Русалка

Он сдержал слово и посещал дом Палагиных каждый день.

Он искренне пытался наладить отношения с Ириной Васильевной.

Он приглашал её на пикник, на прогулки, но каждый раз слышал в ответ, что она неважно себя чувствует, хотя и видел, как на её лице сияет здоровый румянец.

Он почти подружился с будущим тестем.

И он почти перестал себя чувствовать дураком, когда в очередной раз собирался к будущим родственникам.

Роман вольготно развалился в кресле и потягивал сливовую наливку.

— Снова в бой? — иронично заметил он, вытянув ноги перед собой.

— Не трави душу, не ёрничай, и без тебя тошно, — отмахнулся от друга Петр.

— Наша красавица не желает сдаваться?

— Проще взять бастион с вражеской армией, чем увидеть её улыбку! — хмуро бросил он, застегивая пуговицы на сюртуке.

— Чем сегодня планируете заняться?

Петр состроил гримасу.

— Мне нынче, брат, предстоит непростой разговор с будущим тестем, — из его груди вырвался шумный вздох. — Будем определять срок свадьбы. Молчи, не слова больше! А то я за себя не ручаюсь!

Роман, довольно рассмеявшись, поднял бокал.

На сей раз Петр ехал в Отраду с тяжелым сердцем. Прошло две недели с тех пор, как он начал ходить в женихах молодой графини, но за это время определенно ничего не произошло. Он приезжал к ним, приглашали Ирину Васильевну, та молча составляла им компанию, сдержанно отвечала на задаваемые вопросы, а по большому счету разговора не поддерживала. Она всеми правдами и неправдами избегала молодого человека, и им ни разу не представился случай поговорить наедине. Петр хотел ещё раз попытаться наладить дружеские отношения с девушкой, но, видит Бог, его терпению приходил конец. Более упрямой молодой женщины он на своем пути не встречал!

Петр потерял сон. Он не знал, что предпринять далее. Он понимал, что из подобной ситуации должен быть какой-то выход! Отчуждение Ирины Васильевны его настораживало. На скромницу и затворницу она походила меньше всего.

Но как прорваться сквозь стену недоверия, которой окружила себя девушка? Он терялся в догадках.

Встретил его Василий Дмитриевич и тотчас предложил пройти в кабинет. Петр отметил, что граф выглядел уставшим, под глазами образовались темные круги, на лбу морщины прорезались четче.

Отец Ирину во время завтрака предупредил, что сегодня он будет говорить с Петром Сергеевичем о дне венчания. Ирина ничего не ответила. Она оставила попытку переубедить отца и не ломать ей жизнь.

Между отцом и дочерью пролегла глубокая пропасть непонимания. Теперь они общались все реже и реже, и говорили друг с другом сухо и официально.

Сначала Ирина ещё надеялась переубедить отца, но потом поняла, что это пустое. Он уже обо всем условился с Ракотиным. Назад дороги не существовало. Для отца её бракосочетание теперь стало делом чести. Ирина кусала губы от отчаяния, но ничего не могла поделать.

— Как скажите, папенька, — ответила она и опустила голову. Глаза предательски защипало от непролитых слез.

— Я убежден, что из вас получится прекрасная пара, — тем временем продолжил Василий Дмитриевич, казалось, не замечавший состояние дочери. — Возможно, ты сейчас и не осознаешь всей сложности сложившейся ситуации, но с годами, когда у тебя у самой будут дети, ты меня поймешь. И простишь.

Ирина вздрогнула. Ей отчаянно хотелось закричать, что у неё никогда не будет детей, но она сдержалась.

Батюшку она не винила. Он защищает её честь. В её несчастье виноват совсем другой человек.

Граф с Ракотиным беседовали долго. Ирина видела, как последний приехал и с нарастающей тревогой ждала, когда её пригласят к ним присоединиться. Время тянулось мучительно медленно. Ирина ходила по комнате, заламывая руки. Сегодня даже близнецы вели себя тихо. Им уже объяснили, что в скором времени Ирина выйдет замуж за того черноволосого мужчину, и тревога поселилась в детских сердцах. Чего они только не придумывали, чтобы расстроить свадьбу! Но папенька, точно ожидая от них очередного подвоха, не спускал строгих глаз с девочек.

Всё должно пройти гладко. Эксцессов было предостаточно. В конце концов, как он скажет, так и будет!

Наконец, в дверь спальни Ирины нетерпеливо постучали, и в проеме тотчас показалась нетерпеливая веснушчатая мордашка Глаши, девочки тринадцати лет.

— Барыня, там вас Василий Дмитриевич кличут, то бишь в кабинет зовут-с.

Ирина сдержанно кивнула.

— Сейчас буду.

Она глубоко вздохнула и оглядела свою комнату. С каким удовольствием и трепетом она приводила Отраду в порядок! Сколько надежд связывала с возвращением домой! Она мечтала жить тихой жизнью, воспитывать девочек и ни о каком браке даже не помышляла. А теперь всё менялось на глазах. И такая жгучая тоска охватила Ирину, что она готова была броситься на кровать, вцепиться зубами в подушку и зарыдать в полный голос!

Конечно, она сдержалась. За долгие годы, что прошли со смерти матушки, она научилась контролировать свои эмоции. Ирина часто поступала так, как от неё того ожидали.

И сейчас она послушно направилась к кабинету.

Она не слышно ступала по ворсистому ковру и увидела, как в кабинет проскользнули слуги, неся подносы с закуской и бутылками шампанского. Вот и всё….

У Ирины было такое ощущение, что она идет на эшафот. Как объяснить людям, что она не хочет замуж?!! Что она…что она боится мужчин…. И нет с этим страхом никакого сладу….

— А вот и наша Ириночка пожаловала! — граф Палагин радостно улыбнулся, завидев дочь. — Мы тебя уже заждались!!

— Добрый день, Ирина Васильевна! — поприветствовал её Петр и не преминул заметить, что девушка выглядит просто очаровательно. Его сердце каждый раз замирало, когда он видел Ирину, её неземную красоту. Одно смущало — смотрела она на него по-прежнему неприветливо, опускала взгляд, не позволяла близко подойти.

— И вам добрый день, Петр Сергеевич!

— Ах, дети мои, к чему такие церемонии! Сдается мне, что вам давно пора перейти на менее официальный тон! — воскликнул Василий Дмитриевич и прошел к столу, где в ведерке со льдом дожидалась «Вдова Клико».

«Дети его», видимо, были другого мнения.

Тем временем Василий Дмитриевич ловко откупорил игристое вино, и брызги с пеной полились через край.

— А, ну, подставляйте фужеры, пока божественный напиток от нас не убежал! Нынче нам есть, что отметить!

Петр по очереди наполнил три фужера, и один протянул Ирине.

Впервые за долгое время они встретились взглядами, и Петр невольно вздрогнул от той пустоты, что читалась в голубых глазах девушки. Та до сих пор не смирилась с происходящим и не признавала Петра, как своего будущего мужа. От этой мысли Петру стало не по себе. Он терялся в домыслах. И с этой холодной красавицей ему жить долгие годы?…

Казалось, Василий Дмитриевич не замечал напряженных отношений между молодыми людьми и продолжал радостно говорить:

— Итак, я хочу поднять этот бокал за вас, мои дорогие дети! За вашу помолвку и дальнейшее бракосочетание! Я желаю вам счастья и крепкой семьи! Вам, Перт Сергеевич, я наказываю беречь мою кровинушку, мою красавицу, Ирину Васильевну, а тебе, Ириночка, быть послушной и доброй женой для своего мужа! За Вас!!! За вашу помолвку!!

Ирина пригубила шампанское и не почувствовала вкуса. Перед глазами все поплыло, и она приложила усилие, чтобы не упасть в обморок! Она же не какая-то кисейная барышня, что не может справиться с охватившим её волнением!

Петр внимательно наблюдал за невестой. Ему оставалось только догадываться, какие сумасшедшие чувства и эмоции бушевали у неё в груди. Но стоит отдать ей должное — она держалась молодцом! Смелая и решительная девушка.

— Папенька, надо полагать, вы с Петром Сергеевичем обсудили дату венчания? — Ирина не стала медлить и задала вопрос, который её крайне волновал.

— Ты абсолютно права, Ирина, обсудили. Мы единодушно пришли к выводу, что лучшим сроком для вашего венчания будет следующая суббота после Покрова.

— Так скоро? — невольно вырвалось у девушки, а рука с бокалом застыла в воздухе. Ирине хотелось верить, что она сможет оттянуть роковую дату хотя бы до окончания Рождественского поста.

— Да! — на этот раз граф Палагин не смеялся. Он хорошо понимал, что сейчас дочь попытается опротестовать их решение и выставит его в неприглядном свете перед будущем зятем, потому и поспешил резковато добавить: — После Покрова — самое лучшее время! Вскоре Петру Сергеевичу предстоит отлучится по делам в Петербург, а у тебя как раз появится время для приготовления к свадьбе!

В данной ситуации с отцом спорить было нельзя. Ирина решила использовать последний козырь.

— Хорошо, папенька, но что скажут соседи и твои знакомые? Как ты им объяснишь столь скоропостижный брак? У них возникнут множество вопросов, и сплетен не удастся избежать.

— Удастся, — это уже сказал Петр. — Всё очень просто: мы скажем, что познакомились в Европе, и одной из причин вашего возвращения на Родину послужила именно наша помолвка.

Ирина вздрогнула. А Ракотин хитер! Ей стоило об этой черте его характера догадаться раньше!

— Великолепно! — граф Палагин образовался такому удачному разрешению дела.

А Ирина сделала пару нетвердых шагов к столу, улыбнулась и негромко произнесла:

— Тогда за это, наверное, стоит ещё выпить?

Глава 7

У Петра было огромное желание напиться.

Он был зол. Чертовски зол.

Сегодня он, граф Палагин и его молодая дочь Ирина были приглашены на светский раут к предводителю уездного дворянства барону Скарятину, который давал свой ежегодный прием по случаю окончания уборки урожая. После того, как в уезде стало известно, что лихой красавец-богач Петр Ракотин помолвлен с недавно вернувшейся из долгого путешествия по Европе дочерью графа Палагина, приглашения посыпались, точно из решета. Все непременно желали их видеть на своих вечерах. Уездное общество было прямо-таки взорвано подобной новостью. Все только её и обсуждали.

Естественно, местные скучающие красавицы были разочарованы. Многие тихими теплыми вечерами, в тайне от сердечных подруг, грезили о красавце Петре Сергеевиче Ракотине и видели себя в роли его возлюбленной. Можно представить каково было их разочарование!

А провинциальные Парисы в задумчивости качали готовой и спрашивали себя, как они могли прозевать такую пленительную красавицу, как графиня Ирина Васильевна Палагина. И, сохраняя скучающее байронское выражение на лице, втихую завидовали везунчику Ракотину.

А тот с каждым прошедшим днем чувствовал себя всё нелепее. Визит к барону Скарятину был не первым их официальным выходом в свет. До сегодняшнего дня они посетили некоторых близлежащих соседей с визитом. И теперь Петр мог честно себе признаться, что он проиграл.

В их отношениях с Ириной ничего не изменилось. Если, конечно, их общение можно было назвать отношениями.

На приемах и в гостях она вела себя идеально. Умело вальсировала, искусно поддерживала необременительные беседы и прекрасно музицировала. Расточала обворожительные улыбки новым знакомым, и только своего жениха оставляла без внимания.

О, она не нарушала видимых границ приличий! Неизменно несколько танцев она оставляла за Петром Сергеевичем, но при этом, танцуя, сохраняла упорное молчание, отвечала односложно и всем видом показывала, что ей его общество неприятно.

Сейчас же Петр стоял около рояля и с удовольствием слушал, как Ирина поет романс. Её мелодичный негромкий голос раздавался по комнате, заставляя сердца трепетно замирать в восторге. Вот в последний раз её изящные пальчики пробежались по клавишам, и мелодичная музыка стихла. Тотчас же послышались громкие аплодисменты слушающих. Ирина поблагодарила всех за внимание и отошла от рояля.

Петр протянул её бокал с лимонадом, Ирина сначала хотела отказаться, но потом, заметив, что за ними пристально наблюдают, всё же взяла напиток.

— Вы прекрасно музицируете, Ирина Васильевна, — сделал комплимент Петр, хотя и угадал желание девушки ничего не принимать из его рук.

Она опустила голову, сделав вид, что поправляет тончайшие кружевные перчатки и негромко произнесла:

— Не утруждайте себя любезностями, Петр Сергеевич. В следующий раз, прежде чем сесть за рояль, я убежусь, что вас нет рядом.

От её слов Петр вздрогнул. Да что за неугомонная бестия! За обворожительной внешностью скрывалась личина истиной мегеры!

— Я не устаю поражаться, Ирина Васильевна, откуда у вас ко мне столько ненависти? — прошипел Петр в ответ, коротко кивнул, и отошел от невесты. Как говорится, от греха подальше, потому что мечта свернуть лебединую шейку девицы Палагиной скоро станет его навязчивой идеей.

Ирина наблюдала, как высокая статная фигура Ракотина направляется к соседней комнате, где уединились некоторые мужчины. Кто-то захотел выпить что-нибудь покрепче, кто-то пожелал попробовать счастья за зеленом сукном, а кто-то просто решил обсудить последние новости без женского общества.

Почему он не оставит её в покое? Почему продолжает разыгрывать жалкую комедию и изображать из себя галантного джентльмена? Когда поймет, что всё это лишнее, ей не нужное?

Как она устала…. Ирина мечтала, чтобы поскорее закончился вечер, и она могла спокойно уехать домой вместе с отцом. Папенька…. Из груди Ирины вырвался тяжкий вздох. С тех пор, как он решил выдать её замуж, между ними точно черная кошка пробежала. Дочь уже не приходила, как раньше, к нему в кабинет, и они не беседовали до поздней ночи. Она по-прежнему занималась хозяйством и воспитывала девочек, а он работал над книгой.

— Вас все покинули, милое дитя? — к Ирине подошла вдовствующая генеральша и заботливо улыбнулась. — Тогда, может быть, составишь компанию старухе?

— Ах, какая же вы старуха, Аглая Прокофьевна?! Зачем вы так про себя?…

Вечер шел своим чередом.

Прошло немного времени, и к Ирине подошёл отец.

— Вот ты где спряталась! А я тебя везде разыскиваю! — от графа Палагина пахнуло дорогим парфюмом, коньяком и сигарами. — Сегодня намечается знатная игра, я задержусь, останусь подольше, тебя же, дорогая моя, домой отвезет Петр Сергеевич.

Ирина отказывалась верить своим ушам. Она в изумлении уставилась на батюшку. Ей захотелось тотчас опровергнуть его заявление, запротестовать, но она заметила, как он оглядывается по сторонам, и поняла, что из всего, что она готова была ему сейчас сказать, он ровным счетом не услышит ничего. Отец уже был там, за столом, где разыгрывалась нешуточная карточная баталия.

— Тогда я хотела бы сейчас же отправится домой, — Ирина поднялась с дивана.

— Отлично! Я сейчас к тебе пришлю Петра Сергеевича!

Ирина отыскала хозяев дома, сердечно поблагодарила их за чудесный вечер и оказанное гостеприимство и направилась к выходу. В тот момент её не заботило, что Ракотину подобная выходка может не понравится.

Но если бы Ирина знала, что именно она послужит последней каплей, переполнившую чашу терпения Петра, то вначале подумала бы дважды, прежде чем поступить подобным образом.

На улице заметно похолодало. Ирина поплотнее закуталась в теплую шаль, и пожалела, что не прихватила с собой легкий салоп. Вздохнув прохладный воздух, она поспешила к коляске.

— Что вы себе позволяете? — гневно прошипел Петр, появляясь через минуту после её ухода, и крепко схватил Ирину чуть повыше локтя.

От такой фамильярности Ирина в первое мгновение опешила, растерялась, а потом не без вызова заявила:

— Немедленно отпустите меня или я закричу.

Петр ни на секунду не усомнился, что она так и поступит. В её голосе слышалась непоколебимая решимость. Он разжал пальцы и притворно-любезным тоном ответил:

— Прошу вас….

Всю дорогу до имения Палагиных они молчали. Ирина из-под опущенных ресниц наблюдала за Ракотиным. Тот сидел с закрытыми глазами, скрестив руки на груди, вытянув впереди ноги, и ничем не выдавал желания продолжить или возобновить разговор. Казалось, тот инцидент, что произошел около дома барона, забыт.

Но не тут-то было.

Как только кучер остановил коляску, и они сошли на землю, Петр прямо посмотрел в глаза нареченной невесте и уверенно сказал: