Помоги проекту - поделись книгой:
– Что именно ты знаешь, сынок?
– Я знаю, как прорваться на нижний уровень, сэр!
– Вот как? – подполковнику было уже не до иронии…
– Да, сэр… Видите ли… Я сохранил миноискатель… его можно перепрограммировать, понимаете, он… я прошел по коридору и…
– Подробнее, Гудчайлд, подробнее…
– Видите ли, сэр… Этот комплекс построен на базе древней сети пещер – видимо, древние люди тут жили, а когда пришли кузены, они просто укрепили его бетоном и сделали эти тоннели и помещения. У камня и у бетона разная плотность и фактура. Мой миноискатель это видит. И он видит расположение пустот под нами… Если найти, где в полу залитая бетоном дыра, и заложить там направленный заряд, то мы…
– Достаточно. Знаешь, Гудчайлд… Если ты и я остаемся оба в живых после этой говнотерки – я лично приведу тебя за руку в офицерский клуб и лично буду поить тебя пивом весь вечер. Понял? А теперь приступай.
– Да, сэр!
– Ки. Готовь огневую группу к прорыву.
Слабое место нашли быстро. И заряд тоже сделали быстро, потратив на это большую часть оставшейся взрывчатки. Группа прорыва замерла у простреливаемой лестницы вниз, лениво постреливая – для порядка…
– Ки, ты должен командовать, а не идти сам.
Ки молча закинул автомат за спину, протянул руку – и в нее вложили еще один пистолет с длинным магазином. Один за другим щелкнули взводимые курки…
– Сэр… все знают, что я – один из лучших пистолетчиков армии… И корпуса морской пехоты. Если кто и должен идти – то это я.
– Есть, сэр!
– Приготовились…
Ки отбежал на несколько метров по коридору, заряд хоть и направленный, а все же… Приготовился к броску, приняв «низкий старт», как на легкоатлетическом забеге…
– Огонь!
Грохот… плохо освещенный коридор по центру затянуло дымом, пылью… – и прямо в это облако с низкого старта бросился Ки, прыгнув, как с парашютом, со сведенными ногами… не зная – хватило ли заряду мощности, чтобы пробить перекрытие… что там внизу. Прыгнул солдатиком… в неизвестность…
Толчковая нога совершает мощный толчок от пола, ноги вместе…
Пол под ногами проваливается… опаленная взрывом… с изломанными краями дыра… не видно совершенно ничего… нечем дышать… пройду ли?
Падение, пол больно толкается в ноги… какой, к чертям, пол, тут груда строительного мусора… не видно ничего…
Что-то сыплется сверху… все словно в замедленной съемке… коридор… черные полицейские передвижные бронированные щиты на распорках с амбразурами… пулеметы… медленно поднимающиеся на ноги… на колени, люди в камуфляже… оружие… люди со спины…
Стволы пистолетов обличающе указывают на цели… ровная мушка… выстрел… оба пистолета дергаются синхронно… кого-то отбрасывает вперед на щиты, кто-то валится, сбивая треногу с пулеметом… пистолеты бьют раз за разом, одновременно… и пули находят цели… промахнуться на таком расстоянии… бросьте…
Один за другим морские пехотинцы огневой группы исчезают в темном проломе лестницы, ведущей на третий уровень, кто-то спотыкается… тело Микулича вытащить так и не смогли…
По ним никто не стреляет, пули бьют по щитовикам в спину… вырывая из жизни то одного, то другого…
– Огонь поверх щитов! Поверх щитов огонь!
Вспышки выстрелов, как в стробоскопе… грохот бьет по ушам… несколько магазинов буквально в секунды… по тем, кто лезет из помещений по обе стороны коридора… пытается сдержать… вниз идут все новые и новые морпехи…
Морпехи уже достигли щитов – и теперь, по странной иронии судьбы, они прикрывают их, просто огонь ведется с другой стороны, и те, кто стреляет, отступая по насквозь простреливаемому длинному коридору… их пули не приносят морпехам вреда, они попадают в щиты, только с другой стороны… ответный же огонь страшен… все морпехи в безопасности…
Кроме одного…
…Он так до конца и не вспомнил, что произошло. Какие-то люди… они отстрелялись, с потерями, но отстрелялись… а потом…
Только вспышка. Вспышка, когда он отстреливался, бил в темноту из оставшегося у них автомата… бил и тащил… и снова бил…
Потом североамериканцы…
Сказать было просто. Очень просто. Я такой-то и такой-то. Служу в русской армии. Или соврать. Что угодно соврать – мол, заблудился… и вышел… что нашел – не знаю, думал, золото там…
Но он не стал ничего говорить. Не стоят они того – чтобы говорить. Все равно – словами уже не спасешься.
Задание провалено. Выпускной провален. Половина группы потеряна…
Хотелось плакать. Обидные такие, жгущие, словно кислота, злые слезы. От того, что не смог. Подвел. Провалил…
Окончательно пришел в себя уже здесь…
– Бес… Бесяра… – тихо позвал он.
Бес не отозвался – даже не застонал.
В следующие пять минут Араб осознал две вещи. Хотя нет – три. Первая – руки связаны, не в наручниках, а именно связаны непонятно чем. Вторая – в помещении только они – он и Бес. Бес – неизвестно, жив ли. Сам он – жив и даже перевязан… Третья – время пока есть. Прямо сейчас их никто не собирается убивать.
По крайней мере, пока.
Пошевелился – отдалось в боку, волна боли свободно и широко прогулялась по телу, обдало волной…
Сместился на самый край – интересно, чем это его так спеленали? Не веревка, не стропа… что-то пластик какой-то…
Перетрется? Нет? По крайней мере, попытаться – можно.
Пластик одноразовых наручников не выдержал на двадцатой минуте. Еще через восемнадцать – погас свет. Аварийного плафона в этом помещении не было…
– Гейтс, Мурри! Пленные за вами! Догоните нас. Не задерживайтесь. Арьергард будет прикрывать лестницу еще десять минут.
– Да, сэр…
Задание им не понравилось. Не потому, что им приказали расстрелять безоружных и связанных пленных, а потому что наверху шел бой. Морские пехотинцы прорвались на третий уровень – и сейчас только усиленная пулеметами группа удерживала их от прорыва на второй. А как сумели они прорваться на третий – непонятно. Точно такая же группа прикрывала третий уровень… какое-то время держалась, а потом… на связь больше никто не вышел. А еще теперь эти североамериканские ублюдки, похоже, используют их же пуленепробиваемые щиты, прикрываясь ими от пуль в коридорах… этакая мобильная баррикада. Они едва успели занять позиции на втором, как началось…
Второй уровень был основным. И самым большим – больше только первый, но там технические помещения и припасы, а на втором – казармы, оружейная, выход на ВПП аэродрома… в общем, все. Тут же – и помещение, в котором пленные.
Свет в коридоре не горел – горели аварийные плафоны, что придавало всему зловещий вид. Они не шли – они бежали, опасаясь не успеть.
Вот и нужная дверь.
Мурри глянул в глазок. Свет не горел, не видно ни хрена…
– Может, гранату закинем, и все дела…
Гейтс, высокий рыжий здоровяк, презрительно усмехнулся:
– Там двое полудохлых русских, да еще и связанных. Щас все красиво сделаем…
Они вошли в помещение оба, повесив автоматы за спину и держа в руках пистолеты, – сначала Гейтс, потом Мурри. Первым почувствовал неладное Гейтс – он повернулся, как раз для того, чтобы прямой, каменной твердости указательный палец вошел ему в глаз. Истошно взвыв от вошедшей пулей в мозг боли, он отшатнулся назад, сбив с ног и не дав выстрелить (куда? не видно ничего) Мурри. Из темноты на них прыгнуло что-то… словно кошка…
Стальная дверь захлопнулась…
Оружие, документы, вода, средства выживания, средства связи. Из оружия – две «FN FNC», со складными прикладами, прицелами «красная точка» на батарейках – он взял одну. Болели перевязанный бок, нога… от резкого прыжка бок снова намокал… тяжелая, теплая жидкость… все потом, главное – просто так расстрелять его уже не удастся. Пистолет – хороший девятимиллиметровый… тоже возьмем. Разгрузка, добра-то, добра-то… расстегнуть бы только… Расстегнул, теперь на себя… великовата, ну ладно. Шлем с ночным монокуляром… богатство! Богатство!
– Бесяра… Бесяра, живой?
Приложил два пальца к шее, где под кожей должна пульсировать кровь… артерия… живой…
– Бесяра…
Но бросать нельзя – русские своих не бросают. Никогда…
И тащить нельзя…
Решение нашлось быстро – он нацепил на лежащего без сознания Бесяру второй разгрузочный жилет… и автомат на ремне навесил… все лучше, чем бросать. На любой разгрузке есть что-то типа петли, чтобы быстро оттащить раненого бойца в безопасное место. Вот за нее он его и потащит. К тому же сама по себе разгрузка – какая-то защита от пуль… и добра в ней много, если бой придется принимать… с оружием в руках погибнуть не стыдно.
Выглянув на мгновение в приоткрытую дверь, Араб понял, что на объекте идет бой – и бой неслабый. Где-то дальше по коридору, где именно, он не видел, взахлеб работал пулемет, ему вторили несколько штурмовых винтовок… значит, что-то очень серьезное…
Идти можно куда угодно – влево, где не стреляют – или вправо – и ударить стреляющим в спину. Но у него на руках полумертвый Бесяра. Надо пристроить где-то его… потом вернется… подмогнет, если эту баррикаду не пробьют без него.
Поэтому Араб направился влево, таща за собой Беса.
– Воздух! С тыла!
Сделать они ничего не успели – успели, неправда, но первыми выстрелить им так и не удалось. «MD-530» очень тихая машина… если пилот принял решение подкрадываться… не услышишь. Заметили в самый последний момент… когда очередь из «М-134» распорола замыкающую машину…
– Черт!!!
Стоявший за пулеметом Седьмой не просто умер – его разорвало градом пуль, пропустило через мясорубку, порвало на куски. Очередь прошла по центру второй машины… чудом ранило только еще и водителя, у «Хаммера» трансмиссионный тоннель широкий… полметра. Больше пилот вертолета сделать ничего не успел – с головной машины почти в упор по стальной птице ударил крупнокалиберный, раскалывая кабину…
– Второй! Второй, где-то должен быть второй!
Они кричали по-русски, потому что скрывать больше было нечего…
Хохол – его так и звали в группе – Хохол, спрыгнул с машины, держа в руках свою добычу. Какой-то странной причудой судьбы пилот второго вертолета заметил его… заметил ракетный комплекс в его руках… и успел ударить, нажать на гашетку, заливая пространство перед собой огнем «Минигана». Но и Хохол – тоже ударить – успел…
– Первый… Первый, Шестой на связи…
Поделиться книгой: