Горизонты ада

Время ланча я провел в столовой под землей, смотрел по телику спортивную передачу. Одну из тех международных программ, которые охватывают все, от пляжных гонок на багги до прыжков в воду со скал. Эта программа шла чуть ли ни каждый день в это время, так что за неимением телевизора дома я ее смотрел регулярно.

Франк явился к концу перерыва. Три четверти присутствующих вскочили со стульев, намереваясь бежать на свои посты, но он махнул рукой и печально улыбнулся:

— Все нормально. Я уже остыл. Не стоит убегать раньше времени.

Послышались радостные возгласы, и все снова расселись. Франк обладал одной положительной чертой: он был отходчив.

— Хорошо провел выходные, Ал? — спросил он, усаживаясь рядом со мной.

— Так себе.

— Как Билл?

— Нормально.

Билла знали многие. Он занимался довольно прибыльным побочным бизнесом, связанным с фейерверками, и неоднократно устраивал оригинальные пиротехнические шоу для друзей и помощников Кардинала. Билл был честен и в то же время прагматичен. Коп в этом городе может быть честным, но не дураком. Ссориться с Кардиналом было себе дороже.

— Насчет лестницы слышал? — спросил Франк.

— А что именно?

— Ночью мы должны держаться от нее подальше до следующей команды.

— Что так?

Франк пожал плечами:

— Приказ сверху. Никакого патрулирования. Никакой охраны у дверей. — Он выглядел явно недовольным. — Ты ведь часто пользуешься лестницей, верно?

— Угу. Помогает держаться в форме.

Он оглянулся, желая убедиться, что никто не подслушивает.

— Ты на этой неделе работаешь сверхурочно?

— Скорее всего, три или четыре ночи.

— Не возражаешь, если отправлю тебя на верхние этажи?

Я улыбнулся:

— Иду, куда пошлют.

— Отлично. И еще: в течение ночи я могу несколько раз отправить наверх распоряжение, что ты мне нужен внизу, и…

— Мне следует спускаться по лестнице?

— Точно, — ухмыльнулся он. — Разумеется, это не официальный приказ. Просто воспользуешься возможностью немного потренироваться. — Франк встал, взглянул на телевизионный экран — обнаженные по пояс гиганты с помощью зубов и каната тянули за собой грузовики, соревновались, кто быстрее достигнет финишной черты, — и покачал головой. — Не хочу оставлять лестницу без охраны. Приказ поступил от Кардинала, но только попробуй на это сослаться, если что-нибудь пойдет наперекосяк…

Все еще качая головой и что-то бормоча, он хлопнул меня по спине и отправился на обход.

Такие шпионские хитрости были не в новинку для нас. Поступки Кардинала порой не поддавались пониманию. Мы часто встречали в коридорах служащих высокого ранга, высокопоставленных мужчин и женщин, которые бродили по коридорам, сжимая руками голову от отчаяния. Те, кто посмелее, например Тассо и Франк, брали ситуацию в свои руки, сговаривались за спиной Кардинала и делали все возможное, чтобы защитить его от последствий его же собственных прихотей. Все было нормально, если он об этом не знал, но если узнавал…

Мне не хотелось стоять в охране на верхних этажах — там ночью практически ничего не происходило, — но никогда не помешает сделать одолжение такому человеку как Франк. Ведь однажды может понадобиться ответное одолжение с его стороны.

Я провел весь день на огромном заднем дворе Дворца. Это мое любимое место. Там всегда есть чем заняться, и время — недруг всех охранников мира — проходит незаметно. Надо проверять и перепроверять машины. Каждый час следует осматривать ограду. Команды доставщиков грузов, шоферы и экспедиторы подвергались тщательной проверке, и если на чей-либо счет возникали хотя бы малейшие подозрения, эти люди тут же оказывались под замком во внутренних помещениях. Двор мог стать ахиллесовой пятой Дворца, если бы не охранялся так тщательно. При действующей системе безопасности было больше шансов силой прорваться через парадную дверь, чем проникнуть во Дворец с заднего двора.

Незадолго до конца смены я смотался за пиццей. Когда вернулся, угостил пару ребят в столовой. Одним из них оказался Джерри.

— Франк говорил тебе про лестницу? — спросил он, пока мы ели.

— Угу.

Джерри скривился:

— Ненавижу это шпионское дерьмо. Если Кардинал велел не соваться на лестницу, значит, мы не должны там показываться. Может, он вздумал на всю ночь пустить бегать вверх и вниз по лестнице чертовых каннибалов-ниндзя, откуда нам знать.

«Чертовы каннибалы-ниндзя». Я невольно улыбнулся.

— Ну, отказался бы.

— Отказать Франку? Это все равно что сказать ему: вставь мне в зад динамитную шашку и разнеси меня на куски. С Тассо было иначе. Он не дулся, если ты ему отказывал. Но Франк…

Я кивнул. Франк действительно имел привычку принимать все как личное оскорбление.

— Не хочешь куда-нибудь завалиться попозже? — спросил Джерри. — Я встречаюсь с парой ребят в клубе.

— Я пас, — ответил я. — День выдался длинным.

Покончив с пиццей, мы поднялись на лифте наверх. Джерри — на шестнадцатый этаж, я — двумя этажами выше. Офисов здесь немного, между ними большие расстояния. Офисы заканчивались четырнадцатым этажом, Кардинал размещался на пятнадцатом. Выше располагался легендарный архив, занимавший восемь этажей: множество помещений, забитых газетами, отчетами, результатами переписи населения, документами, свидетельствами о рождении и смерти, томами по истории города, планами градостроительства, налоговыми документами. По слухам, архив содержал досье на каждого горожанина. Разумеется, это не могло быть правдой, в городе проживало несколько миллионов человек, но досье на большинство местных жителей у Кардинала имелись.

Я совершил обход, проверив большинство безлюдных комнат, при этом отвлекся два или три раза, чтобы спуститься по лестнице и снова подняться. Пару раз я сталкивался там с другими гвардейцами, занятыми тем же делом, но мы упорно делали вид, что не замечаем друг друга.

Примерно в половине десятого, когда я поднимался, минуя четвертый этаж, сверху скатился Франк с перекошенным от ярости лицом.

— Джири! — заорал он. — Что ты делаешь на лестнице? Ты что, не знаешь, что она под запретом?

Я остановился, раздумывая, шутит он или проверяет меня.

— Вы хотите, чтобы я убрался с лестницы? — осторожно спросил я.

— Разумеется, я хочу, чтобы ты убрался с лестницы! — прогрохотал он. Потом криво ухмыльнулся и спокойно прибавил: — Я помню, что говорил раньше, но те указания отменяются, усек?

— Усек, — ответил я.

Франк всматривался в мою физиономию, ожидая вопросов. Я воздержался, и он расслабился и протяжно выдохнул:

— Знаешь, что теперь сделал этот сумасшедший урод? Убрал три четверти охранников с заднего двора. Сказал мне, что это тренировочные занятия.

— Как вы думаете, что он задумал? — поинтересовался я.

— Чего не знаю, того не знаю, — ответил Франк. — Такое впечатление, что он расчищает путь для вторжения. Сзади теперь дыра, через которую можно прогнать целую кучу танков. Но мне-то откуда знать? Я всего лишь командую его треклятой личной армией. Я никто. — Он пыхтел еще несколько секунд, затем поморщился: — Я это к тому, что теперь мы вполне можем забыть про лестницу.

— Это точно, — кивнул я.

— И передай всем, ладно?

— Вы босс, Франк.

— Ха!

Я доработал смену, затем спустился на лифте в раздевалку и направился к своему шкафчику. Хотелось поскорее переодеться и отправиться домой. Когда я открыл дверцу шкафчика, что-то выпало из него и покатилось по полу. Сначала я решил, что это мелкая монета, хотел плюнуть на нее, но потом заметил темный блеск катящегося предмета, догнал его и остановил ногой. Наклонился, поднял и удивился.

Это оказался маленький черный шарик, который я обнаружил в глотке форели. Только теперь золотистые изогнутые линии на его боках больше не напоминали червяков. Они стали шире и ярче. Теперь они были похожи на змей.

3

Этот шарик не выходил у меня из головы, и спал я урывками. К утру я решил: он все время был со мной, а то, что вид линий изменился, мне померещились, — но полностью мне себя убедить не удалось. Я положил шарик на кусок ваты, пристроил его в гостиной на каминной полке и следующие пару дней к нему присматривался. Но когда ничего больше не произошло, я забыл о нем и сосредоточился на работе.

Среда снова выдалась трудной. Домой я вернулся только около двух ночи. Последние четыре часа провел на пятнадцатом этаже, подменяя заболевшего товарища, одного из семи охранников у лифта. Еще по десять охранников обычно дежурили у каждой из трех дверей, ведущих на лестницу, несколько человек патрулировали коридоры, но, в соответствии с последним указанием Кардинала, этаж в основном не охранялся.

Быть начеку в таких условиях иногда трудновато. Теплый воздух, тихие коридоры, ковры, ласкающие пятки. Все полы во Дворце, начиная со второго этажа, устилали дорогие индийские и персидские ковры. На этих этажах объявлялась вне закона любая обувь. Всех служащих и посетителей обязывали оставлять ее на хранение внизу, даже если кто-то из них заходил ненадолго. Большинство толстых ковров вызывали желание прилечь и вздремнуть. Но мне платили за то, чтобы я боролся с этим искушением, поэтому я сосредоточивался на дверях лифта, не позволял мыслям разбегаться и держал руку поближе к рукоятке пистолета. Я был готов к нападению, каким бы невероятным оно ни казалось.

Я собирался позвонить Ник — не разговаривал с ней после возвращения с рыбалки, — но не представилось случая. Домой я вернулся слишком поздно, так что просто разделся и забрался в постель, как и в предыдущие дни.

В четверг запахло жареным.

Я пришел на час раньше начала моей смены; когда переодевался в форму, в раздевалку влетел Винсент Карелл, один из подручных Тассо. Худой, лицо как у хорька, с мозгами туговато, зато всегда готов достать свой член и свою пушку. Я никогда не мог понять, почему Тассо ему доверял.

Рядом со мной расшнуровывал ботинки гвардеец по имени Ричи Барни.

— Ричи! — рявкнул Винсент. — За мной.

Подняв голову, Ричи обиженно произнес:

— Я собирался домой.

— Это в прошлом, — ухмыльнулся Винсент.

— Но Франк разрешил мне уйти пораньше. Он…

— Плевать я хотел на то, что Франк сказал!

— Но сегодня день рождения у моей дочери, — простонал Ричи. — В прошлом месяце я пропустил ее первое причастие. Если и сегодня не приду, жена меня убьет.

— По мне не заметно, что я срать хотел на это?

Ричи опустил голову и что-то пробормотал, затем принялся зашнуровывать ботинки. Хоть и не выспался, я его пожалел:

— Можешь задействовать меня вместо Ричи?

Винсент закатил глаза под лоб, потом кивнул:

— Один козел ничуть не хуже другого. Жди меня у черного выхода через три минуты.

— Спасибо, парень, — тихо сказал Барни, когда Винсент ушел.

— Без проблем. Ты ведь тоже меня выручишь, если понадобится, так?

— Конечно. — Барни неуверенно рассмеялся.

К тому времени, как я вышел во двор, Винсент уже успокоился. Он сидел за рулем сверкающей машины «скорой помощи».

— Обожаю, — сказал он, похлопав ладонью по панели приборов, и вдавил в пол педаль газа, как только я сел в машину.

Гвардейцы у ворот едва успели нам открыть. Мы выехали за ограду под их проклятия.

— Куда направляемся? — спросил я, напрягая голос, чтобы перекричать вой сирен, которые включил Винсент.

— В Холодильник, — ответил Винсент, резким движением руля направляя машину в поворот. Когда его не мог видеть Тассо, он всегда водил на манер копа из старого кино.

— Кого-нибудь отвозишь?

— Кого-то забираю.

Холодильником назывался принадлежащий Кардиналу огромный частный морг; некоторые смелые, но глупые и недолговечные репортеры писали о нем как о «Кладбище слонов» города. Это было место, куда служащие Кардинала свозили мертвые тела, которые не должно было внезапно вынести волной на берег реки или которые надо было сохранить в замороженном виде. Порой туда попадали и гвардейцы, если они умирали при подозрительных обстоятельствах и требовалось вскрытие. Судя по всему, самые лучшие патологоанатомы города усердно трудились за неприметными стенами Холодильника.

— А что за задание? — спросил я.

Винсент притормозил, объезжая парня и девушку, обнимающихся на проезжей части дороги и не обращающих внимания на вопли клаксонов, показал им средний палец, затем взглянул на меня и усмехнулся:

— Ты слышал про девку, которую порезали в «Скайлайте»?

Я вспомнил разговор с Джерри и Майком:

— Ага.

— Никто о ней ничего не знает. Она зарегистрировалась под вымышленным именем. Может быть, проститутка, но не профессиональная. Мы ее привезли в Холодильник, чтобы с ней повозились эксперты. Здесь всегда полно работы, и они ею еще особо не занимались — не было срочности, но сейчас появилась. Пошли разговоры, так что нам придется отвезти ее назад.

— Назад?