Помоги проекту - поделись книгой:
Некий английский инженер по имени Джозеф Джаггер, много лет проработавший на ткацкой фабрике в тоскливом Йоркшире, решил поехать на Лазурный Берег и выиграть кучу денег на рулетке. Подобные озарения много кому приходят в голову, на этих верователях в счастливую судьбу держится весь игорный бизнес.
Но Джаггер делал ставку не на удачу, а на точный расчет.
Он нанял шестерых помощников, которые в течение шести дней записывали все выигрышные номера, выпадавшие на шести столах казино. Потом просмотрел записи и обнаружил, что пять рулеток нормальные, а шестое колесо слегка дисбалансировано: девять ячеек на нем «ловят» шарик чаще, чем остальные двадцать восемь.
Поначалу всё было очень просто. Джаггер снова и снова ставил на девять заветных цифр и к концу первого дня снял урожай почти в полмиллиона франков. (Напомню: Алексей Иванович, герой романа «Игрок», совершенно ошалевает от фантастического выигрыша в двести тысяч). Только на исходе четвертого дня администрация казино заподозрила в этой непрекращающейся везучести неладное. К этому времени выигрыш Джаггера вырос вчетверо.
Целую ночь специалисты решали шараду и пришли к выводу, что проблема в соединении рулетки со столом.
Назавтра англичанин, как на работу, пришел с мешком золота, уселся играть, но удача от него отвернулась. Он долго упорствовал, веря в свои девять цифр и, лишь спустив кучу денег, вдруг заметил, что на колесе больше нет знакомой царапинки. Тогда Джаггер прошелся по зале и обнаружил, что колесо с царапинкой пересажено на другой стол. Пересел и Джаггер. Что вы думаете? Фортуна снова ему заулыбалась.
Поразительней всего, что директор казино не выставил подозрительного иностранца за дверь или не приказал проломить ему башку в тихой аллее. Все-таки времена были еще пасторальные.
Поединок Джаггера с казино продолжался еще несколько дней.
Рулеточные колеса разбирали и снова собирали, передвигали столы, но неправильную балансировку обнаружили нескоро — на пике удачи настырный инженер был в плюсе на три миллиона.
Потом механики казино все-таки уяснили, в чем дело. Джаггер начал стабильно проигрывать, в конце концов сказал себе: “I can get no satisfaction” — и ретировался. Его куш составил два миллиона франков, что при пересчете на современные деньги примерно равнялось бы десяти миллионам долларов.
Такова, стало быть, подлинная история.
Рис. И. Сакурова из «Смерти Ахиллеса»
Как вы понимаете, в остросюжетном романе невозможно вдаваться в технические детали балансировки, это сбило бы темп повествования. Поэтому я и придумал для Ахимаса «математическую теорию». Она легко может подвести человека, страдающего злокачественной невезучестью, но сам я в свое время этой методой успешно воспользовался — дважды взял «зеро»: один раз в Японии и один раз в Баден-Бадене (то есть том же Рулетенбурге). Только очень уж это скучно: стоишь, считаешь и ждешь, ждешь. Потом зевая выигрываешь и уходишь. Какой-то поцелуй без любви.
Кстати, а как у вас с интуицией и везением? Хотите проверить?
Вот рулеточное колесо. Шарик уже остановился, просто вы его не видите.
Выигравший номер написан вот здесь:
Открою его в понедельник, в полдень.
Делайте ваши ставки, господа члены "Благородного Собрания". Точнее, один человек может поставить только один раз.
Мильонов тем, кто угадает, не обещаю, но книжку «Смерть Ахиллеса» с надписью «Фавориту Фортуны от обыгранного автора» гарантирую. Во всяком случае, первым десяти угадавшим (таков мой запас авторских экземпляров).
НЕ ПЫТАЙТЕСЬ РАЗГЛЯДЕТЬ ШАРИК НА КАРТИНКЕ! ОНА ПРОСТО ДЕКОРАТИВНАЯ. МОЙ "ВЫИГРЫШНЫЙ НОМЕР" МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ ДРУГИМ!
Чтоб помнили
21 сентября, 2011
Когда-то давно, отдыхая на черноморском побережье, я каждое утро подходил к окну и видел на соседней горе надпись «КОЛЯ». Кто-то выложил ее из белых камней бог знает сколько лет назад, вероятно, потратив на этот титанический труд не одну неделю.
Неведомым Колей двигал некий могучий инстинкт, по молодости лет казавшийся мне загадочным. Это явно был мессидж, причем важный, но я его не понимал. Хотелось ответить горе: «Ну и дурак ты, Коля», а это, согласитесь, неконструктивно.
Впоследствии мне часто встречались подобные мессиджи. Я встречал следы творчества Колиных собратьев повсюду — на родине и за ее пределами. Чаще всего эти бесхитростные граффити куда менее монументальны, но обязательно маркируют нечто выдающееся: если не гору, так историческую достопримечательность или памятник. Коля непременно высекает на этих скрижалях свое имя — и всё. Иногда прибавляет год или место, откуда он приехал.
Со временем я понял, что это не хулиганство и не намеренный вандализм. Это низшая форма, в которой проявляется одна из самых высоких человеческих амбиций — желание увековечить собственное имя, то есть продлить свое существование за пределы физической жизни, остаться в памяти грядущих поколений. Есть и специальный термин для обозначения этой потребности: этернизация.
Просто увековечить себя можно по-разному. Один строит храм — другой его сжигает. Один оставляет после себя прекрасную статую, другой — надпись гвоздем на статуе.
Но что бы там, на статуе, ни было накарябано, мессидж кричит об одном и том же: «Скажите всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятельство, живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинский. Так и скажите: живет Петр Иванович Бобчинский».
Всего однажды, да и то по удивительному стечению обстоятельств, мне повезло вытащить из небытия краешек давно канувшей жизни этакого Петра Ивановича (а впрочем, отчество осталось мне неизвестно).
Был я в Иерусалиме подле Храма Гроба Господня и, по своему обыкновению, вместо того чтоб благоговеть или любоваться архитектурой, с интересом всматривался в граффити на деревянных дверях собора.
Увидел надпись кириллицей: «Петър. Копривштица. 1860». К своему стыду, что означает второе слово, я не знал и, вероятно, оно выскочило бы у меня из головы, если б не странное совпадение. Сразу после Израиля мне предстояло ехать в Болгарию — изучать локации перед написанием сценария «Турецкого гамбита». Вечером в гостинице сел я изучать пришедший по мейлу маршрут грядущей поездки. Гляжу — знакомое название. Оказывается, это такой болгарский городок, и скоро я через него проеду. Я, подивившись, покачал головой и, естественно, забыл про Петра из Копривштицы, исцарапавшего дверь святилища.
А через неделю вспомнил. Потому что, будучи в Копривштице и заглянув (опять-таки по обыкновению) на местное кладбище, я обнаружил там могилу некоего Хаджи Петра (хаджи — это человек, совершивший паломничество ко Гробу Господню), и годы жизни были подходящие. «Ну, здравствуйте, Петр Иванович, — сказал ему. — Когда-нибудь обязательно расскажу про вас всем вельможам с адмиралами». Что я, собственно, сейчас и делаю.
Предлагаю вашему вниманию несколько фотографий из своей Коллекции (в данном случае от слова «Коля»).
Это статуя 16 века из зала средневековой скульптуры в Лувре:
Вот пушка с 4 бастиона, доблестно защищавшая Севастополь:
Близ французской деревни Сен-Реми-де-Прованс чудом сохранилась прекрасная римская арка:
P.S. Что примечательно — ни разу не видел, чтобы подобным образом свое имя пытались обессмертить женщины. Не знаю, чем это объяснить. То ли у женщин руки менее неуемные, то ли похоть этернизации — сугубо мужской синдром.
Из комментариев к посту:
irdis
В соборе хорватского города Ровинь, за алтарем видел аналогичные надписи, датированные, в том числе, и концом 18 века…
nailyacadaveria
а я в Баальбеке ливанском удивлялась, там какой то князь Дмитрий в 19 веке о себе в вечность дорогу процарапал-)…
gmelin
это, мне кажется, куда более древний инстинкт, мечение территории.
лапу на забор задирать тоже ведь сугубо кобелиное дело..
arudkev
Власти аэропогрта Монтего Бей на Ямайке предприняли интересный ход. Дабы уберечь аэропортовское имущество от порчи любителями граффити, они отвели этим самым "славоохотливым" целую стенку. Более того, эта стенка — часть интерьера. Граффити из акта порчи превратились в акт художественного творчества.
Фотографии "стены надписей" я положил вот сюда:
The benefit of doubt (голосовалка)
23 сентября, 2011
Однажды подходит ко мне на улице молодая женщина запущенного вида и вместо обычных в такой ситуации текстов говорит: «Я беременная. Я есть хочу». Смотрю — действительно, выпирает живот. Надо же, думаю, какой незатейливый креатив.
Должен пояснить, что я «терпеть ненавижу», когда нищенки трясут младенцами, никогда таким не подаю и вообще считаю использование детей для попрошайничества преступлением. С беременными взыскательницами подаяния я прежде не сталкивался, но этот ход мне тоже очень не понравился, не говоря уж о том, что привязать подушку совсем нетрудно.
Настроение у меня было злобное, и вместо того, чтоб просто пройти мимо, я сказал: «Ах, вы голодная? Я вас накормлю. Выбирайте». Там рядом как раз была закусочная. «Что вам купить? Ешьте, сколько хотите, я потом заплачу», — говорю я, уверенный, что попрошайка, которой, конечно же, нужно не еды, а денег, немедленно исчезнет. «Ой, правда? — Она так и кинулась к прилавку. — Мне, пожалуйста, пирожок, нет два, и еще сосиску, и еще соку — можно я соку возьму? А булочку можно?»
Я уже понял, что сейчас расплавлюсь от стыда. Беременная всё съела, попросила добавки и еще что-нибудь «на потом». Я дал ей денег, какие с собой были, и ушел, чувствуя себя негодяем, потому что заподозрил бедняжку в мошенничестве, да не расспросил, что за несчастье с ней случилось — и вообще не устроил всю ее дальнейшую жизнь.
В другой раз ползу в пробке мимо Арбатской площади, вижу: стоит дядька в очках с толстыми-претолстыми стеклами. Держит рукописный плакат: «У меня зрение минус 10. Собираю 7183 рубля (предположим, не помню) на операцию в Центре Федорова». Еду дальше. Надо же, думаю, не такие большие деньги, а к человеку вернулось бы зрение. Еще через минуту говорю себе: «Сволочь! Ведь не разоришься же ты от такой суммы! Поворачивай назад! Сделай в жизни хоть одно безусловно доброе дело!» Но повернуть назад там непросто, нужно выписывать сложную загогулину через тоннель, это минимум двадцать минут, а я опаздывал на деловую встречу. Опаздывать я категорически не умею, у меня в мозжечок вживлен чип пунктуальности. И потащился я с резко понизившейся самооценкой на свое рандеву. Не опоздал.
Надо же так случиться, чтоб прямо на следующий день, проезжая в столь же небыстром темпе мимо Курской, я увидел на тротуаре именно этого джентльмена. Он был безо всяких очков, но опять с плакатом. Только на этот раз собирал 8344 рубля 11 копеек на срочную операцию двенадцатиперстной кишки. Я попытался убедить себя, что еще вчера заподозрил обман и должен гордиться своей проницательностью. Но, comme on dit, не прокатило.
Ну и еще одна смешная история, уже про жену. Я люблю ей припомнить, как она дала жертве милицейского произвола денег на билет до Владивостока, а на следующий день жертва снова подошла к ней, сказала, что суки-менты опять всё отобрали и нельзя ли еще получить субсидию на билет.
Как вы уже поняли, это я подбираюсь к теме обсуждения и голосовалки. Думаю, что многие из вас, подобно мне, всякий раз, видя нищего, испытывают колебание. Подавать или нет? Что это будет — маленькая помощь человеку в тяжелой ситуации или поощрение паразитического бизнеса?
Я не про благотворительность, с ней более или менее ясно. Я именно про побирушек.
Что вы по этому поводу думаете?
Поделиться книгой: