Разносчик пиццы

Он сидел, подперев щеку кулаком и умильно глядя на нее. Глаза его блестели. Она помолчала немного и, поскольку Лямзин не проявлял желания говорить, сидя все с тем же выражением лица, уперла руки в боки и чрезвычайно эмоционально выдала:

– Ну, и чего лыбитесь? Я уже все сказала! Теперь ваша очередь.

– Опа, – очнулся Лямзин, – принцессы, оказывается, не гнушаются жаргоном. Откуда дровишки?

– Из школы, вестимо, – огрызнулась Александра. – Да будет вам известно, у нас демократичное общество. Поэтому в классах учатся дети разных слоев населения. Мне особенно повезло – слои были представлены во всей полноте и красоте.

– Какое качественное у вас образование.

– Да. Завидуйте.

Он, все так же улыбаясь, прошел к окну и, приоткрыв штору, выглянул во двор. В желтом свете фонарей во всю прыть несся кот, следом за ним бежал другой. Они запрыгнули на ограду и скрылись в сумраке соседнего сада.

– Можете поконкретнее рассказать, что именно с вами произошло? – спросил Лямзин, поворачиваясь.

– Зачем? Все равно же вы мне не верите. В фантазерки записали.

– Такой вариант я тоже не исключаю. К примеру, вам стало скучно в вашей комнате, и вы отправились путешествовать по дому. По дороге свернули на кухню, собираясь перекусить. Кстати, вполне вас одобряю, потому что сам проголодался. Так вот, поскольку есть в одиночестве вам не хотелось, вы и устроили здесь цирк. Легко это могу себе представить, зная ваш авантюризм.

– Думайте, что хотите, – махнула она рукой, – мне все равно.

– Серьезно?

Он подошел и крепко взял ее за плечи, а Александра с вызовом, глядя ему прямо в глаза, ответила:

– Да.

Лямзин снова сел.

– Александра, пожалуйста, не обижайтесь. Просто я чертовски устал, оттого и ерничаю. Дурацкая манера, согласен. Но я вам верю и в доказательство этого готов предложить вместе поужинать и даже разделить со мной кров. Уступлю вам свой диванчик, так уж и быть. А сам лягу на креслах.

– Еще чего! Сначала обвиняете меня во лжи, а потом набиваетесь в соседи. Больно надо.

Она налила себе чаю и гордо удалилась.

– Ну как хотите, – бросил он ей в спину и, повысив голос, добавил: – Но если передумаете – милости прошу! Моя комната рядом с вашей!

– Болван, – бубнила Александра себе под нос, поднимаясь по лестнице. – Грубиян. Невежа. И кто только манерам его учил! «Авантюризм». Да сам он…

И тут она дошла до двери в свою спальню и остолбенела. Там зияла черная щель.

«Как же так, – судорожно думала она, – я же закрывала замок на ключ? Кто же там побывал?»

Она повернулась на вмиг одеревеневших ногах и, расплескивая чай, неуклюже побежала прочь. У поворота коридора с перепугу налетела на Лямзина, не успев затормозить.

– Ну-ну, – пробормотал он, подхватывая ее за талию и возвращая в вертикальное положение. – Аккуратней надо, а то так и скатимся вместе с лестницы, обливаясь чаем.

– Я вижу, вы только об этом и мечтаете! Развратник.

Она высвободилась из его рук.

– Какие-то странные у вас сексуальные фантазии, – хмыкнул Лямзин. – Этим я предпочитаю заниматься в постели. Боюсь, катясь с лестницы, еще никому не удавалось предаваться разврату. Так куда мы бежали?

– К вам.

– Да ну? – Он откровенно захохотал.

– И зря ржете, – обиделась она и, понизив голос, добавила: – У меня в комнате кто-то есть.

– Шутите?

Она поманила его свободной рукой.

– Смотрите. Дверь открыта, видите? А была закрыта. Я сама ее запирала.

Он отодвинул Александру в сторону, толкнул осторожно створку и затем, просунув руку, зажег свет. В комнате никого не оказалось. Но все, включая постель, было перерыто, и часть белья валялась на полу.

Лямзин присвистнул.

– Да тут все вверх дном перевернуто. Похоже, здесь что-то искали. Вы уверены, что мне правду сказали?

– Да не знаю я ничего! – вспылила Александра. – И никого не знаю, если вы о том! – Она расстроенно закусила губу. – Что же мне теперь делать?

– Принять мое предложение, естественно.

Они вышли в коридор, он открыл ключом свою дверь и щелкнул выключателем.

– Входите.

– Спасибо.

Когда дверь была заперта, он тихо спросил:

– Вы что-нибудь делали в комнате, перед тем как выйти?

– Нет. Правда, я собиралась ложиться спать и расстелила постель.

– И все?

– Естественно. А что?

Выглядел он настолько хмурым, что у Александры сразу прошли на него и обида и злость.

– А вы мне не верили, – сказала она.

– Да верил я, верил, – поморщился он, – просто характер такой. Подшучивать люблю. Вы даже не представляете себе, как все серьезно. Здесь все не так, как кажется, и творятся очень серьезные дела. Только вот я не могу понять, при чем здесь вы?

Он помолчал, размышляя, потом вдруг открыто и широко улыбнулся:

– Неплохо бы сейчас чего-нибудь попить, а еще лучше – поесть. Вы же так и не сделали мне чаю! А свой почти весь разлили. Чашку поставьте.

Александра хотела что-то сказать, но он перебил ее.

– Сделаем так. Вы сейчас закроетесь на ключ и подождете меня здесь. А я съезжу в ближайший ресторан. Не переживайте, надолго не задержусь. Вернусь минут через десять или пятнадцать. Да, и еще. Никому, кроме меня, не открывайте. А я постучу вот так.

И он выбил косточками пальцев замысловатую дробь.

Конечно, отсутствовал он значительно дольше, более получаса. Все это время Александра сидела тихо, как мышь, и размышляла. Со своей склонностью к авантюризму она часто влипала в истории, но такое приключилось с ней впервые. На первый взгляд ей все показались довольно милыми: и сумасбродная Аманда, и ядовитая Валерия, и даже странная Мара. Да и мужчины выглядели вполне симпатичными. Но когда Александра вспоминала, что кто-то из этих людей вероятный убийца, их черты сразу зловеще искажались.

– Я спокойна, я спокойна, – пробормотала она и опасливо покосилась в окно. По темному небу ползли тучи. Похоже, опять собиралась гроза.

В этот момент в доме раздался пронзительный женский крик. Затем топот ног, хлопанье многих дверей. И вдруг все так же внезапно, как началось, стихло. Александра вскочила, собираясь выглянуть в коридор, но тут же остановилась.

«Я не буду совать нос туда, куда не следует. В конце концов, у меня дети, и им нужна живая мать».

Но любопытство победило. Она не выдержала и осторожно открыла дверь.

Где-то плакала женщина. Тоненько, визгливо, всхлипывая и причитая. Александра прокралась на цыпочках по коридору, останавливаясь у каждой комнаты и прислушиваясь.

– Ты сбрендила! – раздалось вдруг совсем рядом.

Александра прижала ухо к замочной скважине.

– Нет, я сама видела! Видела! Это был Барон Самеди, и он приходил за мной! – Аманда, похоже, это была именно она, зарыдала.

– Меньше надо было перед сном ерунду молоть! На, вытри нос.

Она что-то пробормотала, сморкаясь, но ни слова было не разобрать.

– Да хватит же! – вскипел Макс. – Никакого Барона не существует, и тебе это известно не хуже, чем мне!

Послышались шаги, в замке заскрежетал ключ, и Александра резво ретировалась в комнату Лямзина.

– Ну и дела, – прошептала она, прислоняясь спиной к закрытой двери. – Похоже, кто-то намеренно пугает девушку, вот только зачем ему это надо?

Естественно, в чушь с пришествием Барона Самеди она не верила.

Вскоре после этого вернулся Лямзин. Он принес в пакете два картонных, закрытых пластиковыми крышками стаканчика с кофе, тонко нарезанный и упакованный сыр, буженину и две упаковки салата.

– Больше ничего не было. А горячее я не стал ждать – слишком долго показалось. Или надо было?

– Не надо. Слушайте, я вам сейчас такое расскажу!

Она округлила глаза и, захлебываясь, стала передавать услышанное.

Лямзин за время ее возбужденного рассказа не проронил ни звука, а когда она закончила, меланхолично всунул в рот ломтик сыра, отхлебнул кофе и промычал:

– Ешьте. Кофе остынет. Он и так не очень горячий.

– А что скажете по теме?

– Да ничего. Померещилось ей. Девушка молодая, впечатлительная, стала свидетелем двух смертей за один день, тут у кого угодно крыша съедет. Вот и сорвалась.

– Ну да, мне, по-вашему, тоже померещилось, – скептически скривилась Александра.

– Минуточку. Аманду, если я правильно понял, никто ни за что не хватал, в отличие от вас. А видения – это такая штука: было бы желание увидеть.

– Так вы материалист…

– Да.

– М-м-м, – она с наслаждением принюхалась и заулыбалась, – как я люблю сыр! Особенно «Дор блю», но редко ем: жутко толстею от него.

Лямзин покосился на ее по-балетному тощую фигуру:

– Думаю, вам бояться нечего, полнота вам не грозит. Не знаю, пьете ли вы на ночь кофе, а я иногда этим грешу, поэтому взял и на вас.

Он громко отхлебнул и потянулся за ветчиной.

– Потому и не грозит, – вздохнула Александра, – что я перманентно сижу на диете.

– Ешьте, один раз можно. А то на голодный желудок не уснете после такого насыщенного дня. Кстати, наверное, вам тогда и кофе пить не надо?

– Ерунда, он на меня не действует, я всегда сплю, как убитая.

Лямзин от возмущения даже перестал жевать.

– Типун вам на язык. Нельзя в этом доме такие слова произносить! Здесь и так уже два трупа!

– Ой, – Александра испуганно округлила глаза и прикрыла рот рукой. – И что теперь будет?

– Ничего. Я пошутил, – хмыкнул Лямзин.

– Дурацкая шутка.

– Согласен, получилось не очень. Но вернемся к кофе. Я вот его люблю, но на ночь не пью: спать потом не могу. А сегодня надо пободрствовать, обмозговать кое-что. Кстати, я не спросил – вас не коробит разовая посуда?

– Ничего, даже здорово. Как на скамеечке в парке, романтично. Только комаров не хватает.

– Так это мы быстро организуем, сейчас рамы открою – налетят.

Александра машинально посмотрела в сторону окна и вдруг встала.

– А я знаю, это на счастье, – она дотронулась до колокольчика, висящего на пестрой цветной ленте. – Знаменитый швейцарский сувенир – «cow bells», его все туристы из Швейцарии везут.

– Были в Швейцарии?

– Была. А вы?