Помоги проекту - поделись книгой:
В любом случае к самой по себе уникальной концепции «Ётафона» претензий нет никаких: ну придумали телефон без задника, что же тут плохого? Хозяин — барин: изобрела же Samsung Galaxy Round — смартфон с изогнутым дисплеем! И ничего — выпустила!
Вы удивитесь, но я даже не собираюсь язвить по поводу только что бросившейся в глаза разницы в поведении: пацан Гнусмас сказал — пацан сделал! В конце концов, разные бывают сложности — и организационные, и финансовые. Да и возможности у корейского гиганта несравнимы с возможностями «Скартела» — даже с учётом всех форм государственного участия в судьбе отечественного предприятия.
Над чем я собираюсь язвить, так это над какой-то совершенно не укладывающейся в голове концепцией «застывшего железа»! Как можно делать смартфоны на фундаменте компонентов трехлетней давности?!
Вспомните характеристики «Ётафона»: 4,3-дюймовый экран (не AMOLED, тем более не Super AMOLED, а простенький LCD) с разрешением 1280×720 пикселей (разрешение экрана E Ink — 640×360), двухъядерный процессор Qualcomm Snapdragon S4 с тактовой частотой 1,7 ГГц. 2 ГБ оперативной и 32/64 ГБ встроенной памяти (без поддержки MicroSD). 12-мегапиксельная основная и HD — фронтальная камеры, аккумулятор ёмкостью 1 800 мАч, модули Wi-Fi, Bluetooth и NFC. Спутниковая навигация GPS/A-GPS/ГЛОНАСС. Google Android. Всё.
Цена — 20 тысяч рублей (в 2010-ом замахивались аж на 30 тысяч). Теперь скажите: КТО в здравом уме за такие деньги будет покупать такой анахронизм?! Кому нужны двухъядерные процессоры, которые сегодня стыдятся ставить даже в 100-долларовые чайнафоны?! Кому нужен андрофон с таким маленьким экраном?! И так далее — по всем остальным показателям «Ётафона».
Я понимаю, что три года назад, когда в воспалённых мозгах рождалась концепция уникального смартфона российской сборки, характеристики смотрелись более или менее достойно, но сегодня — на исходе 2013 года?! Как можно «замораживать железо» в долгострое? А главное — зачем?
Ну, задержали вы выпуск, не сумели обеспечить своевременное финансирование по плану, не наладили производство — так откорректируйте ТТХ! Замените процессор, камеру, вставьте пристойный аккумулятор (хотя бы 2 600 мАч), которые бы соответствовали нормам нынешнего дня, а не снам моей бабушки!
Я, впрочем, понимаю, что сказать проще, чем сделать. Особенно когда НИОКР ведутся то ли в режиме аутсорсинга, то ли вообще на уровне случайных находок где-то на стороне. Нашли по оказии в 2010 году какую-то группу инженеров, получили от них «уникальную разработку», подняли под неё государственное финансирование (и то, похоже, в виде обещания), запустили машину. Инженеры же с годами разбрелись по свету, затерялись, вот и некому больше пересматривать ТТХ, адаптировать под изменившиеся требования времени.
Ох, как же всё-таки всё печально в Датском королевстве. Как всё безнадёжно. А главное — как одинаково: из года в год, из десятилетия в десятилетие, из века в век.
Технологии
Google-кошелёк одевается в пластмассу
Об информационных инструментах, заменяющих деньги, и дореволюционный гимназист, и советский школьник узнавали в самом начале периода запойного чтения, с первых страниц «Трёх мушкетёров». Тех, где выяснялось, чт
На первый взгляд — ничего особенного. Классическая дебетовая карта. Пластиковая. Точно такая же, по сути, как те, через которые получают зарплаты, пенсии и стипендии бюджетники, бабушки и студенты в российском Нечерноземье. Та, которую в обиходе зовут каким-то
То есть дебетовая карта — некий распределённый кошелёк. Можно сказать — кошелёк сетевой. Для начала её функционирования у вас должны появиться деньги, которые вы — или работодатель, или Пенсионный фонд — размещаете в финансовом учреждении. Это аналог денег, старательно спрятанных в комоде под бельём. (Старинный советский способ хранения купюр между страниц вышел из употреблением вместе с книгами…) Деньги там — в относительной безопасности; в квартиру, конечно, может влезть домушник, а финансовое учреждение — разделить участь банка «Пушкино» и «Мастера», но это частности.
Однако деньги же предназначены вами не для
Для этого были выдуманы платежи безналичные. Античные трапезиты, средневековые тамплиеры, раскулаченные французской короной, и чуть более поздние златокузнецы с менялами, из которых выросли современные банки, принимая деньги на хранение, одновременно начали осуществлять и расчётные операции с помощью тогдашних информационных технологий, а именно — писем. Безусловно, было это медленно и относительно дорого, но все же куда надёжнее и безопаснее, чем вести наличное золото мимо алжирских пиратов или германских разбойников…
И такие технологии продержались до ранних этапов информационной технологической революции. Да, появлялись чековые книжки — стандартный формат безналичных платежей. Да, банки ещё в позапрошлом веке начали совершать переводы по телеграфу. Но всё равно скорость безналичных операций была не слишком высока, а стоимость транзакции, единичного перевода, делала малорентабельными платежи повседневные. (Пожалуйста, не надо писать в комментариях, что, мол, деньги в советских банках переводились за один день, а нынешние переводы тянутся много дольше: это не проблемы технологии…)
Важным этапом в переходе повседневных платежей на безналичную основу стало основание в 1950 году первой независимой «карточной» компании Diners Club. Согласно анекдоту, один из её основателей финансист Фрэнк Макнамара (Frank X. McNamara) пришёл к мысли об этом бизнесе, попав в неудобную ситуацию в нью-йоркском ресторане. Забыв бумажник в другом пиджаке, он не смог расплатиться за обед. И вот тут-то он решил основать клуб ресторанных завсегдатаев, члены которого могли бы спокойно обедать, не думая, сколько у них наличных.
Для этого было достаточно лишь предъявить клубную карту. По ней открывался кредит, поручителем по которому выступал Diners Club. Счёт за все обеды едок получал раз в месяц и оплачивал в течение пары недель. Выгоды — обоюдны. «Жрецы» не таскают бумажники. Трактирщики — «наращивают средний чек»: человек же не соотносит стоимость заказа с тем, что у него в кармане, да и риски кредитования берёт на себя клуб. Так что к концу 1950 года у Diners Club было уже 20 тысяч клиентов и 295 ресторанов, работающих с системой.
Конечно, все это очень далеко от нынешнего состояния дел. Карта была бумажной. Кредит — сродни тому, что от века представлял постоянному посетителю содержатель харчевни и лавки. Расчёты были редки и совершались традиционными чеками. Клиенты — довольно состоятельные люди, что обусловливало первоначально клубный способ их привлечения. Но избавить потребителя от ношения наличных, а продавца — от рисков кредитования было идеей, из которой вырос многомиллиардный бизнес.
Однако обратим внимание: информационные технологии 1950 года не давали возможности осуществить идею дебетовых карт. Конечно, у любого поедателя клубных обедов хватало долларов на счетах для их оплаты. Но вот инструмента, позволяющего быстро и с минимальными издержками перевести их с его счета на счёт ресторатора, просто не существовало. Эмуляцией таких инструментов выступал краткосрочный кредит, предоставляемый ресторатором, а карточка означала лишь подтверждение его платёжеспособности и принятие Diners Club на себя рисков.
По такому же принципу работали и пластиковые (химия на месте не стояла) карты, выпущенные продавцами нефтепродуктов. Они вынужденно были кредитными: бензозаправки предоставляли топливо потребителю в долг, который погашался раз в месяц — чеком или (реже) наличными. Дальше добавлялись услуги: например, с 1967 года можно было получить наличные в банкомате Barclays Bank. С 1972-го кредитные карты стали у Lloyds онлайново идентифицировать с помощью магнитной полоски. Но все это были кредитные, а не расчётные инструменты.
Первую дебетовую карту выпустили лишь в 1978 году. Это сделал First National Bank (Сиэтл). Лишь тогда, в эпоху зрелых мейнфреймов System/370 и развитых мини-ЭВМ с разветвлённой сетью терминальных станций, появилась возможность проводить персональные безналичные платежи в реальном времени. А ведь для этого нужно идентифицировать карточку с помощью магнитной полоски (а позднее — микросхемы), идентифицировать владельца по PIN-коду, связаться с его банком, проверить наличие денег у него на счёте, перевести их на счёт продавца, сформировать финансовую отчётность по данной операции.
Привычно — да, мы это делаем сейчас постоянно. Но технология дала такую возможность лишь через десяток лет после того, как компьютеры привели корабли землян к Луне. А ещё через двадцать лет, в 1998 году, бумажная «Компьютерра» была уже журналом с биографией; платежи по дебетовым картам превысили расчёты по чекам. Такое положение дел сохраняется и сейчас. Так в чем же новизна выпуска дебетовой карты Google Wallet Card?
