Помоги проекту - поделись книгой:
— Ну, так что, ты готов? — спросил Валя.
Раздался звонок в дверь.
На пороге стоял Валя Астафьев.
— Привет, Костик, — сказал он, — ты пойдешь с нами на пляж?
Из комнаты выглянула мать Кости.
— Костя, у тебя через неделю экзамен, — напомнила она, — нет, мальчики, он не пойдет. Правда, Костя?
— Правда, мама.
Раздался звонок в дверь.
На пороге лежал крокодил.
Костя схватил скрипку и метнул её словно бумеранг, в зеленую скотину.
Скрипка вылетела на лестничную площадку и, ударившись несколько раз о ступеньки, разлетелась на простые составные.
В воздухе запахло грозой.
Над городом засверкали молнии.
Прогремели первые раскаты.
Хлынул дождь.
Костя Брегман собирал останки скрипки, прикладывал их друг к другу.
— Знаете, что, — сказал диктор в телевизоре, — у родителей этого подонка Кости не хватит денег на новый инструмент.
Диктор хихикнул.
— Эта свинья похерила любимую родительскую идею. Хотя, Паганини бы всё равно из него не вышло.
Костя Брегман сидел на ступеньках и собирал осколки любимой родительской идеи.
Внизу послышался шум открываемой входной двери.
Глава 6. Шумов и его Rave Zone
Полет продолжался. Валя Астафьев попал в жесткий ритм «techno». Со всех сторон били молоточки. Звенели цепи. Что-то шептали невидимые голоса.
А в середине этого круговорота сидел Виталий Шумов с наушниками на голове и слушал «Rave Zone». Его руки судорожно комкали пустую пачку сигарет. Рядом с Виталием на столе лежал раскрытый пакет анаши. Одной сигаретой в нем было меньше. Глаза Виталия смотрели в одну точку на стене. От этого взгляда стена прогибалась, пузырилась, расползалась по швам. И, наконец, взорвалась ослепительным фейерверком цветов. Виталий шагнул в открывшийся проход. Коридор казался бесконечным. Где-то далеко в темноте, плакал ребенок. Виталий медленно шел вперед. Его шаги отзывались эхом, теряющимся в области затылка. Плакал ребенок.
Коридор сужался.
Кассета кончилась.
— А теперь мы послушаем песню, которая может снести Вам голову.
Голос диджея. И смех.
— Виталик, тебе Валя звонит, подойди к телефону.
Виталик, шатаясь дошел до аппарата.
— Привет, Виталь, — сказал на том конце провода Валя Астафьев, — у тебя все нормально?
Виталий Шумов беззвучно зашевелил губами.
— Нормально, — выдавил.
— У тебя странный голос…
— Нам надо встретиться. Но за мной следят. Давай на старом месте. Хорошо?
Виталий кивнул.
— У тебя правда всё нормально?
Встревоженный голос Астафьева. Неровные края ямы, куда падаешь всю жизнь.
— Валёк, — закричал Виталий Шумов, эта музыка сносит мне башню!.. Меня достают звуки!.. Я ненавижу, когда плачут дети!..
В телефонной трубке — тишина.
Оборваны провода.
Прошла гроза, повалила столбы, прервала связь между друзьями. Виталий Шумов сидит в своей комнате, обхватив голову руками. Потом он встает и забивает новую папиросу.
Его преследует музыка и плач неизвестного ребенка.
— Надо рассчитаться, — шепчет Виталий Шумов, — надо положить конец этому сумасшествию.
Он закуривает, и музыка возникает с новой силой. Она лезет из щелей в полу, из складок портьер. Виталий Шумов кричит, и кассеты падают на пол. Трещат под ботинками. Шипит пленка в бессильной злобе. Кусает. Но подошвы размазывают её по полу. Из окна вылетает плеер, ударяется о землю, последний звук… тонет…
— Эта музыка больше ничего не может! — в исступлении кричит Виталий Шумов. Тишина. Сначала тихо, потом все громче плачет где-то ребенок. Шумов затыкает уши. Минуя слух, плач входит в мозг и мечется по лабиринту извилин.
Глава 7. Защита. Ч.2
— Итак, — сказал Валентин Астафьев, — меня преследуют, мне грозят… Это больше, чем заговор… Это образ мыслей. Это их образ жизни.
— Ты знаешь, кто они? — содрогнувшись от внезапно нахлынувшего ужаса, спросил Константин Брегман.
— Да, конечно. Правда, я не знаю их имен и фамилий. Но это не обязательно. У них вполне определенные лица. Иногда это лица толстяков, иногда веселых парней, иногда собственных родителей. Они преследуют меня в автобусах, в метро, следят, когда я хожу по улицам. Но теперь мне не страшно. Я знаю, что всё записывается. Все фиксируется.
Взгляд Астафьева обратился в сторону Человека с Блокнотом.
Человека не было, лишь кружился в воздухе едва уловимый аромат грозы.
— Меня настораживают дети, — сказал Астафьев, — они плачут.
«Откуда он узнал?» — мелькнуло в голове Шумова.
— Да, — сказал он, — дети шумят.
— И, кто знает, — добавил Астафьев, — может, они тоже следят за нами. Ты видел их лица?
Виталий Шумов вспомнил лицо той третьеклассницы в их дворе. Красное, потное лицо. Лоб взмок, катятся крупные капли пота, волосы прилипли к шее. И визжит. Она визжит.
— Визжит, — закричал Виталий Шумов, — сука заткнись!
Звук прекратился также внезапно, как и начался. Шумов ничего не запомнил.
— У нас есть только один выход, — Валентин Астафьев улыбнулся, — только один. Мы должны защищаться. Они хотят свести нас с ума. Но им это не удастся. Мы сплотимся. Наша сила страшна. Когда мы вместе.
— Они сломали мою скрипку, — сказал Костя Брегман, — мою любимую скрипку. Они подослали крокодила. Ненавижу крокодилов.
— Но мы должны быть осторожны, — сказал Астафьев, — пока мы не победим, никто не должен догадаться о нашей защите.
Друзья встали и взялись за руки.
Человек с Блокнотом усмехнулся:
— Спасибо, — за всех ответил Валентин Астафьев, а его друзья даже не удивились тому, что, хотя вокруг никого нет, Валя с кем-то разговаривает.
Глава 8. День независимости от Мозга — 1
— День независимости начался с желтых флагов, с разноцветных флажков и прочей утвари… «Валентин, ты слушаешь меня? Астафьев? Эй, Астафьев!
— Да, — Валя вскочил, чуть не опрокинув парту, — да, Марья Дмитриевна.
— О чем я говорила? — презрительный голос, блестящие стекла очков.
— Вы говорили обо мне.
Класс хохочет. На лицах детей радость, трудно передаваемая словами.
— О чем я говорила?
Валя судорожно пытается вспомнить, о чем говорила его первая учительница.
— Вы… вы говорили…
Валя молчит.
— Подойти сюда, Астафьев.
В руках у первой учительницы — указка.
Валя медленно идет к доске.
Лица детей вокруг непроницаемы, радость ушла, теперь в их глазах — ожидание. Ожидание и злость: быстрей же!
Валя идет к доске.
С каждым шагом в мозг впечатывается: указка!
Шаг — указка!!
Шаг — указка!!!
Валя не может больше идти. Он болен.
Он лежит дома с температурой. У него горят уши.
Он убил первую учительницу.
Он не хочет об этом вспоминать.
По радио передача «Сделай сам».
Из телевизора доносится голос диктора:
«Он просто пришел к Марье Дмитриевне домой. Она его, конечно, впустила. Бывший ученик. Гордость математических Олимпиад. Просто — умница.
А он принес её в подарок огромный-огромный букет роз. Красные розы с огромными острыми шипами.
Она поблагодарила.
Поделиться книгой: