После потопа

   "Не очень..."

   Зият решительно сказал:

   "Так дело не пойдет! Не хочешь таскать за собой автомат - носи пистолет. Но без оружия не выходи!" - Он покачал головой и добавил - "Я бы отдал тебе свой, но Макаров не слишком надежен, да и тяжеловат. У вас, я слышал, свезено немало трофейного оружия?"

   "Да, кое-что есть", - подтвердила Лиза.

   "Тогда пойдем", - сказал капитан, и, видя, что Лиза мнется в нерешительности, добавил настойчивее, - "Пойдем, пойдем! Выберем тебе что-нибудь подходящее".

   В обширном подвале старого трехэтажного дома из темно-красного кирпича, превращенном в арсенал и цейхгауз, лежала груда неразобранного трофейного оружия. Из нее капитан Айтуллин извлек небольшой "Walter PP" в кобуре, среди коробок с боеприпасами и просто кучек патронов отыскал полсотни подходящих, и, наконец, среди вороха амуниции раскопал явно не армейский, но зато широкий и мягкий кожаный пояс.

   Лиза смущенно возразила:

   "А нельзя ли носить его как-нибудь так... в сумочке, скажем..."

   "В чем дело?" - удивился Зият.

   "Ну... не хочется таскать его на виду... Все с автоматами, а буду с пистолетом... Вроде как начальник или командир какой, что ли... Неудобно!" - пояснила Лиза.

   Капитан молча вернулся к куче амуниции и еще минут десять старательно перебирал ее, затем извлек оттуда какое-то странное переплетение ремешков.

   "Снимай камуфляж!" - коротко бросил он.

   "Зачем?" - спросила Лиза, но тем не менее, не дожидаясь ответа, стала стаскивать пятнистую хлопчатобумажную куртку.

   "А затем", - пояснил Зият, - "что будешь таскать пистолет в наплечной кобуре под курткой, коли уж ты такая щепетильная".

   Зият стал прилаживать кобуру прямо на застиранную футболку, при этом то и дело касаясь ее груди. Лиза, слегка раскрасневшаяся, стояла не шелохнувшись, молча.

   Спокойно закончив дело, капитан вынул из армейской поясной кобуры "Вальтер", запасную обойму к нему, и засунул их в наплечную кобуру Лизы. Затем он насыпал патроны в карманы камуфляжной куртки и подал ее Лизе.

   "Завтра пойдем на стрельбище, тренироваться" - решительно заявил он.

   "Но у меня весь день расписан...

   "Когда подъем?" - не очень вежливо перебил ее капитан.

   "В семь", - ответила Лиза.

   "Тогда ровно в 6.00 жду тебя на вашем стрельбище. С оружием. И не опаздывать!"

   Не дожидаясь ответа, Зият взял ее за руку, тихо произнес, - "мне пора", и, резко повернувшись, зашагал к казармам.

   Лизе ужасно не хотелось подниматься к шести утра. Но ей не хотелось и обмануть ожидания капитана. Проклиная свою уступчивость и нерешительность, - "надо было сразу наотрез отказаться!" - она встала, умылась холодной водой, оделась, кое-как нацепила кобуру с "Вальтером", сыпанула в карман куртки горсть патронов, и пошла полем к заливу.

   Капитан Айтуллин был уже там. На фоне прибрежных камышей Лиза не сразу заметила его стройную, подтянутую фигуру. Против обыкновения, он был одет не в камуфляж, а в полевую офицерскую форму - в фуражке, в полушерстяной гимнастерке с портупеей, в узких галифе и в надраенных сапогах.

   "Здравия желаю!" - он лихо козырнул Лизе и широко, по-доброму улыбнулся. - "Начнем. Покажи-ка, умеешь ли ты заряжать пистолет?"

   Так потянулись занятия Лизы с капитаном. Упорный Зият не отставал, заставляя Лизу изо дня в день отрабатывать чистку и смазку пистолета, стрельбу по мишени - сначала стоя, потом лежа, с колена, затем навскидку... Отобранные им патроны быстро истощились. Он договорился с Виктором Калашниковым и довольно быстро набрал еще несколько десятков из привезенных с полей сражений трофеев. В августе Лиза обнаружила, несмотря на стойкую нелюбовь к занятиям рано по утру, что ей нравится уверенно всаживать пули в мишень. И еще она созналась сама себе, что ей нравится, когда Зият подает ей руку, помогая подняться с травы после выполнения упражнений, когда похлопывает ее по плечу после удачных выстрелов, и когда прижимается к ней, поправляя руки, держащие "Вальтер"...

   Сухоцкий между тем продолжал заваливать коммуну все новыми образцами оружия и снаряжения. Появились в достатке батарейки и аккумуляторы для радиостанций и приборов ночного видения, и несколько новых раций. Добавилось касок и бронежилетов. Появились два автобуса и несколько легковушек армейских и гражданских, в основном - повышенной проходимости. Отыскали его ребята и несколько винтовок с оптическим прицелом, а также кучу всяких трофейных образцов - пистолетов, автоматических винтовок, пистолетов-пулеметов... Но к трофейному оружию недоставало патронов, и его не выдавали бойцам (лишь офицеры да Лиза получили трофейные пистолеты).

   Проблемой по-прежнему оставалось горючее. Хотя запас его возрос, неясно было, как его пополнить в дальнейшем, когда все емкости будут в конце концов опустошены. Поэтому группа Сухоцкого продолжала искать топливо. С этой целью они двинулись из района Колосовца, уже обысканного вдоль и поперек, ближе к Водопьянову, где была огромная авиационная база.

   Подъезжая к окраине расположения авиабазы, Юрий отдал приказ укрыть БТР в кустах неподалеку и выслать разведку в трех направлениях. Город был совсем рядом и осторожность не помешает... Осторожность не помешала, но и не очень-то помогла. Через несколько минут застрекотал автомат одного из ребят, высланных на разведку, и тут же затрещали автоматные очереди со всех сторон.

   Все же их не застали врасплох, и не уложили всех разом несколькими пулеметными очередями или связкой гранат. Но бандиты, похоже, заметили их издали и поджидали здесь. Они сразу ринулись в атаку, передвигаясь короткими перебежками и ловко стреляя на ходу. Конечно, БТР ополченцев тут же стал огрызаться из своего крупнокалиберного, но мало что можно было сделать в ситуации, когда бой превратился в суматошную круговерть.

   Сухоцкий, оценив обстановку, крикнул:

   "Всем отходить! Самостоятельно! Никого не ждать!".

   Это были совсем не те бандиты, что нападали на Зеленодольск и его окрестности. Юрий заметил всего две или три кожаных куртки. Остальные были в одинаковом пестро-сером камуфляже и Юрию даже показалось, что черная нашивка на рукаве несет на себе желтые буквы ОМОН. Да и действовали эти бойцы гораздо более сноровисто. Они смело порывались вступить в рукопашную, стараясь, видимо, взять нескольких из ребят Юрия в плен.

   Юрий бешено крутился в гуще схватки, стреляя в разные стороны из пистолета и изо всех сил стараясь помешать отсечь кого-нибудь из своих ополченцев от отряда - в рукопашной они не имели бы шансов против этих матерых мужиков. Наконец, основная группа ополченцев отхлынула к бронемашине, под защиту ее крупнокалиберного пулемета. Откуда-то справа, от длинной прогалины меж кустов, где открывался вид на широкое аэродромное поле, лупил длинными очередями ПК Нади Беслановой, отсекая наседавших бандитов от отходящих ребят. Сухоцкий быстро перезарядил обойму.

   Юрий снова заорал:

   "Все, кто успеет - в БТР! Не ждите никого! Отходите, мать вашу...!" - и Сухоцкий завернул длинное ругательство, первый раз нарушая данное себе еще в убежище слово. Сунув пистолет за пояс, Юрий подхватил с земли свой собственный автомат, брошенный в начале схватки.

   Ребята, повинуясь свирепым интонациям его голоса и несколько ошарашенные вырвавшейся у командира забористой матерщиной, кинулись к БТР, скрытому кустами, запрыгивали на броню и исчезали в люках. Вовремя. Бандиты, убедившись, что добыча сильно огрызается и пытается ускользнуть, пустили в ход гранаты.

   Бросив взгляд направо, Юрий увидел, как Надя Бесланова, лежа, лупит из пулемета по бандитам, рассыпая очередь веером. И тут рядом с ней шлепнулось яйцевидное тело ручной гранаты. Надя мгновенно прильнула к земле, бросив голову на сомкнутые руки. Грохнул взрыв, заслонив Надю от Сухоцкого... Не рассуждая, он кинулся в ту сторону.

   БТР взревел мотором, покидая место схватки. Коротко грохотнул последний раз крупнокалиберный, проглотив остаток ленты. Набирая скорость, БТР запрыгал по кочковатому полю, выезжая на бетонку, и помчался по Ясногорскому шоссе, а затем свернул к Зеленодольску. Отъехав на приличное расстояние, ребята услыхали громыхнувший в стороне боя оглушительный взрыв...

   Через полчаса Виктор в Зеленодольське уже знал о случившемся.

   "А что с командиром? Где Сухоцкий?" - допытывался он.

   Ребята смущенно отводили взгляды. Наконец Саша Овечкин пробормотал:

   "Он приказал отходить, не дожидаясь его. Даже матом запулил..."

   "А вы и послушались!" - раздраженно бросил Калашников.

   "Но он же командир. Это же приказ..." - оправдывались ребята.

   К ночи в Зеленодольск пришли еще трое девчонок из группы Сухоцкого. Они смогли скрыться от бандитов в роще, густо заросшей кустарником, и потом долго пробирались, озираясь, и дергаясь от каждого шороха, окольными путями к Зеленодольску. Но и они ничего существенного не могли добавить к сказанному.

   "Он, кажется, был с самого правого краю, когда БТР отъехал..." - вспоминала одна из них.

   "Нет, крайней справа была Надька. Он же к ней побежал..." - уточнила другая, с удивлением глядя на подругу - как это, мол, можно не замечать таких очевидных вещей?

   Кроме Сухоцкого и Беслановой, недосчитались еще четверых бойцов. Где они? Убиты? Ранены? Попали в плен?

   Сразу же несколько ополченцев предложили немедленно послать отряд на поиски оставшихся. Но Виктор, после некоторого раздумья, отрицательно покачал головой:

   "Нет. Если кто-то был ранен и не мог двигаться, то наверняка схвачен бандитами. Если они могли двигаться, то смогли уйти... или погибли в бою".

   "Тогда надо узнать, куда их увели, и пойти на выручку!" - выкрикнул Сергей Мильченко.

   "И как это узнать?"

   "Послать разведку!"

   "Чтобы с нею случилось тоже, что с остальными? Как я понял, это не просто бандиты. Это военные, хорошо подготовленные, с боевым опытом. Нет! Я сказал - нет! И не настаивайте!"

   "Так что же делать?" - зашумело сразу несколько голосов.

   "Завтра с рассветом пошлем большую поисковую группу к месту боя. Обыщем прилегающие рощи, кусты и перелески. Если кто-то из раненых сумел там скрыться и отлеживается, не в силах идти дальше, то мы их найдем. Все. Больше мы ничего не можем сделать".

   Три бронемашины и тридцать бойцов в четыре утра вышли на поиски. К концу дня они возвратились в Зеленодольск. Никого и ничего. Ни бандитов, ни ополченцев. Лишь на месте боя обнаружили троих убитых ребят и шесть бандитских трупов (из них два, неподалеку от внушительных размеров свежей воронки, были превращены чуть ли не в лохмотья). Нашелся и пулемет Нади Беслановой с расколотым мощным взрывом прикладом. Все убитые ополченцы были полураздеты. Бандиты также забрали у них один автомат и все запасные магазины.

   Где же остальные? Неужели три человека, и среди них капитан Сухоцкий, захвачены бандитами?

   На следующее утро из Зеленодольска исчез Мильченко и одна из ротных радиостанций. Оставленная Сергеем записка гласила: "Ушел за капитаном Сухоцким".

Глава 5. Надя и Юра.

   Сухоцкий в несколько прыжков достиг неподвижно лежащего тела Нади Беслановой, перекатился через голову, и, поднявшись, с колена ударил короткими очередями по подбегавшим бандитам.

   Их оказалось всего четверо. Еще двое были ранены во время скоротечного суматошного боя. Надо же, всего лишь четверка бандитов обратила в бегство полтора десятка парней, имевших за спиной БТР!

   Юрий сквозь зубы пробормотал грязное ругательство и навскидку пустил еще очередь. Передний бандит быстро упал в траву и перекатился в сторону, ответив Сухоцкому одиночным выстрелом из автомата. В руке его тут же мелькнул магазин. Сухоцкий медленно повел стволом, выровнял прицел, нажал на спуск. Автомат выплюнул три пули и умолк. Бандит, роняя из рук магазин, рухнул ничком в траву.

   Теперь Юрий резко повалился на бок и перекатился в сторону, уходя от автоматных очередей. Где-то краем сознания Сухоцкий уловил рокот мотора БТР. Последний раз коротко прогрохотал его пулемет, взбив фонтанчики песчаной почвы рядом с бандитами. Один из них со стоном скрючился на земле, обхватив обеими руками коленную чашечку.

   В сознании Юрия на какое-то мгновение мелькнули тщательно подавляемые воспоминания. Высокие горы. Слепящее солнце. Пограничная горная речка, обмелевшая от летнего зноя, и тихо шелестящая между камней. И он сам, стоящий за дувалом разрушенного кишлака, и зачем-то сжимающий в левой руке пустой магазин от автомата, а в правой - пистолет с последней обоймой...

   Несмотря на ранение, бандит с поврежденным коленом, непрерывно шипя что-то сквозь стиснутые зубы, пришел в себя и грамотно прижимал Сухоцкого к земле короткими очередями. Двое других перебежками подобрались к закрывшей их от Юрия куче алюминиевых обломков, бывших когда-то бомбардировщиком-ракетоносцем средней дальности. Теперь им оставался только один хороший бросок, - шагов двадцать-двадцать пять, - чтобы достать Сухоцкого.

   Юрий выхватил из подсумка "лимонку" и, не поднимаясь с земли, швырнул ее в гору алюминиевого хлама. Стараясь вжаться в песчаную почву в ложбинке за еле заметным бугорком, он со страхом ожидал ливня осколков - у "лимонки" они разлетались метров на полтораста, а то и больше. Однако выбора не оставалось...

   Страшный грохот больно ударил по ушам, а вспышка, казалось, ослепила глаза, закрытые сложенными руками. По телу двинула мощная ударная волна, в него впились осколки, что-то тяжелое крепко шмякнуло по каске и по плечу, сверху посыпались камни, песок и рваные куски дюраля.

   Сухоцкий осторожно приподнял голову. Кажется, жив. Прямо перед ним лежал пулемет с помятыми сошками и расщепленным деревянным прикладом - это он двинул Юрия по каске. Шагах в двадцати виднелась большущая воронка, над которой еще висел дымок. В воздух стоял знакомый запах сгоревшей взрывчатки. Неужели разбитый самолет скрывал неразорвавшуюся бомбу или ракету? Двух бандитов, прятавшихся за обломками самолета, как и большинства самих обломков, не было видно. Раненый в колено бандит лежал на том же месте, что и до взрыва, но на спине, весь окровавленный, и выл нечеловеческим голосом.

   Юрий попробовал привстать, и тут же ощутил сильную давящую боль в голове, и несколько саднящих ран на ногах и на плечах. Оглядев себя, он увидел, что одежда во многих местах разорвана и пропитывается кровью. Однако, несмотря на боль, он смог встать - вроде бы никаких серьезных ранений нет. Лишь рваные поверхностные раны, нанесенные мелкими обрывками дюралевого листа.

   Страшный непрерывный вой раненого бандита драл и без того натянутые нервы. Юрий, сдерживая подступившую тошноту и головокружение, прошел полтора десятка шагов, потом еще несколько, стараясь не сосредоточивать взгляд на развороченном боку бандита, где торчали белые осколки костей и внутренности. Вытащив из-за пояса пистолет, он прицелился и дважды выстрелил. Обе пули вошли в левую половину груди, и вой оборвался.

   Вернувшись на место, Юрий, пошатываясь, опустился на колени и наклонился над телом Нади, осыпанным песком, пылью и мелкими камушками. Камуфляж во многих местах порван, на ткани расплылись кровавые пятна. Кровь постепенно пропитывала и слой пыли, покрывавший ее одежду. Сухоцкий машинально стряхнул песок и с трудом, стискивая зубы от сильнее навалившейся головной боли, перевернул ее на спину. Раздался тихий стон.

   Юрий затравленно оглянулся. А вдруг здесь, или где-нибудь совсем поблизости, есть еще бандиты? Недолго думая, он взвалил безвольное, отяжелевшее тело Нади на плечи и зашагал к ближайшим зарослям бузины, ивняка и черноольховника, стараясь идти возможно быстрее, но плавно, без рывков и толчков.

   Это оказалось гораздо тяжелее, чем ему представлялось сначала. Едва скрывшись в зарослях, и осторожно опустив тело Нади на землю, он обессилено рухнул рядом. Отдышавшись, сбросил с себя каску, бронежилет, камуфляжную гимнастерку. Да, ничего серьезного. Но рана на левом плече продолжала довольно сильно кровоточить. Сухоцкий перетянул ее бинтом, протер и остальные повреждения на коже антисептической салфеткой из индивидуального пакета, подтянул камуфляжные штаны, застегнул ремень, снова засунул за него пистолет и наклонился над Надей.

   Стащив с нее каску, бронежилет и камуфляжную форму, он тщательно обследовал ее раны. Одна из них, на правом боку, начинавшаяся у подмышки, где у бронежилета была широкая пройма, внушила ему серьезные опасения. Рваные и перекрученные куски дюраля вошли здесь в тело, и, двигаясь по касательной, забились дальше под бронежилет. Юрий промыл все раны водой из фляжки, обработал тампоном, пропитанным антисептиком, и вплотную занялся рваной раной на боку. Вопреки первым опасениям, она была неглубокой, но очень обширной, и опасной сильным кровотечением. Юрий разрезал штыком порванную, когда-то белую, а теперь почти всю красную от крови футболку, отбросил ее в сторону, и стал бинтовать рану. Бинт из индивидуального пакета мгновенно насквозь пропитался кровью.

   Сухоцкий стиснул зубы, встал, выдернул пистолет из-за пояса и вышел из ольховника. Осторожно озираясь, он вернулся к месту боя, подобрал свой автомат, вытащил магазин с патронами из подсумка одного из убитых ребят. Осмотревшись, он разыскал всего троих убитых ополченцев. Забрав у них четыре рожка с патронами, и еще один автомат, он вытащил все индивидуальные пакеты, а затем, подумав, стащил с одного из них камуфляжную куртку.

   Вернувшись к Наде, лежавшей без движения, с закрытыми глазами, он наклонился и, увидев слегка вздрагивающую жилку на шее, торопливо сменил мокрую от крови повязку, и наложил новую, давящую, использовав два антисептических тампона, два бинта, и ее куртку, разрезанную штыком на полосы.

   Когда он окончательно затягивал узел на повязке, Надя снова тихо застонала. Ресницы ее задрожали.

   "Надя! Бесланова!" - громким шепотом позвал Юрий. - "Это я, капитан Сухоцкий. Ты меня слышишь?"

   Ресницы снова задрожали, веки немного приоткрылись, а губы девушки, зашевелившись, пробормотали что-то едва слышимое.

   "Надя! Очнись!" - чуть громче позвал Юрий.

   Ресницы опять дрогнули и распахнулись. Темные глаза ожили, взгляд постепенно остановился на лице Юрия.

   "Ты можешь говорить?" - допытывался Юрий. Надя вновь зашевелила губами:

   "Где... ребята?... Отбились?..." - еле уловил Сухоцкий слабый голос.

   "Отбились, отбились!" - поспешил успокоить ее Юрий.

   Надя попробовала приподнять голову, и Юрий торопливо подложил под нее свою неловко скомканную камуфляжную куртку. Ее взгляд скользнул по собственному телу. Обнаженная грудь, спущенные до самых ботинок камуфляжные штаны, сбившиеся трусики, грязные, в пятнах крови...

   Закусив губу, Надя попробовала шевельнуть руками. Со стоном ей удалось приподнять левую руку и в несколько движений пододвинуть ее к груди, чтобы полуприкрыть ее.

   Юрий понял, что убеждать ее лежать спокойно и не обращать ни на что внимания будет непросто. Он быстро проговорил:

   "Лежи тихо! Сейчас поправлю штаны и принесу тебе новую куртку! Не шевелись!"

   Кое-как подтянув и застегнув ей штаны, Юрий снова поплелся к убитым и вернулся с двумя камуфляжными куртками и двумя майками. Накрыв Надю куртками, как одеялом, он сел рядом с ней.

   "Пока лежи. Рана немного затянется, тогда попробуем уйти отсюда". Вскоре Надя снова впала в забытье. Несмотря на тень, было жарко. Юрий тоже стал задремывать, но два гулко ударивших выстрела моментально стряхнули с него сон. Подхватив автомат, он стал острожно пробираться к выходу из кустов. Послышались отдаленные человеческие голоса:

   "Обоих пришлось добить. Не жильцы''.

   "Какие суки все это наделали?"

   "Лысый, прежде чем я его маслятами угостил, успел сказать - человек пятнадцать, на броне, в армейском камуфляже, салаги, с одним офицером".

   "Смотри, какая воронка! Да, горячо тут было".

   Сухоцкий чуть раздвинул ветки. Говоривших было двое. В сотне метров за ними Юрий заметил автомобиль. Видно, задремав, он не уловил шум мотора.