Королева куба

- Это как? - оторопел Макс. - Шутишь, что ли?

По давней холостяцкой привычке он почувствовал тревожный звоночек. Если женщина протянула руку к твоим деньгам - все, жди беды. Даже если только заглянула в твой кошелек одним глазком. Сначала глазок, потом коготок, затем по локоть. Аппетит приходит известно когда.

- Послушай, - Эмма постучала по бокалу коротко остриженным ногтем. - Если ты действительно пригласил меня в качестве консультанта, то знаешь, чего не надо сейчас делать? Мандражировать. Я не собираюсь запускать руку в твой карман. Мы договорились на бар и этого довольно. Ну?

- Да ладно, чего ты? Давай посмотрим.

Пока он набирал цифры, Эмма демонстративно, даже с вызовом, смотрела в сторону. Мол, мне дела нет до твоих кодов. У самих, знаете ли, не хуже. Зато когда Макс закончил, впилась глазами в экран. С полминуты ее пальцы летали по кнопкам, выжимая информацию, после чего она сказала:

- В общем, радоваться нечему. У этой бандуры нет связи с Землей. Теперь Макс встревожился уже не на шутку.

- Поясни. Она вздохнула.

- Понимаешь, какая штука. Очень похоже, что твой приятель тебя элементарно кинул. Погоди! Дело вот в чем. Счет, с которого тебе перевели деньги, кредитный. Это видно, - она показала пальцем в середину длинной строки цифр, - вот здесь. То есть, насколько я понимаю, он просто оформил кредит на твое имя.

- То-то клерк интересовался моим счетом, - пробормотал пораженный Макс.

- Какой клерк?

И он рассказал. И про Борю, и про игру и про собственный проигрыш, выпив за это время аж два коктейля вместо того, чтобы немедленно идти разбираться с подлым приятелем. И чем больше он пил, тем сильнее ему хотелось учинить расправу.

- Не дергайся. Ставлю один против пяти, что твой дружок успел спустить все твои денежки, так что взять с него уже нечего.

- Я ему все зубы выбью, - зло пообещал Макс. - И это самое меньшее, что я могу с ним сделать.

- Уверена, что этим ты своих денег не вернешь. Да, красиво они тебя.

- Сволочи! - Макс щедро отхлебнул. - Погоди, а почему они? Что ты имеешь в виду?

- Да так, соображения, мысли вслух.

Она помолчала, задумавшись. Ничего особенного в том, что человек думает, нет, но отчего-то Максу показалось, что сейчас, именно в этот момент, решается его судьба. От этого ощущения кожа между лопатками съежилась. Атавистическая реакция. Видно, раньше у человеческих предков шерсть на загривке вставала дыбом.

- Но это точно? Может, слушай, к этому клерку сходить, предупредить? Отменить, в конце концов. Ну, с банком связаться. В полицию заявить…

- Не суетись. Все, корабль отчалил, претензии от опоздавших не принимаются. Неужели ты думаешь, что игроман-неудачник мог провернуть такую махинацию с кредитом в одиночку? Кстати, кто тебе сообщил о возобновлении связи?

- Стюард с «Янга».

- Ну вот и все. Стюард, твой приятель и клерк. Все, проехали. Короче! Ты свои деньги хочешь вернуть?

- Ты еще спрашиваешь!

- Тогда делаем так. Я предлагаю тебе сделку.

На «Янг» они вошли порознь. Когда Макс появился в знакомом зале, Эмма, элегантная, слегка возбужденная, уже сидела за столом и метала кости, что-то с кокетливым смешком спрашивая у соседа. Бледный как смерть Боря сидел напротив нее и, похоже, проигрывал. Макс, сияющий, словно новенький отражатель ионного двигателя, сделал ему ручкой и уверенным жестом завсегдатая подозвал стюарда, заулыбавшегося ему до коренных зубов.

- Коктейль штурманский с ананасом.

- О-о! - уважительно проговорил лакей.

Внутренний карман форменной тужурки Макса оттопыривала толстая пачка банкнот, которой он, будто невзначай, мелькнул, расплачиваясь за выпивку. После этого он еще успел заметить, как стюард, перегнувшись через стойку, что-то негромко говорил бармену.

Эмма выиграла немногим более тысячи - за этим столом ставки были средними. Какой-то тип с желтыми мичманскими нашивками на рукаве и невероятно аккуратной прической что-то нашептывал ей на ухо, чуть не задевая губами высокий воротник ее строгого серо-голубого кителя.

Если честно, то Макс ей до конца не поверил. Туманные россказни про круглатуру куба, основанную на некоей теории - о такой он слыхом не слыхивал - единства массы и энергии в замкнутом пространстве, произвели на него впечатление только тогда, когда Эмма выудила из банкомата кипу новеньких купюр общим счетом в триста тысяч, из которых сто сразу же перекочевали в его карман. В принципе, это с лихвой покрывало все его потери, так что можно было бы и не играть вовсе. Эмма предложила очень хорошие, просто невероятные по щедрости условия. Можно было бы, если б Макс, увидев игровой стол с катящимися по нему кубиками, смог совладать с собой.

Место за соседним столом для него нашлось минут через десять. Со своего места он мог наблюдать за игрой напарницы.

По настоянию игроков крупье поднял ставки до двухсот. Эмма - ну дура дурой - улыбалась мичману, почти не обращая внимания на ситуацию за столом. И быстро поплатилась, вылетев в первом же круге. Но - столов прибавилось, и ставки все возрастали, поэтому игра шла до упора, не навылет. Дела у «Янга» просто перли в гору.

Макс, действуя с умеренной осторожностью, сначала выиграл около трех тысяч, а потом разом спустил десять. Натяжение ткани на его груди уменьшилось незначительно, практически незаметно, поэтому он не почувствовал тревоги. Эмма же проигрывала просто страшно. Если не сказать, глупо. Он, вставая и меняя столы, очевидно, осторожничая, пока держал предельную планку, а ее просто понесло. Макс даже засомневался, когда увидел, что ей принесли очередной, третий или четвертый, коктейль. Пива она не признавала категорически.

Он сел рядом с ней, когда предельную ставку подняли до пяти тысяч. Сердце при виде этой груды денег билось уже просто в желудке. Он почти не видел партнеров. «Пять и три сверху». «Поднял и еще пять». «Плюс пять в гору».

И он выиграл!

- Коньяк на стол! Бутылку!

Некто курносый предложил поднять предел до десяти. Игроки, соглашаясь, покивали. Скорость игры возросла. Деньги и кубики летали со скоростью стрижей на закате, только успевай следить. Крупье едва успевал забирать свои проценты.

- Двадцать!

- Пошло по двадцать. Господа?

- В игре.

- Пас.

- Может, предел опустим?

- Слабакам тут не место. Играем. Кто готов?

Эмма проигрывала жутко. От недавней беспечности и следа не осталось. Свеженаведенный макияж начал расползаться под напором едкого пота игрового азарта. В кают-компании «Астронавта Янга» и впрямь становилось горячо. Игра пошла крупная. Эмма достала из кармана и положила рядом с собой пудреницу, успев заглянуть в нее лишь мельком.

Макс, взвинчивавший ставки и проигравшийся до последнего, вынужден был покинуть стол, превратившись в одного из зрителей, которые толпились вокруг большой игры. За столом остались трое - Эмма, блондин в васильковой униформе без знаков различия и крупье. Здесь любой чих мог взорвать атмосферу, любое неосторожно брошенное слово. Даже дыхание, направленное в сторону стола. Трое молодцов с накаченными плечами и с эмблемами «Янга» аккуратно ввинтились в разгоряченную толпу, с хмурой настороженностью поглядывая по сторонам. Впрочем, на них мало кто обращал внимание; все были заняты игрой. Глянув напротив, Макс сквозь частокол голов увидел лицо Бориса. Тот дышал приоткрытым ртом, часто цедя воздух между зубами.

Но кону стояло примерно четыреста тысяч.

- Предлагаю снять границу, - проговорил блондин, в упор глядя на Эмму.

Та, как сомнамбула, кивнула. Потом, натужно сглотнув (смотреть на нее было страшно: по вискам стекает пот, рот набок, глаза безумные, ведьмины), сказала:

- У меня с собой столько наличных нет.

- В таком случае ставка считается проигранной, - объявил крупье.

- Нет! - истерично выкрикнула она. - Правила заведения позволяют взять деньги из банкомата в зале? Не так ли?

- Да, естественно.

- Или еще лучше. - Эмма сморщилась, словно собираясь заплакать. Положение ее и вправду было поганым. - Прибор на стол.

- Мы это обычно не практикуем, - с сомнением в голосе заметил крупье.

- И без ограничений! - заявила она.

Нет сомнений, что у крупье имелась прямая связь с кем-то, кто контролировал игру. Секунд пять-семь у него было каменное, непроницаемое лицо - слушал, черт, указания, - потом медленно, по-царски, наклонил голову.

- Это возможно. Но потребуется некоторое время.

- Сколько? - возбудилась Эмма.

Макс понял, что человек на пределе. Куда там Боре! Это похуже наркотика. Похуже… Словом, сумасшествие, вот что это такое.

Он протолкался к ней, обогнув стол, и наклонился к уху, не обращая внимания на тычки.

- Послушай. Все, заканчивай. Ты устала и вообще. Пойдем. Всех денег не выиграешь, а вот проиграть - легко. Я тебя прошу, ну.

- Отвали. Понял?

- Эмма.

- Я тебе не Эмма! - взвизгнула она.

Макс почувствовал, как его нежно и твердо взяли под руки и потащили прочь.

- Всё! Всё, парни, я понял.

- Точно понял? - спросил некто очень угрюмый и очень крупный.

- Никаких проблем.

- Смотри, парень. Ты сам сказал. - Хватка ослабла. - Но если что…

- Я понял, понял. Ну?

- Тебя предупредили. Последний раз.

Дело тут оказалось поставлено круче, чем можно было предположить.

Макс, ощутив свободу, протолкался к столу. Тут кое-что изменилось. Рядом с крупье обозначился маленький человек с капитанскими нашивками, а справа от него стоял универсальный картридер или так называемый пулемет - в рекламных роликах эту штуку из-за скорости проведения и отображения платежей именовали именно так. Впрочем, в последнее время, а это где-то года три или около того, рекламный слоган поменяли. Сейчас ни Максу, ни всем остальным не было дела до названий торговых приемов и прочих, не относящихся непосредственно к игре деталей.

Толпа вокруг стола разрослась настолько, что на анонимный возглас, требующий включить экран, она отозвалась одобрительными криками. Экран, на котором кроме картинки собственно стола отображались еще и ставки, включили меньше чем через минуту.

- Пятьдесят тысяч, - негромко объявил блондин. Невозможно представить, что кто-либо из находящихся в кают-

компании этого не услышал.

- Принято.

Эмма, вбрасывая, выкинула пять очков. В теории это проигрыш. Впрочем…

- Три! - ахнули зрители.

Блондин втянул щеки. Максу показалось, что он с кем-то советуется, упрямо набычив голову.

- По сто пошло?

- По двести, - сказала Эмма, сузив глаза.

- Идет.

И тут блондину поперло. Девять против четырех - он взял кассу. Огромный, во всю стену экран показывал выигрыш. Даже стюард не работал - смотрел.

- Дай отыграться.

- Четыреста на кон? - с заметной издевкой спросил блондин.

- Поехали.

И этот кон он взял - семь против пяти.

Эмма, молодая, цветущая женщина, вдруг превратилась почти в старуху: щеки обвисли, губы расползлись, руки ходили ходуном.

- Предлагаю, - прохрипела она, - в три раунда. По миллиону каждый. Без перерыва. Ставку можно поднимать на каждом следующем вдвое. Как захочешь. Поднимешь?

Возникшая пауза ни у кого не вызывала сомнений - блондин получает инструкции. И, скорее всего, он играет не на свои. Но при этом его пальцы начали подрагивать. Такая игра! Такие ставки! Прямо на глазах рождается история.

- Поехали! - азартно сказал он.

Макс, в диком напряжении наблюдавший за происходящим, тихо удивлялся про себя. Это какой же у Эммы должен быть счет, что она фактически ставит на кон пять миллионов? С такими деньжищами ишачить штурманом на грузовике по меньшей мере глупо.

Дальнейшее вошло в легенду. Эмма - ее ход был первым - выкинула десять. Блондин - пять. Соперница нервно барабанила пальцами по своей пудренице. На втором вбросе он удвоил ставку и показал девять очков. Эмма, всего один раз встряхнув стакан, снова выложила на сукно десять.

Хищно, совсем не по-человечьи, криво скаля зубы, она рассмеялась, запрокидывая назад голову и обнажая нежное горло, ходящее волнами.

Долго, явно напоказ, издевательски - в этом ни у кого не могло быть сомнений - взбалтывала кости. Двенадцать!

Кают-компания взвыла от восторга.

Блондин, сдувшийся как проколотый воздушный шарик, выбросил пять и оцепенел, тупо глядя на соперницу.

- Прошу произвести зачет средств, - сказала она.

Блондин молча смотрел на нее, стиснув зубы так, что одеревенело лицо.

- Я… - наконец промямлил он. - У меня нет таких денег.