Помоги проекту - поделись книгой:
Поймав себя на этой мысли, Белов похолодел. Неожиданно он понял, что состояние, испытываемое им, называется предчувствием смертельной опасности. До того близкой, что от ее леденящего дыхания волосы на макушке и затылке становились дыбом.
Акт второй В темпе модерато
I
Визжа тормозами, из-за ограды, покрытой разноцветными граффити, вылетел большой продуктовый фургон с надписью «Азык-Тулик».
«Тупик» – прочитали глаза Олега Белова. Столь стремительная смена окружающей действительности подействовала на него, как легкий наркотик.
Скользя по корявому асфальту, фургон развернулся поперек дороги и остановился. Внутри что-то грохнуло. С заднего колеса, наскочившего на бордюр, соскочил диск и покатился прочь, неприятно дребезжа.
Хафиз ударил по тормозам, «Мерседес» пошел юзом с таким звуком, будто под его шинами подыхали, визжа, десятки крыс.
Из кабины фургона выпрыгнул мужчина в серых шортах и синей футболке с цифрой «10» на спине. Потеряв на ходу сандалию, он проворно бросился бежать. Протрещала экономная, патронов на шесть, автоматная очередь. Потеряв вторую сандалию, мужчина упал, возможно, так и не успев понять, что его убрали свои же – убрали, как лишнего свидетеля.
Все это время Багила кричала, оттягивая пальцами кожу щек. В этот момент она уже не казалась ни красивой, ни гордой. Видел бы ее Султанбаев, он ни за что не принял бы ее в свою личную гвардию.
– Заткнись, – велел Белов, хватая ее за затылок, чтобы уложить на пол.
Отчаянно сопротивляясь, она продолжала вопить.
К счастью, Хафиз за прозрачной перегородкой ее не слышал, поэтому вопли за спиной никак не отразились на его реакции. Вращая баранку, он дал задний ход, чтобы развернуться на сто восемьдесят градусов.
Багила не унималась. Слушать ее было невыносимо.
– Да заткнешься ты?
Убрав ту руку, которой Багила держалась за лицо, Белов отвесил ей пощечину. Крик оборвался, но тут же раздался другой звук, глухой и басовитый:
Что-то пробило пуленепробиваемое окно, и голова Хафиза попросту исчезла, оставив после себя бесформенное розовое облако. Потом бронированная перегородка утратила прозрачность и приобрела такой вид, будто в нее плеснули красной краской. Багила машинально отшатнулась и снова крикнула, но на этот раз коротко и отрывисто, поэтому приводить ее в чувство больше не пришлось.
– Стреляли сверху, слева, – сказал Белов. – Значит, выходим через левую дверь.
– Что? – спросила Багила, глаза которой были бессмысленными, как у трехмесячного младенца.
Не тратя время на объяснения, Белов открыл свою дверцу и выкатился на асфальт, увлекая казашку за собой. Мгновением позже прозвучало повторное
Били бронебойно-зажигательными пулями. Калибра 14,5 миллиметра, как определил Белов. Это означало, что в одном из окон заброшенного цеха установлено противотанковое ружье, интервал стрельбы которого четыре-пять секунд.
– Сразу после следующего выстрела, – сказал Белов, – беги за угол.
Багила кивнула. Она сидела на корточках, раздвинув ноги так, что можно было увидеть, какого цвета у нее нижнее белье, но не замечала этого. В одной руке у нее была сумочка. Пальцы второй находились во рту, прикушенные зубами.
Бронебойное орудие бабахнуло опять и снесло машине прикрытия половину капота. Но двигатель каким-то чудом не заглох, и автомобиль, отчаянно дымя, стал удаляться задним ходом, покидая опасное место. Вслед ему били короткими автоматными очередями. Потом лобовое стекло обрушилось, и автомобиль замер, работая на холостых оборотах. Оттуда выскочили двое охранников и, пригибаясь, побежали к цеху. Один был в костюме, второй носил кепку, примеченную Беловым еще в аэропорту. Пистолеты в их руках наперебой палили по оконным проемам, откуда велся огонь. Они что-то кричали по-казахски.
Снова громыхнул крупнокалиберный заряд. Охранника в костюме взметнуло в воздух, перевернуло параллельно земле и отбросило на добрых три метра. Из его продырявленной груди валил дым. Его пистолет откатился под подбитый «Мерседес».
Рывком поставив Багилу на ноги, Белов встряхнул ее и заорал:
– Шевелись! Бегом!!!
Она повиновалась и кинулась наутек, хромая на подламывающихся каблуках. Нырнув под «Мерседес», Белов достал еще теплый, пахнущий порохом пистолет. Обойма оказалась наполовину пуста, один патрон был загнан в боевую камеру.
