— Хорошо, — сказал я Молли, готовясь садиться в машину. — Только держи своё остроумие при себе.
— Я знаю, — ответила она невозмутимо.
— Если возникнут неприятности — любые неприятности, ты позвонишь копам, — категорически заявил я. — Этот парень действует, как новичок, но он все равно может запросто тебя убить. Если ты увидишь его, не связывайся с ним. И, во всяком случае, не позволяй своему отцу делать этого.
Молли раздраженно закатила глаза. Затем она быстро прошептала слово и растворилась. Исчезла. Она стояла от меня на расстоянии вытянутой руки, но я не смог её увидеть.
— Давай посмотрим, как придурок попадется на это, — услышал я её приглушенный голос.
— И пока мы не разобрались со всем этим, будем надеяться, что он не использует инфракрасный прицел, — холодным тоном продолжил я.
Она снова стала видимой и лукаво глянула на меня.
— Это должно быть расшифровано, как: «Молли, сохраняй осторожность и зови на помощь, если возникнут проблемы». Я иду с папой на софтбол, и ты будешь вторым человеком, которому я позвоню, если почувствую дуновение опасности.
Я заворчал:
— Может быть, я должен притащить с собой Мыша. Пускай он тоже побудет с тобой.
— Может быть, ты должен держать его поближе к Мечам, — сказала Молли тихо. — Мой папа просто солдат в отставке. Мечи — вот воплощение Веры и Силы.
— Мечи это куски острого металла. Люди, которые держат их, делают их опасными.
— На тот случай, если ты этого до сих пор не заметил, мой папа больше не один из этих людей, — резко проговорила Молли. Она убрала мешающую прядь золотистых волос за ухо и озабочено посмотрела на меня. — Ты уверен, это не из-за того, что ты винишь себя в том, что случилось с моим отцом?
— Я не виню себя, — тихо буркнул я.
Моя ученица очень скептически приподняла бровь.
Я отвернулся от неё.
— Ты хочешь поговорить со мной об этом?
— Нет, — произнес я и внезапно почувствовал себя очень усталым. — Нет, до тех пор, пока я не буду, уверен, что Мечи в безопасности.
— Если он знал, куда отправить снимки, — сказала Молли, — тогда он знает, где находится твой дом.
— Но он не может попасть внутрь. Даже если он подберется, когда дверь или одно из окон будет открыто, то щиты-обереги испепелят его.
— Хоть твои щиты и идеальны, — возразила Молли. — Но разве нет другого пути, обойти их? Например, такого, как это сделали некроманты, несколько лет назад? Помнишь, ты мне рассказывал?
— Они не бродят поблизости, — напомнил я. — Они убрались отсюда. Но я понял твои доводы. Если придется, я пройду по одной из Троп в командный центр Стражей в Эдинбурге, и оставлю Мечи в моём шкафчике.
Глаза Молли расширились.
— Увау. Шкафчике?
— Формальность. Я не использую его. Но у меня есть записанная комбинация от его дверцы…. Где-то…. На салфетке…. Я так думаю….
— Это трудно, быть таким предусмотрительным, как ты, босс?
— Чертовски.
— Оно так и выглядит. — Её улыбка увяла. — Что ты собираешься делать после того, как будешь уверен, что мечи в безопасности?
У неё не было мыслей на этот счет. Она не знала, что должно было произойти в следующее несколько минут. Так что я подарил ей мою лучшую покерную улыбку и сказал:
— Всему своё время, кузнечик. Всему своё время.
Я начал собирать силу в браслет-щит примерно за полмили от дома. Такой вид активной магии не очень полезен для Жучка, но иметь обезглавленного водителя, врезавшегося в здание, было бы для него еще хуже. Одновременно я попытался как можно быстрее застегнуть пуговицы на моем кожаном пыльнике. Заклятия, которые усиливали плащ, были свежие — однажды они спасли меня от выпущенной из «Калашникова» пули — но это было не одно и то же, что пуля пятидесятого калибра, выпущенная снайпером.
Жук упустил свой шанс заполучить меч возле дома Майкла. Это действительно тяжело — следить за кем-либо и не быть замеченным, если вы работаете один, и у вас нет группы из нескольких машин, подменяющих друг друга во время слежки. Этот рок преследует все операции, которые осуществляют одиночки. Сегодня Жук за мной не следил, исключая то, что он отказался от своей затеи (ну да, конечно) — это могло означать, что он где-то меня поджидает. У него было в изобилии времени, чтобы расставить западню в том месте, где я появлюсь обязательно.
Дома.
Мечи были моим приоритетом. Я не планировал суицид или что-то вроде этого, но, в конце концов, я только человек. Мечи же были колючками в заднице злодеев около двух тысяч лет.
В долгосрочной перспективе, мир нуждался в них больше, чем в одном потрепанном и немного усталом профессиональном чародее.
Когда я выехал на улицу, ведущую к моей квартире, я надавил на газ. Конечно в старом VW Жуке, это и близко не такой впечатляющий звук. Моя машине ревет не громче, чем громкий кашель, но я увеличил скорость и вел так экстремально, как только мог, пока все колеса держались на земле. Только я успел с заносом остановиться перед моей входной дверью, как мотор задребезжал, засвистел, и начал извергать черный дым, что получилось гораздо более круто, чем было моей целью.
Держа Меч в руке, я стремглав бросился вниз к входной двери в мою полуподвальную квартиру, окруженный легким туманом защитного купола, в который я накачал максимальную силу браслета.
Когда моя нога коснулась первой ступени, возникла вспышка света и в спину мне врезалась кувалда. Это закрутило меня против часовой стрелки и швырнуло вниз. Я упал в нескольких шагах от входной двери и ударился головой, моё плечо завопило от боли, и вкус крови наполнил рот. Браслет-щит обжигал запястье. Все вертелось, я не был уверен, какой путь я выбрал, чтобы упасть, словно гравитация перестала работать.
— Поднимайся, Гарри, — сказал я себе. — Он приближается. Он приближается за Мечом. Поднимайся.
Во время падения ключи выпали из моих рук, и теперь я терял время, разыскивая их.
Я увидел кровь, залившую мою футболку.
Ключи лежали на бетонном полу лестницы. Я тупо уставился на них. Прежде чем я их поднял, мне потребовалось около минуты, чтобы вспомнить, зачем они мне нужны. Затем еще минута на то чтобы разобраться, который из пяти ключей, висевших на кольце, был от моей парадной двери. Голова раскалывалась, я чувствовал себя больным и не мог сделать вдох.
Я попытался опереться на руку, чтобы открыть дверь, но моё левое плечо не выдержало мой вес, и я почти стукнулся головой об бетон.
Я поднялся на колено и стал пихать ключ в замочную скважину.
Вспыхнули синие искры, и маленький разряд обжег болью мою руку.
Мои обереги. Я забыл об оберегах.
Я попытался собрать снова волю, но не смог склеить мысли воедино. Я пробовал снова и снова и наконец-то смог выполнить маленькое рутинное заклинание, которое отключает их.
Вставив ключ в замок, я повернул его. Затем толкнул дверь.
Она не открылась.
Моя дверь — массивная стальная, практически сейфовая. Я устанавливал её сам, и я — ужасный плотник. Она стоит чуть криво и требует достаточно внушительных усилий, чтобы открывать и закрывать её. Обычно я использовал ставший уже привычным удар и толчок плечом и бедром, — но, как и заклинание которое отключало мои обереги, это простое задание было для меня в прошлом.
Шаги захрустели по гравию.
Он приближается.
А я не мог открыть дверь. Я снова навалился на неё, так сильно, как только мог.
Дверь заскрипела и завизжала, рывком открываясь с другой стороны. Мой огромный, лохматый серый пес, Мыш, упершись передними лапами в землю, протиснулся через щель и схватил мою правую руку за бицепс. Его челюсти были как тиски, но, несмотря на это зубы не прокусили кожу. Он потащил меня через дверь, как большую, шатающуюся пожеванную игрушку. Перевалившись через порог, я увидел Жука, появившегося наверху лестницы, темной тенью на фоне синего утреннего неба.
Он поднял пистолет — личное оружие военнослужащего.
Я пнул дверь обоими ногами, вложив в удар все имеющиеся у меня силы.
Пистолет выстрелил. Реальное оружие не похоже, на оружие в фильмах. Звук более плоский, более механический. Я не видел вспышки, потому что я смог чуть прикрыть дверь. Пули забарабанили по стали, как градины по жестяной крыше.
Мыш навалился плечом на дверь и с хлопком закрыл её.
Я, лепеча в панической спешке, обратился к оберегам и смог восстановить их как раз вовремя, чтобы услышать громкий хлопающий звук, вопль и проклятия, донесшиеся с улицы. Затем я поднялся и задвинул засов, чтобы уж наверняка.
Затем я повалился на пол квартиры наблюдая, как крутится потолок.
Спустя две или три минуты, я почувствовал себя немного лучше. Моя голова и плечо чертовски болели, но я мог дышать. Я сел и попробовал пошевелить руками и ногами — трое из них работали. Но моё левое плечо буквально взорвалось, перед глазами поплыли круги, и мне стало больно даже просто смотреть вперед.
Я знал несколько приемов для ослабления и игнорирования боли, некоторые из них были даже слишком эффективные — но я не мог сконцентрироваться ни на одном из них и заставить это работать. Моя голова слишком сильно болела.
Я нуждался в помощи.
Я дополз до телефона, набрал номер и, пробормотав что-то на другой конец линии, повалился снова на пол, чувствуя себя еще хуже. Жук должен был сейчас убраться, зная, что звуки выстрелов могут привлечь внимание. Теперь, когда меч был внутри, под защитой моих оберегов, для него не осталось причин слоняться без дела снаружи моей квартиры. Я на это надеялся.
Следующее, что я осознал, был Мыш, скребущийся воле входной двери и издающий обеспокоенные звуки. Я дотащился до входа, отключил обереги и открыл дверь.
— Это гильзы валяются на земле? А это кровь? — спросил маленький мужчина в бледно-голубом больничном халате и черном джинсовом пиджаке. У него были всклокоченные темные волосы, выглядевшие как взорванный стог сена, и черные проволочные очки. — Святая Анна, Гарри, что с тобой случилось?
Я активировал обереги и закрыл за ним дверь.
— Хай, Баттерс. Я упал.
— Нам нужно доставить тебя в больницу, — сказал он, пытаясь добраться до телефона.
Я слабо хлопнул его по руке, чтобы удержать от поднятия трубки.
— Нельзя. Никаких больниц.
— Гарри, ты же знаешь, что я не доктор.
— Да, верно. Я видел твою визитную карточку. — Результатом от высказывания такого количества слов стала усилившаяся боль.
— Я патологоанатом. Я разрезаю мертвых людей и рассказываю тебе о них различные вещи. У меня не бывает живых пациентов.
— Попридержи коней, — попытался пошутить я. — Пока еще слишком рано для этого.
Все еще слишком много слов.
— Ох, это все фигня, — пробормотал он, затем покачал головой, — Мне нужно больше света.
— Спички, — прошептал я. — Каминная полка.
Лучше.
Он взял спички и начал зажигать свечи. Ага, а следующим пунктом скажу ему, чтобы достал банку с пиявками.
Баттерс нашел аптечку под моей кухонной раковиной, вскипятил немного воды и подошел проверить меня. Ну а я отключился на несколько минут. Когда я пришел в сознание, он возился с ножницами и моим плащом.
— Эй! — запротестовал я. — Отвали от плаща!
— Ты вывихнул плечо, — проинформировал он меня, сосредоточенно нахмурившись и не отрываясь от работы с ножницами. — Ты не захочешь извиваться, пытаясь снять его.
— Это не то, что я…
Заклепка, которая держала вместе две половинки ножниц, лопнула, когда Баттерс приложил больше усилий на их ручки, и ножницы распались на две половинки. Он уставился на них в шоке.
— Говорил же тебе, — пробормотал я, — защита.
— Хорошо, — вздохнул он. — Я догадываюсь, что мы сделаем это трудным способом.
Я не буду надоедать вам подробностями. Спустя десять минут плащ был снят, плечо было вправлено, и Баттерс притворялся, что мои крики на протяжении двух неудачных попыток поставить сустав на место не надоели ему. Я снова потерял сознание, и когда очнулся, Баттерс вручил мне в руку банку холодной колы.
— Держи, — сказал он. — Выпей что-нибудь. Оставайся в сознании.
Я глотнул. Фактически — я с жадностью к ней присосался. Где-то в середине, он дал мне несколько таблеток ибупрофена, и велел проглотить их, что я и сделал.
Я затуманено смотрел на Баттерса, когда он поднял мой пыльник и повернул его, чтобы показать мне тыльную сторону.
В кожаном полотне было отверстие. Я поковырял в дыре пальцами. Чуть ниже отверстия, примерно в трех дюймах ниже воротника и в волоске от позвоночника, расплющились несколько унций металла о второй слой укрепленной заклятием кожи.
Это было пугающим. Даже с моей лучшей обороноспособностью, я сегодня был весьма близок к смерти.
Если бы Жук попал в меня шестью дюймами ниже, только один слой кожи был бы между пулей и моей шкурой; несколько дюймов выше, и она попала бы мне в абсолютно незащищенную шею. И если бы он не выждал на четверть секунды больше, когда моя нога спустится на первую ступеньку, ведущую к моей двери, он бы размазал мои мозги по стене пансиона.
— Ты снова сломал нос, — заявил Баттерс. — Вот откуда часть крови. Вдобавок ко всему рваная рана у тебя на голове. Я зашил её. У тебя напряжена шея. Возможно растяжение, из-за ударившей в тебя пули. Еще у тебя на левом запястье незначительные ожоги, и к тому же я абсолютно точно уверен, что у тебя сотрясение мозга.
— Ну а в остальном, — пробормотал я, — я чувствую себя просто прекрасно.
Поделиться книгой: