Достучаться до седьмого неба

«Разве на маршруте нашего следования есть небоскребы?» – задумался Вася.

– По Пентагону, – произнес спокойным голосом благообразный седой старик в очках, невозмутимо читавший какой-то научный журнал. Старик говорил на английском, произношение было очень четким, как у дикторов Би-би-си.

– Не дотянем до Пентагона, – высказал свое мнение Вася.

В их части салона разгорелась оживленная дискуссия между представителями трех стран. Старик оказался ученым из Англии, летевшим на какие-то раскопки, два немца, присоединившихся к обсуждению, – бизнесменами. Стали подсчитывать количество топлива в «Боинге» при полном баке, максимально возможную продолжительность полета, скорость, влияние погодных условий… Было очень интересно.

Наиболее вероятным местом (если «они» планируют все-таки ударить «нами» по чему-либо) была признана дипмиссия США в Ираке. Но для этого требовалось поменять маршрут и лететь в противоположную сторону! А самолет вроде бы не разворачивался… Хотя кто его знает… Это на автомобиле нельзя не почувствовать, а что происходит в воздухе, никто точно сказать не мог. Резких разворотов самолетов в воздухе пока никому на своей шкуре испытывалось не доводилось.

– То есть вы уверены, что нами не будут ничего бомбить? – уточнили немцы у русских.

– Определенно нет. Глупо. То есть глупо было угонять для этой цели французский самолет, вылетевший из парижского аэропорта. Проще привезти взрывчатку – если мы говорим не о США, а о странах Ближнего и Среднего Востока или Африки. Воздушное пространство Европы мы уже покинули. И вообще зачем устраивать террористические акты на Востоке и в Африке?

Профессор напомнил про Израиль.

– Выбрали бы другой рейс, – уверенно заявил Вася. – Я считаю, что нами будут торговать… Только бы потенциальные покупатели согласились на предложенные условия.

Потом немцы поделились своей проблемой с новыми русскими друзьями, которые, как и они, приняли в организмы немало горячительных напитков. Ведение переговоров решил взять на себя Вася.

Он поднял руку, как школьник, и на английском языке спросил у террориста в своем проходе, можно ли ему и его друзьям сходить в туалет по очереди. Терпеть больше нет сил. Проблему нужно решать, в особенности если им еще предстоит долгий полет. Террорист что-то крикнул через плечо в другой салон.

– Он позвал старшего, – сказал ученый.

– Вы знаете арабский? – уточнил Вася.

– Да. Я говорю на восьми языках, но только не знаю вашего. Однако считаю, что иметь рядом русских в подобной ситуации просто прекрасно, – произнес англичанин.

– Русских не любят в Европе.

– В Англии мнения, можно сказать, разделились на диаметрально противоположные, – усмехнулся ученый. – Вас или любят, или ненавидят. Но вы никого не оставляете равнодушными, а это уже что-то. Одно это вызывает уважение.

– Вы лично нас любите? – встрял Шурик.

– Во-первых, я – болельщик «Челси», а все болельщики «Челси» могут испытывать только чувство благодарности к вашему олигарху. Он нанял профессионалов – самых высокооплачиваемых тренеров и спортивных менеджеров, он купил классных игроков. Да что я вам это объясняю? Во-вторых, и что более важно в данной ситуации, русские, насколько мне известно, умеют выпутываться из самых патовых ситуаций, причем с блеском. Наша и вообще европейская пресса об этом много пишет, правда, обычно в критическом тоне. Но вы привыкли к трудностям, и часто то, что мы считаем трудностями, для вас является самым обычным делом.

– Вы не рассчитываете на спасение… официальными инстанциями? – поинтересовался Вася.

– Я на него, конечно, надеюсь, – сказал пожилой англичанин, – но не думаю, что эти террористы – дураки. Я вообще никогда не думаю, что мой конкурент, противник, соперник – дурак. Да, во всех террористических организациях есть фанатики и прочие неуравновешенные личности, место которых в психиатрической лечебнице с высокими стенами, но руководство всех этих организаций – умные люди. Они уже смогли захватить самолет. Они явно долго готовили эту операцию и перехитрили все службы парижского аэропорта. Это немало – при нынешнем подходе к мерам безопасности. Я не знаю, смогут ли что-то в данном случае сделать официальные инстанции, как вы выразились, молодой человек. Для начала мы должны выяснить цели вот этих молодых людей.

Англичанин кивнул в проход на дежурившего там араба в европейской одежде. В этот момент из-за спины араба показался новый персонаж с черной маской на лице – по типу спецназовской.

«Хороший знак», – подумал Вася. Раз не хочет показывать лицо, значит, боится быть опознанным в дальнейшем. Из этого следовало, что захватившие самолет граждане не планируют врезаться ни в какой небоскреб, Пентагон, Белый дом, английский парламент, Эйфелеву башню и прочие объекты. Возможно, некоторых (а то и всех!) пассажиров отпустят – если они выполнят предъявленные требования (или лично, или при помощи родственников или властей своих стран).

Вообще Вася считал, что, так сказать, некоммерческие заложники никому не нужны и риск должен быть прямо пропорционален планируемой прибыли. Эта операция явно стоила дорого. Следовательно, можно было сделать вывод, что и прибыль планируется немалая. Навряд ли самолет захватили из-за самолета. Его должны были захватить из-за кого-то из пассажиров. Вася не сомневался, что этот пассажир (или пассажиры – во множественном числе) летит в бизнес-классе. На этом рейсе первого класса не было. Навряд ли кто-то представлял интерес для террористов в экономическом, хотя курочка по зернышку клюет…

Дежуривший в проходе араб стал что-то объяснять на ухо мужику в маске, потом показал пальцем на страдающих от переполненного мочевого пузыря. Немцы тоже подняли руки, как школьники. Мужик кивнул, направился к Васе, по пути переступил через рыдавшего на полу психа с разбитой физиономией и спросил у Васи на английском с акцентом, он ли жаждет в туалет. Вася кивнул, немцы тут же заявили, что и они хотят. И Шурик с Ленчиком хотели, и пожилой англичанин. Главный террорист сказал, что в туалет будут ходить по одному в процессе очередности, и велел встать Васе. Повел его почему-то не в конец салона, а вперед, в туалет бизнес-класса. Но Васе было уже все равно. Если бы мужик его не повел, он бы в скором времени облегчился под кресло.

Мужик ни разу ему не врезал, хотя потребовал, чтобы Вася шел с поднятыми руками, и следовал сразу же за Васиной спиной, шаг в шаг. Ничем в спину Васе не тыкал. Этот тип даже «книгу» в руках не держал. Вася очень внимательно осмотрел пассажиров бизнес-класса. В этом салоне дежурили двое террористов, однозначно арабов. По физиономиям пассажиров, которые выражали самые разные эмоции, Вася, конечно, не понял, ради кого из них захватили самолет. Но ни одного известного лица не увидел. Хотя откуда ему знать известных людей из всех родов деятельности? Да он бы наших долларовых миллиардеров всех не узнал бы, не говоря про иностранных.

Мужик ждал его перед туалетом, потом жестом позвал с собой в кабину пилотов. Пожалуй, больше тут было негде уединиться. Но интересно, зачем этот террорист хочет с Васей уединяться? Не для интима же?

На полу лежали двое связанных французских летчиков в форме. У них были заткнуты кляпами рты и завязаны глаза, еще один был мертв и тоже лежал на полу. Оказал сопротивление? Проявил ненужное геройство? Самолетом управляли трое русских мужиков! Правда, Вася понял это не сразу. Мужики были в таких же масках, как и главный в группе захватчиков.

При заходе террориста в черной вязаной маске и Васи в кабину пилоты лишь бросили взгляды через плечо и продолжили свою работу. Они перекидывались фразами, относящимися исключительно к делу – управлению воздушным судном. На русском языке! Никаких посторонних разговоров ни на какую тему не вели. Одеты были в гражданскую одежду.

Или русский язык для этих троих – общий? Может, учились в России, а то и Советском Союзе? Никакого сильного акцента Вася не услышал, с другой стороны, и фраз длинных не произносилось, только обрывочные. Или это не арабы, а чеченцы? Или еще какие-то восточные люди из России или с территории бывшего Советского Союза?

И вообще интересно, они в банде или просто наняты? И как наняты – под угрозой семье? Или согласились добровольно за большие деньги? Или идейные? Тогда хуже…

– Сядь на пол, – сказал мужик в черной вязаной маске Васе. Сказал на чистом русском. Вася почему-то не удивился.

Вася сел.

– А теперь рассказывай, кто ты такой и какого хрена тебя понесло в Дакар.

Вася сам предпочел бы добираться до цели своего назначения каким-то другим путем или по крайней мере другим рейсом, но он же не мог заранее знать о планах соотечественников?

Вася честно сказал, что работает коммерческим директором, назвал фирму, назвал конечный пункт своего путешествия.

– Выкуп за меня платить некому, – предупредил Вася. – Мать полностью оторвана от современных реалий, и вообще у нее сердечный приступ случится, если она узнает, что я попал в заложники. Начальница не станет.

Хотя на самом деле Вася считал, что Хозяйка Медной горы как раз может заплатить за него выкуп… Она – может. Но вот хватит ли денег? И будет ли она готова потратить столько, сколько запросят?

– Выкуп нам есть с кого брать, – заявил командир международного отряда террористов. – Не из-за тебя самолет захватывали.

Вася хмыкнул.

– А с тобой что за гаврики летят?

Вася рассказал, что знал, и пояснил, как познакомился с Шуриком и Ленчиком. Проявлять геройство и молчать, как партизан, он не собирался. Результат геройства лежал рядом с пробитой головой. И ведь все равно этот мужик в черной шапочке с прорезями выяснит, кто такие Шурик и Ленчик, – если захочет.

– Я не знаю, смогут ли они или их семьи и начальники заплатить. На самом деле не знаю.

– Да забудь ты про выкуп, – мужик явно скривился под маской. – Я тебе, может, наоборот, денег предложу.

– Вы? Мне? Денег? – обалдел Вася.

– Ну, если будешь себя хорошо вести и выполнять мои приказы.

– А что нужно делать? – тут же оживился Вася.

Он сразу же решил для себя, что спасение его собственной жизни для него является первоочередной задачей. Рисковать ею он не стал бы и ради соотечественников, а уж ради иностранцев тем более не будет.

– Успокаивать заложников. То есть если я прикажу встать, построиться в затылок друг другу и спускаться по трапу по одному, то все должны встать, построиться в затылок друг другу и направляться к выходу из самолета. Ты должен помочь организованному протеканию процесса. Мне не нужны лишние проблемы и трупы.

– Я буду сидеть на своем месте?

– Да. Отсюда пойдешь опять с поднятыми руками, окружающим пассажирам скажешь, что тебя спрашивали о твоем финансовом положении. Я и остальных жаждущих облегчиться спрошу.

– А дальше?

– Дальше посмотрим, – усмехнулся дядька.

– Вопрос можно?

– Валяй.

– Почему вы объединились с арабами?

– Без них никак. И со мной мудрые арабы. Те арабы, которые обычно угоняют самолеты, никогда не делают это ради денег.

– Что?! – искренне поразился Вася. – А ради чего?

– Арабы? Ради спасения своих братьев по вере. Всегда же выдвигаются требования кого-то освободить. Или они убивают себя и кучу ни в чем не повинных людей за какую-то идею или в виде мести за убийство своих братьев неверными. Они тратят деньги на такие дела, но не требуют миллион долларов в самолет.

– А вы собираетесь?

– Ты меня что, идиотом считаешь?

– А тогда чего вы хотите? – не понял Вася.

– Во-первых, из-за какого-то вшивого миллиона, даже долларов, не стоило бы и дергаться. Во-вторых, ты себе представляешь миллион наличными? А миллиард? Куда я их дену? В-третьих, я не собираюсь никому сообщать о местонахождении самолета.

«Он мне мозги пудрит», – подумал Вася.

– Но это же можно определить! – воскликнул Вася вслух. – Сейчас такая техника, что…

– Все телефончики по прилете тут же уничтожим, кстати, прямо сейчас их соберем. Это ты мне правильно напомнил. А в самолете все разобьем. Но и аппаратура у нас есть специальная – в месте приземления. Она подавит любые сигналы всех диапазонов. Но лучше перестраховаться.

Главарь так и не сказал Васе, что намерен требовать. Вася не стал нарываться и спрашивать еще раз. Вместо этого он с поднятыми руками отправился назад на свое место. Следующим для беседы был приглашен немец.

Глава 8

Клеопатра

На берегу, на некотором удалении от выхода на пляж, мы увидели трех человек. То есть вначале мы их услышали. Двое размахивали руками и орали, третий, старец в такой же рубахе, как и на дяде Вите, и с посохом из какого-то неровного крючковатого ствола, стоял молча. Или отвечал так тихо, что мы не слышали. Старец был седым как лунь, с длинными волосами, бородой и бровями. Когда мы подошли, я отметила яркие, блестящие глаза, которые никак не ожидала увидеть на старческом лице. Обычно у стариков глаза блекнут, становятся водянистыми, иногда слезятся, но чтобы такой пронзительный, острый взгляд… Странно.