Выскакивая из своего укрытия, Белов надеялся, что уцелевшего охранника не учили палить по любой движущейся цели. Так оно, по счастью, и было. Завидев Белова, казах в матерчатой кепке опустился на колено и принялся методично опустошать магазин своего пистолета, направляя ствол в окна цеха, но, скорее, наугад, чем прицельно.
– Жугир! – крикнул он. – Каш, каш!
Наверное, советовал Белову убегать.
– Сам каш, – откликнулся Белов, укрывшийся за забором. – А еще лучше – прикрывай. Патроны есть?
Казах понял.
– Есть жездер, – закивал он. – Много патрон.
– Так действуй.
Держа пистолет зубами, Белов перемахнул забор и ринулся ко входу в здание. Прежде чем он оказался в мертвой зоне, бронебойщик умудрился наклонить ствол и выстрелить. В асфальте образовалась дыра величиной с кулак, по ногам бегущего Белова хлестнуло гудроновым крошевом и щебенкой. В следующую секунду он уже прижимался к стене, а сверху, нелепо дрыгая ногами, падал бронебойщик, подстреленный охранником в кепке. Врезавшись головой в асфальт, он осел бесформенной кучей, а ружье, теряя сошки, со звоном покатилось в сторону.
Если Белов не ошибался, то наверху оставался только один, тот, что поливал машины скупыми автоматными очередями. Решив применить древний, как сама война, трюк, он ворвался в цех, горланя во всю ивановскую:
– Двое остаются у входа! Остальные за мной!
Его голос раскатился по пустынному зданию, отражаясь гулким эхом от голых стен и лестничных пролетов. Наверху раздались бегущие шаги – автоматчик пустился в бегство. Этого Белов и добивался. Очень уж не хотелось напороться на пулю в начале славных дел.
Вместо того чтобы подниматься по лестнице, он, стараясь ступать бесшумно, пересек захламленный первый этаж и выглянул из проема наружу. Расчет оказался правильным. Автоматчик как раз сиганул сверху на кучу песка, поросшую бурьяном. По-видимому, этот путь отхода был намечен заранее. К превеликому удовольствию Белова.
– Не двигайся, – скомандовал он, когда автоматчик шумно приземлился в песок.
Вместо того чтобы подчиниться, тот выпустил веер пуль, ориентируясь по голосу. Пустая затея. Догадываясь, какой будет реакция киллера, Белов давно спрятался за бетонный блок. Плевки раскаленного металла в бессильной злобе забарабанили по стене. С таким же успехом ее могли жалить разъяренные осы.
II
Когда стало тихо, Белов пригнулся и высунул голову из укрытия. Автоматчик, не разбирая дороги, бежал по двору. Отстреливаться он больше не пытался. Наверняка его охватила паника, и он уже видел, как район оцепляют грозные спецназовцы в касках и бронежилетах.
Держа пистолет на уровне плеча стволом вверх, Белов бросился в погоню. Флажок предохранителя был предусмотрительно сдвинут. Оставалось улучить момент и прострелить беглецу ногу. Дело нехитрое. Тем более что разряженный автомат был брошен на ходу за ненадобностью.
Площадка, загроможденная ржавыми бочками и развалившимися ящиками, заканчивалась глухой стеной, в которой имелся только один выход – там, где была повалена (скорее всего, умышленно) бетонная плита. Не слишком торопясь, Белов некоторое время следовал за бегущим, а когда тот приготовился юркнуть в провал, резко опустил ствол и произвел серию беглых выстрелов.
Ноги беглеца подкосились, по инерции он сделал еще несколько шагов и рухнул лицом вниз.
Приблизившись, Белов увидел то, что и ожидал увидеть: обе штанины лежащего быстро пропитывались кровью.
«Слишком быстро, – дал справку внутренний голос. – Прямо-таки стремительно».
Выругавшись, Белов присел и перевернул раненого на спину. Ему не было и тридцати, на верхней губе чернели реденькие, как у китайца, усы. Преисполненные страдания глаза печально смотрели на Белова. Белков не было видно, так расширились зрачки. Боль или наркотики. Или же сочетание одного и другого.
– Мен енжарландым, – жалобно произнес парень.
– Ага, – сказал Белов, – екалэмэнэ. Только я по-вашему не понимаю. Русский знаешь?
– Я не хотел, – прозвучало в ответ. – Приказали.
– Кто?
Ответа не последовало.
Пока что не настаивая, Белов стащил с раненого штаны и огорченно присвистнул. Доставшийся ему пистолет был не пристрелян и бил намного выше цели. Помимо продырявленной ляжки левой ноги, парень получил пулю в бедренную артерию. Кровь хлестала оттуда, как из поливального шланга. Жить с такой дырой бедолаге оставалось минуты две-три, не больше.
Скомкав штаны, Белов протянул их со словами:
– Прижми к паху… вот здесь… и не отпускай.
Парень часто задышал, его глаза полузакрылись.
– Мен елемин? – спросил он.
Перевода не потребовалось. Белов понимал, что волнует раненого. Он хотел знать, умирает ли он. Убивать людей не так страшно, как погибать самому, – давно проверенная и не нуждающаяся в доказательствах истина.
– Все будет хорошо, – соврал Белов.
Зачем портить человеку настроение перед отходом в мир иной? Особенно если никакого иного мира не окажется, а вместо него поджидает лишь полная темнота.
– Дакелер, – пробормотал парень. – Первя… перевяжи меня.
– Перевяжут, – пообещал Белов. – Но сперва ты должен сказать, кто тебя послал убить меня. Понимаешь меня?
Парень наклонил голову набок, давая понять, что не намерен отвечать. Он был еще совсем сопляк, мечтающий отрастить полноценные усы, чтобы его таковым не считали. Ему бы этим ограничиться. Но вместо этого он спрятался в засаде и укокошил из автомата одного или двух взрослых мужчин, у которых могли быть жены, дети. Скорее всего, нападение было не первым в его короткой биографии, иначе сопляка не послали бы на столь ответственное задание. Одним словом, церемониться с ним было нечего.
Поискав глазами на земле, Белов поднял погнутый ржавый электрод, распрямил его и приставил к глазу парня.
– Имя заказчика, или я выколю тебе сначала этот, потом другой.
Почувствовав, как железо надавливает на веко, парень всхлипнул и пролепетал:
– Полковник Хакимов. Дал денег… Сказал: русский не должен доехать…
Его язык еле ворочался, как у пьяного. Неудивительно при такой потере крови.
Белов отбросил электрод, осторожно похлопал парня по щекам. Они были холоднее льда. Молоденький киллер умирал.
– Мама, – позвал он шепотом.
Белов начал его тормошить.
– Где полковник сейчас? Как его найти?
Парень не отвечал, косо уставившись в небо. Провожал взглядом свою отлетевшую душу? А была ли она у него? Люди склонны приписывать себе свойства и достоинства, которыми не обладают.
Белов хотел в последний раз потормошить парня, но не успел. За его спиной хрустнул под чьей-то ногой камешек или осколок стекла. У Белова возникло ощущение, что вдоль его хребта прошелся сквозняк.
Дальше следовало ожидать выстрела в затылок или удара ножом в спину.
Ни того, ни другого не последовало.
Схватив валяющийся на земле пистолет, Белов упал ничком, по-кошачьи извернулся, выбросил вооруженную руку вперед и дважды нажал на спусковой крючок.
Клац, клац. Патронов в пистолете не осталось.
III
– Дурак, да? – спросил охранник в матерчатой кепке, глядя на ствол, направленный ему в живот. – А если бы был заряжен?
Белов не стал высказывать свою мысль вслух, а молча перевел взгляд на Багилу, стоящую рядом с охранником. Правое колено у нее было ободрано, прическа пришла в полнейший беспорядок. Она смотрела на Белова, как на последнего изверга.
– Какого хрена вы сзади подкрадываетесь? – буркнул он, вставая.
– Мы просто подошли, – сказал охранник. – Только незаметно.
– Ко мне не надо подходить незаметно.
– А ты не позволяй этого делать.
В принципе охранник был прав и хорошо владел русским языком. Кроме того, он проявил себя храбрым мужчиной и метким стрелком. В общем, Белову он импонировал. Продолжать препираться он не стал.
– Олег, – сказал он и хотел протянуть руку, но, взглянув на нее, удержался.
Багила покивала растрепанной головой:
– Она у тебя в крови. – Казашка выставила вперед указательный палец. – В крови этого несчастного мальчика. Ты его пытал перед смертью.
– Мальчик убил капитана Шарипова, – заступился охранник в кепке. – А второй мальчик еще двоих наших ребят. Будь моя воля, я бы этому скоту так просто умереть не дал. Не просто попугал бы железкой, а кожу с него живьем содрал.
– Садисты, – процедила Багила. – Как вы мне все надоели.
Повернувшись к мужчинам спиной, она пошла прочь, оступаясь на высоких каблуках.
– Я капитан Ертаев, – сказал охранник и, сняв свою дурацкую кепчонку, чтобы вытереть перепачканную физиономию, превратился во вполне симпатичного дядьку. – Идите с ней, за вами сейчас подъедут. – А мне тут нужно прибраться немного.
Он протянул пятерню. Не для того, чтобы пожать Белову руку. Показал глазами на пистолет, являвшийся теперь вещественной уликой.
– Про отпечатки не забудь, – сказал Белов.
– Учи ученого, – ухмыльнулся Ертаев.
Не сговариваясь, они одновременно взглянули на покойника. По его губам ползала пчела, а он равнодушно пялился в небо.
Поделиться книгой: