Помоги проекту - поделись книгой:
ЗИГЕЛЬ Феликс Юрьевич
"ВИНОВАТО СОЛНЦЕ"
Надо понять, что такое человек, что такое жизнь, что такое здоровье и равновесие, согласие стихий его поддерживают, а их раздор его разрушает и губит.
Вступление
В середине 30-х годов, роясь в книжных полках библиотеки Московского планетария, я случайно наткнулся на книгу, поразившую меня прежде всего своим заглавием. На светло-сером картонном переплете было написано: «Эпидемические катастрофы и периодическая деятельность Солнца». Имя автора — Александра Леонидовича Чижевского — мне ничего не говорило. Оно и понятно — был я тогда еще школьником седьмого класса и, хотя с семи лет увлекался астрономией, моими любимыми писателями в области этой науки были Фламмарион и Перельман.
Эпидемические катастрофы меня мало волновали — на здоровье я никогда не жаловался. Но все-таки разбирало любопытство, как это и почему грипп, холера, тиф и всякие прочие еще более неприятные болезни вдруг связаны с солнечными пятнами?
Помнится, что книгу Чижевского я проглотил залпом. Это была толстая научная монография — плод многолетних исследований ученого. Не всё, конечно, я там понял, но основная идея прочно утвердилась в сознании: ритмика солнечных процессов четко отражается в ходе многих земных явлений, в частности в болезнях и смерти людей.
Это был вывод из многих тысяч наблюдений. Реальность весьма странных с первого взгляда связей не вызывала сомнений. Причина же их, или, как принято говорить, «механизм», оставалась неясной.
Все это показалось мне очень интересным. Но когда я рассказал о своих новых увлечениях друзьям, таким же юным энтузиастам астрономии, как и я, они меня подняли на смех:
— Солнечные пятна и грипп? Что за чепуха! Какая тут может быть свявь?
— Говорят, что Чижевский успешно «связал» количество пятен на Солнце с числом сумасшедших на Земле! Вот так «наука»!
— Да разве это наука? Чижевский шарлатан, лжеученый!
Несколько позже я узнал, что многие из этих «сокрушительных» аргументов были заимствованы юными астрономами от некоторых гораздо более солидных представителей науки. В те годы авторитет профессора, а тем более академика был для меня непререкаем.
Тридцать лет я ничего не слышал о Чижевском. Не знал даже, жив ли он. Только в начале 1965 года в мои руки попал сборник «Земля во Вселенной», выпущенный в свет издательством «Мысль». К великому моему удивлению и радости, я увидел в списке членов редколлегии сборника имя профессора А. Л. Чижевского, а в самом сборнике — шесть его статей!
Какие это великолепные научные работы! За три десятилетия Чижевский нашел множество новых фактов, подтверждающих его учение о связи Земли и Солнца. И выступал он на этот раз не в одиночестве, а в коллективе других советских ученых, успешно разрабатывающих разные стороны проблемы. Богатство свежих, новых идей, солидная научная аргументация, а главное, факты, тысячи фактов, подтверждающих гипотезы, — все это производило на читателя сборника сильное впечатление.
Мне захотелось лично познакомиться с Александром Леонидовичем Чижевским. Но я опоздал — в конце 1964 года после тяжелой болезни он скончался.
От вдовы ученого, Нины Вадимовны Чижевской, удивительно волевой, энергичной женщины, я узнал о трудной жизни Александра Леонидовича, о его необыкновенной стойкости в борьбе за научную истину.
К сожалению, я не беллетрист и не смогу достойно изобразить героическую жизнь этого большого нашего ученого. Впрочем, такие книги уже создаются, а некоторые из них даже вышли в свет.[1]
В этой книге речь пойдет о гелиобиологии — новой науке, созданной трудами Чижевского и его последователей, число которых растет с каждым годом. В конце концов, как бы ни были велики заслуги отдельных выдающихся ученых, науку творят не одиночки, а коллективы, даже более того — все человечество. Так было и раньше, а тем более теперь, когда техника объединяет людей в самых разных точках земного шара и когда, по меткому выражению академика В. И. Вернадского, научная мысль стала «планетным явлением».
По словам известного итальянского ученого Дж. Пиккарди, А. Л. Чижевский «был одним из самых блестящих и самых великих пионеров в науке». В нашей стране регулярно проводятся всесоюзные научные чтения памяти Чижевского, издаются его труды и книги о нем.
Гелиобиология прочно стала на ноги. Исследованием связей Солнца с живым миром Земли занимаются многочисленные коллективы ученых, по проблеме Земля — Солнце теперь уже часто созываются научные конференции.
Все это так. Но вот беда — популярных книг, просто и увлекательно рассказывающих о гелиобиологии, пока очень мало. И нет ни одной, адресованной школьникам, тем, кому скоро придется самим творить науку будущего.
Прочитайте эту книгу. Я поведу вас по новой, незнакомой для вас стране. Не сомневаюсь, многое удивит вас своей необычностью, противоречием так называемому здравому смыслу — в сущности, привычному житейскому опыту.
Вспомните: существование антиподов, жителей противоположной точки земного шара, когда-то считалось явно не вяжущимся со «здравым смыслом». А излучение света порциями, квантами? А течение времени по-разному в разных системах отсчета?
Перечислять далее не стоит. Наука часто посрамляла пресловутый «здравый смысл», нередко выражающий собой лишь обывательскую ограниченность некоторых людей.
Природа бесконечно сложна, неисчерпаема во всех отношениях. Она много раз заставляла человека удивляться необычному, небывалому и, несомненно, в будущем преподнесет нам немало сюрпризов.
Не бойтесь удивляться. Но, удивившись, не оставайтесь в этом неопределенном состоянии, а вникните в суть дела, разберитесь в фактах, всегда помня, что только они решают, кто прав и в чем истина.
Речь пойдет о переднем крае современной науки.
Поэтому не ждите готовых, окончательных решений. Там, где идут только поиски истины, накопление фактов, их нет.
Зато изобильны гипотезы — без них наука обойтись не может. Давно известно, что всякая наука развивается лпшь путем гипотез.
Не скрою, лучшей наградой автору было бы желание кого-нибудь из читателей самому заняться гелиобиологией, внести и свою долю в общее доброе дело.
А теперь — в путь! Впереди — страна Гелиобиология!
У истоков гелиобиологии
Истоки наук нередко теряются в прошлом. Ученый, считающий себя первооткрывателем, вдруг обнаруживает, что у него были предшественники. Его роль подчас сводится к обобщению и четкой формулировке идей, давно уже, как говорят, «носящихся в воздухе». Складывается впечатление, что почти все крупные научные открытия назревают постепенно. В сущности, они подготавливаются всем ходом предшествующей истории человеческой мысли.
Гелиобиология — не исключение из этого общего правила. Как у Исаака Ньютона были предшественники, близкие к открытию закона всемирного тяготения, так и Александр Чижевский, открыв новую главу в истории науки, опирался на труды тех, кто подготовил почву для его открытий.
Знаете ли вы, что такое экслибрис? В энциклопедическом словаре сказано: «Экслибрис — декоративный ярлык, обычно художественно выполненный, прикрепляемый к внутренней стороне обложки или переплета книги в качестве знака собственника книги».
К этому формально верному, но несколько суховатому определению следует добавить, что нередко автор экслибриса (он же владелец книги) вкладывает в него содержание, отражающее его внутренний мир, то, что он считает главным в своей жизни.
Перед вами экслибрис Александра Леонидовича Чижевского. На фоне лучистого солнца — человеческое сердце, перечеркнутое интегралом. Пожалуй, трудно придумать более удачное выражение главного содержания научной деятельности основоположника гелиобиологии.
Солнце и сердце.
Именно Чижевский впервые в истории науки связал их между собой. Математика по давней традиции считается царицей наук.
Присутствие в экслибрисе интеграла, этого математического символа, означает, что связь Солнца и сердца — факт, обоснованный вполне научно. Наконец, значки положительной и отрицательной бесконечности сверху и снизу интеграла (математики называют такой интеграл несобственным) символизируют бесконечный мир, в котором человек и его сердце подвергаются воздействию множества космических процессов.
Кем же был автор этого экслибриса? Как сложилась его жизнь? Какими вехами отмечена его научная деятельность?
Родина Александра Леонидовича Чижевского — небольшой белорусский поселок Цехоновец, принадлежавший когда-то к Гродненской губернии. Здесь 26 января 1897 года в семье кадрового артиллериста, впоследствии генерала от артиллерии Леонида Васильевича Чижевского родился будущий основоположник гелиобиологии.
Александр был мальчиком слабым, болезненным.
Родители отправили его на юг Франции, где он и провел свои детские годы. Там он начал учиться, но с 1905 года его ежегодно привозили на родину для сдачи очередных экзаменов в гимназии.
С детских лет проявилась многогранность натуры Александра Чижевского. Он, например, блестяще учился в парижской Школе изящных искусств у известного французского художника Нодье. Картины Александра неоднократно демонстрировались на выставках и всегда пользовались большим успехом.
Мне впервые довелось увидеть картины Чижевского в его московской квартире несколько лет назад. Поражает удивительно тонкое чувство цвета, придающее необыкновенную прелесть пейзажам. Природа выглядит живой и какой-то «человечной»: во всяком случае, равнодушно смотреть на картины Чижевского нельзя.
Юный Александр успешно занимался музыкой, играл на скрипке, на рояле. Был он и хорошим поэтом-лириком.
В 1915 году вышел из печати первый сборник стихов Чижевского, а спустя четыре года — еще две книжки стихов.
Любимым поэтом Александра Чижевского был Тютчев — в его творчестве можно усмотреть истоки лирики будущего ученого. Много позже Алексей Толстой писал Чижевскому:
«Ваши стихи являются плодом большой души и большого художественного чутья, а потому их значение в русской литературе весьма велико. Никто из современных нам поэтов не передает лучше Вас тончайших настроений, вызванных явлениями природы».
Подобного мнения придерживался и Валерий Брюсов.
Но все-таки Александр Чижевский был больше физиком, чем лириком. Серьезный интерес к естественным наукам проявился у него в 1913 году, когда его отец был назначен командиром артиллерийского дивизиона в Калуге.
Сюда, в Калугу, переехала семья Чижевских, и юный Александр в доме на Ивановской улице оборудовал лабораторию, где поставил первые опыты по биологической электрохимии.
Вряд ли шестнадцатилетний юноша мог предвидеть, на какой тернистый путь он вступил. Творцы нового в науке — а одним из них был и Чижевский — всегда встречают яростное сопротивление отсталых, консервативно мыслящих людей, всеми (и не всегда достойными) средствами цепляющихся за обветшалые взгляды и системы.
Новатору в науке нужен не только талант первооткрывателя, не только ум и интуиция большого ученого, но и твердость духа полководца, на протяжении всей жизни ведущего жестокие сражения за победу истины. Чижевский обладал всеми этими достоинствами. И если бесстрашие и твердость в борьбе — качества, передаваемые по наследству, то в родословной Александра Чижевского нетрудно отыскать первоисточник его необыкновенного, поистине воинского мужества.
Напомним, отец ученого, Леонид Васильевич Чижевский, генерал от артиллерии, был крупным военным специалистом. После революции вместе с другими прогрессивными генералами он сразу же перешел на сторону Советской власти. Позже вместе с известным генералом А. А. Брусиловым он усердно содействовал становлению молодой Красной Армии, за что был высоко отмечен ее командованием — ему присвоили звание Героя Труда РККА.
Но в Александре Чижевском было что-то и от своего более далекого предка, прапрадеда по отцовской линии, легендарного черноморского адмирала Павла Степановича Нахимова. Не поразительная ли стойкость и беспримерная храбрость этого знаменитого защитника Севастополя вдохновляли в трудные минуты и годы Александра Леонидовича Чижевского?
Еще один небольшой штрих к его биографии. Когда разразилась первая мировая война, Александр Чижевский в августе 1916 года добровольцем ушел на фронт, откуда вскоре, раненный и контуженный, вернулся георгиевским кавалером.[2]
1914 год… Грозный год начала первой мировой войны и важная веха в жизни Александра Чижевского. В этом году он впервые познакомился со знаменитым калужанином — Константином Эдуардовичем Циолковским. Тесная дружба двух ученых продолжалась более двадцати лет.
Соединяла этих людей прежде всего общность научных интересов. Циолковский проектировал будущие космические корабли. Чижевский искал способы защиты экипажа этих кораблей от вредных космических излучений.
Сближала и общность судеб. И Циолковскому и Чижевскому поистине титаническими усилиями приходилось пробивать рутину провинциализма, косность дипломированных ученых, инертность человеческой мысли.
«Никто из нас не делал секрета из проводимых исследований, — вспоминал много позже А. Л. Чижевский, — наоборот, каждый делился всеми подробностями, своими удачами и ошибками. Я знал все, что волновало его, он был в курсе моих экспериментов. Мы тысячи раз обсуждали наши работы и сотни раз вносили те или иные поправки, давали друг другу советы, изобретали способы предостережения или защиты. Мы были не только друзьями вообще, но и друзьями по науке.
О творческой дружбе Чижевского и Циолковского написано немало.[3] Но тема не исчерпана, и в архивах этих ученых хранится много интереснейших материалов.
В том же 1914 году Александр Чижевский сдал экстерном экзамен за полный курс реального училища и поступил вольнослушателем в Московский археологический институт. Одновременно с этим он слушал лекции в Московском коммерческом институте, на физико-математическом факультете Московского университета (с 1915 по 1919 год) и, наконец, на медицинском факультете МГУ (с 1919 по 1922 год).
Поразительная многогранность и работоспособность!
Бывают «многознайки», всем интересующиеся, но ничего как следует не знающие. Из них получаются болтуны, вряд ли способные принести какую-нибудь пользу науке.
Чижевский был энциклопедистом, жадно и творчески впитывающим различные знания, но с одной целью: всесторонне обосновать влияние космоса на Землю, связь Солнца и сердца.
В 1915 году студент Чижевский впервые высказывает мысль о прямой энергетической зависимости между деятельностью Солнца, его активностью, и живым миром Земли. Нет, это была не случайно высказанная, незрелая мысль. Это был плод серьезных, не по возрасту солидных научных изысканий, представленных на суд ученых в форме доклада «Периодическое влияние Солнца на биосферу Земли».
Доклад был прочитан в Московском археологическом институте в октябре 1915 года, одобрен ученой аудиторией и затем опубликован в «Трудах» института.
1917 год, бурный год революции, крушения старого строя, начало новой жизни нашей Родины…
Александр Чижевский оканчивает Археологический институт. И не просто оканчивает, а получает степень ученого-археолога (по-теперешнему — кандидата наук) за защиту диссертации на тему «Русская лирика XVIII века».
Год спустя ученый-археолог Александр Чижевский защищает докторскую диссертацию на тему «О периодичности всемирно-исторического процесса».
Защита проходит благополучно. В холодной, нетопленной аудитории Московского университета два члена-корреспондента Академии наук (Н. И. Кареев и С. Ф. Платонов) положительно оценивают работу диссертанта, и Александр Чижевский становится доктором всеобщей истории.
Бывает, что защита докторской, а то и кандидатской диссертации знаменует не начало, а конец научной деятельности ученого. Высокая ученая степень, как это ни парадоксально, отбивает охоту не только двигать далее науку, но и просто учиться («Нужно ли учиться ученому?»).
А вот доктор истории и ученый-археолог Александр Чижевский еще четыре года после защиты продолжает пребывать… студентом медицинского факультета МГУ. Случай редкий, пожалуй, небывалый.
Только в 1922 году он позволяет себе занять трудные, но почетные должности — профессора Московского археологического института и научного консультанта Института биофизики Наркомздрава РСФСР.
Начинаются научные знакомства, творческие контакты с выдающимися деятелями науки. В Институте биофизики А. Л. Чижевский сотрудничает с его директором академиком П. П. Лазаревым. В Практической лаборатории зоопсихологии Наркомзема СССР — с академиком А. В. Леонтовичем, профессором Л. Л. Васильевым, знаменитым дрессировщиком и ученым В. Л. Дуровым.
Я держу в руках фотографию тех лет и вижу за столом в окружении маститых ученых совсем еще молодого, как всегда, безупречно одетого, в строгом черном сюртуке и белоснежной сорочке, Александра Леонидовича Чижевского. Рядом — В. Л. Дуров держит газету и что-то показывает в ней собравшимся. А сзади — клетка для птиц и фотографии на стене старой, уютной московской квартиры.
При чем тут зоопсихология?
Какое отношение к ней и вообще к жизни животных имел Чижевский?
Помните скромную домашнюю лабораторию на Ивановской улице в Калуге? Уже тогда зарождалось одно из главных направлений научной деятельности Чижевского. Аэроионификация атмосферы, насыщение воздуха живительными отрицательными ионами кислорода, дарующими и людям и животным крепкое здоровье. Такой «живой воздух» нужен и на Земле, в любых закрытых помещениях, где есть живое. Но особенно необходимым он станет в космических кораблях, лунных жилищах, инопланетных станциях, построенных людьми.
Аэроионификация — «вторая любовь» Чижевского (если изучение связи солнечной активности и земной биосферы считать первой). Опыты на животных, внедрение аэроионификации в сельское хозяйство, «оживление» воздуха учреждений, частных жилищ, Дворцов культуры, театров— словом, всех тех мест, где человек работает или отдыхает, изолируясь от внешней атмосферной среды.
Чижевского поддерживают такие деятели науки и культуры, как А. В. Луначарский, А. М. Горький, нарком здравоохранения профессор Н. А. Семашко, академики Д. К. Заболотный, Г. Д. Данишевский, П. П. Лазарев, А. В. Леонтович. И особенно хочется вспомнить академика Владимира Ивановича Вернадского, смело поддерживавшего Чижевского даже в такие годы, когда около него оставались очень немногие, самые верные его друзья.
В 1931 году публикуется Постановление Совнаркома СССР, в котором положительно оценивается научная деятельность Чижевского. Принимается решение о создании Центральной научно-исследовательской лаборатории аэроионификации с сетью филиалов и опытных станций.
Директором лаборатории назначается профессор А. Л. Чижевский.
За время своего существования (пять лет) лаборатория выпустила в свет два объемистых тома «Трудов» под редакцией А. Л. Чижевского.
Поделиться книгой: