Назови меня женой

— Ты должна поесть.

Она нервно покосилась на него:

— Мне не хочется, — и отвернулась, надеясь скрыть свое лицо от его внимательного взгляда.

— Ты напугана. И это понятно.

Марли с надеждой спросила:

— Ты не злишься, что я боюсь тебя? Честно говоря, я испытываю ужас. Не помню тебя и не помню ничего из своей жизни. Я забеременела, но ума не приложу, как это произошло! — Она сжала край простыни и, как бы защищаясь, потянула ее на себя.

— Ты не помнишь меня, но я постараюсь заслужить твое... доверие. — Последнее слово Крисандер произнес, казалось, с отвращением, но лицо его по-прежнему оставалось невозмутимым.

— Крисандер... — Она нараспев произнесла его имя, но оно не пробудило в ней никаких воспоминаний.

— Да, дорогая?

Марли моргнула, понимая, что он ждет продолжения.

— Что случилось со мной? Как я попала сюда?

И снова Крисандер взял ее за руку, и ей стало легче.

— Ты не должна торопить события. Сейчас для тебя и нашего ребенка главное — не тревожиться. Со временем ты все узнаешь.

Марли судорожно вздохнула, понимая, что он не уступит.

Холодный пот выступил у нее на лбу, и она страшно побледнела. Как же ей не испытывать страх, если скоро она будет выброшена в неизвестный мир и окажется наедине с совершенно незнакомым мужчиной?

Крисандер стоял в полутемной комнате и смотрел на спавшую Марли. В висках он ощущал тупую боль.

Грудь ее вздымалась от легкого дыхания, но даже во сне напряжение не покидало ее лицо. Он подошел поближе и тихо коснулся рукою лба женщины.

Она была красива, как всегда, даже в болезненном состоянии. Иссиня-черные локоны рассыпались по подушке, они стали еще длиннее, чем прежде. Кожа утратила свой матовый блеск, но он знал, что после выздоровления она станет прежней. Какой красивой была Марли, когда испытывала счастье!

Крисандер выругался и отошел от кровати. Это все уловки. Она никогда не была счастлива. По-настоящему счастлива. Все время, пока они были вместе, Марли строила против него козни.

Несмотря на то что Крисандер считал ее любовницей, он никогда не ставил Марли в один ряд с другими. Но в конце концов их отношения свелись к деньгам и предательству. Как и всегда.

И все-таки он хотел ее. Она все еще зажигала его кровь, и от этой зависимости он не мог избавиться. Крисандер мрачно покачал головой. Марли носит под сердцем его ребенка, и это главное.

Теперь их жизни связаны. Но он не собирался отдавать ей всего себя — лишь свое покровительство и свое тело.

Он сделает все, чтобы обеспечить ее и ребенка, но никогда не сможет ей доверять. Больше она от него ничего не получит.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Через два дня Марли сидела в кресле-каталке, нервно теребя пальцами плед, которым медсестра укрыла ее колени. Крисандер стоял рядом, внимательно выслушивая наставления доктора. И сестры, и врачи были очень добры к ней, и Марли боялась расстаться с ними и вступить в незнакомый ей мир.

Получив инструкции, Крисандер взялся за ручки кресла-каталки и повез Марли к выходу. Она заморгала, когда яркое солнце осветило ее лицо. Сверкающий лимузин уже ожидал возле подъезда, и Крисандер быстро направился к нему. Через несколько минут они отъехали от больницы.

Марли смотрела в окно, на оживленные улицы Нью-Йорка. Город был ей знаком. Она могла вспомнить некоторые улицы. Но ведь Крисандер сказал, что где-то здесь их дом. Именно это ей не удавалось припомнить. Она чувствовала себя художником, уставившимся на пустое полотно, не способным написать портрет.

Они остановились возле современного стильного здания, и Крисандер помог ей выйти из машины.

Нетвердой походкой Марли направилась к входу, и талию ее поддерживала сильная мужская рука.

Когда открылись двери лифта, что-то внутри дрогнуло и память напряглась, пытаясь прорваться сквозь пелену тьмы.

— Я здесь когда-то была... — пробормотала Марли.

— Ты помнишь? — живо спросил он. Она покачала головой.

— Нет. Просто ощущаю это... знакомым.

Его пальцы крепко сжали ее руку.

— Мы живем здесь....

Лифт остановился, и они вышли в холл. К удивлению Марли, в большой гостиной их ожидала какая-то женщина. Марли слегка опешила, когда высокая молодая блондинка дотронулась до руки Крисандера и улыбнулась.

— Рада вашему возращению домой, мистер Анетакис. Я положила на ваш рабочий стол документы и также отчет о поступивших телефонных звонках. Кроме того, я распорядилась принести сюда обед. — Она окинула Марли оценивающим взглядом, и та почувствовала себя неприметной и незначительной. — Думаю, после таких трудных дней вам не захочется выходить на улицу.

Марли нахмурилась, потому что слова девушки звучали так, будто это Крисандер подвергся суровому испытанию, а не она.

— Спасибо, Рослин, — сказал Крисандер. — Тебе не надо было беспокоиться. — Он повернулся к Марли и крепче прижал ее к себе. — Марли, это Рослин Чамберс, мой личный помощник.

Марли натянуто улыбнулась.

— Рада снова вас видеть, мисс Джеймсон, — сладко произнесла Рослин. — Давно вы не были у нас.

— Рослин... — предостерегающе произнес Крисандер. По-прежнему улыбаясь, та невинно посмотрела на него.

Марли с тревогой переводила взгляд с жениха на его секретаршу. Эта девушка, похоже, чувствовала себя здесь весьма комфортно, но ведь Крисандер назвал эти апартаменты их домом...

— Я оставлю вас, — сказала Рослин с любезной улыбкой. — Думаю, вам обоим есть о чем поговорить. — Она повернулась к Крисандеру и еще раз дотронулась до его руки. — Позвоните мне, если я вам понадоблюсь. Я сразу же приду.

— Спасибо, — пробормотал Крисандер. Элегантные каблучки звонко зацокали по итальянскому мрамору. Высокая блондинка направилась к лифту. Напоследок она обернулась и снова улыбнулась боссу.

Марли облизнула внезапно пересохшие губы и отвела глаза в сторону. Крисандер замер, ожидая ее реакции. Но Марли не собиралась спрашивать о чем-то прямо сейчас. Позже она задаст ему миллион вопросов, которые крутились в ее воспаленном мозгу.

— Пойдем, тебе надо прилечь. — Крисандер обнял ее за плечи.

— Я достаточно належалась в кровати, — заявила она твердо.

— Тогда, может быть, устроишься на диване? Я сейчас принесу тебе чего-нибудь поесть.

Есть. Спать. Потом опять есть. Этот диктат, казалось, успокаивал Крисандера. Она вздохнула и позволила ему отвести себя к дивану. Он усадил ее на мягкое кожаное сиденье, прикрыл пледом. Затем вышел из комнаты и вскоре вернулся с подносом, который поставил на кофейный столик. Над тарелкой с супом поднимался пар, но Марли не хотелось его попробовать. Ее не оставляли тревожные предчувствия.

Крисандер сел на стул напротив нее, но через несколько секунд поднялся и стал расхаживать по комнате, словно хищник, не знающий усталости. Пальцы его ослабили узел галстука, затем он расстегнул воротник своей шелковой рубашки.

— Твоя помощница... Рослин... сказала, что оставила тебе бумаги на подпись?

Он повернулся к ней, брови его нахмурились.

— Работа может подождать.

Марли вздохнула:

— Ты хочешь нянчиться со мной целый день? Все будет в порядке, Крисандер. Если у тебя есть дела, занимайся ими.

Нерешительность мелькнула в его взгляде.

— Да, мне надо кое-что сделать до нашего отъезда из Нью-Йорка.

Ее охватил приступ паники. Марли сглотнула комок в горле и постаралась изобразить спокойствие:

— Мы скоро уезжаем?

Он кивнул:

— Я думаю, что через несколько дней тебе будет гораздо лучше и тогда мы сможем уехать. Мой самолет доставит нас в Афины, а затем мы отправимся на остров. Там все готово к нашему приезду.

Марли с тревогой взглянула на него.

— Неужели ты так богат?

Его удивил этот вопрос.

— Моя семья владеет сетью отелей.

Имя Анетакис всплыло в ее памяти, затем возникли картины роскошных отелей, расположенных в центре города. В «Империал-Парк» останавливались звезды шоу-бизнеса, королевские особы, видные политические деятели. Но разве он может быть тем самым Анетакисом?!

Марли побледнела и сцепила пальцы, чтобы унять дрожь.

— И как же... как же... ты и я... — Она не смогла сформулировать — мысль. Затем нахмурилась. Может, она тоже родилась в состоятельной семье?

Внезапная слабость охватила ее, и она прижала руки к вискам. Крисандер мгновенно оказался рядом. Он подхватил Марли на руки, словно пушинку, и отнес в спальню.

— Отдохни, девочка, — заботливо и нежно произнес он, укладывая ее на кровать.

Марли кивнула и свернулась калачиком под теплым одеялом, в изнеможении закрыв глаза. Ей трудно было думать. И попытки припомнить что-то отнимали последние силы.

Крисандер опустился на стул и провел пальцами по волосам. Он просмотрел список телефонных звонков и увидел имя своего брата Терона. От другого брата, Пирса, также поступило сообщение.

Крисандер напрягся, поерзав на стуле, и понял, что долго скрываться от них не сможет. Но как объяснить им эту запутанную ситуацию, а также то, почему он взял к себе женщину, которая пыталась нанести ущерб их семейному бизнесу?

Поморщившись, он набрал телефон Терона.

— Ну, наконец-то, Крисандер! — сухо бросил брат. — А я уже думал вылететь к тебе, чтобы получить вразумительные ответы. — (Крисандер вздохнул и что-то проворчал.) — Подожди, я сейчас позову Пирса. Он тоже хочет послушать тебя.

— Значит, я должен отчитываться перед своими младшими братьями? — рявкнул Крисандер.

Терон тихо рассмеялся, и через секунду послышался голос Пирса. Тот не сдерживал своих эмоций:

— Крисандер, какого черта! Что происходит? Я получил от тебя сообщение, что ты не собираешься появиться в Лондоне! С чего это ты засел в Нью-Йорке?

Крисандер прикрыл глаза.

— Сдается мне, что вы хотите стать дядями.

В ответ наступило молчание.

— Ты уверен, что он твой? — наконец спросил Терон.

Крисандер скорчил гримасу.

— Она на пятом месяце беременности, а пять месяцев назад я был единственным мужчиной, который делил с ней постель. Это точно.

— Точно так же, как то, что она украла у нас документы? — возразил Пирс.

— Заткнись, Пирс, — тихо прервал его Терон. — Сейчас главный вопрос — что ты собираешься делать? На эту женщину явно нельзя положиться. А что она сама говорит?

— Тут сложная ситуация, — пробормотал Крисандер. — Она ничего не помнит.

Два брата разом издали изумленный вскрик.

— Очень кстати, да? — вымолвил Пирс.

— Она морочит тебе голову, — с презрением заявил Терон.

— Я с трудом верю в это сам, — признался Крисандер. — Но я видел ее. Она здесь... в нашей... в моей комнате. И утверждает, что потеряла память. — Мысль о том, что Марли плохо, очень тревожила его. Но ведь она заслужила страдание, так как заставила страдать его.

Пирс грубо выругался.