Анна Данилова
Виртуальный муж
Глава 1
– Кажется, стреляют где-то, – сказал мужчина в коричневом толстом свитере своему приятелю, тоже рыбаку, с которым они возвращались с рыбалки домой, в Трещиху, поселок на берегу Волги.
– Да, похоже на то, – ответил приятель и даже приостановился, чтобы послушать.
Они шли проселочной дорогой, крутой, как и сам берег, шли тяжело, потому как устали, а в пакетах, что они держали в руках, билась еще живая крупная рыба: щуки, лещи и даже судаки. Мужчины были под хмельком, довольные и находились в том благостном предвкушении возвращения домой, которое не сравнимо ни с чем другим, – дома их ждали жены, ужин с жареной рыбой и глубокий, долгий сон. Выстрелы, которые они услышали, донеслись из дачного массива – утопающих в осенней побуревшей зелени садов крыш крошечных, словно игрушечных, домиков. Низина, в которой лежал окутанный синеватой костровой дымкой дачный поселок, была окружена ивами и старыми, кряжистыми дубами. В это время года – стояло бабье лето – дачники появлялись на своих участках лишь в выходные. Но рыбаки возвращались с рыбалки в среду – они работали у фермера по скользящему графику, и как раз в среду у них был выходной.
– Может, кто сдуру шифер жжет, вот он и стреляет? – предположил тот, что был в коричневом свитере.
И тут раздался еще один звук, резкий, как удар кнута, отрывистый, громкий и страшный. Подхваченный ветром, он растаял где-то высоко в небе.
– Прямо как на полигоне… Это точно выстрелы.
Они остановились, чтобы осмотреться и понять, откуда же именно доносятся выстрелы. Но ни машины, ни бегущих людей или одного человека, предполагаемого убийцу, пытающегося покинуть как можно скорее место преступления, они так и не увидели. Низина продолжала безмолвно куриться под ногами…
– Может, дети петардами балуются, – пожал плечами один из рыбаков. – Пошли, меня уже ноги не держат…
Игорь Шубин, сотрудник частного детективного агентства, официально принадлежащего Юлии Земцовой, готовился к ее приезду в Саратов. Он готовился в душ?, сотни и сотни раз представляя себе, как она подъезжает к агентству на роскошной машине, как, покинув свое водительское место, Крымов, ее муж, открывает дверцу, как подает ей руку, помогая выйти своей ненаглядной с ребенком на руках. Торжественная семейная сцена из нереальной жизни… Юля Земцова в его памяти всегда оставалась довольно одиноким и очень своеобразным человеком, хрупкой девушкой с бледным, сосредоточенным лицом и внимательными глазами, многоопытной женщиной, не принадлежащей до конца никому, даже Крымову, которого она любит. Любит, но не принадлежит. И вдруг – она замужняя дама, прожившая долгое время за границей, в Париже, да еще и мама маленького ребенка, кажется, девочки… Сколько малышке: годик, полтора? Он не хотел даже думать об этом. Юля возвращается сюда насовсем или приезжает для того, чтобы понастальгировать вместе с ним по их былой, наполненной риском, адреналином жизни? Ей захотелось разнообразия? Или она просто соскучилась по настоящей работе? Он получил от нее лишь коротенькое электронное письмо: «Приеду 1 октября. Целую, Юля». Он пытался дозвониться до нее, но связи не было.
Женя Жукова, его теперешняя помощница, с которой они раскрыли уже не одно преступление, заметно скрашивала его серые будни и оживляла прежде скудную и унылую половую жизнь. Они виделись часто, почти каждый день, делали одно дело, ели одни бутерброды, которые она очень быстро научилась готовить в микроволновке, пили один кофе и спали чаще всего в одной постели. Игорю было с ней легко, как ни с одной женщиной. И все по одной, отвратительной и гнусной, как он считал, причине: он не любил ее. С Земцовой в свое время было все много сложнее. Их роман, вернее, даже миниатюрные романы, которые вспыхивали чаще всего по желанию и настроению Юли, яркой вспышкой осветив мужскую, физиологическую сторону Шубина, по мере остывания чувств этой прелестной молодой женщины, приобретали какой-то неестественный блеск – постепенно все угасало, не оставляя даже пепла. Она горела для другого, и Шубин это знал. И вот сейчас этот другой, верно, будет сопровождать ее в этой провинциально-сентиментальной поездке. Крымов не упустит возможности продемонстрировать перед своим другом Шубиным (иначе и невозможно!) свою вновь обретенную собственность, да только теперь удвоенную с его же помощью… Юля и ее маленькая дочка. Он представил себе почему-то резинового пупса в кружевах – образ натуральной крошки женского пола почему-то не удавался…
Вот они приехали, размышлял он, вошли в приемную, расселись по диванам. Женя угощает их закусками (бедняжка, она изведется, пока дождется их, и будет умирать от ревности, прислуживая своей сопернице), все выпили, поговорили о делах, о ребенке… Что дальше?
Дальше он ничего не видел и не чувствовал. Больше всего он боялся фальши, а потому должен был настроиться на встречу с большим оптимизмом и отсутствием той растущей с каждой минутой неприязни, которую он начинал испытывать к своему другу Крымову. Ревность сжигала его, испепеляла. И лишь присутствие рядом хладнокровной и уравновешенной Жени Жуковой еще спасало от неразумного поступка – бросить все к чертовой матери и скрыться с глаз долой… Он боялся признаться себе в том, что не готов к этой встрече. Он не хотел видеть прозрачных голубых глаз красавца Крымова, его улыбки, которая сводила с ума женщин и раздражала мужчин. Он не мог допустить, чтобы тот с видом хозяина (хотя агентство ему уже давно не принадлежит!) развалился в кресле с немым вопросом на губах: «Ну-у-с, как вы тут без меня?» Хотя существовала и другая сторона их отношений – Крымов—Земцова—Шубин, – которая не могла не приниматься в расчет. Они были друзьями. Несмотря ни на что. Близкие отношения, которые вспыхивали между Земцовой и Шубиным, между Шубиным и бывшей секретаршей Щукиной, между Крымовым и Щукиной, – все это теперь приобрело холодновато-снежный налет давности, забытости и всепрощения. Что было – то прошло. Он был уверен, что никто из них, из прежней четверки, составлявшей костяк частного детективного «крымовского» тогда еще агентства, не жалел ни о чем. Разве что Щукина теперь наверняка кусала локти – она предала всех ради того, чтобы погреть руки на деле о драгоценностях великой балерины Матильды Кшесинской…
– Все, приехали… – услышал он взволнованный голос Жени и очнулся. Воспоминания, в которые он с таким удовольствием погрузился, плавно перешли в другое измерение – сон.
– Приехали? – он вскочил с дивана и подошел к окну. Красные листья рябины закрывали половину окна, но он все же увидел белый «Мерседес», из которого вышла сначала одна женщина, ведущая за ручку малышку в красном комбинезоне, затем – другая, с грудным младенцем на руках.
– У нее что, уже двое детей? – спросила Женя, не веря своим глазам.
– Смотри, они закрыли дверцы… А Крымова я что-то не вижу…
– Какая из них Земцова? – спросила Женя. – Мне встретить их?
– Да-да, конечно!
Шубин видел нарядно одетую молодую даму во всем синем: костюм, туфельки, перчатки…
– Игорь? – спросила женщина, что постарше, с трагическим выражением на лице. – Игорь, вы помните меня?
Он вспомнил, и настроение его резко упало. Визит этой дамы оставил в его душе неприятный осадок. Быть может, потому, что он мысленно поставил себя на место ее мужа?..
Ее звали Лида. Он хорошо запомнил это, потому что прежде не был знаком с женщинами, носившими это редкое имя. Она приходила буквально несколько дней тому назад с одной весьма деликатной просьбой. Она попросила Игоря отдать на исследование волосы, которые она обнаружила на подушке в своей квартире, чтобы специалисты смогли определить, откуда они (с какого места человеческого тела) и человеку какого пола принадлежат.
– Понимаете, я предполагаю, что это волосы с лобка женщины, – сказала она тогда, невероятно краснея и испытывая, должно быть, одну из самых унизительных минут своей жизни. – Пожалуйста, попросите своих знакомых из НИЛСЭ исследовать
Игорь взял два конверта, в которых, по словам посетительницы, были разные волосы: в одном – два длинных, в другом – три коротких. Длинные (со слов Лиды) – с головы неизвестной ей женщины, взятые с подушки супружеского ложа, короткие – с лобка этой же женщины, предположительно, любовницы мужа… И тут произошел казус. Игорь открыл конверты (ни один из них не был заклеен) и обнаружил, что они совершенно пусты. Надо было видеть, как смутилась бедняжка… Она, бормоча извинения, пулей вылетела из приемной. И вот теперь она пришла снова, только на этот раз с малышом за руку и с совсем юной женщиной, видимо, кормящей мамашей, на руках которой находился полугодовалый ребенок. Обе женщины были чрезвычайно серьезны.
– Проходите, пожалуйста.
Игорь пригласил их войти в свой кабинет, знаком приказывая Жене оставаться в приемной и ждать появления в агентстве более интересных для него гостей. Ему показалось, что на лице Жени промелькнула тень обиды, поскольку в последнее время она постоянно присутствовала в его кабинете как равный сотрудник и имела возможность услышать историю, приведшую к ним посетителей, из первых уст. Однако, подумал он, она должна простить его и понять: ведь они ожидают саму хозяйку агентства!
Он не был уверен, что должен в присутствии незнакомой ему молодой женщины сделать вид, что уже виделся прежде с Лидой – не в его привычках было проявлять инициативу, когда этого от него не требовалось. Он решил подождать, что скажет сама Лида. Но она первая назвала его по имени, значит, не скрывала своего с ним знакомства.
– Это моя подруга, ее зовут Наташа. Наташа Британ.
Наташа была совсем юной женщиной с детским лицом, нежной бледной кожей и красивыми карими глазами. Кончик носа ее порозовел, и Игорь решил, что она натерла его носовым платком, когда плакала. Короткие русые волосы ее были растрепаны. Он чувствовал, что женщин привела сюда беда.
– Да, я слушаю вас. Что-нибудь произошло?
– Да, – Наташа подняла голову и встретилась глазами с Шубиным. Выдержала его спокойный и долгий взгляд, словно примериваясь и пытаясь понять, можно ли ему доверять, после чего сказала: – Мой муж пропал. Британ Лев Иосифович. Может, слышали, он владелец сети продуктовых магазинов «Калина».
– И давно?
– Почти неделю тому назад.
– А точнее можно?
– Двадцать четвертого сентября, в среду. Ушел утром, как обычно, на работу, и вот до сих пор его нет. – Глаза ее наполнились слезами, которые тут же хлынули и оставили на нежных щеках две блестящих полосы. – У меня двое маленьких детей, – она обняла и прижала к себе малыша и машинально погладила по голове сидящую на коленях Лиды девочку (Игорь заметил в ушах ребенка крохотные красные сережки).
– Такое случалось прежде? Ваш муж исчезал? Скажем, по делам, не предупредив вас?
– Нет, конечно, нет. Лева – хороший семьянин, он очень любит нас…
– Что говорят на работе?
– Там все в панике… Всеми делами сейчас занимается его заместитель и друг, Ренат Мустафин, он и своих людей подключил из милиции, прокуратуры, все ищут Леву, но пока что нет никаких результатов…
– Когда вы видели его в последний раз?
– Двадцать четвертого сентября, утром. Как обычно, покормила его завтраком и отправила на работу.
– Он вам ничего не рассказывал о своих делах? У него не было неприятностей на работе? Может, ему кто угрожал?
Наташа усмехнулась, достала платок и высморкалась. Ребенок на ее руках строил окружающим замысловатые рожицы – словно экспериментируя, он двигал своими щеками, ртом, подбородком и глазами в разные стороны. Игорь подумал тогда, что у Земцовой должны быть более красивые дети, чем этот толстый, неприятный и какой-то мультяшный младенец.
– Вы задаете мне такие же вопросы, как и в милиции. Я понимаю, что это необходимо… Нет, Леве никто не угрожал. Да и вообще, мне кажется, что время бандитов и «крыш» ушло. У моего мужа хорошо налаженный бизнес, можно даже сказать, что он процветает. Магазины сети «Калина» отличаются от остальных низкими ценами и огромным ассортиментом. Лева – очень талантливый человек, и за что бы он ни брался, у него всегда все получалось… – тут она закусила губу, и Шубин понял, что сейчас последует новая порция слез. Однако Наташа взяла себя в руки и, словно поддерживая самое себя, крепко прижала к себе сына. – Я не сказала главного – он звонил мне в тот день…
– Ты расскажи, расскажи, тем более что я могу подтвердить это, – подала голос до этого молчавшая Лида. – Он же звонил в тот день!
– Да? И когда же?
– Вечером, точное время мы с Лидой так и не сумели вспомнить. Наверно, после десяти. Он позвонил мне со своего мобильного… Слышимость была отвратительная, и я сразу поняла, что он где-то за городом. Но это был он… Лева позвонил мне на сотовый…
– У вас нет обычного телефона?
– Есть, но несколько дней телефон не работал, чинили линию… Поэтому-то он и позвонил мне на сотовый, который я включала, как только просыпалась… Мы так договорились. У Кати была температура, и Лева очень беспокоился, без конца звонил, спрашивал, как у нее дела… Так вот, он позвонил – слышимость, как я уже сказала, была отвратительная, но я разобрала, что он задержится, что они с друзьями у кого-то в гостях, в бане… Я даже слышала характерные звуки, знаете, такие, как если бы звонили с улицы, шум ветра или листвы… Он точно стоял на улице, я знаю эти звуки… Так же звучит, когда он звонит мне с нашей дачи…
– Он часто так оставался на ночь с друзьями где-нибудь в гостях, в бане?
– Нет, но бывало. Я понимаю, что вы хотите сказать… Нет, я верю своему мужу. У нас с Левой хорошие отношения. Мы поженились по любви, он на пятнадцать лет старше меня: ему сейчас тридцать семь, а мне – двадцать два. Если он и задерживается с кем-то и где-то, я знаю – так нужно для его бизнеса. У нас же все важные вопросы решаются за столом. Поэтому я даже рада, что он вместо того, чтобы возвращаться ночью в подпитии, остается где-то… У нас столько знакомых попадали в аварии!
– Я тоже могу подтвердить, что Лева – мужчина положительный, почти идеальный. Понимаете? Мы дружим семьями – мой муж, Андрей, и Лева – друзья. Наташа вся извелась за эту неделю, все плачет… Вот я и посоветовала ей обратиться к вам. Милиция – милицией, пусть ищут, но время идет, а результатов – никаких…
– Может, это похищение? – спросила Наташа. – Но тогда почему никто не звонит и не требует выкупа?
– На похищение-то не похоже, – подтвердила Лида.
Шубин слушал их и думал. Прошла неделя, а муж до сих пор не дал о себе знать. Человек он не бедный, мог бы позвонить откуда угодно или послать человека предупредить, что он где-то задержался, мало ли… То беспокоился о температурившей дочке, а то вдруг пропал. И пропал после бани с друзьями. Выпили, поговорили на острые темы, подрались? Все возможно. Или возвращался на следующий день один, на него напали те, кто знал заведомо, кто он, ограбили, избили, и теперь он с проломленной головой либо бродит где-то, не помня своего имени, либо – умер… Неделя – большой срок для такого серьезного и делового человека, к тому же еще отца двух маленьких детей. Но пока тело не найдут, он не имеет права расстраивать и без того не просыхающую от слез молодую жену.
– Если не похищение, так это еще лучше – остается надежда…
– Но где он может быть, где? – не унималась Лида. – Даже за городом везде есть телефоны, он же мог хотя бы позвонить…
– Далеко не везде есть телефоны, во-первых, во-вторых, он с друзьями мог застрять в какой-нибудь деревне, где после дождя грязи по уши… Машина могла сломаться… – Игорь вдруг понял, что не может больше продолжать в таком же духе. Больше того, он почувствовал, как в кабинете пронесся быстрый ледяной ветерок – повеяло смертью. – Давайте-ка лучше все запишем… Полное имя, год его рождения, фамилии, адреса и телефоны его друзей, сотрудников, начнем с его зама – Мустафина…
После того как все было записано, Игорь ознакомил Наташу с условиями работы, взял аванс в пять тысяч долларов и, пообещав держать ее в курсе дела, проводил до двери. Наташа вышла, но Лида, как он и предполагал, чуть задержалась.
– Вы знаете, Игорь, мне так неудобно за мой прежний визит, – шепнула она, приближаясь к нему совсем близко, так, что он успел заметить, что она, оказывается, еще довольно молода, на лице почти нет морщин, а глаза – огромные, зеленые, цвета весеннего молодого мха. – Понятия не имею, куда они делись…
– Вы подозреваете своего мужа? Я могу предложить вам проследить за ним.
– Я знаю, но боюсь.
Она боялась знать правду. Что ж, он отлично понимал ее.
– Но если что, я к вам обращусь… Я слышала о вашей работе и рада, что у нас в городе есть такое агентство. Будем надеяться, что Левушка найдется. Вы бы знали, какой это хороший человек…
Они попрощались, Игорь видел, как Женя провожает женщин к выходу, как возвращается, как двигается к нему с непонятным выражением на лице. Она словно хочет ему что-то сказать. И тут он понял: в приемной есть кто-то еще. Он заглянул за дверь и увидел сидящую на кожаном диване девушку в джинсовом костюме. Стриженые волосы, тонкое лицо, пухлые губы. В руках зажата молодежная, с яркой вышивкой сумка. На ногах – рыжие мягкие ботинки.
– К вам еще одна посетительница, – представила девушку Женя. – Говорит, что пришла сюда первый раз…
Посетительница поднялась с дивана, и Шубин, потеряв голову, ошеломленный тем впечатлением, которое произвела на него выпавшая из картинки его прошлой жизни девушка, крепко обнял ее и прижал к себе:
– Привет.
– Привет, – ответила Земцова. – Ужасно рада тебя видеть.
Женя прикусила губу. Не такой представляла она себе красотку Земцову. Бледная, одетая как подросток, совсем юная. И это – вместо женщины-вамп? Она казалась разочарованной.
– Мы ждали тебя со всем твоим семейством, – пробормотал Игорь, все еще не веря, что видит перед собой прежнюю Юлю.
– Машеньку оставила в Москве у мамы, Крымов – в Лондоне, а мне поручено привести в порядок его дом… К тому же надо бы отремонтировать и свою квартиру. Так что дела семейные – дела скучные и неинтересные.
– Ты на чем?
– На такси! Прямо с самолета.
– Что же ты не позвонила, мы бы тебя встретили!
– Ты еще скажи – с цветами и оркестром, – улыбнулась Юля и прижалась к Шубину, не обращая никакого внимания на стоящую в шаге от нее Женю.
– Насчет оркестра – это круто, конечно, но вот цветы – есть…
Игорь открыл шкаф и достал оттуда огромный букет роз, который томился в ведре с водой с самого утра и ждал своего часа.
– Это тебе, Юлечка! Женя, – он наконец-то вспомнил про Женю, – Женечка, познакомься, это Юлия Земцова.
– Я поняла, – слегка осипшим от волнения голосом проговорила Женя, густо краснея. – Накрывать?
– Да, накрывать… Но сначала запри дверь…
Шубин помог Жене накрыть стол, разлили коньяк, выпили, закусили икрой и рыбой.
– Как же здесь у вас хорошо, – сказала Юля. – Никуда бы не уезжала… Знаешь, мне иногда кажется, что та Земцова, что живет Париже и гуляет с коляской по Булонскому лесу, – не я, а совершенно другая женщина. Понимаешь, там все совсем по-другому. Другой воздух, другие жизненные принципы, другие критерии красоты, другие деньги, другие ценности… Там по утрам я пью минеральную воду и ем листья салата, в то время как здесь меня тянет на такую экзотику, как копченое сало с маринованными огурчиками…
– Ты снова беременна? – Шубин ласково провел ладонью по ее щеке.
– Нет, во всяком случае, надеюсь, что нет. Что ты думаешь об этом Леве Британе?
Это было так неожиданно, что Игорь выронил из рук вилку, которой пытался подцепить ломтик ветчины.
– А ты откуда знаешь?
– Оттуда же, откуда и ты, – я все слышала.
Женя смотрела на нее во все глаза. Она не понимала, как и Шубин, как можно было, находясь в приемной, за толстой дверью, что-либо услышать в кабинете Шубина.
– Это тебе, – Юля протянула Шубину обыкновенную на вид шариковую ручку. – Отличное устройство. Подарок от Крымова.
– Ты хочешь сказать, – до Игоря начало доходить, – что, сидя вот здесь, в приемной, ты подслушала весь разговор, который происходил за стеной?
– Да, представь себе. У Крымова полным-полно всяких штучек, которыми он пользуется для своей работы.
– А чем он сейчас занимается?
– Всем, – уклончиво ответила Земцова. – Всем понемногу. Пишет, ты же знаешь… А параллельно устраивает какие-то дела, к нему часто обращаются… Я и сама, правда, до сих пор никак не пойму, чем же конкретно он занимается. У него повсюду связи, друзья, он вот уже несколько лет как живет в самолете…
– Много летает?
– Много – это не то слово. Сегодня он дома, в парижской квартире, а завтра – в Вене или Берне. У него, я думаю, очень интересная, насыщенная жизнь, и он ею вполне доволен.