Помоги проекту - поделись книгой:
Сказать, как кто будут выглядеть русские на кабульском базаре Шар Шатта, где и впрямь было опасно — говоривший не успел. Вернулся генерал-майор без имени.
— Товарищи. Наблюдение продолжаем, реализацию не проводить до прояснения ситуации. Москва выделяет нам Скорпион, он перехватит эстафету у Ворона. Он уже готовится к взлету с Маров, выйдет к цели примерно через пятьдесят минут при попутном ветре. При необходимости — он же обеспечит огневое прикрытие группе захвата. Вопросы, товарищи?
Кто-то переглянулся между собой. Ударный самолет Скорпион для того, чтобы раздолбать проявившийся в зоне ответственности духовский укрепрайон заказывали за две недели и в драку, потому что самолет выполнял эту работу капитально и без потерь личного состава, как это было раньше. Вот только самолетов этих катастрофически не хватало. И если московский гость в течение нескольких минут получил в свое распоряжение резервный самолет — значит, операция еще серьезнее, чем казалось.
— Товарищ генерал-майор, а что делать с группами захвата?
— Какими группами захвата?
— В кабульском аэропорту, в бывшем совпосольстве.
— Аэропортовскую держите в готовности. Их вертолет можно работать в ночных условиях?
— Да, товарищ генерал-майор, там опытный экипаж.
— Тогда держите в десятиминутной готовности к взлету. И готовьте резервную группу. Все, приступаем!
Афганистан, воздушное пространство
Севернее Кабула
Тяжелый штурмовик Скорпион-5
Ночь на 15 июня 1988 года
Огромный самолет, переделанный из тактического транспортника Ил-76 в тяжелый штурмовик Скорпион — парил над ночным Афганистаном на высоте около шести километров. Невидимый с земли, он, тем не менее, на земле видел все, так же хорошо, как днем. И не только видел — но и мог стереть с лица земли.
— Экран, Экран — я Скорпион, вышел на исходную, прием.
— Скорпион, я Экран, подтверждаю, видим вас на радарах отчетливо, прием.
— Экран, я Скорпион, вас понял, прошу обозначить цели, прием.
— Скорпион, я Экран, цель одиночная движущаяся, войдет в твой квадрат через десять минут, через десять минут.
— Экран, я Скорпион, понял, продолжайте.
— Скорпион, я Экран, применять оружие по цели запрещаю, повторяю — не стрелять по цели. Нам нужно только наблюдение, прием.
— Экран, я Скорпион, применять оружие по цели запрещено, подтвердите.
— Скорпион, я Экран, подтверждаю, применять оружие по цели запрещается до особого распоряжения. Нам нужно, чтобы вы проследили за целью, доклад — каждые десять минут, как поняли?
— Экран, я Скорпион, вас понял, слежение, и доклад каждые десять минут.
— Скорпион, я Экран, верно, ожидайте…
Огромных размеров черный четырехдвигательный самолет выровнялся, заложил широкий вираж-восьмерку, удерживаясь в заданном квадрате.
Самолеты типа Скорпион, первый из которых был испытан в Афганистане в восемьдесят девятом — теперь производились серийно в особом цехе Ташкентского авиационного производственного объединения имени В.П. Чкалова. Их было семь — семь мелкосерийных самолетов, летающих над Афганистаном в основном ночью и сеющих смерть на караванных путях. Их было семь, и они были черными. Ни один самолет советской авиации не был черным: гражданские были в основном белыми, военные — либо серые, либо цвета хаки. Эти штурмовики были черными как смоль, это делалось как для затруднения визуального обнаружения, так и для затруднения обнаружения радиолокационного. Это была специальная краска, разработанная в каком-то НИИ в Москве — при ее нанесении, они снижала радиолокационную сигнатуру[34] более чем в два раза.
Этот Скорпион относился к категории М, то есть модернизированные, с этой литерой шли машины, начиная с пятого самолета. Вооружение было полностью перекомпоновано, двадцатитрехмилиллиметровая установка убрана, теперь на самолете было две мотор-пушки Грязева-Шипунова калибра тридцать миллиметров. Вместо переделанной гаубицы Д30 в качестве крупного калибра было установлено экспериментальное орудие 2А80 с унитарным боеприпасом, увеличенной вдвое скорострельностью и увеличенным вдвое могуществом осколочно-фугасного выстрела. Вдобавок — прорабатывался вариант установки на этот самолет новейших ПТУР «Штурм», которые только-только внедрялись в производство для ударных вертолетов нового поколения. Но на этом самолете — крепление для подвесок Штурма хоть и было — но пустовало. Не были установлены и ракеты Р-73 — для самозащиты.
Каждую ночь над Афганистаном находились по четыре, иногда даже по пять машин. Действуя ночью, нанося удары неожиданно и с больших высот, просматривая огромную территорию — они почти полностью прекратили грузопоток из Пакистана в Афганистан. Количество грузов, поступающих с караванами, сократилось на порядок, теперь грузы доставлялись мелкими партиями на склады, расположенные у самой границе, и оттуда же, их развозили буквально поштучно. Ни о каком поступлении минометов, ракетных снарядов речи теперь не шло, максимум — это снаряды к РПГ, взрывчатка и небольшое количество Стингеров. Все это перевозилось на одиночных ослах и машинах и днем, потому что любой караван ночью с большой вероятностью подвергался удару с неба. Моджахеды были вынуждены перемещаться не ночью, а днем, выбирать для транспортировки боеприпасов известные дороги — что приводило к задержаниям, перестрелкам на блок-постах, огромному расходу денег на взятки. Стало большой проблемой снабжать укрепленные районы, которые постоянно громили и обстреливали и днем и ночью, днем артиллерия, ночью — эти самолеты, которые послал сам шайтан из тяжелых орудий. Стало огромной проблемой скрываться в горах — потому что ночные охотники видели костры и наносили удары по ним, видели все перемещения. Эти самолеты ни много ни мало — отняли у моджахедов ночь, отняли чувство уверенности в себе и своей земле, поселили в сердцах страх. Не раз и не два их пытались сбить из ПЗРК — но, ни разу не было такого, чтобы сбили. Потому что ночью, черный самолет, летящий в небе на большой высоте — с большой вероятностью заметит тебя и нанесет удар прежде, чем ты нащупаешь его в небе антенной наведения.
Сейчас над Афганистаном был пять ударных самолетов, один направлялся на восток для того, чтобы нанести внезапный удар по обнаруженному спецназом укрепленному району моджахедов, еще четыре — охотился на караваны. Шестой проходил техническое обслуживание — а седьмой, резервный, заказанный по звонку из Москвы — вместо того, чтобы заниматься нормальной боевой работой — выделывал восьмерки к северу от Кабула в ожидании какой-то подозрительной машины. Самолет этот привлекли в качестве платформы слежения исключительно потому, что ни одно другое разведывательное средство группировки не могло следить за машиной ночью и в течение длительного времени.
— Разведка, давайте займемся делом — сказал старший офицер, исполняющий роль офицера управления огнем — одиночная цель, идет со стороны Кабула, мы уже должны ее увидеть.
— Управление огнем… у нас что-то есть на радаре. Одиночная цель, движется… кажется по бездорожью… и медленно движется.
— Радиоканал — захват.
— Есть радиоканал захват… захват произведен.
В отличие от беспилотников и самолетов ретрансляторов, где сопровождение цели обеспечивалось только умелой работой оператора — на этом самолете существовала система автосопровождения целей, поэтому один раз обнаруженная цель — вряд ли уже смогла бы куда-то скрыться…
— Визуальный канал, максимальное увеличение. Дайте изображение на мой экран.
— Выполнено.
Захваченная системой автосопровождения одиночная цель отразилась на экране, видно было плохо — но все же видно. В зеленой мути прицела машина выглядела светлой — значит, либо белая, либо желтая. Точно не УАЗ, какой-то внедорожник… гражданский.
— Экран, экран, наблюдаю одиночную цель — светлый внедорожник, движется на… северо-восток, избегая дорог. Мы прямо над ней.
— Скорпион, это цель, вы наблюдаете цель.
— Подтверждаю, цель захвачена. Приказа об атаке нет. Других отметок нет.
— Товарищ майор, еще одна машина. Только что вошла в квадрат. Идет с юго-запада.
— Экран, поправка. Еще одна цель, неопознанная, идет с юго-запада на северо-восток, получается, за целью. Дистанция?
— Примерно три километра, товарищ майор. Три сто, три сто пятьдесят.
— Экран, дистанция между машинами три сто-три сто пятьдесят километра, как поняли?
— Скорпион, вас понял, цель классифицируйте как неопознанную. Продолжайте наблюдение за обеими целями.
— Экран, вас понял, веду наблюдение
ППД «Экран-1» ВСН МО СССР
— ХАД?
— А х… их знает! — в сердцах выругался ночной начальник операторской смены, этого только не хватало на нашу голову — Скорпион, Скорпион, вы слышите меня?
— Экран, мы вас слышим.
— Вы можете определить тип транспортного средства?
— Экран ожидайте… тип транспортного средства легковая автомашина повышенной проходимости типа Нива, темного цвета. Повторяю — легковая машина повышенной проходимости типа Нива темного цвета.
— Вас понял, Скорпион, ведите наблюдение.
— Так точно.
— Будить москвича? — спросил посыльный, лысый и крепкий солдат первогодок, назначенный в ночное дежурство за то, что пытался соорудить в трехлитровой банке самодельное вино.
— Бегом. Мухой!
Москвич, прикорнувший прямо на раскладушке в коридоре, накрывшись старой шинелью, появился почти сразу, протирая красные от недосыпа глаза. Все время, пока шла операция Сеть, он спал урывками, по паре часов, на раскладушке, на стуле, где придется. Все его называли за глаза «москвич», как называли бы любого другого высокопоставленного офицера, прибывшего с проверкой в часть — но для москвича он был на удивление хорошим человеком. Не орал матом, не пытался никого строить, не возмущался меню в столовой.
— Что тут у нас?
— Еще одна машина. Дистанция чуть больше трех, идет за первой как привязанная. Нива, темного цвета.
— Она все еще там?
— Скорпион, это Экран, подтвердите наличие второй машины.
— Экран, это Скорпион, видим вторую машину, курс и скорость прежние. Первая машина проехала кишлак, контрактов не было.
— Скорпион, вас понял, продолжайте наблюдение.
— ХАД?
Москвич зевнул.
— Я пойду, позвоню. Если что-то будет еще — зовите немедленно.
Афганистан, севернее Кабула
Они дождались ночи — и двинулись в путь. Двинулись осторожно — но Шифт видел, что захватившие его не опасаются контроля на блок-постах. Возможно — у них машина с русскими номерами и вездеходом — так назывался специальный прямоугольный пропуск с красной чертой наискосок как на папках с секретными документами. Будучи подвешенным на стекло, он запрещал проверку машины на блок-постах.
Шифт теперь сидел, стекла были занавешены — но лобовое то стекло никак не занавесишь. ОН увидел, что на улице темно, и что они уже выехали из Кабула. Машина продвигалась по неровной, ухабистой дороге, взревывая двигателем.
— Куда вы меня везете? — задал вопрос Шифт.
— Рафик командон хочет поговорить с тобой, бача — откровенно ответили ему — он же решит, что с тобой делать.
Пока все подтверждалось. Рафик командон, рафик афсар — это обращения, принятые друг к другу в регулярной армии, товарищ командир, товарищ офицер. Моджахед сказал бы «эмир» или «эфенди» и никогда не употребил бы слова «рафик», так говорили только коммунисты. Или — бывшие коммунисты.
— И сколько вас?
Нафар с автоматом на переднем сидении усмехнулся.
— Зачем тебе это знать, американец?
— Мы хотим знать, с кем нам предстоит иметь дело. С кучкой офицеров — или с движением?
— Шурави, когда пригрели на груди эту ядовитую змею Кармаля, не задавали таких вопросов. Им было наплевать, что за Кармалем никто не стоял.
— Я не шурави. Я задаю такие вопросы. И мне не наплевать — сказал американец, проясняя свою позицию.
Он уже точно понял, кто это такие. Парчамисты, бывшие, а возможно и действующие офицеры. В Афганистане наступил полный бардак, халькисты, парчамисты — смешались настолько, что ведущий сотрудник по Афганистану в ЦРУ лишь приблизительно смог объяснить, в чем разница между этими двумя то ли партиями, то ли фракциями одной партии. Видимо, разница была как между Лениным и Троцким — как бы они не расходились во взглядах, но оба были комми, и этим все было сказано. Единственно, что помнил Шифт — разногласия между этими двумя партиями обернулись кровью. Очень большой кровью.
— Много. Нас много, американец.
— Сколько — много?
— У нас есть подпольные ячейки в армии. Туда входят те, кому не все равно, что дальше будет с Афганистаном.
— И сколько таких ячеек существует?
— Рафик генраль расскажет тебе об этом, американец. Когда мы приедем.
За окном пробирающейся по бездорожью машины — была беспросветная ночь…
ППД «Экран-1» ВСН МО СССР
— Группам захвата — проверка готовности! — отрезал москвич, снова появившийся в зале боевого управления — что там происходит?
— Скорпион, Скорпион, я Экран, доложите, что происходит?
— Экран, обе цели продолжают движение. Неопознанных целей не наблюдаю…
— Скорпион, вы можете установить точнее автомобиль Нива?
— Экран, отрицательно, в ночное время мы можем только уничтожить его.
— Скорпион, Скорпион, отрицательно, не стрелять, повторяю — не стрелять.
— Экран, вас понял…
— Что там у вас за вторая машина?
— Товарищ генерал-майор, неопознанная машина типа Нива преследует цель. Дистанция три. Вне пределов прямой видимости. Идет без огней.
— Как же она преследует первую машину?
— Непонятно, товарищ генерал-майор. Возможно маяк.
— ХАД?
— Непонятно, товарищ генерал-майор.
— Поднимайте наземную группу! — решил москвич — пусть выдвигаются в поле, не теряя времени. Наводите со Скорпиона.
— Так точно! Ефрейтор — живо поднимай дежурную группу, мухой. Сориентируешь их. Скорпион, Скорпион, это Экран.
Поделиться книгой: