Будь здоров

Собеседником оказался довольно упитанный мужчина лет тридцати пяти на вид, одетый в мантию с эмблемой факультета лекарства. Так я и знал!

— Какие рекомендации? — переспросил я, и с безнадежностью ответил: — Забрать документы и проваливать. Успокоительное можете не тратить. Выдержу как-нибудь.

Лекарь с удивлением посмотрел на меня.

— Простите, я не совсем корректно сформулировал вопрос. Какие рекомендации вы ХОТЕЛИ бы получить от приемной комиссии?

Сердце вдруг радостно бухнуло и провалилось куда-то в область желудка. Неужели??!!

— Если так, то-о-о…, — потянул я. Дальше призрачной надежды на зачисление мне и не мыслилось продумывать варианты. — Честно говоря, даже не думал…, не очень надеялся, потому и не продумывал этот вопрос… как-то вот так. Мне все интересно… алхимия, например, — я путался и сбивался, но, видимо, собеседник привык к косноязычию абитуриентов и терпеливо подождал, пока я замолчу.

— Ну что ж. В таком случае перечислю в порядке приоритетов, что вам рекомендует комиссия, учитывая ваши способности и склонности. Это — факультеты: лекарского дела; алхимии; социальных технологий и лицедейства. Причем факультет лекарского дела отмечен знаком «наивысший приоритет». Как видите, выбор, хоть и не большой, но есть, — он улыбнулся. — Теперь он за вами. Но лично я, со своей стороны, настоятельно рекомендую факультет лекарского дела. У вас, согласно рекомендациям, есть хорошие способности к этому.

— Понимаете, я — брезглив и побаиваюсь вида крови…, а еще… мне физически больно видеть чужие страдания, — как на духу выложил я этому человеку то, что терзало меня всю жизнь.

— Переживать чужие страдания как свои вы считаете слабостью? — увидев подтверждающий кивок лекарь продолжил: — На самом деле это не слабость, молодой человек, а наоборот, сила лекаря. От уровня развития эмпатии напрямую зависит точность его диагностики и правильность лечебного воздействия. Хороший лекарь просто обязан быть сильным эмпатом. Это очень трудно и… больно. Именно поэтому профессия лекаря столь почетна и хорошо оплачиваема. Я бы сказал, — тоном змия-искусителя продолжил собеседователь, — ОЧЕНЬ хорошо оплачиваема. И именно поэтому, к глубочайшему нашему сожалению, хороших лекарей катастрофически мало. Такая же проблема во всех известных государствах. Что касается брезгливости и боязни вида крови — даже не думайте. Быстро привыкнете. Все привыкают. К тому же есть специальные техники… Впрочем, об этом потом.

Надо сказать, что я был в таком состоянии, а речь его была настолько убеждающей… Короче, я тут же согласился. Лекарь, так лекарь. Осилю. А профессия и впрямь пользуется огромным уважением. Известен был даже один король — лекарь. Мне, сыну барона, по сравнению с ним и вовсе привередничать не пристало. Конечно, боевой маг — мечта большинства парней. Это — круто. Это — форма, на которую западают девушки. Это слава и подвиги, о которых пишут книги и сочиняют песни. Однако я, в силу вышеперечисленных причин, совсем не тяготел к этому делу. А уж найдется ли для меня подходящая форма — и вовсе сомневался.

— Последний вопрос, молодой человек. На каких условиях вы будете проходить обучение? Напоминаю. Вы можете учиться, оплачивая обучение либо из собственных средств, либо за счет казны. Во втором случае вы должны будете пять лет отработать по направлению короны в соответствии с полученной специальностью. В то же время, вы получаете право на королевскую стипендию.

— Я бы предпочел за счет казны.

У меня дома куча сестер на выданье, которым нужно приданое. Отец, без сомнения, оплатил бы обучение, семья у нас далеко не бедная, но мне хочется как можно быстрее сбросить груз моего содержания с плеч родителей. Я их очень люблю и рад случаю хоть как-то облегчить им жизнь. К тому же очень уж хотелось стать самостоятельным и финансово ни от кого независимым. А договор меня не пугает. Всего то пять лет. Отработаю. Да и опыта поднаберусь явно поболее, чем в частной лечебнице.

Мужчина вложил несколько бумажек в папку. Возложил на нее длань свою (именно «возложил» и именно «длань» — так торжественно это выглядело) и произнес:

— Стандартный договор об обучении на факультете лекарского дела Королевской Академии Магических Искусств за счет короны и о работе в течение пяти лет по направлению короны на имя Филлиниана деи Брасеро.

Через минуту цвет папки сменился с зеленого на красный и собеседник вынул оттуда уже готовый договор.

— Подпишите, пожалуйста, документ.

Я поискал глазами стило. Не нашел и вопросительно посмотрел на собеседователя.

— Это магический договор. Приложите к нему ладонь и мысленно выразите свое согласие.

Я так и сделал.

— Теперь, коллега, некоторые пояснения. Часть того, что вы сейчас узнаете — государственная тайна. В договоре есть пункт о хранении тайн и секретов королевства. Нарушать не советую. Во-первых, поскольку документ магический, нарушить будет очень сложно, во-вторых — последствия будут очень печальны.

Блин! На что же я подписался?

— Среди специалистов лекарского дела существует строгая иерархия, обусловленная уровнем способностей, профессиональными знаниями и опытом работы. Ассистент травника — травник — ассистент знахаря — знахарь — ассистент лекаря — лекарь. Вы сейчас в самом низу — ученик травника. Через два года, если успешно пройдете обучение, вам будет присвоен ранг «ассистент травника». Кто-то на этом и закончит обучение. Остальные в меру своих сил и способностей продолжат и через пять лет могут стать ассистентами знахаря. Пройдя же полный курс — семь лет обучения вы можете получить ранг ассистента лекаря. Так вот. Подавляющее большинство специалистов — травники и знахари. Лекарей вместе с ассистентами многократно меньше. Но есть и уникальные специалисты, обладающие особыми способностями, никак не зависящими от опыта и знаний — их называют Целителями. Все Целители, а их всего несколько человек в нашем королевстве, да и в других не больше, социально находятся вне всяких иерархий и над любыми рангами, кроме высших чинов королевства, имеют статус «достояние короны» и являются одним из самых строго охраняемых секретов. Между собой они различаются опытом и направленностью деятельности. Более подробно вы все узнаете на вводной лекции. А сейчас я говорю об этом, дабы вы не удивлялись и не пугались, почему одно только слово «Целитель»… — ага, заметили? — одно только упоминание вызывает у вас теперь неприятные ощущения. Желание избегать всяких разговоров на эту тему. Это уже действует договор. Имейте ввиду. Так. Вот вам направление в общежитие. Приложите сюда ладонь. Ага. Сделано. Заселяйтесь прямо сейчас. Предвосхищая возможные вопросы, сообщаю — первые два года в общежитии живут ВСЕ. Герцоги, маркизы, рыбаки и крестьяне. Даже если вы живете в шаге от академии. Почему? Об этом вам тоже расскажут на вводной лекции. Завтра на факультете получите расписание занятий, рабочие мантии и книги. Послезавтра не опаздывайте на первую лекцию. Всего вам хорошего.

Мы распрощались, и я, в некотором обалдении, вышел из аудитории. Только закрыв дверь, я понял — призрак надежды материализовался!! Я поступил!! Я! Студент! Столичной! Академии! Лучшего учебного заведения мира! Меня охватило чувство вселенского счастья. Я возлюбил весь мир, мир — меня! Я кинулся к здоровяку, с которым поссорился накануне, и сжал его в объятиях. Он, почему-то, еще не ушел и тупо пялился в стенку с блаженной улыбкой, видимо тоже поступил, а каждый переживает по-своему. По-моему он так и не понял, что это было, поскольку никак не отреагировал и продолжал пялиться дальше. Тут я увидел следующую жертву. Ей, как вы догадались, стала Свента, которая продолжала маяться в очереди. Я кинулся к ней, как к любимой девушке, подхватил ее на руки и с хохотом стал кружить по залу.

— Свенточка!! Счастье мое! Ты — самая прекрасная девушка мира!! Я тебя обожаю!! — кричал я переполненный счастьем.

Свента лежала у меня на руках, вцепившись в мою шею — и правильно, уроню и забуду — и молча офигевала. Она явно была в шоке — вместо того, чтобы врезать мне по чайнику и успокоить, она, наоборот, крепче прижалась ко мне и зажмурилась. Возможно, вскорости она бы и вспомнила костедробильный прием, подходящий к этому случаю, не замедлив показать его мне, но тут я немного успокоился и отпустил ее. Затем, сделав, как положено, пару шагов назад я с торжественной миной церемонно поклонился. Мэтр Фрассини, наш учитель этикета, за такое исполнение тут же поставил бы мне «восхитительно» с тремя плюсами.

— Сударыня. Позвольте представиться, студент факультета лекарского дела Королевской Академии Магических Искусств Филлиниан деи Брасеро.

Вся очередь с затаенной завистью смотрела на мое представление. Еще бы — я уже принят, а вот с ними пока вопрос открыт.

Из моей бестолковки оставшиеся мозги, вероятно, телепортировались в неизвестном направлении, так как я принял решение… не уходить и дождаться Свенту!

Чем ближе подходила ее очередь, тем сильнее она нервничала. Вот уже двое перед ней. Один. Волнение ее достигло апогея. Это было видно невооруженным глазом. Она следующая. И тут, как только она взялась за дверную ручку, волнение куда-то испарилось. В аудиторию заходила уже не испереживавшаяся девчонка, а собранный, хладнокровный, готовый к бою воин.

Глава 4

Прошло минут десять и дверь кабинета, в который перед этим зашла Свента, открылась и на пороге появилась она сама собственной персоной. Не обратив на меня никакого внимания, она чуть ли не строевым шагом направилась в сторону выхода из здания академии. У меня тоскливо сжалось сердце — неужели провал? Она, конечно, мой персональный кошмар и стерва, и покомандовать любит, но… не могла судьба так жестоко поступить с ней. Не удержав естественного для меня порыва помочь и поддержать, я кинулся вслед.

— Свента! Подожди! Что случилось? Тебя не приняли?

Она остановилась. Четко через левое плечо повернулась ко мне и, глядя своими сияющими глазами мне прямо в глаза, сказала.

— Свентаниана деи Маринаро! Представляюсь по случаю поступления на факультет боевой магии Королевской Академии Магических Искусств! — и столько счастья было выражено этой короткой речью, что и мне «на старые дрожжи» перепала толика. Снова захотелось побезумствовать — сжать ее в объятиях, подхватить на руки и закружить по всему залу. Однако, порыв этот был тут же придавлен тяжелым солдатским сапогом.

— Р-р-р-р-рядовой Филин! Слушай мою команду! В составе отряда из двух человек выдвигаемся в направлении общежития, где производим рекогносцировку с целью заселения. По завершении операции заселения выдвигаемся в точку рандеву, каковое назначается в холле означенного общежития, с целью дальнейшего следования в ресторан. Задание понятно? Выполнять!!

Ну, что с этой командиршей поделаешь? Естественно, мы выдвинулись, как было приказано.

Визг недорезанного поросенка мы услышали еще на улице, а войдя в холл общежития этого самого поросенка увидели воочию. Им оказался мелкий богато разодетый щеголь при парадной шпаге, который тыкал пальцем со здоровенным перстнем в грудь высокого седого и худощавого мужчины с орлиным носом — прямо штангенциркуль в профиль.

— А я вам еще раз повторяю!! Жить в одной комнате с простолюдином я не буду!! Я — барон деи Корсаро и не позволю так меня унижать! Слышите?! Не позволю!!

— Распределением мест в общежитии ведает господин Фибиус ано Морено — проректор по работе со студентами. Все вопросы, пожалуйста, к нему. Я ничего поделать не могу, — похоже, в пятый раз повторял длинный. Чуткая интуиция подсказывала мне, что это и есть комендант местного хранилища студентов.

— Что за шум? Какие проблемы мирового масштаба решаются прямо здесь и сейчас? — не смогла не влезть Свента.

— А ты заткнись, подстилка! Твое место на кухне! — в запале взвизгнул мелкий. А вот теперь я ему очень сочувствую. Подобных оскорблений Свента не спускала никогда.

Барончика видимо ввела в заблуждение одежда девушки. На ней было очень элегантное однотонное платье приятного кремового цвета, выгодно подчеркивающее все прелести ее фигуры, в рамках приличия, разумеется, но выглядящее довольно просто. Как… все гениальное. Оно одно стоило раз в пять дороже расшитого золотом камзола барона со всеми его побрякушками, а их он на себя нацепил где только было можно, разве что на зад…, то есть на спину не подвесил пару кило брошек, цепочек и кулончиков, хотя расшитый жемчугом узор там все же присутствовал. Свента не терпела подобное у себя, что при ее внешних данных было вполне оправдано — лишние драгоценности только отвлекали бы внимание от самой хозяйки. Поэтому на ней был неброский изящный платиновый гарнитур с изумрудами под цвет глаз: ажурные сережки, брошка, кулон на витой цепочке тонкой работы и браслет — все в одном стиле.

Барон, скорее всего, привык оценивать общественное положение и степень благородства человека по весу золота и драгоценностей, на нем размещенных. И он очень-очень ошибался.

Молниеносный удар Свенты швырнул его через весь холл и впечатал в стену, но мозги, к сожалению, на место не вернул. Почувствовав, что тот сейчас ляпнет какую-нибудь гадость, после которой девушка его убьет или, в лучшем случае, покалечит, я быстро встал между драчунами и во всю силу легких крикнул.

— Стоп!! Барон! Прежде чем вы скажете хоть одно слово, я должен представить вам свою спутницу. Свентаниана деи Маринаро. Младшая дочь герцога Ферлиано.

Барон явно испытал на себе еще один мощный удар, но уже моральный. Он резко побледнел и как-то сдулся.

— Я приношу вам свои глубочайшие извинения, леди, и покорнейше прошу принять их, — он учтиво склонил голову.

К его чести следует сказать, что ни страха, ни раболепия или холопской угодливости он не проявил. Он признал свою вину, но только в том, что оскорбил особу благородных кровей. Будь на месте Свенты простолюдинка он бы явно и под страхом смерти не стал бы извиняться. Ох уж эти гордецы, для которых длина родословной важнее личных качеств.

— Я принимаю ваши извинения, — холодно ответила Свента, слегка склонив голову. — А теперь соблаговолите объяснить, что конкретно вас не устраивает?

— Меня собираются поселить вместе с простолюдином. Это противоречит моему пониманию дворянской чести.

— Господин проректор так распорядился. Я ничего не могу сделать, — снова забухтел комендант.

— Достаточно, комендант, — остановила Свента новый поток слов. — Вы же слышали барон. Решение может принять только проректор, какой же смысл кричать на коменданта? К тому же я слышала, что такова политика академии. Здесь мы все только студенты, а в будущем коллеги или боевые товарищи. Простолюдины, успешно закончившие полный курс академии, возводятся в дворянское достоинство. Так что думайте, барон, думайте.

Здесь, пожалуй, следует прояснить некоторые моменты нашей истории. Более семидесяти лет назад, милостью Богов король Карлиан IV своим указом освободил крестьян от крепостной зависимости, наделил всех граждан, в том числе и низкого сословия, правом владеть землей, учиться в учебных заведениях всех ступеней и занимать начальственные должности на военной и гражданской службе. Более того, по достижении определенного ранга на любой из служб простолюдин тут же возводился в дворянское достоинство. На такой рискованный шаг его, вероятно, вдохновил пример Хорзамского халифата, достигшего впечатляющих успехов, благодаря подобному социальному устройству. Подавив с помощью регулярной армии несколько мятежей, король добился-таки серьезных успехов на ниве экономического, технологического и политического прогресса государства.

Таким образом, в настоящее время сословные границы практически стерлись. Бывшие рыбаки, крестьяне и ремесленники покупали дома разорившихся графов и маркизов в центре столицы. И не только имущество покупали простолюдины, но и дворянское достоинство. Все-таки быть дворянином было очень престижно. Могущество герцогов и баронов стало измеряться по количеству золота на счетах в банках и по достигнутому рангу на королевской службе, военной или гражданской — все равно, ибо табель о рангах был един для всех. Ситуация, когда простолюдин рангом выше дворянина устраивал тому разнос, была вполне обычной. Тем не менее, в некоторых глухих провинциях дворянская гордость, можно сказать, гонор и правила поведения семидесятилетней давности по отношению к низшим сословиям продолжали действовать. Однако же, и кодекс чести дворянина при этом исполнялся столь же неукоснительно, о чем с ностальгической тоской поют частенько барды.

Как видите, специалисты-маги, ввиду острой их нехватки, сразу по окончании учебного заведения получали дворянство.

Свента повернулась к коменданту и, предложив считать предыдущий инцидент исчерпанным, попросила его оформить наше проживание.

Мне досталась комната за номером 128 на втором этаже левого крыла здания общежития. Свенте — номер 256 на третьем центрального крыла.

Я поднялся на второй этаж, нашел свою комнату, она очень кстати располагалась рядом с небольшой кухонькой, в которой студенты могли готовить для себя, и открыл дверь. Ну, блин, здравствуй сосед! — мысленно чертыхнулся я. Кто бы вы думали, стал моим соседом? Кто же еще, как не давешний бугай. Мы с ним пересекаемся, как в дешевом романе. Хотя, если подумать… Поселили нас в одной комнате. Собеседование мы проходили в одном кабинете, а учитывая, что прием вел кто-то из лекарей, в очереди явно были собраны потенциальные лекари. Н-да. Как-то не складывается у меня образ могучего варвара с клистирной трубкой наперевес. Ему бы в боевые маги… А впрочем, что я о нем знаю?

Объект моих размышлений тоже меня узнал и встал с кровати. Ну, может про два метра я и загнул, но не так уж много. Лицо круглое с крупными соразмерными чертами, разве что глаза узковаты, как у жителей империи Сунн, глаза карие с лукавым и добродушным прищуром, волосы темные, прямые и жесткие. Аккуратно одет в коричневый сюртук, такого же цвета широкие панталоны и белую рубашку. Все добротное и прочное. В целом немного похож на доброго мишку, которого я видел в детстве в зоопарке и кормил конфетами.

С удивлением я увидел на его лице смущение.

— Вы ж уж меня извините, что я так уж на вас наехал в мраморном зале. Уж больно ж нервничал перед испытанием и не разглядел же ж, что вы ж из благородных будете, — пробасил он.

— Да все в порядке. Забыли. Может, познакомимся? Все-таки в одной комнате, вероятно, не один год жить предстоит, если не выгонят из академии.

— Я ж буду Сентаррино ано Саргоссо. Можно Сен или ж просто Жеж. Друзья ж так прозвали и вы можете. Сам же ж я из самого Саргоссо. Там вот жил, там же ж схолу закончил.

Здесь, пожалуй, пора пояснить. «Деи» — от древнего «деинаро», что означает владыка, господин. «Ано» — от древнего «аномаро», означает житель, гражданин. Соответственно, услышав «деи» в имени человека, смело делайте вывод — перед вами благородный. Напротив, услышав «ано» — простолюдин. Во всяком случае, по происхождению. Если простолюдин возводился в дворянское достоинство без передачи ему земли во владение, он так и оставался «ано».

Теперь понятно, почему он так мне кланяется. Саргоссо находится почти на самой границе с Лопером, медвежий угол фактически, и там дворяне до сих пор ходят, задрав нос выше шпиля ратуши. Зачастую в драных башмаках, но обязательно при шпаге.

— Ну, а я — Филлиниан деи Брасеро. Можно просто Филин. Я, в основном, жил и учился в Маринаро, там у нас есть особняк. Ну, а лето проводил обычно в Брасеро, где у отца, как водится, замок. И давай, если нет возражений, на ты. Идет?

— Как скажете… скажешь.

— Ну, вот и славненько. Какая кровать свободна?

— Я же ж еще не определился, так что уж выбирайте, какая вам нравится.

— Не выбирайте, а выбирай.

— Извините уж. Не привык же ж покамест.

Особой разницы какую кровать выбрать я тоже не увидел. Комната отнюдь не была загромождена мебелью. Прямо напротив двери располагалось окно и к нему примыкал стол. Под стол были задвинуты четыре стула. Возле каждой кровати стоял длинный пенал для личных вещей. Справа от двери располагался большой платяной шкаф, а слева еще одна дверь, вероятно в душ и туалет. Посередине комнаты лежал небольшой, тонкий и слегка потертый ковер. Вот и вся обстановка.

— А вы…, то есть ты что же ж, совсем без вещей? — удивился сосед.

— Да, я прямо из академии. А вещи в гостинице остались. Завтра заберу, — я помялся и с некоторой неловкостью спросил: — Я вот хочу спросить, любопытство мучает…, только прошу не обижаться, но…

— Чего же ж это вдруг этакий громила пошел в лекари? — с улыбкой предвосхитил он мой не заданный еще вопрос.

— Ну-у-у-у, — смутился я. — Да, именно это я и хотел спросить.

— А все же ж спрашивают. Я ж привык уже. Дело в том, что вся ж семья наша — потомственные травники. Дед с бабкой меня учили своему делу. Отец с матерью учили. Я же ж с самого детства им помогал травы собирать, настои делать и даже ж не мыслил для себя другого дела. Мечтал выучиться в столичной академии. Занимался, как проклятый, в любую свободную минуту. Мои ровесники по улице собак гоняют, а я же ж с книжкой. Всех же ж учителей достал. Они меня даже побаиваться под конец стали. А вот теперь поступил. Но и сейчас же ж еще не верю, что мне такое счастье привалило. А уж как родня будет рада! Всем же ж и каждому начнут рассказывать, их Сен, мол, аж в столичной академии учится. Гордится же ж будут. А уж я должен гордость-то эту всеми силами оправдать. Мне б хоть до знахаря доучиться же ж, и то здорово было б.

Бесхитростный рассказ соседа меня очень впечатлил. Сколько же сил надо было приложить этому парню, чтобы поступить в академию. И не было у него под боком схолы с учителями почти столичной квалификации, обширной замковой библиотеки… и много чего другого, что мне досталось просто потому, что я родился в богатой и знатной семье.

На меня навалилась такая усталость, что даже есть не хотелось. При моей любви повеселиться, особенно поесть, это о многом говорит. Уж очень много всего произошло сегодня. Процедура испытания, крах всех надежд и взлет в заоблачные дали, когда меня все-таки приняли… согласитесь, день был довольно-таки богат на впечатления.

Тут раздался стук в дверь, и в комнату вошла Свента. Она переоделась в вечернее изумрудно-зеленое облегающее платье и к нему золотой гарнитур с рубинами. И в этом наряде она было фантастически красива. Бедный Сен, который во время инцидента не успел толком рассмотреть мою спутницу, сейчас, распахнув рот во всю ширь, изумленно восхищенным взором провожал каждое ее движение. Лицо его было настолько одухотворенно восторженным, будто сама Богиня посетила нашу убогую обитель.

Тем не менее, не растерявшись, он вскочил с места, словно им выстрелили из катапульты, выхватил из-под стола ближайший к нему стул и почему то поставил его посередине комнаты на ковер.

— Леди! Прошу вас! Присаживайтесь.

Свента с королевским величием прошествовала к стулу и грациозно присела.

— Филин! Ёшкин кот! Сколько тебя можно ждать? Когда девушка ждет парня — это моветон, — произнесла она.

Последняя капля, переполнившая чашу моего терпения, достигла своей цели. Я сорвался. Меня достали ее схольные издевательства. Меня достали ее шутки и ехидство на мой счет. Раскомандовалась тут, лаптем тебе в ухо!! И в столице от нее никакого покоя! Все! С меня хватит!

— А почему я, как собачонка, должен по твоей команде ходить перед тобой на задних лапках? — тихо и делано равнодушно сказал я, с яростью глядя в ее нахальные глаза, — Мало тебе было схолы — здесь решила продолжить? Так вот! Оставь меня в покое! Иначе…

— Что иначе? — с любопытством спросила Свента.

— Иначе я вызову тебя на дуэль! — выкрикнул я вне себя.

— Меня? Девушку? И ты, бессердечный, меня, нежное создание, жестоко проткнешь острой железкой? — она явно смеялась надо мной и моими потугами избавиться от ее общества.

Сен тоже осуждающе качал головой, как будто не имел печального опыта знакомства с этим нежным, но жутко ядовитым цветком.

Отчаяние и безысходность навалились на меня со страшной силой. Даже поступление меня перестало радовать. Терпеть это еще семь лет?!! Даже пять! Даже два! Боги, дайте силы!! Ну, действительно, смешно вызывать девушку на дуэль, даже если эта девушка — мастер боевых искусств и в три секунды уделает и не такого, как я. А всякие пакости, чтобы ответить ей той же монетой, я не умею делать, не хочу делать и не буду делать!

Свента вдруг устало и печально, ну почти ведь нормальная бывает, сказала мне.

— Филин. Я не приказываю, не требую — я ПРОШУ тебя проводить меня в ресторан. Нам надо поговорить и… есть очень хочется.

Глава 5

Что бы вы думали? Конечно же, я поперся в этот клятый ресторан провожать голодную Свенту. О еде, честно, даже не думал. Некоторое время мы шли молча и, чтобы прервать затянувшуюся паузу я спросил.

— Свента. А когда ты успела перенести вещи из гостиницы и переодеться? У тебя магическая безобъемная сумочка?

— Ох, Филин! Какой же ты невнимательный!

— Хмм!

— Да не ко мне! Хотя, конечно же, мог бы и оценить мой наряд: «Ах, Свента! Ты в этом платье выглядишь божественно! Оно тебе так к лицу! А эти рубины, мягко переливаясь в свете магических светильников…». Ладно-ладно. Не ворчи. Я имела в виду другое. Из тебя плохой разведчик — ты не заметил мое сопровождение. Думаешь, мама с папой и впрямь отпустили меня в столицу в гордом одиночестве? Щассс. Они приставили ко мне тайную охрану. Я, естественно, сразу всех вычислила, переговорила с капитаном и решила — пусть себе сопровождают. Главное, чтоб не мешали. Теперь ты, наверное, уже догадался? Да, я подала знак доставить мои вещи в общежитие, что и было сделано, пока мы заселялись. Кстати, а где остановился ты? Не спорь — это им не трудно, а мне ничего не стоит. Пока мы ужинаем, твои вещи в целости и сохранности будут переправлены в общежитие.