Прежде всего это её история. Ей ведь предшествовала функционирующая с весны 2011 года онлайновая Google Wallet («Гугл-кошелёк»), устанавливающаяся в андрофоны, с помощью которой можно расплачиваться в офлайновых магазинах. Конечно, если в смартфоне есть NFC-микросхема… Система эта пришла в деловой мир путём диаметрально противоположным эволюции пластиковых карт — чисто со стороны технологий. Это — чистый посредник между «карточным» счётом пользователя и продавцом, но посредник для нас бесплатный, снижающий издержки обращения.
Благодаря сервису Google Checkout платёжная система Google Wallet является одной из самых безопасных в мире. Дело в том, что при пользовании ею продавец не видит реквизитов вашей кредитки, расчёты идут именно с Google. Кроме того, система сама, автоматически, отслеживает прохождение платежей и исполнение заказов, ведёт рейтинг продавцов, согласно своей Chargeback Resolution policy предоставляет потребителю режим наибольшего благоприятствования, то есть возврат платежей.
Мы вначале вспоминали испанские боны д‘Артаньяна — платёжные инструменты, выпущенные самой могущественной в тот момент мировой державой. Так Google — сверхдержава киберпространства. Именно у неё больше всего информации и о мире офлайновом (подозреваю, больше, чем у кибертихушников из АНБ). И отследить сетевых злоумышленников, отсечь их от электронной торговли, ей проще, чем любому другому. Боны же (хоть и воображаемые) у гасконца похищали… Так что безопасность электронных платежей чрезвычайно важна, и тут она максимальна.
И вот на этом прочном, хоть и невидимо-онлайновом фундаменте Google и начинает отображать свою кибернетическую мощь на мир физических финансов — выпустив классическую дебетовую карту Google Wallet Card. Правда, пока только для жителей США… Депозитом для неё, из которого осуществляются платежи, являются средства в киберкошельке Google Wallet, то есть «пластику» предшествуют ещё более абстрактные интернет-деньги. Процессинговая сеть тождественна таковой у Mastercard: везде, где берут «Мастер-карту», возьмут и карту «Гугл-кошелька». Но последняя обеспечит и дополнительный уровень безопасности!
А кроме того, может быть гарантирована защита и от недобросовестного продавца. Скажем, двадцать тысяч членов «Обеденного клуба» могли узнать три сотни кормивших их в кредит ресторанов с помощью обычных методов коммуникации того времени. И — быть уверенными, что ни в одном из них им не подадут вместо седла молодого барашка вырезку из престарелой Canis familiaris. А выделить поставщиков «серого» товара среди множества субъектов нынешней экономики много сложней. И, видимо, методы защиты «Гугл-кошелька» перейдут и на пластмассу. (Не трудно же, пустив боты, узнать, чьи рассерженные покупатели пишут максимум рекламаций…)
Для клиентов Google Wallet Card совершенно бесплатна; её и пришлют, и обслуживать будут без дополнительной комиссии. Причём не из благотворительности: данные о покупках будут храниться в базах Google и использоваться для «нацеливания» рекламы на потребителя. А учитывая объём сведений, которыми поисковик уже обладает, да современные технологии извлечения из них полезных знаний, можно предсказать дальнейшее повышение эффективности интернет-рекламы и вытеснение ею рекламы обычной.
Насколько новый продукт будет рентабелен — покажет лишь время. Писали, скажем, что Ларри Пейдж — на кого выписана образцово-показательная демонстрационная карта выше — считал «гугл-пластик» недостаточно инновационным; в мае 2013-го вообще доминировало мнение, что пластиковой карты выпускать не будут. Но — главное, последний вывод: корпорации мира информационных технологий уже настолько велики и могущественны, что начинают обратную экспансию, из киберпространства в физический мир!
Представлена технология 3D-печати неоднородных по составу объектов
На проходящем в Сан-Диего международном инженерном конгрессе ASME 2013 группа исследователей из инженерной школы Витерби Южно-Калифорнийского университета представила метод глубокой оптимизации 3D-печати объектов, состоящих из нескольких материалов.
Различные технологии объёмной печати получили стремительное развитие в последние годы. Они прошли долгий путь от создания примитивных пластиковых фигурок до высокоточного изготовления прочных металлических и керамических деталей сложной формы.
Сегодня 3D-печать представляет огромный интерес не только в моделировании и мелкосерийном производстве. С ней связывают новый виток развития медицинской и аэрокосмической промышленности. Основным сдерживающим фактором остаются уже не технические трудности, а длительное время изготовления большинства деталей и, как следствие, высокая себестоимость.
Предложенный группой исследователей из Витерби способ открывает новые возможности и значительно снижает производственные затраты стереолитографии, а весь процесс теперь занимает от нескольких минут до пары часов. Раньше на изготовление гетерогенных по составу объектов требовалось более суток.
Ведущий автор исследования адъюнкт-профессор Йон Чен так анонсирует работу своей группы:
«Контролируемое распределение нескольких базовых материалов в производимых компонентах значительно улучшает параметры конструкции. Эта возможность открывает захватывающие новые перспективы, которые ранее были невозможны».
В качестве простого примера группа Чена продемонстрировала пинцет, выполненный по усовершенствованной методики стереолитографии. Он был напечатан целиком в один проход из двух различных материалов.
Его область захвата и дистальная часть сделаны из эластичного полимера, в то время как упоры изготовлены из другого — более твёрдого. Такое сочетание обеспечивает удобство регулирования усилия сжатия и снижает риска повреждения миниатюрных объектов при их захвате пинцетом.
В прошлом году группа Чена уже совершила революцию в 3D-печати, предложив метод ускоренного изготовления однородных по составу деталей. Теперь этот процесс, называемый проекцией маски изображения на основе стереолитографии (MIP-SL), получил дальнейшее развитие.
В изначальном варианте стереолитографии цифровая трёхмерная модель объекта разделяется на множество плоскостей. Каждый слой превращается в двумерное изображение маски. Затем маски изображения по очереди проецируются на поверхность смолы, затвердевающей под действием ультрафиолетового света. Так слой за слоем по чертежу автоматически создаётся нужная деталь однородного состава.
Сочетание двух или более материалов встречалось в стереолитографии крайне редко. Процесс печати неоднородных объектов разделялся на этапы. Каждый фрагмент будущей детали изготавливался отдельно, а затем они объединялись за счёт связующих элементов.
Группа Чена усовершенствовала технологию, разработав двунаправленный дизайн 3D-принтера. Теперь по мере печати одна фотоотвердевающая композиция успевает переместиться до застывания между растущими слоями другой.
Пока работа находится этапе действующего прототипа, в котором многое приходится подбирать вручную. Дальнейшая работа группы Чена связана с автоматизацией процесса распределения различных материалов в соответствии с указанными пользователем требуемыми физическими свойствами печатаемого объекта.
Фастфуд для мозгов: цифровая диета против соцсетей
Уверен: если спросить вас, читающих сейчас эти строки, об отношении к ТВ, половина (а может быть, и больше) скажут, что не смотрят его давно, и подавляющее большинство согласится, что телевизор — зло. «Зомбоящик», навязывающий чужое мнение и поглощающий время. Сам считаю так же — и, попав в гости, где телик
Мы привыкли к компьютерам и Сети, считаем контроль над информацией свойством естественным и необходимым: вместо того чтобы глотать пахучий поток неизвестно чего, вливаемый в головы через телевизионную «воронку», мы поглощаем только то, что пожелали сами. Но не торопитесь торжествовать. Настало время признать, что и компьютеры, и интернет сами по себе не спасают от бесполезной информационной жвачки. Чтобы защитить себя, требуется что-то помимо собственно техники, а именно самодисциплина.
Сеть избаловала нас. Чем она так уж отличается от классических медиа — телевидения, радио, газет? Прежде всего тем, что входящий поток информации подконтролен потребителю (да-да, она ещё и интерактивна, но об этом позже):
Хоть краем уха вы слышали, конечно, о проблеме какой-тоинформационного перегруза, о том, что ежедневно на нас обрушиваются гигабайты данных во всевозможных формах, и объёмы постоянно и стремительно растут. Я не стану грузить статистикой, важнее другое: интернет играет в этом процессе первую скрипку, и в момент объёмы пересекли черту, за которой потребление информации классическими способами — знаете, последовательно перелистывая странички — стало неэффективным, если не невозможным. Возникла потребность в адекватном ответе — и есть теория, согласно которой таким ответом стали социальные сети.
Если Сеть — информация в чистом виде, то сеть социальная — её концентрат, эссенция, выжимка из десятков и сотен источников, сливаемая потребителю через «фид», новостную ленту. С точки зрения эффективности это несомненный шаг вперёд: в единицу времени можно узнать больше! К сожалению, вместе с эффективностью мы утратили контроль.
Никакие фильтры, никакой искусственный интеллект не в силах сжать поток информации от сотен потенциально интересных источников до ручейка, по смыслу эквивалентного, например, страничке текста. Мы открываем ленту новостей — и вынужденно потребляем больше, чем нужно, затрачивая на каждую контент-единицу времени меньше, чем нужно, чтобы осмыслить, «переварить». Но и сам принцип, само устройство, интересы владельцев классических соцсетей не предполагают осмысления, а тем более ведения осмысленной дискуссии: пользователя просто подталкивают к поглощению новых порций информации. Вот почему кое-кто называет соцсети фастфудом информационного века, способом по-быстрому удовлетворить информационный голод без внимания к качеству и количеству потребляемых «калорий».
Объешьтесь — и вам станет плохо. Можете смеяться, но для информационного фастфуда это тоже работает. Не далее как минувшим летом американские неврологи сделали такой вывод, наблюдая за пользователями Facebook: чем больше времени проводит индивид в соцсети, тем менее он счастлив в данный момент и менее доволен жизнью вообще. Особенно сильно эффект проявляется у людей коммуникабельных (в классическом смысле, то есть привыкших и любящих общаться офлайн).
Для исследователей этот результат важен по причине размера. Ежедневно полмиллиарда человек неосознанно терзают себя только в крупнейшей из соцсетей, и с этим нужно что-то делать, пусть причины негативного влияния до конца и не выяснены (предполагается, в частности, что дело в социальном противопоставлении: всегда найдётся кто-то красивей, умней, богаче, успешней). Лекарство же простое: заменить соцсети на старые способы коммуникаций вроде телефона или личных встреч.
Рекомендацию учёных можно прочесть и так: они советуют поглощать меньше информации. Что ж, как и от фастфуда для желудка, от фастфуда для мозгов возможно отказаться. Хоть сделать это будет и трудней, чем в случае с едой или, скажем, телевизором: здесь могут пострадать (и наверняка пострадают) не только ваши личные голова или брюхо, но и люди, сидящие по ту сторону
Психологи уже называют это цифровой диетой: если вы можете получить информацию, это ещё не значит, что — должны! Поверните проблему информационного обжорства таким боком, выгодным для себя, и вам будет легче признать её и справиться с ней. Веб — штука калорийная, социальные сети — продукт ещё более калорийный; так урежьте порции!
Кто-то рекомендует не жрать на ночь, в смысле не читать соцсетей в неподходящее время. Кто-то — жёстко разграничить работу и отдых, выставляя таймер и блокируя на время выполнения обязанностей левые сайты. Лично мне нравится идея диетических соцпродуктов: с некоторых пор я читаю соцсети только раз в неделю или около того, что автоматически избавляет меня от львиной доли пустого информационного шума (несущественные темы попросту утекают за это время из топа). И, откровенно говоря, не устаю наслаждаться ощущением такой жизни. Очень похоже на начало нулевых, когда соцсетей не было и в помине и, встав с утра, можно было сразу начинать работать, а не продираться сквозь ставшие обязательными ежедневные социальные ленты.
Сторонники цифровой диеты утверждают, что, кроме хорошего настроения и высвободившегося времени, вы получите ещё кое-что, а именно способность концентрироваться на действительно важных вещах. Не стоит забывать только, что прогресс неудержим. Социальные сети, конечно же, не станут последним и самым эффективным инструментом доставки информации. Скажем, в последние три года взрывной рост интереса переживает инфографика: наглядное представление предположительно важных данных. По сути, это тоже информационный фастфуд, разве что удачного единообразного способа сервировки для него пока не найдено — и до поры до времени он играет вспомогательную роль, украшая соцленты и блоги.
А потом обязательно появится что-то ещё. Помните о пользе самодисциплины, будьте готовы!
В статье использованы иллюстрации Pietro Zanarini, Karen Foto, кадр из к/ф «Матрица».
Смартфон становится смышлёней владельца
На 2017 год намечена Великая Революция. Нет-нет, если сторонники левых взглядов каким-то образом и протащат к юбилею «Аврору» по Мариинской водной системе, то событие это будет совсем мелким и незначительным по сравнению с тем, что анонсируют аналитики Gartner, Inc. А обещают они ни больше ни меньше, что смартфоны к этой дате превзойдут сообразительностью своих владельцев… Революция помасштабней и неолитической, и промышленной — и она назначена на вполне обозримую дату, вполне серьёзной и солидной фирмой!
, то есть смартфоны станут смышлёней своих владельцев уже к 2017 году.Gartner Symposium/ITxpo 2013, на котором обсуждалось нынешнее состояние и обозримые перспективы «умных машин». И вот на нём Каролина Миланези (Carolina Milanesi), вице-президент по исследованиям подразделения Gartner's Consumer Devices, сделала предсказание, которое достойно того, чтобы быть приведённым в оригинале:
Поделиться книгой: