Жизнь космического корабля

Зародышевый пузырь послушно зашевелился. Ему надо было стравить околоплодную жидкость, убрать тя-жи, через которые к ребенку поступали нужные вещества, впрыснуть в кровь женщины стимуляторы…

Эрасмиус несколько секунд размышлял… это недолго, да. Но если ли у него это время?

Своя шкура дороже. А инстинкт кричит, буквально раздирает душу истошным воплем, что надо НАДО ухо-дить… и надо его послушаться.

Эрасмиус еще раз оглядел лабораторию — и вышел вон.

Через три дня активизируется система самоуничтожения. А этого ребенка он потом найдет. Обязательно най-дет. Это будет интересный опыт…

Когда Аврора и Калерия ворвались в лабораторию — крейсер Эрасмиуса уже отстыковался от станции. За се-бя ученый не боялся. Его корабль полностью имитировал астероид своим внешним видом и мог уйти в ги-перпространство практически с места, без разгона. А там — лови его сколько угодно.

А в луже околоплодных вод на полу корчилась и хрипела Иридина Видрасе.

Роды начались.

***

Аврора смотрела на тело, извивающееся в луже розовой слизи и какой-то прозрачной жидкости — и ей стано-вилось тошно.

— Лера, ты здесь можешь побыть?

— С ней?

— Да. Я буду у входа в лабораторию. Прикрою вас, если что.

— Кажется, у нее роды. Я их принимать не умею.

— Я тоже. Но я здорова, физически сейчас сильнее тебя, у меня есть скафандр, и случись что… здесь ведь лазарет с пиратами рядом, могут вломиться… Ты справишься?

Калерии вообще не хотелось быть здесь. Но — куда деваться. И… ей почему-то было безумно жалко Дину.

— Иди. Я постараюсь помочь ей.

Аврора кивнула и выскользнула за дверь. Этот коридор она удержит. Что бы ни происходило.

***

Когда раздались выстрелы, лежащие в лазарете шесть пиратов, встрепенулись.

— что происходит?

— Где это?

— Нападение?

Только Маки догадался включить транслятор. И стены лазарета едва не покраснели от взрыва брани.

Пираты вполне оценили флот Российской империи, выходящий из гиперпространства в боевом порядке. И чертову прорву истребителей. И крейсера, эсминцы, фрегаты… короче — кому тут жить надоело?

Пиратам точно не надоело.

Но и в бой не хотелось. Там более в безнадежный. Десант России в некоторых случаях пленных не брал. И с пиратами переговоров не вел… почти никогда, только если…

— Доктор, — родил один мысль.

— Почему нет? Если мы его возьмем — нам точно сроки скостят.

— А он оружия сроду не держал… сам говорил…

Вообще-то Эрасмиус Гризмер говорил, что лучшее оружие — это разум, а применять что-либо другое просто недостойно. Но пиратам было не до таких тонкостей. И они точно не знали, что по одному слову Эрасмиуса на них обрушится вся лаборатория.

Они просто увидели возможность спасти свои шкуры. И не хотели ее упускать.

Они не знали, что Эрасмиус сбежал, что в лаборатории только три женщины…

Зато у них было оружие. Скафандров, правда, не было, но — куда деваться.

Крыса, чтобы спасти свою шкуру, способна на самые отчаянные поступки.

***

Калерия вздохнула.

Первым делом она отложила недалеко плазмер — и перетащила Иридину на местечко посуше. Поискала что-нибудь острое. Роды она узнала безошибочно. Схватки шли быстро и резко. Словно тело женщины собира-лось пройти весь родовой цикл за десять минут.

Дина стонала и мотала головой. Все тело женщины было испещрено чем-то вроде алых точек. Ранок? Или?

Калерия не знала, что именно такие следы оставили отпавшие тяжи. Она вообще ничего не понимала, кроме того, что Дина без сознания, а роды, похоже, будут прямо здесь и сейчас.

Голубые глаза Иридины резко распахнулись.

Сначала в них метался ужас и боль. Но потом, постепенно она узнала Калерию. Ужас уходил из голубых глаз.

— Тихо, девочка, тихо, — успокаивающе заговорила Калерия, устраивая поудобнее голову Дины. — Все будет хорошо.

— П…и…ть… — разлепила губы женщина.

Калерия чертыхнулась и поискала глазами ближайший источник воды. Нашла бутылку на столе, отхлебну-ла… вино?

А, почему бы нет?

Дина пила жадно, захлебываясь…

— Сарн мертв. Мы его убили, — тихо рассказывала Калерия. — Черный доктор сбежал. А ты беременна. Скоро у тебя родится ребенок…

Дина всхлипнула.

Она ничего не помнила из своего пребывания в пузыре. Беременность просто выпала из ее памяти. Эрасмиу-су нужен был инкубатор — и он держал Дину в состоянии полукомы. Зачем ей нервничать, пытаться что-то сделать, да вообще — зачем инкубатору — разум? Выключить — и довольно. Да и… побочный вариант — безу-мие — нельзя было исключать. Зачем тратить лишнее время на купирование приступов сумасшествия? Мате-ри лучше выкармливать ребенка и делать это в здравом уме. Или в полубессознательном состоянии.

Ученый был практичен до крайности.

Вот если бы ему нужно было для дела содрать с Дины шкуру, медленно посыпая ее солью — он бы так и сде-лал. А не надо — так зачем зря мучить?

— Ребенок?

— Ну да. Так что расслабься и не сопротивляйся. Это все быстро закончится.

Дина посмотрела на свой живот.

— ребенок… так странно…

— Ничего, девочка. Все будет хорошо. Я рядом с тобой — так что все страшное кончилось.

И опровергая ее слова, из коридора донеслись выстрелы.

***

Аврора притаилась за выступом стены. Плазмер приятно оттягивал руку.

Коридор в этом месте очень удобно изгибался. Пират отвел Эрасмиусу место в самом дальнем углу станции — рядом с обшивкой чтобы тот мог курировать часть проектов в открытом космосе. И рядом размещался лазарет. Чтобы доктору было далеко не ходить.

Сейчас это играло против женщины. Потому как пиратов там лежало человек пять. И все они… ну не в битву ведь кинутся?

Разумеется, нет. А вот попробовать тряхнуть доктора на предмет какого-нибудь чуда — запросто.

Скорее бы появились свои. Но… на чудо надейся, а сама лапками греби. Жаль, Черный доктор ускользнул. Если его нет в лаборатории…

Аврора не питала никаких иллюзий. Такие твари, как Эрасмиус Гризмер из лавы сухими выходят. И даже не поджаренными.

Первый пират появился минут через пятнадцать.

Простучали по коридору подошвы ботинок. И из-за поворота показалась грузная фигура.

Аврора не стала тратить время, выясняя, кто идет. Эту тварь она помнила еще с налета на крейсер. Уж что другое, а память у шпионки была великолепная.

Плазмер в руке выплюнул раскаленный сгусток — и на пол опустилось нечто обугленное воняющее горелым мясом.

Аврора покривила губы.

Собаке собачья смерть. Батарея заряжена на полную. Так что ей хватит минут на сорок серьезного боя. А по-том… а какая разница?

Она никого не пропустит!

Кончатся заряды — руками будет убивать.

Зубами грызть.

Клянусь, назад ни шагу скорей я мертвый сам

На эту землю лягу, чем эту землю сдам…

Старая песня крутилась в голове. С этими словами легионеры Русины уже много лет шли в бой. В разведку. На смерть.

И Аврора знала — она не уйдет. Не пропустит врага к измученной Калерии и рожающей беспомощной Дине. Это — ее люди. Ее подруги.

Это — просто её!

Сейчас это те, кто стоит за ее спиной. И уйти она не сможет. Иначе…

Суровой меркой мерьте позор моей вины.

Пусть покарает смертью меня закон войны…[6]Аврора прищурилась — и ошпарила плазмой следующего пирата. А нечего тут бегать нервировать женщин. Ухмыльнулась так, что увидь это Эрасмиус — точно оценил бы. Холодно. Зло. Бесшабашно.

Интересно, сколько пиратов она сегодня отправит в могилу? Хорошо бы штук двадцать? За все приятное!

Хотя и одного Сарна достаточно, чтобы оплатить проход по мосту до Ирия. Отправить к Чернобогу такую сволочь?

Да за такое ордена мало!

С-суки… стрелять в ответ начали.

Ничего, заливайте коридор плазмой тратьте заряды… все равно пока здесь такой ад творится — вы не прой-дете. А я полежу спокойненько… благо сзади только лаборатория…

***

…Иридина выгнулась в очередном приступе боли.

— Лера, я умру? Да?

Калерия сильно это подозревала. Но сказать об этом несчастной девчонке, у которой на теле живого места нету?

— глупости! Всем больно во время родов. Ты не исключение. Или ты думала — это как маникюр делать?

— Нет. Такое ощущение, что внутри все рвется… я точно умру.

— Не говори ерунды. А то родишь — уши надеру.