– Так, народу прибыло, – заметив нас, сказал старший из деловых мужчин. Он поздоровался с Колей за руку и обратился ко мне: – Меня зовут Тимур. Ты, если не ошибаюсь, Клеопатра.

– Лучше Катя.

– А крестили тебя как, деточка? – проскрипел Евлампий – это, естественно, оказался он. Голос мне тоже показался странным.

Я пожала плечами. Надо будет спросить у бабушки. Если я ее еще когда-нибудь увижу…

Второй мужчина представился Григорием. Он тоже был из тройки деловых. Они все приземлились в этом месте в одних костюмах, без багажа. Тимур с Григорием уже успели раздеться до трусов (маек не было ни у того, ни у другого), так как находиться на пляже в костюме было невозможно. На шеях у обоих висели золотые цепочки, но без крестов. Как я уже говорила, Тимур точно был восточным мужчиной. В венах Григория, по-моему, текла еврейская кровь. У Коли и у меня крестики были.

– Вам объяснили, где вы находитесь? – Тимур посмотрел вначале на Колю, потом на меня.

Мы кивнули. Коля повторил услышанное от дяди Вити.

– Ну, нам примерно то же самое сказали, – кивнул Тимур. – Но получается нестыковочка. Я – татарин и мусульманин, а Гриша – наполовину еврей, наполовину хохол, то есть по отцу иудей, по матери католик, а сам атеист. Мы здесь что делаем?

– А чем вы недовольны? Вы лично? – спокойно спросил Евлампий и, подобно дяде Вите, стал рекламировать жизнь в этом божественном месте.

– Почему я не помолодел?! – заорал Тимур.

– Почему вы должны были помолодеть? – удивился Евлампий.

– Потому что я мусульманин!

– А у вас в раю, значит…

– Да! Тридцать лет мне должно быть! Всем тридцать лет становится, пусть даже умер в сто!

– И вроде гурии должны быть? – задумчиво произнес Григорий. – Катенька – прелестная девушка, но нам бы женщин желательно побольше.

– А у меня месяц назад сын родился! – заорал Коля. – Разве нормально отрывать человека от молодой жены и новорожденного ребенка?

«Так, на Колю больше не смотрим», – сказала я себе. Я вообще не связываюсь с женатыми мужчинами. А уж против детей точно играть не буду. Но я очень хочу любви… Большой, взаимной… Но не сумасшедшей. Сумасшедшей не надо. Я против безумств – по любой причине.

– Неужели в раю нет баб? – продолжал Гриша. – Тогда для меня это не рай. И для любого нормального мужика не рай. Одна Катя на всех – это, знаете ли…

– Вон женщины, – Евлампий указал посохом вдаль.

По пляжу понуро брели «Вишенки» в сопровождении продюсера, который, судя по его виду, должен был быть одного вероисповедания с Тимуром. Или с папой Григория. Теперь я сомневалась. Но оказался атеистом, правда, одновременно обрезанным и крещеным, что ему обеспечили дедушка и бабушка с разных сторон.

– Простите, а вы себя к какой национальности причисляете? – спросила я.

– Русский и прошу называть меня Володей, – ответил Виссарион Рубенович Мильц.

– А разве Мильц мог быть Рубеном? – задумчиво произнес Григорий.

– Фамилия от матери. Я – незаконнорожденный.

«Вишенки» оказались со своими дамскими сумочками, из которых исчезли телефоны, и очень печалились из-за исчезновения багажа, где было много дорогих их сердцу вещей.

– Так, вопрос с бабами решен, – объявил Григорий. – Что с едой?

На эту тему выступили мы с Колей и указали путь к месту, где накрывают. Голодный народ рванул питаться. Мы с Колей и старец Евлампий остались.

– Так это остров или нет? – спросил Коля.

– Не могу сказать, – пожал плечами Евлампий.

– Кто здесь еще из нашего самолета? – подала голос уже я.

– Из чего? Что такое самолет?

Казалось, он искренне не понял вопроса. Коля попытался объяснить, что мы все вместе летели из Ниццы в Петербург, но Евлампий не знал ни Ниццы, ни Петербурга или хорошо играл роль.