Помоги проекту - поделись книгой:
Алексей Иванов
Первые ступени
К читателям этой книги
1957 год — год сорокалетия нашего социалистического Советского государства — навсегда вошел в историю земной цивилизации как год осуществления вековой мечты передовых ученых и мыслителей о полете в космическое пространство. Советский человек использовал возможности созданной им техники и науки и вывел на орбиту искусственный спутник Земли. Таким образом, этот год стал первым годом космической эры человечества.
Прошедшие с тех пор годы были годами бурного развития космической техники. Около Земли стали обращаться разнообразные спутники — научные и народнохозяйственные, обеспечивающие связь отдаленных районов между собой, наблюдающие за состоянием земной атмосферы и помогающие прогнозировать погоду. Были посланы межпланетные станции к Венере и Марсу. Луна сделалась объектом прямых и непосредственных исследований, и мы были свидетелями удивительных открытий на ее поверхности. Наконец, в 1969 году произошло знаменательное событие. Люди впервые ступили на поверхность Луны.
Безграничные перспективы межпланетных полетов открылись перед человечеством!
В книге А. Иванова рассказывается о некоторых интересных и важных событиях самых первых лет космической эры. Автор — участник и очевидец этих исключительных в истории нашей техники событий. Он приоткрывает перед читателями кусочек того неизвестного им мира и той рабочей обстановки, в которой создавались и первый спутник Земли, и автоматические межпланетные станции, и корабли, и первый космический корабль — легендарный «Восток».
Автором сделана попытка обрисовать, правда, общими штрихами, характер выдающегося конструктора ракетно-космических систем Сергея Павловича Королева, который вместе со своими сотрудниками всегда находился в центре этих незабываемых событий.
Эти слова поэта когда-то относились и к С. П. Королеву. В настоящее время вполне понятный интерес ко всему, что касается так или иначе его жизни и его деятельности, стало возможным удовлетворить.
Записки А. Иванова документальны, написаны живо и читаются с интересом. В них чувствуется и глубокое понимание, и любовное отношение к происходящему. Конечно, воспоминания не могут быть совершенно объективными. К ним всегда примешиваются переживания самого автора. На то они и воспоминания, а не сухая, протокольная хроника. Тем не менее эти воспоминания не теряют своего интереса, так как относятся к тем этапам космической эры, которые определили ее дальнейшее развитие. Какие бы достижения космонавтики ни ожидали нас в будущем, что бы в будущем ни случилось в этой области, значение вывода первого в мире искусственного спутника Земли на орбиту, значение его исторического полета, значение космического полета первого в мире космонавта Ю. А. Гагарина огромно. И величие этих событий сохранится на вечные времена.
Предисловие
Грандиозные события почти неощутимы для непосредственных участников: каждый видит лишь одну деталь, находящуюся перед глазами, объем целого ускользает от наблюдения. Поэтому, вероятно, очень многие как-то не замечают, что человечество вошло в «эпоху чудес».
4 октября 1957 года впервые в истории на околоземную орбиту было выведено искусственное небесное тело. Создав и запустив первый искусственный спутник Земли, советские люди открыли новую эру — эру освоения космического пространства. 12 апреля 1961 года гражданин Советского Союза, коммунист Юрий Алексеевич Гагарин на космическом корабле «Восток» впервые в мире совершил полет вокруг земного шара.
Таков был космический путь, пройденный советской наукой и техникой только за три с половиной года.
Получилось так, что путь этот пересек и мою жизненную тропу и связал с упомянутыми историческими событиями мою личную судьбу. Многие мои товарищи, возможно, могли бы рассказать о первых спутниках и кораблях не хуже, а лучше меня, «виновником» же того, что именно я взялся за перо, является заслуженный летчик-испытатель Марк Лазаревич Галлай, Герой Советского Союза и автор книг «Через невидимые барьеры» и «Испытано в небе». Однажды я услышал от него:
«Чертовски завидую вам, по-хорошему завидую. Работать с Сергеем Павловичем, работать с такими опытными и талантливыми людьми, как ваши, создавать такие системы, какие создаете вы, — это очень здорово! Это же большущее счастье! И вы должны это понимать!»
И вдруг я особенно остро почувствовал, что Марк Галлай прав. Действительно, ведь не всем же выпало счастье строить первые космические аппараты и корабли; работать почти пятнадцать лет рядом с Сергеем Павловичем Королевым; быть членом коллектива, которым он руководил. И вот об этом «большущем счастье», о незабываемых днях этих захотелось написать, потормошить свою память, воскресить забытое.
Необходимо сразу же заметить, что предлагаемые читателю записки — это не история развития ракетно-космической техники, это и не биография академика Сергея Павловича Королева. Немало людей работало с ним вместе, создавая управляемые баллистические ракеты, ракеты-носители, космические аппараты и корабли. Но написать о каждом из них просто невозможно. Вот почему назвать пришлось лишь тех очень немногих товарищей, с которыми автор был тесно связан по работе. Одни из них встретят здесь свои подлинные имена, для других — такое время еще не наступило. И пусть не будут в обиде соратники Сергея Павловича, не нашедшие о себе упоминания в этих записках. О них еще напишут книги, и они станут героями будущих литературных и исторических полотен.
Автор выражает искреннюю благодарность и признательность всем товарищам-сослуживцам, оказавшим большую помощь в работе над записками.
Итак, «Первые ступени» — воспоминание о тех годах.
Впервые
Для меня началось это так.
Как-то в конце рабочего дня ко мне зашел Михаил Степанович — один из ведущих инженеров нашего конструкторского бюро. В самом этом визите я не усмотрел чего-либо необычного. Крупное открытое лицо и приветливый взгляд гостя также как будто не таили чего-то необыкновенного или тревожащего.
Удобно усевшись на диван, он повел обычный разговор, какой часто можно услышать среди инженеров: интересно, конечно, работать в конструкторском отделе, быть ближе к производству тоже неплохо, а участвовать в создании нового, совсем нового — просто великолепно… Вскоре, однако, я начал подозревать, что разговор этот ведется в определенном направлении и что Михаил Степанович ведет огонь хоть и издалека, но по хорошо видимым целям. Действительно, спустя еще несколько минут он выложил то главное, ради чего пришел.
— Слушай, давай вместе работать!
— Над чем работать? В качестве кого?
В конце концов выяснилось, что Михаила Степановича назначают ведущим конструктором по космическим объектам, мне же предлагается быть его заместителем.
Скажу прямо: меня поймали врасплох. Что значит ведущий конструктор или заместитель ведущего, я примерно представлял: все знать, все видеть, за все отвечать. Однако о подобной роли для самого себя я никогда не думал. Впрочем, дело было интересным.
Наверное, каждый переходивший с одной работы на другую может вспомнить, как мысленным взором измерял вереницы «за» и «против» и считал, чего больше и чего меньше.
Поздно вечером нас принял Сергей Павлович Королев.
— Ну что, договорились? — в упор опросил он, глядя на нас усталыми, но полными незатухающего огня глазами.
Михаил Степанович попытался обстоятельно доложить о моих колебаниях, но Сергей Павлович жестом остановил его и, глядя на меня, спросил:
— Согласны?
Смутившись, я довольно бессвязно пролепетал что-то в том духе, что все это для меня очень ново и что у меня нет опыта.
— А вы думаете, все, что мы делаем, для нас не ново? На космос думаем замахнуться, спутники Земли делать будем — не ново? Человека в космос пошлем, к Луне полетим — не ново? К другим планетам отправимся — старо, что ли? Или вы думаете, мне все это знакомо и у меня есть опыт полетов к звездам?
Я молчал.
— Эх молодость, молодость! — Глаза его потеплели. — Ну что ж, скажу: молодость — штука хорошая, и это не главный ваш недостаток! Так что же, беретесь?
— Берусь, Сергей Павлович!
— Ну вот и добро. Желаю всего хорошего, и до свидания. У меня еще очень много дел.
Его рука легла на пухлую стопу вечерней почты. Было около одиннадцати часов вечера.
Чтобы говорить об исследованиях беспредельного космического океана, окружающего нашу песчинку-планету, говорить буднично, просто, как о планах работы на день, на месяц, на год, нужен был труд, гигантские усилия миллионов людей.
Нужно было создать многоступенчатые ракеты, способные с максимальной эффективностью использовать топливо, заполняющее их тело.
Такие ракеты были созданы.
Ракета мертва без совершенных двигателей, двигателей мощных, легких, надежных.
И они были созданы.
Ракетой надо управлять. Только подчиняясь мысли человека, она способна будет пройти строго определенный путь в пространстве. Эту задачу могут выполнять сложнейшие системы управления — «мозг» и «нервы» ракет.
И они были созданы.
Запущенная ракета уйдет от Земли на такое расстояние, в которое легче поверить, чем представить. Она уйдет, но не может быть брошена, забыта. Она постоянно должна быть связана незримой нитью с «материнской почвой». Радио, только радио может обеспечить такую связь: сложнейшие радиосистемы как на борту ракет, так и на Земле.
И они были созданы!
Для самолетов нужен аэродром, для кораблей — порт, для ракет — ракетодром, сложнейший стартовый комплекс.
И такой комплекс был создан!
Но любые системы, любые приборы и механизмы не могут появиться на чертеже конструктора и на станке рабочего вдруг, случайно. Нужна наука, нужна теория.
И научные вопросы были разработаны, тысячи вопросов, подвластных только десяткам научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро, лабораторий и предприятий.
Такие коллективы и организации были созданы, но созданы, разумеется, не на пустом месте.
В нашей стране ракеты стали создаваться в 30-х годах, но война помешала. В Германии, наоборот, особенно интенсивно занимались ракетами во время второй мировой войны. Ракета ФАУ-2 развивала скорость около 1,6 километра в секунду, поднималась на высоту 80 километров и покрывала расстояние в 300 километров. После окончания войны часть ракет этого типа была захвачена американцами и использована для исследований. Начиная с 1946 года США запускали эти ракеты около 70 раз, и однажды была достигнута высота 199 километров. В 1954 году американцы сделали новую ракету — «Викинг». На высоту 232 километра она подняла груз около 55 килограммов.
Примерно тогда же ракеты, разработанные в нашем конструкторском бюро под руководством Сергея Павловича, также поднимались выше 200 километров, но при этом поднимали груз существенно больший — до 2 тонн!
В сентябре 1956 года в штате Флорида американцы запустили экспериментальную ракету «Редстоун». Пролетела она много — около 4800 километров. В технической литературе появились сообщения о том, что в Америке всерьез начали помышлять о запуске искусственного спутника Земли. Для этого у них разрабатывалась трехступенчатая ракета-носитель «Авангард», способная, как они предполагали, развить скорость около 8 километров в секунду и вывести на орбиту спутник весом примерно в 10 килограммов.
За рубежом об этом очень много писали, много говорили. Мы читали, слушали… И не только слушали. Летом 1957 года мы хорошо знали, какое важное событие вскоре произойдет. И вот 22 августа в эфире торжественный голос Левитана: «ПЕРЕДАЕМ СООБЩЕНИЕ ТАСС!!»
«В соответствии с планом научно-исследовательских работ в Советском Союзе произведены успешные испытания межконтинентальной баллистической ракеты… Полет ракеты происходил на очень большой, до сих пор не достигнутой высоте… Полученные результаты показывают, что имеется возможность пуска ракет в любой район земного шара».
Нет, Советский Союз никому не угрожал, хотя кое-кто мог найти в этом тексте предупреждение. Наша страна только объявляла о крупном успехе своем.
Тот незабываемый 1957 год был Международным геофизическим годом (МГГ). В осуществлении его программы — всестороннем исследовании Земли — приняло участие более 50 государств. Общими усилиями изучалось строение тела Земли, ее вращение, колебание полюсов, приливы и отливы, атмосфера, Мировой океан, полярные сияния, космические лучи, серебристые облака.
Всем этим ученые занимались и раньше, и многие проблемы в той или иной мере уже были решены. Но программа МГГ предусматривала и нечто совсем небывалое — создание искусственного спутника Земли, изготовленного человеческими руками небесного тела, вращающегося вокруг земного шара со скоростью около 8 километров в секунду. Возможность запуска и существования такого тела теоретически была обоснована очень давно, однако нужную скорость спутнику могла придать только могучая ракета. И такая ракета в Советском Союзе была создана.
«Подобно тому как в 1492 году первое путешествие Христофора Колумба, — писалось в одной из книг, — послужило толчком для бурного развития географических исследований и открытий, так и запуск искусственного спутника Земли должен послужить первым шагом в исследовании и освоении космического пространства». Новыми Колумбами стремились стать ученые и инженеры Америки, Англии, Франции. «Поднимали паруса» и мы.
Сергей Павлович проектированию искусственного спутника уделял очень много внимания. Непосредственно же проектными работами руководил его заместитель Константин Дмитриевич.
В одном из секторов проектного отдела велись сложнейшие расчеты, рисовались различные варианты конструкций, прорабатывались вопросы радиосвязи, тепловых режимов, энергопитания. В общем-то все эти работы для отдела были не новы, так как ракеты здесь проектировались уже много лет. Но искусственных спутников для своей планеты делать не приходилось.
На следующее утро я встретил Михаила Степановича.
— Ну-с, товарищ ведущий конструктор, теперь вы обрели заместителя! А знаете ли вы, что ваш зам до сих пор по роду своей работы не имел никакого отношения к тому, в чем он должен вас замещать?
— Ладно, ладно. Тебе же Сергей Павлович вчера достаточно четко ответил на подобный вопрос.
— Ну, то Сергей Павлович, а ты же ведь знаешь, что ни проектными, ни конструкторскими, ни производственными делами я не занимался. Ведь я кто? По образованию инженер-радиотехник; по «опыту работы», как в анкетах пишут, инженер-радист. А здесь?..
— Не трать время. Пошли к Константину Дмитриевичу, доложим ему вчерашнее решение Сергея Павловича — и за работу.
Мы поднялись на третий этаж. Вокруг стола в небольшом кабинете, несмотря на ранний час, уже стояли несколько инженеров. Мы подошли, поздоровались. Заместитель Королева, улыбнувшись, протянул руку:
— Ну что ж, поздравляю с новой работой!
Представляться не пришлось.
В кабинете обсуждался, как я понял, вопрос терморегулирования спутника. Из технических терминов, достаточно густо украшавших речь инженеров, только редкие слова, вроде «вентилятор», «блок автоматики», имели для меня конкретный смысл. Остальные же — вроде коэффициента А и Е, электрохимического полирования, термического сопротивления — оставались пустым звуком.
Послушав сей разговор еще минут десять, я, незаметно толкнув Михаила в бок, вышел вместе с ним в коридор.
— Ну знаешь, хорош у тебя зам. Хоть бы что-нибудь понял я из этого разговора!
— Бросай скулить! Что ты, в самом деле?
— Да я не скулю! Я говорю, что все это заново изучать придется.
— Вот это верно. Литература есть, схемы есть, люди есть. Ребята тебя знают, ты их тоже. Осилишь…
Несколько дней я почти не появлялся на третьем этаже: рылся в отчетах, тормошил справочники, штудировал книги и, хоть самолюбие страдало, частенько просил то одного, то другого инженера подробнее рассказать обо всем новом и непонятном.
Лишь в вопросах, которые касались радиотехники, электроники, источников питания, было полегче: это было свое, родное. Правда, Михаил Степанович как-то утешил меня, сказав, что в спутниках Земли, как он понимает, две трети, а то и три четверти веса и объема будет занимать электроника.
— Так что не тужи, друг, двадцать пять процентов дела освоишь, остальные семьдесят пять — это твой хлеб!
Но даже «свой хлеб» не выпекался легко. Конечно, чем труднее, тем интереснее, не заскучаешь! Но начало тем и хорошо, что не бывает бесконечным. Постепенно я стал осваиваться. Мне много и часто помогал Михаил Степанович, да и с Константином Дмитриевичем, несмотря на его занятость, удавалось потолковать.
Затем я взялся за чертежи, в которых воплощались все наши мысли, споры, расчеты. Рождалось новое. Это новое на чертежах обозначалось двумя буквами — ПС, что означало «простейший спутник» (так сухо и буднично был окрещен столь необычный аппарат). Вскоре ПС вычерченный стал превращаться в ПС настоящий. И превращение это было результатом обычной повседневной работы большого коллектива специалистов. Много интересных и поучительных событий происходило в те дни. Время сгладило их из памяти, да и память не очень старалась тогда запечатлеть все происходящее. Но главное — энтузиазм — никогда не забудется. Ругались, спорили, дружно соглашались, опять ругались. Срывались установленные сроки, но в следующие дни упущенное наверстывалось. В общем на заводе привычно крутилось колесо изготовления нового заказа.
Поделиться книгой: