Помоги проекту - поделись книгой:
Виктория Алексеевна с ужасом и жалостью посмотрела на него.
- Машина будет только после обеда, - обреченно сказала она. - В лучшем случае. Она уехала куда-то, а потом сломалась, и теперь ее чинят… И ничего теперь не известно!
«Бедная Виктория Алексеевна, - подумал Ледников, - она чувствует себя, как всегда, во всем виноватой».
- Сейчас я им устрою! - немедленно взвился Андрей. - Сломался! Чинят! Потом будет темно! Знаем мы эти штучки! Сломался! Мозги у них сломались! А починить некому!
Он несколько раз набрал номер, а потом раздраженно швырнул трубку.
- Никто не подходит! Все как обычно! Отвечать некому. У них всегда так. Совок был, совок и остался!
- Полный маразм, - поддакнул Артем, решивший, что новые неприятности заставят брата забыть о его собственной вине.
Но старший брат не собирался прощать его вот так вот просто.
- Маразм - это договариваться с тобой! О чем бы то ни было!
И тут в комнату вошла Гланька, свежая и разрумянившаяся после прогулки. Она понимающим взором обвела картину надвигающегося побоища и молча села рядом с Ледниковым. Теперь они наблюдали за этим ристалищем вдвоем. То ли как олимпийские боги, то ли как мудрые китайские обезьяны, наблюдающие с высоты битву тигра с драконом.
- Вы же слова не даете сказать, - стал оправдываться Артем. - Больные какие-то! Мне пришлось ночевать у Светки…
Это заявление произвело сильное впечатление на всех. Андрей и Виктория Алексеевна на какое-то время застыли, не в силах сказать ни слова. Гланька скорчила удивленную гримасу. Даже Ледников невольно вздохнул.
Наконец, с поразившей Ледникова до глубины души наивностью Виктория Алексеевна спросила:
- Неужели тебе не с кем переспать, кроме твоей бывшей жены?
Было видно, что известие ее просто сразило.
- А что такого? Что такого необычного в том, чтобы переночевать у собственной жены? - с наигранным простодушием спросил Артем, который сразу понял, что удар нанесен такой, что о других его грехах уже никто и не вспомнит.
Гланька оценила его ход и пару раз демонстративно хлопнула в ладоши.
Светка, жена Артема, была в последние годы проклятием семьи Востросаблиных. Смазливая, но недалекая, злобная и лживая оторва, к которым почему-то всегда тянуло Артема, она отравляла им жизнь с неустанным усердием и нескрываемым удовольствием. Особенно она разошлась после смерти Николая Николаевича. Какое-то время Виктория Алексеевна попыталась жить вместе с сыном и его женой в одной квартире и поняла, что такое адские муки. Светка изводила ее откровенно, ничего и никого не стесняясь. Как раз именно тогда Ледников практически и перестал бывать у Востросаблиных - не мог видеть, как эта злая до невменяемости дура издевалась над несчастной Викторией Алексеевной.
Несколько раз он говорил об этом с Артемом, но тот лишь отмахивался: «Мать, знаешь, тоже хороша! Она тоже кого хочешь довести может. Кто их там разберет!» Самое поразительное, что и Андрей повел себя так же - предпочел «не встревать». Сыновья, занятые собой, оставили свою мать.
Викторию Алексеевну было безумно жалко. Но что мог сделать тогда Ледников? Он мог только выслушивать рассказы Виктории Алексеевны о том, как невестка кричит по телефону на всю квартиру, что не дождется, когда, наконец, эта старая б… сдохнет и освободит квартиру! Или о том, как грозит ошпарить ее кипятком!..
Потом он, конечно, еще пытался говорить с Артемом, но каждый раз слышал в ответ, что обе они, жена и мать, хороши, и он не собирается разбираться в их дрязгах!
В конце концов до Артема правда дошло, что дело может принять совсем уж скверный оборот, и Светка вернулась жить в свою квартиру, но до развода не дошло. Артем ночевал то у жены, то дома, а Виктория Алексеевна убеждала себя, что долго так продолжаться не может и вот-вот он бросит это чудовище окончательно. Даже уже бросил. Она почти убедила себя в этом. И вот он пожаловал с этаким известием.
- Во-первых, как тебе известно, мы не разведены, - напомнил Артем матери. - А во-вторых, она ждет ребенка…
- От кого? - спросила ошарашенная Виктория Алексеевна.
- Мать, что за вопрос?
- Так ты у нее бывал все это время?!
- Ну, бывал. А что такого?
- После всего, что она говорила о твоем отце?! После всего, что она вытворяла со мной?
- Мама, ну мало ли что бывает в семейной жизни? - беспечно махнул рукой Артем.
- Ребенок… - зачарованно произнесла Виктория Алексеевна. - И ты еще говоришь, что дело не в ней. Значит, теперь она вернется к нам?
Виктория Алексеевна неожиданно встала и, не глядя ни на кого, вышла из комнаты.
- Ну, дядя, ты, блин, даешь! - засмеялась Гланька. - Порадовал!
Тут и Андрей пришел в себя.
- Ты же ее просто убил! Другого дня не нашел? Она же Светку твою не переносит. Они же не могут жить вместе! - яростно прошипел он.
Но Артем уже окончательно пришел в себя и не собирался отступать.
- А твою супружницу она переносит?! С ней она жить вместе может? Тогда давай поменяемся. Вы будете жить с ней, а я отдельно. Устраивает? Я тебе давно предлагаю.
- Ты же знаешь! - бессильно пробормотал Андрей.
- Что я знаю? Я знаю, что она, между прочим, и твоя мать. Так что давай - решай. Ты же теперь у нас глава семьи. Прямо вождь и учитель. Сэнсэй и аятолла в одном флаконе! Давай, вперед!
- Идиот! - словно от зубной боли простонал Андрей.
Артем и не думал обижаться. Он прекрасно понимал, чьи позиции сильнее в этом споре.
- Что, испугался? Страшно? Ага!
Гланька толкнула Ледникова под столом ногой. И весело подмигнула. Судя по всему, для нее в этой яростной схватке братьев не было ничего нового, она лишь забавляла ее. А для Ледникова такой поворот сюжета был неожиданностью. Свирепую ругань между братьями он видел и раньше, но он не представлял себе, что причиной раздоров может стать Виктория Алексеевна. Это что же получается? Никто из ее сыновей не хочет жить вместе с матерью после смерти отца… Такое Ледников вряд ли мог себе раньше представить. Тут у кого хочешь крыша поедет. И не такие глюки пойдут.
- Все, антракт, - шепнула Гланька Ледникову. - Первое действие ярмарки безумия закончено. Пошли выйдем - поговорить надо…
Она встала. Ледников, неожиданно для себя, как-то даже слишком послушно встал и пошел вслед за ней.
- Эй, Ледников, - крикнул вслед Артем. - Ты там поосторожнее! Учти, она моя племянница!
Глава 5
Аномия
Они поднялись на второй этаж в бывший кабинет Николая Николаевича Востросаблина, в котором теперь царили беспорядок и разгром. Гланька уверенно устроилась на командирском месте за письменным столом и насмешливо уставилась на Ледникова.
Ледников, который никак не мог сообразить, как ему вести себя с этой молодой нахалкой, пристроился на диване, среди связанных в стопки книг и папок.
- Ну, и чем мы займемся? - как можно развязней спросил он.
- Работой, - с начальственной улыбкой сказала Гланька. - Для начала - работой. А там посмотрим…
- Мебель, что ли, будем выносить?
- Это не по моей части, - презрительно фыркнула Гланька. - Я бы все это просто сожгла, чтобы ничего не осталось. На самом деле весь этот мусор никому не нужен. Но они боятся себе в этом признаться. Поэтому сначала будут, ругаясь и надрываясь, тащить все в город, а там, опять ругаясь и проклиная друг друга, куда-то его пристраивать. А потом все равно выкинут…
Ледников ничего не сказал. Толковать этой самовлюбленной особе про память, про вещи, с которыми столько было связано в жизни!
- Но это их проблемы, - небрежно махнула рукой Гланька. - Я хочу предложить тебе другую работу.
- Подожди, ты что, серьезно? Ты хочешь предложить мне работу? - переспросил Ледников.
Дожил, девочка, еще недавно бегавшая по двору в одних трусишках и подглядывавшая из-за кустов за взрослыми, предлагает ему работу.
- Работу, - спокойно подтвердила Гланька. - По специальности…
- По специальности, - повторил Ледников.
Интересно, какую именно специальность она имеет в виду?
- Как интересно! - совершенно искренне сказал он. - А я справлюсь?
- Если будешь стараться. Впрочем, в этом я уверена.
- В чем?
- В том, что ты будешь стараться, - невозмутимо уточнила Гланька. - В отличие от моего раздолбая дяди, на которого никогда и ни в чем нельзя положиться, ты человек ответственный.
Час от часу не легче! Ледников никак не мог понять - пора ему действительно разозлиться или продолжить забавный спектакль дальше, подыгрывая этой чудовищно самоуверенной телезвезде, которая, видимо, решила, что раз ей все позволено в студии, то и в жизни должно быть так же!
- Откуда ты это взяла? - спросил он, решив, что злиться еще рано, интереснее подурачиться.
- Во-первых, у меня осталось такое впечатление с детства. А детские впечатления, как ты знаешь, на всю жизнь. А во-вторых, я наводила справки…
- У раздолбая дяди? - не удержался Ледников.
- Нет, конечно. Кстати, по-моему, у него довольно превратные представления о тебе, хотя вы и друзья детства. Справки наводили спецслужбы одной весьма серьезной компании, с которой я начинаю большой проект. Я хочу подключить к нему и тебя. А там все делается солидно, потому что рисковать деньгами никто не хочет. Сначала, кстати, они изучали меня. И в результате согласились иметь со мной дело. Потом я назвала тебя, и они занялись тобой…
- И что же ты узнала от них обо мне?
- Много любопытного и даже неожиданного.
«Занятно, конечно, что они там накопали», - подумал Ледников. Но, во-первых, он и сам знает о себе достаточно, чтобы слишком любопытствовать на эту тему. А во-вторых, гораздо интереснее узнать, что она хочет предложить…
- Слушай, давай оставим мою скромную персону в покое, - предложил он.
- Да-да, как же я забыла - ты не любишь говорить о себе, - подмигнула Гланька. - Это было подчеркнуто в отчете. Ты не испытываешь желания без нужды противоборствовать, тратить время на дурные споры, убеждать всех и каждого в своей правоте…
- Почему же…
- Видимо, потому, что ты слишком умен для этого. Мудр, аки змий!
- Противоборствовать можно, если есть смысл, - уточнил Ледников. - А метать бисер стоит только, если ты точно уверен, что перед тобой не свиньи.
И подумал: «Ого, мы уже оправдываемся! К чему бы это?»
- А еще очень интересно про баб! - не унималась Гланька. - Про твои отношения с женщинами! Буквально так… Не бабник, но когда к нему проявляют интерес - откликается. Гениально! Ледников, а как к тебе надо проявлять интерес - в устной форме или в письменной?
- А какая тебе более доступна? - вспылил Ледников. Этот сучий отчет делали, судя по всему, грамотные ребята. Зацепили они его довольно верно!
- Ладно, ладно, все! Не злись. Такая уж у меня гадская натура. Между прочим, это сказано в упомянутом отчете о моей скромной персоне. Хорошо еще, что не назвали б…!
Гланька выговорила матерное слово без всякого затруднения и стеснения.
- Вот такие дела, Ледников! А теперь о проекте. Мне давно уже надоело это ток-шоу, эти гости в студии, с которыми надо вести идиотские беседы… В общем, я решила делать фильмы. Сама. Это будут телефильмы, фильмы-расследования о конкретных людях и историях. Сам понимаешь, и люди, и истории должны быть знаменитыми. Но я не хочу только раскапывать фактуру и рассказывать, как это было! Я хочу домысливать, предлагать самые дикие на первый взгляд версии, а потом доказывать, что они были вполне даже реальны и возможны. Я хочу копаться в характерах и выявлять тайные помыслы. То есть, это будет не журналистика, какой сейчас много. Это будет кино нашего времени! Телевизионное кино, потому что на дворе давно уже век телевидения.
- Прямо «Расемон» какой-то, - усмехнулся Ледников. - Акутагава нашего времени.
- Ледников, я знала, что ты умник, но не такой же! Ты меня уже пугаешь. Сейчас этот фильм Куросавы уже мало кто помнит. А уж рассказ Акутагавы и подавно!
- Ну как же! Истины нет. И нет «последней инстанции». Та истина, которую устанавливает любой суд, узка и слишком примитивна. А на самом деле у каждого своя правда, свое оправдание, свое понимание и предательства, и истины… И главное - право на свое понимание.
- Видишь, я знала, с кем связываться! Как там про вас говорят? Два юриста - три мнения. Да, одна история с разных точек зрения. Диаметрально противоположных! Три истории вместо одной! Четыре! И каждая - документально подтвержденная, психологически убедительная.
- Ну да, - согласился Ледников. - Никогда не изменяй истине. Изменяй саму истину.
Кажется, Гланька говорила вполне серьезно. Вопрос только, при чем тут он? Одно дело порассуждать с отцом, как это было несколько дней назад, о шедевре Куросавы и Акутагавы, а другое - соваться в какое-то смутное предприятие вместе с этим молодым дарованием, чья наглость не имеет границ.
- Все это мило, но… - вяло пробурчал он. - В общем-то, никакого открытия тут нет. Такого добра полно сейчас на экране!
- Не такого! - неожиданно жестко возразила Гланька. - Вся штука - в авторе и ведущем. Если это обычный, пусть и неплохой журналист, то и фильм получается обычным.
- Хочешь сказать, что нужна незаурядная личность? Человек, способный в кадре и мыслить, и играть, и искренне переживать?
- Ледников, ты умница! Ты все понял! Тебе уже интересно. Обычно сценарии пишет группа журналистов, а потом приглашается известный актер, и он изображает мыслительный процесс! Хотя в материале - ни ухом ни рылом! Поэтому впечатление тухлое. У нас все будет по-другому!
- У вас уже есть такой человек?
- А ты как думал?
- И этот человек…
- Я.
- Понятно.
- А ты думал, я буду рыть землю для кого-то?
- Нет, чего-чего, а этого я уж точно не думал! - рассмеялся Ледников.
Поделиться книгой: