Слышишь, как звоном стеклянным крошится о стены Голос свирели, дурманящий запах сирени, Лижет лицо обжигающий холод Вселенной.    Музыка Вечности, смеха пронзительный глянец,    Тонкий хрусталь обнимает горчащую волю.    Белая Леди сама приглашает на танец,    Белого вальса метель тебя вырвет из боли. Стрелки часов, словно хворост, сгорают во взгляде Призрачной гостьи. Здесь время не властвует боле. Та, что приходит, трусливо не прячется сзади, — Белая Леди невестой пришла за тобою. Только зачем же ломаются грани надежды? Только зачем это память заплевана грязью? Только зачем же охотник по имени Прежде Травит долгами-собаками светлый твой праздник?    Тайна венчанья Любви — без вины и ответа.    Тайна прощанья — мостов отгоревшая небыль.    К дальним чертогам, не знающим здешнего света,    Белая Леди покажет дорогу сквозь небо. Лунной тропою промчат нас лиловые кони. Шлейфом не пыль за спиной — это россыпь столетий. Так ли уж трудно уйти от зловещей погони, Если свободою в гривах запутался ветер? Скроет наш путь фиолетовым сполохом ночи, Нить его сгинет в узорах надзвездного пледа. В час, когда утро зарей горизонты отточит, Мир не найдет отголосков остывшего следа…    Те, кто остался без нас, обожгутся о слезы.    Те, кто остался за нами, свечи не остудят.    Пусть не откликнутся эхом ни пламя, ни звезды    Тем, кто поверит, что нас уже больше не будет. «Белая Леди» Мартиэль

Часть первая

Глава I

«…полиция прилагает все усилия к розыскам маньяка-убийцы, и советует всем жителям соблюдать осторожность: не выходить поздно ночью на улицу, запирать дом, ходить в компаниях и следить за детьми…»

«Жизнь Соулинга» 14 апреля 1993 года.

* * *

— Ребята! Познакомьтесь с вашей новой коллегой.

Мисс Дьюллинг прошлась по залитому солнцем классу. Лучи вместе с потоком весеннего воздуха звонко врывались через широко распахнутые окна, ложась теплыми салфетками на прохладное белое дерево парт; прозрачными водопадами струились по шкафам, за стеклами которых мирно дремали книги, и бликами покачивались на упругой шелковистой зелени цветов.

Учительница ласково улыбнулась, теплый взгляд серых глаз скользнул по ученикам, подросткам шестнадцати лет. Пятнадцать мальчиков, двенадцать девочек. Все из богатых семей, уверенные в себе, шикарные и беззаботные…

— Девочка не такая, как вы, — тихо сказала она.

— Что, у нее шесть ног, что ли?.. — подал голос самый заводной и красивый мальчишка, всеми признанный лидер, менявший подружек, как воротнички на рубашках. Слава, правнук русских эмигрантов.

Все засмеялись, оценив шутку.

Особенно старалась его новая подружка, Кристина — первая модница школы.

— Она сирота, из бедной семьи, живет у родителей подруги, а недавно похоронила старшую сестру. Я жду от вас понимания и поддержки.

Класс замер. Настороженные взгляды устремлены на учительницу. В воздухе — запах любопытства и замешательства. Кристи слизывает кончиком языка бисеринки пота с верхней губы: жаркая весна выдалась в Калифорнии…

— А от чего умерла ее сестра?

— Неудобно спрашивать о таких вещах, Кристи. Слава, я посажу Элизабет с тобой?.. Думаю, у вас найдется много общего: она родом, как и ты, из Восточной Европы. Ее семья — венгры. Хорошо?..

Юноша неохотно пожал плечами, но, увидев, как ревниво поджала губы Кристина, согласился:

— Садите…

И бросил на подругу полный поддразнивания взгляд.

Девушка фыркнула и отвернулась.

— Сейчас я вам ее представлю.

Мисс Дьюллинг выскользнула из класса и через некоторое время вернулась вместе с новенькой, робко шагающей рядом с учительницей.

По классу пронеслась некая волна. Что это за вид?.. Что за существо осмелилось войти в двери школы в таком прикиде?..

Уродливая синяя юбка, доставшаяся, очевидно, в наследство от бабушки; пиджак, явно с мужского плеча — поверх белой отутюженной рубашки.

С аккуратно застегнутым воротничком.

Ха.

Еще большее «ха»: в этот солнечный калифорнийский день на ногах у девицы красовались плотные черные колготки, к тому же — с зашитыми стрелками! Но первый приз явно следовало присудить неуклюжим, хлябающим резиновым ботикам! Завершала картинку маслом облезлая кожаная сумка, которую несло перед собой это нечто, и которая размеренно, при каждом шаге, била свою обладательницу по коленям. И, наконец, ни следа косметики на лице!

Класс начал подхихикивать под строгим взглядом учительницы, но долго удерживать рушащуюся плотину дисциплины было выше человеческих сил: ребята разразились громким смехом, показывая на новенькую пальцами и отпуская издевательские реплики.

— Чучело!

— Подзаборница!

— Летучая мышь!..

— Ребята, точно! Это же нетопырь!.. Нетопырь!.. — кричал один из мальчишек.

— Нетопырь!!! — загалдели все хором.

Элли закусила губы, пытаясь сдержать слезы.

Ой, какие мы гордые!

— Ну, хватит!!. — смогла, наконец, перекричать всех мисс Дьюллинг. — Как вам не стыдно! Никак не ожидала от вас такой жестокости. Элли очень симпатичная девушка.

— Ну да! — грубо бросила Кристи. — Могла бы одеться и поприличней. Она не у себя в конуре! Мне противно на нее смотреть!

Новенькая быстро повернула голову в сторону Кристины, украдкой смахнув слезинку со щеки. Пристальный, внимательный взгляд.

— Кристи, закрой рот! — рявкнула учительница. Класс притих — злить мисс Дьюллинг было небезопасно. — Не у всех средства, как у твоего отца! Ну, а ты, Элли, не плачь, вытри слезы и не обращай внимания на этих элегантных грубиянов. Садись рядом с тем белокурым мальчиком, в пестрой футболке. Это Слава. Он не похож на остальных и не станет вести себя, как высокомерный выскочка. — Последнее предназначалось скорее юноше.

На лице Вячеслава мгновенно появилось выражение покорности злой судьбе, а его скорбный вздох услышал весь класс.

Девочка еще больше сжалась и, ссутулив плечи, медленно пробралась между партами, примостившись на краешке скамьи рядом со своим ослепительным соседом. Похоже, такая честь еще больше смутила Элизабэт.

Молодой человек демонстративно отвернулся и стал глазеть в другую сторону. Элли осторожно, словно боясь привлечь к себе внимание, расстегнула сумку, извлекла оттуда книги, тетрадь и ручку, аккуратно разложила все это на столе и так же конспиративно отправила портфель под парту.

Начался урок, и Славик краем глаза покосился на соседку. Для своего небольшого роста немого полновата, и не вяжется с такой фигурой хрупкая и тонкая, цыплячья, шея. Хотя…

Свет… Солнце запуталось и билось живым огнем в русальей сети ее светлых волос…

…рассыпающихся по плечам и парте…

Вячеслав услышал стук выскользнувшей из его пальцев ручки и, вздрогнув, пришел в себя. Что за странное оцепенение?.. Юноша вновь подозрительно покосился на соседку. Пишет, даже не смотрит в его сторону. Бледные губы чуть вздрагивают…

Овал лица удивительно четкий, ресницы красивые… Длинные…

Черт, но как бледна — почти в зелень! Фосфорная кукла!

«Ясно, учитывая все, что ей довелось пережить, но… Могла бы и подкраситься! — раздраженно подумал школьник. — Смотреть неприятно! И что мисс Дьюллинг вздумалось посадить со мной эту страхолюдину?.. Да эта чокнутая меня тайком разглядывает!»

Юноша быстро отвернулся и несколько минут писал, не поднимая головы от тетради.

Взгляд… Странный такой взгляд. Вячеслав ощутил непонятную щекотку в области шеи — словно отзвук рассыпчатого смеха…

Невольно покосившись в сторону новенькой, Слава неожиданно обратил внимание на ее руки: точеная, аристократическая форма кисти, легко скользящей над бумагой. Движения словно подчинялись некой загадочной плавной музыке, и буквы, рождавшиеся под нее, получались аккуратными, неуловимо старомодными… конечно, это же менуэт!

Резко тряхнув головой, Слава сбросил наваждение, и сам поразился бредовости своей мысли. Но руки…руки новенькой… Стоят внимания!

По крайней мере, за ногтями она следит. Каждый пальчик венчал горделивый острый ноготок, устремленный вперед, как наконечник боевой рапиры. Ну вот, снова…

Рапиры? Почему рапиры?.. Видимо, тут виноват цвет: холодный цвет ногтей и острота! Слава чуть не ахнул: Элли по неосторожности царапнула ногтем по листу — и бумага разрезалась, будто провели наточенным скальпелем! Девушка испуганно охнула и растерянно глянула на тетрадь.

Что, не ожидала?!

И тут прозвенел звонок.

— Меня зовут Элли, — неожиданно повернулась новенькая к Славе, подавая руку.

Ее улыбка была нежной, как касание ночного ветра.

Юноша презрительно пожал плечами и проигнорировал жест.

«Несправедливо так», — мелькнула неизвестно откуда взявшаяся мысль.

— Нет. Тебя зовут Нетопырь, — он недобро усмехнулся. — И будут звать до тех пор, пока не заслужишь прощения.

Девушка медленно опустила руку.

— Прощения?.. За что?

— За то, что ты такая.

— Какая?

— Уродина. Высокомерная уродина.

«А ты ведешь себя, как козел», — отозвался внутренний голос, но Славик отмахнулся — это ей за то, что… За что?

Девушка растерялась.

— Но это же…бред!..

— И за это тоже, — жестко закончил он.

— Но ты мне понравился…

— А ты мне нет.

Он отошел. Элли обступили девчонки.

— Ну что, куколка, отшили твои приставания?.. — ядовито пропела Кристи, накручивая локон своих роскошных русых волос на палец. Упоение собственной красотой. Демонстрация силы.

Элли предпочла пропустить реплику мимо ушей.

— Эй, я с тобой разговариваю, Летучая Мышь! Или тупая? Английского не понимаешь? Сидни Кроуфорд, мать твою…

— Почему бы тебе не подкрасить губы? — более дружелюбно спросила кареглазая Фил. — На, возьми помаду, подкрасься, будет лучше.

Новенькая нерешительно протянула руку и взяла блестящий тюбик помады. Поднесла к губам и…замерла. А потом неловко попыталась подкрасить их.

— Эта идиотка не умеет даже губы красить! — фыркнула Кристи. — А гигиеническими тампонами ты пользоваться умеешь? Целка-невредимка, блин…

— Крис, не хами. Ты сама-то без зеркала губы можешь накрасить? — поморщилась Фил, на дух не выносившая грубости. — Сейчас, Элли, подожди, я достану…

Но Элли вдруг сунула хозяйке помаду обратно и опрометью выбежала в коридор…

На следующей перемене класс дружно отправился в столовую, но Элли не спустилась вместе со всеми. Она осталась одна в классной комнате с явным облегчением, что сразу же было отмечено недоброжелательными глазами.

…Возвращаясь во главе своей большой компании с обеда, Славик увидел новенькую в коридоре. Она молча стояла у окна и смотрела на улицу.

— Эй, Нетопырь! — окликнул ее Стив, светловолосый накаченный мальчишка, тот самый, что придумал это прозвище. — Ты что обедать не пошла?..

Вопрос был бы обычным, если бы не тон, каким он был задан.

Нетопырь обернулась.

— А разве тебе есть до этого какое-то дело?