— Похоже… — я вновь согласно кивнула.
— Слушай, ты не переживай. Такое бывает. Людям на то жизнь и дается, чтобы искать, пробовать, находить, потом разочаровываться и снова искать… В этом смысл. Движение — все, цель — ничто, как сказал один великий…
— Великий кто? — осторожно уточнила я.
— Да не помню я кто… К тому же какая разница… Хочешь узнать, в инете пошурши за две секунды найдешь.
Я не поняла ни слова из его объяснения, я вообще плохо понимала о чем он говорит, но решила ничего не уточнять, ориентируясь на мысль: "какая разница".
В это время я заметила, что навстречу нам несутся два сверкающих огня, и вжалась в кресло, понимая, что лодка, подобная нашей «Феррари», мчится прямо на нас. Однако мой спутник ничем не выказал свою озабоченность, напротив он, непринужденно держа колесо управления лишь одной рукой, другой полез в карман своей куртки и вытащил из него маленькую плоскую вибрирующую коробочку.
Лодка с фонарями проскочила сбоку от нас, и только тут я заметила, что дорога, по которой мы ехали, разделена белой краской, и мы едем с одной стороны, а встречная лодка пронеслась с другой.
Видно здесь правила такие, решила я, сделав для себя вывод, что пугаться встречных лодок не следует.
Мой спутник, тем временем посмотрев на коробочку, вновь запихнул ее в карман.
— Что-то важное? — тихо спросила я.
— Да, нет, — парень усмехнулся, — просто девчонка моя генерит и потому эсэмэски глупые шлет, но ничего, сейчас встречусь с ней и разрулю ситуацию.
Кроме слов "моя девчонка" и "сейчас встречусь с ней" я вновь не поняла ничего, но то, что я поняла, меня не порадовало. Хотя смешно было надеяться, что у такого парня нет своей девчонки.
— Она красивая? — не смогла я скрыть собственного интереса.
— Очень, — парень ласково улыбнулся, видимо вызвав в воображении ее образ, — Она фотомодель и победительница многих конкурсов красоты, только это ничего не значит для меня, я просто люблю ее. Люблю ее такой, какая она есть, без всяких этих ее званий «Мисс».
Ой, как же я позавидовала в этот момент этой неизвестной девчонке, никто даже представить себе не может. Позавидовала не за то, что она красивая и у нее такой красивый парень, а за то, что он вот так улыбается, вспоминая о ней.
"Я бы что угодно отдала, чтобы оказаться на ее месте", с тоской подумала я, а вслух сказала, — Слушай, а чем ты занимаешься?
Это был правильный вопрос, потому что больше что-то рассказывать мне не пришлось, всю долгую дорогу до города, он рассказывал мне о том, чем он занимается. Мимо нас проносились встречные лодки, мы обгоняли некоторые, затем въехали в целый поток подобных лодок и маневрировали, пытаясь всех обогнать, но мой собеседник не прервал свое повествование ни на минуту. Я поняла из его рассказа менее сотой доли, но заинтересованно слушала, поддакивала и время от времени, когда он поворачивался ко мне, кивала головой, ахая: — Надо же, как интересно!
Был он каким-то «сисадмином», но эта официальная, как он выразился, работа не отнимала много времени, и была не основной частью его заработка. Основным было — написание каких-то, не выговоришь даже каких, программ для каких-то там пользователей и провайдеров. Он с таким увлечением разглагольствовал о преимуществах работы под какой-то операционной системой и так убежденно заявил мне, что за ней будущее, что через некоторое время я сочла за благо согласиться с ним:
— Конечно, это видно даже невооруженным глазом, ее преимущества неоспоримы, выиграет тот, кто первым это осознает, — заявила я, втайне надеясь, что не сморозила что-то невпопад.
— Вот видишь, — оживился мой собеседник, — даже ты, непродвинутый юзер, это понимаешь, а эти тупые бараны-заказчики отказываются это видеть, хотя преимущества очевидны! Ведь и выигрыш по быстродействию явный и по остальным параметрам… Однако доказать этим баранам невозможно ничего! Поэтому мне приходится работать по старинке. Но это вопрос времени, я уверен. Они поймут, а не поймут, их место займут те, которые понимают и у которых еще не атрофировались мозги, и не отнялась способность мыслить на перспективу!
— Ты прав, ты абсолютно прав, — поддакнула я снова, изо всех сил пытаясь понять, о чем все же он говорит и не оскорбил ли он меня часом, обозвав непродвинутым юзером.
Тем временем поток лодок становился все больше, а края дороги озарили тысячи сверкающих огней.
— Тебе теперь куда?
Вопрос парня вогнал меня в ступор. Я не знала, что ответить и, посчитала за благо сознаться в этом, тихо пробормотав:
— Не знаю, я никогда не была здесь.
— Как это не была? — удивился он, а потом усмехнулся, — Ты провинциалка что ли?
Я промолчала, не зная, что он имеет в виду.
— Ну конечно… как я сразу не догадался. Наивная, доверчивая, скромная… в городе уже давно таких не встретишь. Ну ладно. Ты в город-то к кому-то ехала или просто так посмотреть?
— Просто так.
— У тебя деньги-то есть?
— Нет, — я отрицательно покачала головой.
— Да уж… — он саркастически хмыкнул, — это ты что ж думала, приедешь такой эльфийкой в город, и там твои собратья по сети встретят тебя с распростертыми объятиями? И без денег тебе предложат и кров и еду?
— Ну не совсем так… — я судорожно придумывала, чтобы такое соврать, и придумала, — в начале-то у меня были деньги, много денег, но на меня напали… и все отобрали… я сама еле сбежала.
— Ничего себе, — парень даже присвистнул, — В милицию заявлять будешь?
— Нет, нет, — испуганно замотала головой я, — никуда я заявлять не буду.
— Ну и правильно, найти все равно ничего не найдут, лишь на допросы замотают… А документы у тебя сохранились?
— Нет, документов тоже нет…
— Это хреново. Ладно, придумаем, что-нибудь. Не грусти! — парень лукаво подмигнул мне.
— Нет, не надо ничего придумывать, — я решительно замотала головой, — Высади меня где-нибудь. Я погуляю по городу, а потом вернусь домой, — я почувствовала, внутренне почувствовала, что за показной бравадой моего собеседника кроется раздражение от свалившейся ему на голову проблемы в виде меня.
— Что ж, тогда я тебе покажу красивейшее место. Один из самых красивых мостов, мне туда все равно надо. Ты там погуляешь, а потом дойдешь до ближайшей станции метро и доедешь до вокзала. Я дам тебе денег на дорогу. Хотя, черт, ты же без паспорта даже билет не купишь… Хотя если ехать пригородными электричками от города к городу, то вполне можешь добраться и уже на месте документы восстанавливать. Тебе далеко ехать-то?
— Да нет, не особо. Не волнуйся, доберусь. Спасибо тебе.
В это время мы подъехали к мосту. Он действительно был очень красивый. Парень остановил Феррари и протянул, достав из кармана, небольшую стопку бумажек, — Вот, держи тебе должно хватить.
— Но я не смогу отдать, — смущенно пробормотала я.
— Бери, бери, я знаю, что не сможешь. Но ближнему в беде надо помогать, — он улыбнулся и насильно вложил мне в руки бумажки, — Иди. Удачи тебе!
— Спасибо, — я улыбнулась и вылезла, захлопнув за собой дверку.
Грустным взглядом я проводила удаляющийся силуэт Феррари, уносившей столь понравившегося мне местного парня: красивого, обаятельного, доброго… парня, чье сердце, к сожалению, принадлежало не мне…
В это время на перекресте дорог Феррари вдруг развернулась и поехала в обратную сторону. Мое сердце забилось чаще.
Феррари, не доезжая меня, остановилась, парень вышел из нее и зашел в небольшой стеклянный домик у обочины, подсвеченный со всех сторон огнями и полный цветов.
— Неужели? — подумала я, с нетерпением ожидая, когда же он выйдет.
Вышел он очень скоро с огромным букетом цветов, однако в мою сторону даже не посмотрел и скрылся в подъезде близлежащего дома.
Я не знаю, почему мне стало так тошно на душе. Ведь я знала, что он едет к своей девушке… Знала. Но легче от этой мысли мне почему-то не становилось. Я поняла, что влюбилась. Влюбилась в незнакомца, чьего имени даже не знаю… За всю дорогу я так и не осмелилась спросить его об этом…
— О, Творец! — я вскинула руки к небу, — Верни мне его! Я хочу быть с ним, даже если он никогда не полюбит меня, я все равно хочу быть подле него!
Редкие прохожие с удивлением смотрели на меня, но никто не останавливался. Видно в этом городе было принято лояльно относится к подобным проявлениям чувств.
Я стояла на мосту и смотрела на темную речную гладь. Там, далеко внизу, в водах реки отражались маленькими колышущимися светлячками сотни огней, освещающих мост. Слез не было, было чувство неизбывной тоски и непреодолимого желания любить и быть любимой. Изредка я поднимала голову и бросала взгляд на стоящую вдалеке Феррари, ловя себя на мысли, что я одновременно боюсь ее не увидеть на этом месте и хочу, чтобы она уехала поскорее… Если бы она уже уехала, возможно, напрасные ожидания перестали бы терзать мне душу. Ведь я все равно никогда не осмелюсь подойти и что-то еще спросить или сказать… потому что это бессмысленно и кроме унижения я не испытаю ничего… А может, мне сейчас не хватает именно унижений, чтоб он мне грубо сказал, что-то типа: "отвали, уродина", может, тогда боль от обиды заглушит в моей душе это чувство ожидания неизвестно чего, которое терзает мое сердце иллюзорной надеждой…
Сколько же может продолжаться эта пытка? Почему я не могу уйти… сама уйти в суету ярких огней этого города? Почему стою и жду, чтобы первым уехал он? Что я жду? Что он вспомнит обо мне и найдет меня здесь? Что мне вообще нужно от него и на что я надеюсь? — туча подобных мыслей роилась в моей голове, побуждая взять и уйти, но я упорно стояла и смотрела вниз, пытаясь в каждом проходящем за моей спиной угадать его.
Людей проходило мало. Судя по темному небосклону, было около трех часов ночи.
С реки дул холодный ветер, и я порядком замерзла в своих тонких, расшитых золотом шелковых одеяниях, которые здесь у всех вызывали улыбку.
Каждый, кто проходил мимо меня, непременно улыбался, разглядывая мой наряд, кто-то по-доброму, кто-то с иронией, но никто не остановился и ни о чем не спросил.
Через некоторое время, замерзнув окончательно, я сдалась, решив, что не смогу до утра простоять на мосту под порывами этого пронизывающего ветра. Я развернулась, чтобы определиться, куда мне пойти, чтобы хоть немного согреться, и тут увидела на другой стороне моста фигуру парня, смотрящего, как и я минуту назад, в темные речные воды, причем очень знакомо одетую. Мое сердце учащенно забилось и меня моментально бросило в жар. Ну конечно: эта светлая легкая куртка и брюки из плотной, я бы даже сказала грубой ткани синего цвета, и волосы цвета спелой ржи… Только что-то все равно было не так. И через секунду я поняла что. Плечи ссутулены, голова опущена, фигура ростом казалась намного ниже, чем мой знакомый незнакомец. Неужели не он? Или все же он?
В это время парень, взявшись рукой за опору моста, легко вспрыгнул на перила.
Мой крик заполнил все окружающее пространство, и я через дорогу, проходившую по центру моста, бросилась к нему. Я не знала точно он это или не он, но в любом случае я не могла ему позволить прыгнуть вниз.
Метнувшись стрелой на другую сторону моста под визг колес останавливающихся лодок, я не переставая вопить: "неет!", вцепилась в ноги уже развернувшегося в мою сторону парня, который оказался именно тем, кого я так долго ждала.
— Ты что так орешь? Хочешь, чтоб нас в милицию забрали? — тихо спросил он, пытаясь осторожным движением высвободить хотя бы одну ногу из моего крепкого захвата.
Но любовь придала мне сил, и это у него не получилось.
Однако орать я перестала и, переведя дыхание, тихо сообщила ему: — Даже не вздумай, все равно не дам.
— Что не дашь? — медленно присаживаясь на корточки, осведомился он.
Тем времени из остановившихся из-за моей пробежки через мост лодок, высунулось несколько человек.
— Девка, ты что совсем очумела? Дура чокнутая! — услышала я, — Так ведь и под машину попасть недолго!
— Так вот как называются, эти лодки — «машины» — сообразила я, — надо будет учесть на будущее, — и не обращая внимания на крики, едва слышно прошептала, — я не дам тебе спрыгнуть вниз.
— С чего ты решила, что я хочу спрыгнуть? И вообще что ты тут делаешь?
— Я… я… я любовалась рекой, а потом вижу ты на перила влез, ну и подумала…
— Неправильно ты подумала, — парень аккуратным движением разжал мне руки и сел на перила.
Машины на мосту, видя, что мы на них не реагируем, начали разъезжаться.
— Но тебе же плохо! Я вижу, что плохо! Что случилось? — спросила я, пристально вглядываясь в такие красивые, но теперь такие печальные глаза.
Парень помолчал немного, а потом, глядя куда-то мимо меня, тихо проговорил, — Катя сказала, что если я не пообещаю ей, что мой отец организует ей фотосессию в Лондоне, то встречаться со мной она больше не будет…
— А твой отец может это сделать?
— Может… Легко может.
— Тогда в чем проблема? — удивилась я.
— Да не буду я его просить об этом, ни за что не буду! Я могу ей дать, то, что я могу, а не то, что может мой папочка. А это ее, видите ли не устраивает… Вот причем тут мой отец, спрашивается, если она со мной строит свои взаимоотношения, а никак не с ним? Я же не купить ее хочу на его деньги… Я люблю ее и думал, что она меня любит… А выходит, она лишь ради отцовских денег и связей… Гадко… — парень брезгливо передернул плечами, — До чего же гадко… Получается, она врала, что любит… Все врала.
— Возможно и так, — согласно кивнула я, — но ты ведь сам говорил, что людям на то жизнь и дается, чтобы искать, пробовать, находить, потом разочаровываться и снова искать… Может, ты просто еще не нашел свою любовь.
Парень спрыгнул с перил и встал напротив меня, взяв руками за плечи, — А ведь ты чертовски права. Не зря я тебя встретил сегодня… Явно не зря! — он долгим взглядом посмотрел на меня, а потом на одном дыхании выпалил, — Слушай! А ты не хочешь стать моей девчонкой? Тебе ведь все равно некуда идти, а так поживешь у меня. Я, правда, с предками обитаю, но квартира большая, и меня ни в чем не ограничивают. Соглашайся!
Кровь прилила к моим щекам, от избытка нахлынувших на меня чувств. Я, конечно, отчетливо понимала, что предлагает он мне это сгоряча, в надежде заглушить сердечную боль, но ведь именно об этом я молила несколько часов назад, поэтому ни секунды не раздумывая, кивнула, — Конечно согласна, кто ж отказывается от предложения такого парня.
— Вот и замечательно, — он решительно обнял меня за плечо и повел к машине, — поехали с предками тебя познакомлю.
Мы вошли в высокий дом, намного выше даже нашего дворца, но гораздо скромнее украшенный. Ни тебе резных колонн, ни мраморных балюстрад. У входа мой спутник обратился к заспанной привратнице:
— Роза, это моя девушка, запомни и сменщице передай, чтоб без проблем в любое время пускала.
— Да, да, конечно, обязательно и запомню, и передам, что в двадцать восьмой теперь новая жиличка, — закивала ему та из-за стеклянной перегородки, после чего нажала на что-то у себя на столе, и дверь перед нами распахнулась.
Удовлетворенно кивнув ей в ответ, он прошел через большой холл и, остановившись перед двумя сомкнутыми дверьми, нажал большую черную кнопку, бросив мне через плечо:
— Если как-нибудь без меня вернешься, скажешь: "в двадцать восьмую", тебя пропустят.
Идя следом за ним, я старалась запоминать все, что он делает, потому что вещи этого мира были очень странными и необычными для меня.
В эту время створки одной из дверей разъехались в стороны и мы вошли в маленькую комнатку, там на стене было много кнопочек, мой спутник нажал на одну из них, с цифрой семь. Двери комнатки сомкнулись, она задрожала и по моим ощущениям стала подниматься вверх. Я старалась ничем не выдать своего удивления, и усиленно делала вид, что стоять в маленьких комнатках, ползущих куда-то вверх для меня дело обыденное. Хотя по-честному мне даже страшно не было. Рядом с теперь уже моим парнем меня не пугало ничто. Внутри у меня все ликовало и пело… Хотя я немного лукавлю. Кое-что меня все же страшило. Страшило предстоящее знакомство с его, как он сказал, предками. Из контекста нашей беседы я поняла, что так в их мире называют родителей, а не давно умерших родственников.
"Вдруг я им не понравлюсь, и они выгонят меня?" эта мысль беспокойной кошкой царапала меня всю дорогу, но я не осмелилась озвучить ее вслух, доверившись произволу судьбы.
— Ну что ты стоишь, выходи из лифта, не трусь, все будет хорошо, — услышала я и вздрогнула.
Задумавшись, я не заметила, как комнатка остановилась, и ее двери вновь расползлись в стороны.
"Ага, комнатка лифтом называется" — мелькнуло в голове, и я вышла из нее, оказавшись в большом холле, в дальнем конце которого виднелись четыре двери. Не зная, куда идти дальше, я замерла в нерешительности, я обернулась.
— Да не трусь, не трусь… Раз говорю, что все хорошо будет, значит будет. Предки у меня нормальные и все понимают, пошли, — убежденно проговорил мой спутник и, обняв меня одной рукой за талию, повел к самой дальней из дверей, над которой я увидела цифры 28.
Несмотря на убежденность его тона, мне показалось, что говорил он это скорее для себя, чем для меня.
— Тебе не кажется, что столь позднее время, не самый лучший выбор для представления меня им? — стоя перед дверью и наблюдая, как он, достав из кармана ключ, открывает ее, тихо спросила я.