Короля играет свита

– А я сегодня с самого утра в конторе, нарыл кучу информации, есть кое-что весьма интересное. Нам срочно нужно увидеться. Ты можешь сейчас подъехать в наше кафе?

– Без проблем.

– Лады. Я спускаюсь, поторопись, у меня очень мало времени.

Подъехав к кафе напротив отделения милиции, я не сразу увидел Антона.

– Привет. Тебя не узнать. Вчера какой-то пришибленный был, а сегодня прямо другой человек. Ожил, даже как будто ростом выше стал. Что-то случилось?

– Похоже, им все-таки придется отпустить Михайлова! Сегодня утром принесли отчет патологоанатома. Очень, я тебе скажу, занимательный. Просто бомба! Я его еще начальству не показывал, решил с тобой сначала посоветоваться. Вот смотри. Черным по белому написано, что перед убийством и даже в процессе его Горохов был усыплен хлороформом. Сначала ему зажали рот и нос ватой с этой гадостью. Ее микрочастицы обнаружены на лице и даже волосах, а уже потом его зарезали. При всем при этом нож загнали таким образом (по направлению и по силе удара), как если бы он стоял, а убийца был значительно выше его ростом. Заметь, к Игорю Михайлову это никак не подходит. Ты понял, о чем это говорит?

– И о чем? – Я не успел сосредоточиться, уж больно ошеломляющими были новости, принесенные капитаном.

– Ну как же! Смотри. Если его усыпили, он должен упасть, это логично. Если же он продолжал стоять и даже телефон из руки не выпустил, значит, ему кто-то помог устоять на ногах. Но одновременно держать довольно крупного парня типа Евгения, причем, вероятно, обхватив его сзади, и нанести удар спереди с такой силой и под таким углом – вот посмотри на схему – просто невозможно…

– Получается, преступников было как минимум двое?

– Точно! Я пришел к тому же выводу. Теперь даже дураку ясно, что обвинить Михайлова в убийстве на почве ревности будет трудновато. Согласись, не укладывается все это в историю о пьяном ревнивом муже-дебошире, мстящем за поруганную честь подручными средствами. Ты видишь, как профессионально нанесен удар? Мгновенная смерть и минимум крови. Это нужно суметь!

– Да, я еще вчера обратил на это внимание.

– Меня озадачило вот еще что: все утро ломаю голову, зачем усыплять клиента, если планируешь его убрать? Ведь не случайно у них с собой оказался хлороформ? И честно сказать, трудно поверить, что убивать не хотели, а сделали это, только увидев нож. Ты что об этом думаешь?

– Всему, Антон, можно найти объяснение. Вспомни, зачем охотились на Евгения? Ребятам нужны документы. Их не нашли в машине, кейсе, в карманах пальто… Как бы ты поступил на их месте?

– Взял бы Женьку за жабры и заставил его признаться, где он их спрятал.

– Точно. Так они и хотели поступить: усыпив, чтобы поменьше шуметь и не привлекать внимания, втолкнуть его в квартиру Яны или затолкать в свою машину и там уж поговорить по-своему. Вопрос: почему они изменили планы и убили, не поговорив с клиентом?

– Может, их спугнули?

– Квартира Яны в полутора метрах от лестницы, дверь открыта. Затащить туда вдвоем Евгения – дело двух секунд, сделать это безопаснее, на мой взгляд, чем орудовать ножом. У меня такое ощущение, что им легче было убрать любого свидетеля, чем окончательно потерять возможность найти документы.

– Тогда, наверное, они из телефонного разговора узнали, где Евгений их спрятал. Ведь Михайлов помнит, что он как раз об этом говорил, когда Игорь выходил, а парни входили в подъезд. Пытать его стало не за чем.

– Зачем тогда усыплять? Убили бы и все, раз он стал им не нужен.

– Логично. Ты сам-то что об этом думаешь?

– Единственное достаточно правдоподобное объяснение, на мой взгляд, такое: Евгения усыпили, один подхватил его, чтобы удержать на ногах, второй на всякий случай обыскал и тут нашел то, что искал. План рушится, вся операция становится ненужной. Задача ведь уже выполнена. Оставить Евгения в живых нельзя, сам понимаешь. Его убивают, аккуратно кладут на пол и тихонько уходят с добычей. Как тебе моя версия?

– Приличная. Но только тогда непонятно, зачем они вернулись к Яне? Зачем ограбили ее квартиру? Что там искали?

– Ну, может, ошиблись и взяли у Евгения не то, или там было не все… А может, хотели убить на всякий случай, как свидетельницу… Кто знает, возможно, все было совсем не так, ведь это лишь одна из версий, которая первой пришла в голову. Вероятно, есть и какие-то другие объяснения случившегося. Хотя лично я их пока не вижу.

– При всем при том я доволен. Игоря Михайлова придется выпускать, хочет этого Палыч или нет.

– Ты наивный, Антон, если думаешь, что это для него в данный момент подарок. На свободе Игорь будет в большей опасности, чем в тюрьме. Пока он единственный, кто реально может опознать одного из убийц. Может, он и второго преступника разглядел, только не обратил поначалу особого внимания. В спокойной обстановке мозги поднапряжет и вспомнит его физиономию. Мне кажется, парни в подворотне, которых мы спугнули, и те, другие, из подъезда, – разные люди. Там так и перла глупость из всех их поступков, а здесь явно работали профессионалы. А это значит, что Игорь сильно рискует, перестав быть подозреваемым и становясь свидетелем.

– Час от часу не легче.

– Нельзя нам теперь бросать это дело. Ты сам видишь, ребятишки не успокоились, чего-то ищут, и никому из нас не будет покоя, пока все не распутается.

– Ты прав. И знаешь еще что, Михаил, мне интересно докопаться до сути этого дела. Никогда раньше я не испытывал такого азарта. Не хочется бросать, несмотря на то что свою задачу я вроде как выполнил – Михайлова не посадят. Я ведь из-за этого втянул тебя в это дерьмо. Ты как, собираешься продолжать расследование или?..

– Я должен. Ведь я-то свою задачу не выполнил. Яны нет. Мы ни на шаг к ней не приблизились. Так что не тяни, выкладывай, что там у тебя еще.

– Остались мелочи. Вот список фирм, с которыми ведет дела Горохов-старший. Вот те, с кем ведутся переговоры. Тут телефоны и адреса Горохова-первого и Горохова-второго. Все, больше я ничего не успел. Извини, но времени мало было.

– Ты молодец, Антон. Сделал больше, чем я ожидал. С тобой приятно работать. Я планирую посетить офис Макса, а ты постарайся теперь узнать, чем занимался Евгений Горохов. Ну все, пока. Будут новости – звони. Я тоже тебя найду при необходимости.

Сидя в машине, я изучил список фирм, поддерживающих контакты с промышленной группой «Альянс». Судя по всему, к производству «Альянс» не имеет непосредственного отношения. В основном Горохов-старший занимался реализацией продукции, произведенной за бугром, на территории России и наоборот. Чистым производством его организация занималась лишь в области медтехники, медицинского оборудования, а также разработки витаминов. Ее предприятия, располагающиеся в Московской, Нижегородской и Кировской областях, были не крупными, но многочисленными. Наиболее тесные контакты «Альянс» поддерживает с Норвегией, Данией, Финляндией. Добрая половина импорта из этих стран шла при посредничестве «Альянса». Экспорт он осуществляет в основном в страны ближнего зарубежья, Среднюю Азию, Чехию, Словакию, Польшу, Венгрию, Германию. Торгуют всем: продуктами, станками, одеждой, машинами, игрушками. Продукцию же своих предприятий Горохов распространяет везде, где только можно. Во всех трейлерах и вагонах с торговым знаком «Альянса» всегда находится место для партии витаминов, одноразовых шприцев или гинекологических кресел с клеймом «ПГ-А». Витамины «Альковит», «Мультивит», «Карапуз» с тем же знаком можно увидеть почти во всех аптеках страны.

Это подсказало мне путь, по которому я наиболее быстро могу попасть к господину Горохову.

Вернувшись домой, я первым делом позвонил в Швецию и в разговоре с отцом попросил его: если кто будет наводить справки о переговорах их фирмы с промгруппой «Альянс», не отрицать, что они имеют место. Переговоры ни к чему не обязывают фирму, а мне это очень поможет в одном из расследований. Узнав, что со здоровьем и бизнесом у моих родителей все в порядке, я отключился.

В сейфе отца я нашел одну из верительных грамот, позволяющих вести переговоры от имени фирмы, внес в нее свои паспортные данные.

Одевшись соответственно моменту элегантно и дорого, я двинулся в сторону конторы господина Горохова. Я занял удобную позицию для наблюдения за воротами центрального офиса «Альянса» и приготовился ждать, когда машина Максима Алексеевича выедет с территории. Первое посещение я хотел провести в его отсутствие, осмотреться на месте и разведать обстановку. Ожидание мое не затянулось, через двадцать минут ворота автоматически раскрылись и выпустили серебристый «порш» в сопровождении двух джипов, видимо с охраной. Выждав еще пять минут, я подъехал к тем же воротам. Как и следовало ожидать, они не распахнулись гостеприимно мне навстречу.

Хмурый охранник вышел из будки слева от ворот и поинтересовался целью моего визита. Я обрисовал ему вкратце, зачем прибыл, показал документы. Переговорив по рации с начальством, он вежливо проинформировал меня:

– Господина Горохова на месте нет, но вы можете пройти к его заместителю Павлову Петру Егоровичу – кабинет номер двенадцать, или оставить свои реквизиты у секретаря – кабинет номер десять, и тогда Максим Алексеевич свяжется с вами сам.

После этого ворота бесшумно распахнулись и впустили меня внутрь. Двор и здание вполне соответствовали престижу фирмы. Внутри, видимо, тоже поработал талантливый дизайнер. Не наблюдалось никакой излишней роскоши, все строго, элегантно и безусловно дорого, как и подобает серьезной, солидной фирме. Подумав, я решил посетить сначала кабинет номер десять и не ошибся.

Там меня встретила очаровательная девушка, внешность которой соответствовала роскошной приемной, где располагается ее служебное место. Мебели здесь сравнительно немного – полукруглый офисный стол с компьютером, принтером, факсом, ряд матовых стеклянных шкафов по одной стене. Огромный плоский аквариум с разноцветными подсветками, занимающий почти всю левую стену приемной. Диванчики, мягкие кресла из натуральной кожи и маленькие столики из того же матового стекла, как бы беспорядочно стоящие тут и там, огромный ковер на полу завершают интерьер.

Девушка встретила меня прямо у двери:

– Проходите, пожалуйста, меня предупредили о вашем визите, господин Корчагин. К сожалению, Максима Алексеевича нет на месте. Вы могли бы оставить свои координаты, и, как только господин Горохов появится, он немедленно свяжется с вами.

– Но мне сказали, что он должен быть на месте, – соврал я, чтобы как-то продолжить разговор.

– Дело в том, что случилось непредвиденное: у Максима Алексеевича возникли личные осложнения. Нам только что сообщили об этом. Вы должны извинить нас…

– Ну что вы, это, безусловно, меняет дело. – Я улыбнулся, стараясь вложить в улыбку как можно больше обаяния. – Никто не застрахован от таких неожиданностей. Надеюсь, господин Горохов успешно разберется со своими проблемами. Наверное, мне удобнее зайти завтра…

– Видите ли… Дело в том, что на завтра назначены похороны близкого родственника Максима Алексеевича. Его присутствие необходимо… – Девушка изо всех сил старалась не сказать ничего лишнего. Удавалось это с видимым трудом, при последних словах глаза ее заметно покраснели. Секретарша явно была неравнодушна к покойному брату хозяина.

– Да-а… дела. Соболезную. Но тогда, видимо, мне придется дождаться Максима Алексеевича, раз завтра ему будет не до дел. А мне нужно побыстрее возвращаться в Швецию и желательно с какими-нибудь результатами. Значит, надо попытаться встретиться с ним сегодня. Как вы думаете, он скоро вернется?

– Не могу даже предположить.

– Я все же попытаюсь дождаться.

– Приготовить вам кофе? Или, может быть, чай?

– Благодарю вас. Только кофе будет намного вкуснее, если я выпью его вместе со столь очаровательной девушкой. У нас в Швеции такие прелестные создания не варят кофе, ими можно любоваться лишь на страницах модных журналов или на экране телевизора. Осчастливьте меня, сделайте посещение России незабываемым. Разделите со мной хотя бы чашечку кофе. – Я еще раз обворожительно улыбнулся. – И если на ваш взгляд это не будет верхом наглости, я бы пригласил вас вечером в любой ресторан этого города. На ваше усмотрение. Вы согласны, прекрасное дитя? – Я знаю, как общаться с девушками. Что и как нужно сказать, чтобы без промаха поразить их сердце и пробудить воображение.

– Вы мне льстите, Михаил Васильевич. Ваше предложение соблазнительно…

– Ну, вот и отлично! Ужин за мной. Я думаю, теперь прилично узнать имя моей очаровательницы? Мое вы уже знаете.

– Алена.

– Восхитительно! Ну а теперь можно и кофе выпить.

Пока Алена колдовала на крошечной кухоньке в нише за аквариумом, я гадал, что же опять случилось у господина Горохова, что ему срочно пришлось сорваться с места? Опасаясь спугнуть доверчивую барышню неосторожным вопросом, я решил оставить эту проблему до вечерней встречи в ресторане.

– Михаил Васильевич, вам с сахаром или со сливками?

– Я не так уж стар, Аленушка, чтобы быть Михаилом Васильевичем. У нас в Швеции отчества как-то не приняты, я отвык. Так что не надо официальности. Хорошо?

– Да, конечно, как скажете.

– А кофе я пью исключительно черный, без всяких примесей…

Мы успели выпить по чашечке ароматного кофе, когда стремительным шагом в приемную вошел красивый мужчина. Он был явно расстроен. По тому, как он открыл дверь и, ни на кого не глядя, направился прямо в кабинет с золоченой табличкой «Президент промышленной группы «Альянс» Горохов Максим Алексеевич», я понял, что появился хозяин. Алена, сразу став сухой и официальной, заняла свое место за столом. Спустя пару минут раздалось жужжание селектора, и девушка впорхнула в кабинет начальника. Выйдя, она указала мне на дверь кабинета:

– Входите, вас ждут.

– Спасибо. Ты не забыла о моем приглашении? Могу я надеяться?

Она молча кивнула. Ну что же, надежда узнать местонахождение Яны, значит, еще не потеряна. Это хорошо. А сейчас надо сосредоточиться на беседе с Максимом Алексеевичем. Я не спеша вошел в кабинет…

Глава 12

Яна

Стоило мне открыть дверь в квартиру, как в прихожую влетели парни с автоматами. Быстренько пошустрили по всем комнатам, заглянули даже за бачок унитаза и разом выдохнули:

– Чисто!

Я была несколько удивлена. Ничего себе санэпидемстанция!

– А что, если бы было грязно, вы бы не вошли? – спросила я видного и очень представительного мужчину, который после этих слов торопливо вошел в комнату.

Он несколько ошарашенно посмотрел на меня и объяснил:

– Чисто, в смысле – нет ничего опасного для моей жизни. Это охранники, у них работа такая.

– Теперь ясно, а то я думала, у вас аллергия на пыль.

Он явно не понял, прибабахнутая я или издеваюсь над ним. Но, судя по всему, эта проблема мало его волновала.

– Вы готовы покинуть квартиру на несколько дней? Быстренько соберите необходимые вещи, надо убираться отсюда в темпе. Кто знает, каких еще сюрпризов можно тут у вас дождаться.

Спустя десять минут мы уже ехали в шикарной серебристой машине по улицам города. Первый этап путешествия закончился за воротами большущего здания, оказавшегося офисом Максима Алексеевича. Все было настолько шикарно, что просто хотелось зажмуриться. В приемной меня так поразили размеры аквариума, что я даже остановилась. Чем, интересно, кормят таких огромных и экзотических рыб? Я лично много раз пыталась завести аквариум. Все делала по науке, корм на рынке покупала, но мои рыбки не хотели им питаться. Или я им просто не нравилась, кто же их, рыб, разберет, но за небольшой промежуток времени все они по очереди всплывали брюшками вверх. А ведь я так самоотверженно за ними ухаживала.

Девушка в приемной, по-видимому, секретарша, у которой я поинтересовалась, чем она кормит рыбок, также посмотрела на меня как на ненормальную, но вежливо объяснила, что этих рыб вообще не кормят. Один раз в год работник фирмы по обслуживанию аквариумов чистит его, засыпает корм, который потом сам растет и развивается в воде. Его хватает на весь следующий год, аквариум стерилизуется, запаивается… и это в общем все. Я впервые слышала о таком, но мне понравилось. Здорово!

В кабинете Максим достал кучу альбомов и отдельных фотографий. Он попросил меня внимательно просмотреть их и сказать, не узнаю ли я кого-нибудь. Мне было стыдно, ведь я так и не призналась в своей алкогольной амнезии. Добросовестно просмотрев все снимки, на которых были отдельные личности, группы людей на собраниях, пикниках, в семейном кругу, люди в толпе, в окружении охранников, в машинах всевозможных марок, я, естественно, не узнала никого, кроме Максима и Евгения Гороховых. Ну, еще девушку из приемной, охранников Макса и всё. Горохова это озадачило. И без того расстроенный и озабоченный, он погрустнел еще больше. Мне показалось, что Максим Алексеевич мне не верит, думает, что я скрываю от него что-то важное. Ничего путного не добившись, он вызвал двух здоровенных бугаев и велел им меня проводить.

Парни усадили нас с давно заскучавшим Дизелем в джип и повезли куда глаза глядят. Их глаза, между прочим. Мои-то смотрели в сторону родного дома, а их – куда-то за город. Но я не стала ни спорить, ни даже спрашивать. Чего спорить-то с такими гоблинами? Все равно сделают так, как захотят, вернее, как им велели. Выехав за черту города, мы вскоре припарковались к воротам симпатичного особняка, стоящего на опушке леса в большом отдалении от остальных построек, издалека похожих на деревню или поселок. Почему между собой эту огромную, обнесенную колючей проволокой домину мои спутники называли как-то неуважительно «дачкой», непонятно. Собственно, их дело, как хотят, так и называют, но у меня слово «дачка» с детства вызывало образ милого, уютного домика величиной с курятник, располагающегося на пятачке унавоженного чернозема, среди грядок и яблонь. Может, мой взгляд на вещи безнадежно устарел?

На вопрос «Зачем меня сюда привезли?» один из парней лаконично ответил: «Шеф велел. Для безопасности». Второй вопрос: «Что я тут буду делать?» – остался вовсе без ответа.

Внутри «дачки» было уютно. Горел растопленный кем-то камин, вся комната утопала в цветах и коврах. Чувствовалась заботливая женская рука. Вскоре я познакомилась и с хозяйкой дома. Это была милая пожилая женщина. Она принесла мне кофе с бутербродами. По-видимому, она уже знала о случившемся несчастье. Глаза ее были заплаканы, и кругом пахло чем-то вроде валерьянки или корвалола.

Хозяйка отнеслась ко мне довольно доброжелательно. Сказала, что ее зовут Екатерина Ивановна, баба Катя для своих. Она родственница Гороховых и помогает вести хозяйство. Конечно, сначала она немного настороженно посматривала в мою сторону, но, когда я ей честно рассказала об обстоятельствах своего знакомства с Женей, моментально прониклась доверием. Видимо, она поняла, что я, чем могла, искренне пыталась помочь парню. И в том, что случилось, моей вины нет.

Сидеть молча было тяжело, и мы стали разговаривать с бабой Катей о событиях последних дней, о жизни вообще… Старушке доставляло удовольствие рассказывать о своих обожаемых мальчиках. От нее я узнала вкратце историю семьи Гороховых.

Родители Максима и Евгения, в прошлом немаленькие партийные чины, погибли пятнадцать лет назад в автокатастрофе. До этого времени они успели дать старшему сыну приличное образование – он дипломированный химик. Жене тогда было десять лет. Других родственников, кроме бабы Кати, в то время тети Кати, у братьев не было. Переезжать к ней в деревню Максим не захотел, и Екатерина Ивановна стала жить на два дома. Летом с Женей в деревне, зимой, когда парнишке надо было ходить в школу, частенько гостила в их городской квартире.

Воспитание Евгения стало смыслом жизни для Макса. Он даже не женился. С женщинами встречался, влюблялся даже, но окончательно домой так ни одну и не привел, боясь, что у его жены и Жени могут не сложиться отношения. Горохов-старший не слишком баловал брата, но Евгений имел все необходимое и даже немного больше. Максим никогда не забывал пригласить его друзей на дни рождения, сам выбирал ему одежду, книги. Свободное время также посвящалось брату. Женя платил ему преданной любовью. Он считал Макса самым сильным, справедливым, умным. Материально жили не очень. Максим работал на одном из химических заводиков в области. Денег едва хватало.

Между тем перестройка набирала обороты. Максов завод перешел в частные руки, по всей стране множились кооперативы, совместные предприятия. У Горохова-старшего появилась вторая цель в жизни – во что бы то ни стало РАЗБОГАТЕТЬ. Видимо, он был неплохим химиком, сумел изобрести что-то стоящее, тут баба Катя в силу своей некомпетентности ничего вразумительного сказать не могла. Вместо того чтобы запатентовать свое открытие и прославиться, Максим предпочел продать его новому хозяину своего завода. Он получил огромные по тем временам деньжищи. После чего в спешном порядке продал квартиру и дом Екатерины Ивановны и поселился в нашем городе. На полученную сумму он начал свой бизнес, который и вырос сегодня в промышленную группу «Альянс». Дом, где мы сейчас находимся, – первое и самое любимое жилище семейства Гороховых.

Когда Женя подрос, он уже смог выбрать любое из платных высших учебных заведений. Он решил пойти на журналистское отделение местного университета, закончил его почти с отличием. Потом два года стажировался в Париже. Макс постоянно его навещал, даже открыл во Франции филиал своей фирмы. До последнего времени они с братом работали вместе. В свободное время Женя писал книгу. И вот теперь такое горе. Что будет с ними дальше, как перенесет все это Максим, старушка не может даже представить. Такого потрясения баба Катя не испытывала со времени трагической гибели родителей Гороховых. Она ведь практически вырастила Женечку, он ей стал как сын. Своих детей у старушки не было.

Екатерина Ивановна так разнервничалась, что ей стало нехорошо. Я хотела выбежать на крыльцо в поисках помощи, но не смогла – дверь была заперта. К счастью, в этот момент к дому подъехала серебристая машина Максима. Узнав, что случилось, он быстро сделал бабе Кате укол и велел охранникам перенести ее из гостиной в комнату и положить на кровать.

– Сейчас ей станет лучше. Все мы взвинчены до невозможности. Что говорить о бедной старушке, если я сам еле держусь на ногах. Вам не трудно, Яна, похозяйничать немного на кухне? Сегодня я не в состоянии ничем заниматься. Завтра с утра я позабочусь о прислуге для вас с бабой Катей, а сейчас обойдемся своими силами. Саша тебе поможет, – кивнул он на одного из приехавших со мной парней.

После беседы с Екатериной Ивановной я поняла всю глубину горя Максима Алексеевича и величину его утраты. Мне было бесконечно жаль его, но помочь я, увы, ничем не могла. Такое горе не притупляется даже с годами. Он еще хорошо держится. Ведь только сегодня он потерял брата…

На кухне у бабы Кати царил идеальный порядок. В холодильнике я нашла немало уже приготовленных блюд. Их осталось только разогреть и подавать к столу, что я и сделала при помощи Саши. Охранники обосновались на кухне, а мы с Максимом поужинали (или пообедали, не знаю, как назвать еду в пять часов вечера) у камина в гостиной. В основном мы молчали. Говорить не хотелось. Хозяин пару раз ходил навещать бабу Катю, сказал, что старушке лучше, но вставать сегодня он ей запретил.

– Как вы думаете, Максим, за что убили Евгения? – наконец решилась спросить я.

Он как будто ждал этого вопроса и весь день обдумывал ответ.

– Потому что он – мальчишка, ничего не понимающий ни в жизни, ни в смерти! – сразу откликнулся он с горечью в голосе. – Я всю жизнь опекал его, а стоило отлучиться, и он наломал кучу дров, которая его же и погребла под собой! Он и нас с тобой в яму тянет… Господи, ну как мне пережить это, где взять силы жить дальше… Господи… – На глазах у него появились слезы.

Мне стало неловко, я очень сочувствовала Максу, но как себя вести в подобной ситуации, как поддержать, я не знала. Сидела и молчала. А он говорил. Наверное, сам с собой.

– Что я сделал не так, Господи? За что Ты так покарал меня? Я всю жизнь вложил в этого мальчика, всю душу. Больше у меня ничего не осталось! Как жить?! Скажи! Ну, скажи же, если знаешь! Как и зачем жить дальше?! – молился он по-своему.

– Ну, что вы, вы еще так молоды. У вас еще будет семья, дети. Вот увидите, вы найдете новый смысл в жизни.

Он меня не слышал. Сидел и смотрел в пространство. Мне стало жутко.

– Все, сорвался, мой хороший. И то сказать, долго крепился, но и его нервы не выдержали. – В гостиной появилась баба Катя.

– Зачем вы встали? Вам лежать надо.

– Какое уж лежание, милая. Лежи не лежи, легче не станет.