Слуга чародея

Галина Романова

СЛУГА ЧАРОДЕЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Слизняк!.. Слизняк, почему тебя никогда нет на месте, когда ты мне нужен?

— Я здесь, господин.

— Он «здесь»… Чего стоишь, вылупился? Передвинь на три деления телескоп к северо-востоку…

— Сейчас, господин.

— Отлично! А теперь принеси мне «Звездные карты».

— Вот они, господин.

— Что «вот»? Ты мне что притащил, бестолочь? Мне нужен четвертый том, а ты принес третий! Живо беги в библиотеку и принеси четвертый том… И пятый заодно! И прихвати «Небесный хоровод», всю подшивку за прошлый год… Да, кстати, не забудь заглянуть в лабораторию и убавь огонь под ретортой. Смотри, если декокт опять выкипит, как в прошлый раз, сам в лес к единорогам отправишься!

— Да, господин. Уже бегу, господин!

— Он бежит! Стой, Слизняк! У меня чернила кончились! И я пить хочу!

— Сейчас принесу…

— Вот послали боги слугу. Слизняк! Передвинь телескоп еще на три деления! Я что, все должен делать сам? А ты тогда тут зачем?

— Господин…

— Ты еще здесь? Я тебе что приказывал?

— Уже бегу!

Прикрыв за собой дверь обсерватории, я кинулся вниз по витой лестнице. Помнится, в первое время отчаянно боялся споткнуться на узких крутых ступеньках в полутьме и сломать себе шею, но потом привык.

Та-ак, сначала в библиотеку — она ближе, всего на этаж ниже обсерватории. Огня зажигать не стоит — я и так прекрасно знаю, где что стоит или лежит. Главное — не перепутать подшивки «Небесного хоровода». А что до «Звездных карт», то хозяин сам накануне гонял меня именно за третьим томом, перед этим намылив шею за то, что я принес второй. А перед вторым мне точно так же влетело за первый… Чувствую, придется перебрать все тридцать шесть томов «Звездных карт», пока господин не найдет искомого.

Прихватив нужные книги, бегу в лабораторию. Проклятье! Декокт уже почти выкипел! По счастью, я знаю нужное заклинание. Та-ак, дольем немного серебряной воды, перемешаем, сосредоточимся… Готово! Надеюсь, господин ничего не заметит. А если заметит… Хм, синяк от рога единорога у меня уже почти прошел, так что можно сажать новый.

Что там у нас еще? Чернила! Опять сосредоточиться, щелкнуть пальцами… Готово! Прыгая через две ступеньки, взбегаю в обсерваторию.

— Тебя только за смертью посылать! — Хозяин склонился над столом и что-то чертит. — Передвинь телескоп…

— Еще на три деления к северо-востоку, — бормочу я.

— Болтаешь? Смотри, посажу под замок в подвал!

— И будет как в прошлый раз, — цежу сквозь зубы.

— Молчать! Где мое питье?

— Вот оно, господин, — с поклоном протягиваю хозяину полный кубок.

Он подозрительно принюхивается к содержимому:

— Что-то я не заметил у тебя в руках кувшина, когда ты входил! Что это такое?

— Вода. Но если хотите, я могу…

— Хочу! Сейчас что, пост, почему я должен сидеть на хлебе и воде? Принеси мне отвар из бессон-травы! Живо! И передвинь телескоп еще на три деления!

Дело плохо. Если воду, эль и вино я худо-бедно еще могу наколдовать — научился за столько-то лет! — то травяные сборы, до которых мой хозяин большой охотник, мне всегда приходится готовить. Впрочем, заваривать бессон-траву просто и быстро — гораздо больше времени уходит на путешествие по лестнице вниз-вверх. Впрочем, можно же сократить путь!

Воровато обернувшись на плотно прикрытые двери обсерватории, я запрыгнул на перила лестницы и съехал вниз.

Кухня у нас расположена на самом нижнем этаже, там же находится большой очаг, в котором можно одновременно зажарить сразу двух быков. Огонь, горящий в нем, отапливает всю башню. Погасить его невозможно — в какое время вы ни зайдете туда, в очаге всегда будет трепетать несколько язычков пламени.

Кухня — это моя вотчина. Готовить я люблю и умею. Научишься тут, когда месяцами сидишь на скудных крестьянских подношениях. Сами селяне питаются довольно однообразно — каша, щи из зелени, хлеб, сыр, молоко, иногда домашние колбасы и вареные яйца. Мясо они видят лишь несколько раз в год, чуть-чуть чаше — рыбу. Ее в основном едят летом, когда детвора добывает по утрам улов из ближайшей реки. Примерно то же самое приносят и к подножию башни. Впрочем, на наш стол иногда попадает и дичь, приправленная ароматическими травами, и грибы, и ягоды. Последнее — моя заслуга. Я довольно часто хожу в лес — гораздо чаще, чем думает мой хозяин. И в город на базар ухитряюсь выбира…

Что за демоны? Стучат? В такое время?

Уже добравшись до кухни и отработанным до автоматизма пассом усилив огонь в очаге, я обернулся к дверям. Первый этаж представлял собой довольно просторный зал, откуда можно было попасть на кухню, в кладовые, подвалы и на пустующую сейчас конюшню. Имелась и входная дверь, за которой определенно кто-то стоял.

Сотворив маленького светлячка, я отправил его облетать холл, чтобы он зажег торчащие в гнездах факелы. После чего поставил на огонь чайник для бессон-травы.

Нет, точно стучат! Осторожно и, я бы даже сказал, безнадежно. Тот, кто стоит снаружи, абсолютно уверен, что ему сейчас, в первом часу пополуночи, никто не откроет, но продолжает на что-то надеяться. Хм. И кто там такой упрямый?

До того момента, когда закипит вода и надо будет снимать чайник с огня, у меня оставалось время, так что я подошел к двери и осторожно заглянул в магический глазок.

Снаружи царила ночь. Наступило новолуние, так что на улице было темно. Но я ясно видел чей-то силуэт.

— Кто там?

Незваный гость даже подпрыгнул и шарахнулся прочь, но тут же вернулся.

— Пустите меня!

Голос определенно женский. Даже девичий. Отчаянная девица! Конечно, если это действительно девица, а то знаем мы, кто любит шастать такими вот безлунными ночами. Неправда, что только полная луна активизирует всякую нежить. Кое-кто просто обожает новолуние и вообще непогоду.

— Пустите, пожалуйста… Мне нужна помощь!

— Хозяин сейчас не принимает. Приходите утром.

— Ну, пожа-аа-а-луйста!.. Мне страа-а-ашно! Ну, господин волшебник! Ну что вам стоит?

«Господин волшебник»? Хм!

— Волшебник занят! Сейчас он вас в любом случае не примет!

— Я подожду… Только не здесь! Я боюсь! Ну, пожалуйста!

Из кухни донесся переливчатый свист. Это мое изобретение — в носик чайника вставляется обычная детская свистулька. Я сам придумал — когда в одиночку хлопочешь на кухне, иногда не успеваешь за всем уследить.

— Подождите немного, — решился я. — Сейчас я кое-куда сбегаю и…

— Как? — Девица даже растеряла все свои жалобные интонации. — Мне ждать снаружи?

— Да.

— Но…

— Если дождетесь, так и быть, впущу вас! — отрезал я. — А теперь извините, мне надо бежать!

Вы скажете — я жесток, бросил беззащитную девушку среди ночи, когда неизвестно что за твари бродят по округе? А кто даст мне гарантию, что девушка сама не является тварью? Лет восемь назад тоже одна ломилась — мол, не бросьте одинокую сироту под дождем! А у этой «сиротки» клыки оказались в пол-локтя. Хорошо, вовремя заметил!

Чайник свистел, как мальчишка. Я цапнул из мешочка горсть бессон-травы — сам собирал, сам сушил! — сыпанул от души, не жалея, после чего снял чайник с огня и некоторое время лопаточкой помешивал отвар, напряженно размышляя.

Нет, скорее всего, снаружи просто человек. За последние несколько месяцев хозяину ни разу не поступало известий о приблудной нежити. А местная прекрасно знает меня и моего господина и не станет ловить нас на такую простую удочку. Или она появилась недавно?.. Нет, вряд ли. Тогда выходит, что эта тварь только-только пришла. Явилась — и сразу кинулась в атаку? Не осмотревшись, ничего не разведав? Значит, все же человек. Но что девушке понадобилось здесь в такое время?

Хозяин всегда пил горячий напиток. Просто удивительно, как он не обжигался! Я, например, не могу глотать такой крутой кипяток и всегда разбавляю его пополам холодной водой.

Но, как говорится, хозяин — барин, и, плеснув бессон-настоя в кружку, полетел вверх по лестнице.

— Ну наконец-то! — Господин смерил меня недовольным взглядом, он коротал время, листая журнал «Небесный хоровод». — Передвинь телескоп! Я что, сам должен все делать?.. Нет, не на три, а на шесть делений! Из-за тебя потерял столько времени!

— Могли бы и сами передвинуть, — пожал плечами, выполняя распоряжение.

— Достаточно того, что мне приходится наблюдать за звездами! А твоя задача — максимально облегчить мне эту работу. И вообще — из нас двоих магистр я, а ты всего-навсего мой слуга! Вот и прислуживай… Да ты вообще меня слушаешь, Слизняк?

— Да, господин. — Я остановился перед его столом в ожидании дальнейших распоряжений. — Что угодно приказать еще, господин?

— Что угодно? — Маг прихлебывал кипяток. — Слишком крепкий заварил! Разбазариваешь мое добро! Вот что мы будем делать, если бессон-трава внезапно кончится?

Я прикусил губу. Не хватало еще вступать в перепалку.

В конце концов, он действительно великий маг, даже более того — Самый великий маг всех времен и народов (как он о себе думает).

— Ну, что стоишь, глазами хлопаешь? Телескоп кто за тебя двигать должен?

— На три деления, господин?

— Да, на три. И принеси мне хрустальный шар. Тот, что на прикроватной тумбочке… Кстати, постель разбери. И не забудь, что завтра базарный день. Ты должен купить яйца, свежую зелень, чеснок, селедку и мне — новые носки! Или хотя бы постирай и заштопай старые!

Демонстративно разувшись, хозяин пошевелил пальцами ног, торчащими из дырок. Крепкий аромат перешиб запах бессон-травы, и я поспешил выскочить за порог.

— Ты куда, Слизняк?

— За хрустальным шаром! — крикнул, сбегая по ступенькам.

— Смотри не разбей! Это — последний…

Ага, если учесть, что один мой хозяин как-то раз проиграл в карты, другой обменял на тот самый телескоп, третьим запустил в «подозрительную» тень на стене, с перепою приняв ее за вервольфа, а четвертый… Вот про четвертый не надо! Это единственный, который действительно разбил я. Да и то уворачиваясь от летящей в меня молнии. Разгневанный хозяин тогда решил, что меня, как и любого другого слугу, надо непременно время от времени наказывать, и полчаса гонялся за мной по всей башне, чтобы отколотить. Кстати, за разбитый шар мне влетело так, что я потом несколько дней с постели встать не мог.

Хрустальный шар я принес вместе с подставкой и бережно поставил на стол подальше от края. Хозяин что-то писал и лишь сделал мне знак — мол, передвинь телескоп еще раз.

— Ага, — сделав паузу, заметил он хрустальный шар и, отложив перо, уставился в него, шевеля растопыренными пальцами. — Ну-ка посмотрим, что у нас тут?.. Хм… вижу… вижу…

Я не выдержал и хмыкнул.

— Слизняк? — Маг подпрыгнул на стуле. — Ты еще здесь? Я тебе что приказывал?

— Ничего, — честно ответил я.

— Как это «ничего»? А ты постель разобрал?

— Да, господин.

— А завтрак приготовил?

Я открыл рот. Какой завтрак в два часа ночи?

— Нет? Ах ты, ленивый поросенок! — Хозяин даже ладонью по столу пристукнул. — Ты разве забыл, что это — твоя прямая обязанность? На завтрак я хочу солянку с грибами.

— У нас нет капусты, хозяин…

— Что? Как это нет капусты? Достань немедленно! И не показывайся на глаза, пока не достанешь капусту! Что за человек? Сейчас у него нет капусты, а что будет завтра? Я за всем следить должен? Пошел вон!

Собственно, мне того и надо было. Я попятился к дверям. Ничего. После ночного бдения да после кружки бессон-травы хозяин не заснет до рассвета, зато потом будет спать до полудня. Я к тому времени всяко успею добраться до деревни и купить пару кочанов капусты для его пресловутой солянки. Не успеет глаза продрать, как все будет готово. А мне сейчас самое время завалиться спать. Видят боги, я заслужил отдых. Где там мои каморка и уютный топчан?

Так, стоп! А это что такое? Я даже затормозил, схватившись двумя руками за перила лестницы. Внизу, в холле, горел свет.

Ах да! Девушка! И как это я забыл?

Оружия мне не полагалось, но голь на выдумки хитра. В умелых руках и обычный кухонный нож становится опасным. Тем более такой, как у меня, почти в локоть длиной. И пользоваться я им умею. Конечно, не так ловко, как настоящие рыцари или воины-наемники, в отсутствие настоящих заказов за плату показывающие на ярмарке свое искусство, но отбиться от парочки грабителей смогу.

— Эй, кто там? — Я постучал в дверь кулаком. — Вы еще там?

— А? — пискнули снаружи. — Г-госп-подин волшебник?

— Я за него…

— А-а…

— У вас срочное дело? Входите!

С этими словами я распахнул дверь.

На пороге действительно нарисовалась девичья фигурка, с головой закутанная во что-то больше напоминающее лошадиную попону. Такую, церемониальную, которая укрывает коня от холки до копыт.