Живой металл

— Расщелина, — крикнул Вентнор.

Дрэк услышал, потому что сейчас же бросился к отверстию в скалах, где, по словам Руфи, были найдены маленькие металлические предметы. Вслед за ними гнал лошадь Чиу-Минг. Из туннеля во впадину высыпали солдаты. Мы с Вентнором опустились на колени и стали стрелять в них. Они отступили, а мы бросились бежать.

Но сзади раздались крики, похожие на волчий рев. Это воины, наступавшие по дороге, перебрались через баррикаду, созданную взрывом динамита.

Мы бежали так, как я никогда не думал, что можно бежать. Мы были уже совсем близко от расщелины. Но и враги наши были совсем близко от нас.

— Мы не добежим, — крикнул Вентнор. — Бросайтесь на землю и стреляйте.

Мы легли, повернувшись лицом к нашим врагам. Раздались торжествующие крики. И в момент странного обострения чувств, всегда идущего рука об руку с опасностью, точно сама природа призывает все наши резервы для встречи этой опасности, — мои глаза с фотографической точностью зафиксировали вооруженных людей: кольчуги, луки, дротики, короткие бронзовые мечи, щиты и под шлемами бородатые лица — с такой же белой кожей, как у нас. Свирепые глаза…

Воины жестоких, победных ратей Ксеркса, сладострастные, алчные волки Дария, рассеянные Александром, — в нашем мире двадцатого столетия!

Они приближались к нам, очевидно, намереваясь взять нас живыми.

— У меня осталось всего только десять патронов, Мартин, — сказал я.

— Боюсь, дружище, что мы погибли, — ответил Вентнор.

Дикий рев, и людская лавина покатилась на нас. Мы вскочили и в отчаянии, растрачивая последние патроны, были уже готовы встретить натиск.

Но что случилось с воинами? Они остановились. В то же мгновение Руфь и Дрэк перестали стрелять. Мы обернулись, чтобы взглянуть на них, и так же застыли на месте, как и наши враги.

На темном фоне расщелины стояла женщина. Она была высокого роста, выше, чем наш Дрэк. Но ни этот рост, ни волосы ее, сиявшие как золотое пламя, не были причиной, заставившей меня выронить из рук ружье. Это были ее глаза — огромные, глубокие, лучистые. Они сияли на ее белом лице, точно были холодным, белым пламенем самих звезд — такие же спокойные, как звезды.

Шагах в пятидесяти от женщины стояли Руфь, Дрэк и Чиу-Минг и смотрели на нее, не сводя глаз. Она движением руки подозвала их к себе. Руфь побежала к ней, Дрэк продолжал прикрывать собой девушку, но Чиу-Минг не тронулся с места. Глаза женщины обратились ко мне и к Вентнору. Она и нас подозвала жестом.

— Скорее, — шепнул мне Вентнор.

Мы побежали. Наш бег точно нарушил какое-то очарование, и снова за нашими спинами поднялся гул и звон оружия.

Женщина высоко подняла голову. Металлическое облако ее волос сияло, пламенело. Из закинутого назад горла раздался вибрирующий крик, гармоничный, нежный, точно золотой. Прежде, чем крик этот замолк, из расщелины с невероятной быстротой полился поток металлических шаров, кубов, пирамид. Не таких маленьких, как те, которые мы видели в крепости, а фута в четыре высотой, с мириадами сверкающих точек на блестящей поверхности, точек, странно похожих на немигающие глаза. Расщелина без конца извергала эти непонятные металлические предметы, они стекались в одно место и образовали баррикаду между нами и вооруженными людьми. Их встретил дождь стрел. Снова раздался клич женщины — золотой, повелительный.

Шары, кубы и пирамиды соединились, и то, что я увидел, было похоже на тающую ртуть. Из этой массы вверх поднялась толстая прямоугольная колонна. С правой и с левой ее стороны выскочило по три руки, которые все время росли и росли. И вот перед нами стояла огромная колонна, геометрическое чудовище. Ее венчали два больших шара. Слева и справа, невероятные, узловатые руки футов по пятьдесят в длину, размахивали и извивались, странно напоминая движения боксера. В конце каждой из этих шести рук были собраны в кучу шары, к которым примкнули пирамиды. Это было внушающей ужас пародией на многозубцы гладиаторов.

Потом металлическая колонна двинулась. Две руки сверкнули и врезались в передние ряды вооруженных людей. Третья рука оторвалась и змеиным движением примкнула к четвертой руке. Образовалась стофутовая цепь, пробуравившая смятенную толпу. Пятая рука ударила по кучке воинов и раздавила их.

Тогда вся рать, которая изгнала нас из крепости, побросала мечи и копья и с криками бросилась бежать. Конница пришпоривала лошадей и давила пехоту. Люди казались крысами, в панике рассыпавшимися по дну большой зеленой чаши.

Несущая смерть колонна завертелась и приняла другую форму. Там, где был столб и извивающиеся руки, теперь стоял треножник футов в тридцать высоты с ногами из шаров и кубов, а наверху его было широкое вращающееся кольцо из сверкающих кругов. Из середины этого кольца тянулись щупальца, извивающиеся, как стальной змей. На конце их соединились шар, куб и пирамида, составляя трезубец. Трезубец этот стал бить с удивительной меткостью по воинам, подхватывая бегущих и подбрасывая их высоко в воздух. Из туловища извивающейся змеи полил огненный дождь.

Я услышал, как вздохнула Руфь. Она упала без чувств на руки Дрэка. Слева от нас раздался топот множества бегущих ног, стон Чиу-Минга.

Обезумели ли они от страха, или в отчаянии решили убивать, пока их еще не убили — не знаю. Но группа воинов из туннеля бежала на нас. Она молча надвигалась со сверкающими мечами и копьями.

Умерщвляющее НЕЧТО увидело их, — в это мгновение я окончательно понял, что сверкающие точки в металле были глазами. Гигантские металлические щупальца протянулись между нами и теми, кто угрожал нам…

В это время я услышал крик Чиу-Минга. Я увидел, как он закрыл руками глаза и побежал прямо на пики.

— Чиу-Минг! — закричал я пересохшим горлом и бросился за ним. Но не успел я сделать и пяти шагов, как копье пронзило грудь китайца.

Когда он упал, гигантская цепь ударила по солдатам. Она прошла по людям, как коса по созревшим колосьям. Она разбросала их далеко по равнине. То, что осталось, не было похоже на людей.

Вентнор и я опустились возле Чиу-Минга. На губах его была кровавая пена.

— Я думал, что Шин-Дже хочет нас убить, — прошептал он, — страх ослепил меня.

Голова его упала; тело затрепетало и затихло.

Мы поднялись. Возле расщелины стояла женщина и смотрела на Руфь, спрятавшую голову на груди Дрэка. Долина была усеяна грудами убитых. Высоко в темнеющих небесах собирались коршуны, крылатые санитары гор.

Нечто умерщвляющее исчезло без следа.

Женщина подняла руку и снова подозвала нас жестом. Мы медленно подошли и встали перед ней. Огромные, стальные глаза вопрошающе смотрели на нас.

ГЛАВА VII.

Норхала

Сначала я видел только эти прекрасные, сияющие глаза, мягкие теперь, как умытые дождем апрельские небеса. Их серая радужная оболочка была усеяна золотистыми и сапфировыми точками, блестевшими, как крошечные звездочки. Потом, с трепетом удивления, я увидел, что эти крошечные созвездия были не в одной только радужной оболочке. Они сверкали и в зрачке, как звезды в глубине бархатистого ночного неба. Но в этих глазах не было ничего угрожающего. Откуда же был этот холодный огонь, еще так недавно исходивший от них?

Над этими глазами были тонкие золотистые брови. Губы были — яркий коралл и нежнее мечты художника, но губы эти спали и не стремились проснуться. Прямой нос, высокий лоб и над ним масса волос — сияющий топаз, металлическое облачко.

В этой женщине было нечто не от того мира, который знаем мы, — и все же — от него, как ветры Космоса живут в летнем ветерке, океан — в волне, молнии — в светлячке. Она смотрела на нас, точно впервые видела себе подобных. Она заговорила, и голос ее звучал, как звон маленьких, золотых колокольчиков. Говорила она по-персидски, на чистейшем древнеперсидском языке.

— Я Норхала, — прозвенел в тишине золотой голос. — Я — Норхала.

Она протянула стройную руку и коснулась ею головы Руфи. Отвела голову Руфи от груди Дрэка и заглянула девушке в глаза. Потом протянула палец, коснулась слезы, висевшей на длинной реснице Руфи, и с удивлением посмотрела на нее. Как будто какое-то воспоминание проснулось в ней.

— У тебя… горе? — спросила она, как будто подыскивая слова.

— Я плачу о нем, — Руфь указала на Чиу-Минга.

— О нем? — В тихом голосе было недоумение. — Но почему же?

Она посмотрела на Чиу-Минга, потом обратилась снова к нам:

— Пойдемте со мной.

Она повернулась и пошла к расщелине.

— Но мы не можем так бросить Чиу-Минга, — сказал Дрэк. — Закроем его по крайней мере от ястребов.

— Идемте! — Норхала дошла до входа в расщелину.

— Я боюсь! Я боюсь, Мартин, — шептала Руфь.

— Идемте! — повелительно повторила женщина.

Вентнор пожал плечами.

— Так идемте, — сказал он.

Мы в последний раз взглянули на китайца, над которым кружили коршуны, и направились к расщелине. Женщина молча ждала, пока мы пройдем мимо нее, потом скользнула за нами вслед.

Мы не прошли и десяти шагов, как я увидел, что мы находимся не в расщелине, а в туннеле, прорубленном человеческими руками. Крышей туннеля была гора. Женщина прошла вперед и повела нас. Далеко впереди сиял бледный свет. Он трепетал, как призрачная завеса. Мы подошли к этой завесе, прошли через нее и вышли из туннеля. Перед нами было узкое ущелье, точно удар мечом рассек величественного горного гиганта, под ногами которого прополз туннель. Высоко над нами была лента неба.

Кругом было темно, но я почувствовал, что здесь нет ни деревьев, ни зелени. Земля была усеяна обломками скал, почти неразличимыми в надвигавшемся мраке. Впереди в прорывах скал поблескивал свет.

— Стойте! — вдруг приказала Норхала. — Было бы хорошо закрыть этот путь, — заговорила она как бы сама с собой. — Он будет не нужен, когда…

Она вдруг тихо запела. Это был шепот, но с резко подчеркнутым ритмом. Это были тона, совершенно не знакомые мне, пробуждавшие странные картины летящих линий, кружащихся спиралей, сплетающихся арок света. Эта песня, — если ее можно было назвать песней, — казалась мне этими движениями, превращенными в звуки.

В глубине туннеля началось какое-то движение, стали вспыхивать яркие зеленые молнии. Скала оторвалась и обрушилась.

Когда я раскрыл ослепленные глаза, молнии прекратились. Выход из туннеля был завален гигантскими обломками скал. Вокруг нас был шум, как от огромных тел, мчащихся мимо. Потом наступила тишина.

— Идемте! — Норхала, точно скользя, шла впереди нас. Мы молча последовали за ней. Наконец лента неба над нами исчезла. Норхала остановилась. Из мрака впереди нас раздался странный, заглушённый треск, точно звуки пулемета.

Темноту прорезал бледно-голубой фосфорический столб света. Это соединенные друг с другом огромные кубы перекинулись, как мост, через зиявшую перед нами пропасть. Далеко снизу доносилось слабое журчание воды. Ноги мои задрожали. Передо мной были такие же кубы, что составляли тело металлического чудовища, которое так шутя расправилось с вооруженными людьми.

— Не бойтесь, — мягко, как детям, сказала Норхала, — переходите.

Я шагнул вперед. Мост тянулся ровный и гладкий, и только полоски на нем обозначали те места, где один куб примыкал к другому. Я шел смелее. Вот еще несколько шагов, вот мост перейден.

За мной перешел Вентнор и провел свою навьюченную лошадь. Он завязал ей глаза, чтобы она не увидела, по какому узкому пути идет. Дальше шел Дрэк, успокаивающе положив руку на круп лошадки. За ними скользила Норхала, обняв Руфь. Когда они подошли ко мне, Норхала выпустила Руфь и снова пошла впереди.

Скоро я увидел над нашими головами звезды. Мы вышли в долину, окруженную так же, как и та, из которой мы бежали, высокими горами. Рядом была небольшая возвышенность, и на нее-то и повела нас Норхала.

Окутывавшее ее легкое покрывало соскользнуло и обнажило шею и плечи. Пряжка матового золота придерживала складки ее золотистой одежды. Широкий пояс охватывал бедра. На ногах ее были сандалии.

Блестящий луч зеленоватого цвета вынырнул из-за горы, коснулся зенита и исчез. На небе затрепетало какое-то мерцание. Мы только на мгновение отвлеклись от женщины, но когда мы снова оглянулись, ее уже не было.

Воздушные рати стройных сверкающих копий зеленого света и развевающиеся стяги, призрачно голубые и красные, сгустились и стали ярче. Вентнор схватил меня за руку и потащил направо. Футах в тысяче от нас над долиной поднималась черная скала. На вершине ее стояла Норхала.

Она откинула свое покрывало. Ее обнаженные руки были подняты кверху. Свет наполнял ее, свет исходил от нее, она была хрустальной вазой в форме женщины. Норхала пела.

Вокруг нее сверкали мириады огней, точно драгоценные камни. То вспыхивало пламя бледного изумруда, то горели рубины, переливались огни опала. Потом из огней этих стали вырываться молнии. Они ударялись о прекрасное тело женщины, разбивались об него и спадали, точно каскадами.

Молнии омывали ее, — она точно омывалась в молниях.

Небеса затянул легкий туман. Мрак, как завеса, упал между нами и черной скалой.

ГЛАВА VIII.

Очертания в тумане

Руфь закрыла лицо руками и вдруг упала на колени.

— Подбодрись, Руфь, — Вентнор наклонился к сестре и провел рукой по ее волосам. Что бы нас ни ждало, это все же лучше, чем вооруженные люди.

— Лучше ли? — сквозь слезы проговорила Руфь. — Я не знаю, Мартин, лучше ли?

— Ну а я так уверен, что лучше. — Дрэк опустился рядом с ней. — Мы совершенно точно знаем, что случилось бы с нами, если бы эта вооруженная толпа одержала бы верх. Я не сомневаюсь, что для нас лучше быть с этой удивительной женщиной, чем с ними.

— Да, — но что же дальше? — прошептала Руфь.

— Это мы увидим, — ответил Дрэк, попыхивая папиросой. — Я было думал, что эти металлические предметы — автоматы, очень остроумные и сложные механизмы, движимые чем-то вроде радио. Может быть, по тому же принципу, что и торпедо Гаммонда.

— Ах! — воскликнула Руфь. — Вы думаете, что они совсем не живые и что она… Норхала… управляет ими?

— А кто же другой? — спросил Дрэк.

— Гм! — Руфь подняла кудрявую головку. — Но подождите… Норхала не была поблизости, когда эти… малютки умчались из крепости. А это ужасное чудовище, убивавшее солдат? Да ведь оно просто с наслаждением убивало. Норхала не радовалась бы тому, что убивает. Она просто была бы спокойной и невозмутимой. А это чудовище радовалось. Нет, это не Норхала…

Руфь помолчала, потом продолжала:

— Может быть, эти странные предметы — и машины, как вы думаете. А может быть, они и живые. Но я больше не боюсь, и не будем об этом думать.

— Молодец! — Вентнор похлопал Руфь по плечу. — Узнаю свою сестренку. Конечно, эти странные предметы живут. Возьмите назад вашу мысль о торпедо Гаммонда, Дрэк. Разве торпедо могло бы рассыпаться на свои составные части — пропеллер, остов, машину — и затем опять соединиться в одно? А потом снова рассыпаться и возродиться в совершенно новых формах?

— Так что же? Немножко сильного взрывчатого вещества из французского орудия большого калибра подбросило бы этого убийцу выше, чем летает коршун, — сказал Дрэк.

— Оно могло бы рассыпать их, — ответил Вентнор, — но какой был бы в этом толк, если они тотчас же собрались бы снова и образовали бы какую-нибудь новую форму?

— А все же, — упрямо продолжал Дрэк, — Норхала своим голосом управляла этим чудовищем в долине. Может быть, это автомат, построенный так, чтобы отвечать на известные тона.

— Дорогой мой, — перебил я Дрэка, — по-моему, гораздо проще верить, что эти предметы живут, чем представить себе, что такие удивительные перемены и движения вызываются звуками голоса…

— Живут, — протянул Вентнор, — конечно, они живут. Каждый из этих предметов — мыслящее существо. Когда на их пути встречается какое-нибудь препятствие, их отдельные воли сливаются в одну. Они становятся вещью со множеством разумов, и все эти разумы действуют как один.

Долина затихла, точно из нее были вытянуты все звуки. Мы невольно умолкли и стали ждать Норхалу. Место, на котором мы находились, было выше уровня долины. Сгущавшийся туман медленно полз к нам снизу.

Таинственный посетитель

Среди этого тумана нарисовался слабо светящийся четырехугольник. Он медленно поднимался. Потом почти у наших ног остановился матово сверкающий шестифутовый куб. Он уставился на нас мириадами глубоко сидящих поблескивающих точек.

По его следу плыли один за другим еще шесть кубов, похожие на блестящие спины каких-то морских чудовищ. Один за другим они прильнули к кубу, который появился первым. Они стояли теперь, точно уставившись в нас глазами.

Позади них мы увидели Норхалу. Она прошла по кубам, точно гений света, и встала перед нами. Потом оглянулась на кубы, не произнося ни слова. Но средний куб скользнул вперед и остановился перед ней. Она положила руку на край куба.

— Идем… со мной, — шепнула она Руфи.

— Норхала, — Вентнор сделал шаг вперед, — Норхала, мы должны ехать с ней. И эта, — он указал на лошадь, — тоже должна быть с нами.

— Я хотела, что бы и вы ехали, — прозвенел голос Норхалы, — но я не думала про… эту.

Она повернулась к шести ожидавшим кубам. Снова, как по приказанию, четверо из кубов двинулись и помчались друг к другу. Они соединились, и перед нами стояла платформа в двенадцать футов в квадрате и шесть футов в высоту.