Помоги проекту - поделись книгой:
- Сир, мы вернулись, как и было приказано.
Лоргар бросил взгляд на Торва прежде, чем снова повернуться к Аргел Талу.
- Капитан, вас не было не более шестидесяти секунд. Мы только что заметили, как «Песнь» входит в край шторма. Между вашим уходом и возвращением прошло меньше минуты.
Аргел Тал вцепился пальцами в свое измученное лицо.
- Нет. Нет, этого не может быть.
- Может, - Лоргар пристально смотрел на него, - и так оно и есть. Сын мой, что с вами случилось?
- Семь месяцев, - капитан пошатнулся и оперся на поручень кресла, чтобы устоять на ногах. - Семь. Месяцев. Нас осталось меньше сорока. Мы ели экипаж... ненавистная пища из кожистой плоти и сухих костей. Не было воды. Резервуары пробило во время шторма. Мы пили прометиевое топливо... оружейное масло... охладитель из двигателей... Сир, мы убивали друг друга. Мы пили кровь друг друга, чтобы остаться в живых.
Лоргар отвлекся только, чтобы обратиться к одному из вокс-офицеров.
- Привести их, - сказал он, понизив голос. - Заберите моих сыновей с этого корабля.
- Сир? Сир?
- Я здесь, Аргел Тал.
- Это был последний полет «Песни». Мы идем только на маневровых двигателях.
- «Громовые ястребы» уже вылетают, - заверил примарх. - Мы вернемся в безопасный космос вместе.
- Благодарю, сир.
- Аргел Тал, - Лоргар замешкался. - Вы убили экипаж «Песни Орфея»?
- Нет. Нет, сир, не мы. Мы ели их трупы. Падальщики. Как пустынные шакалы Колхиды. Что угодно, лишь бы выжить. Мы должны были принести ответы, которые вы искали. Сир, прошу... Вам нужно кое-что узнать. У нас есть ответы на ваши вопросы, но один из них превыше всего.
- Скажи мне, - прошептал золотой гигант. Он не стеснялся выступивших слез, увидев, до чего дошли его сыновья. - Скажи мне, Аргел Тал.
- Это место. Эта область. Грядущие поколения назовут ее Великим Оком, Оком Ужаса, Оккуларис Террибус. Понижая голос, они дадут тысячу дурацких названий тому, чего не смогут понять. Но вы были правы, мой повелитель.
- Здесь, - Аргел Тал указал слабой рукой на бурлящий за иллюминаторами мостика варп-шторм. - Здесь встречаются боги и смертные.
Вскоре он оказался в изоляции. Отдельно от братьев.
Это не стало полной неожиданностью, но они вдобавок еще и забрали у него оружие — «для необходимого ремонта, брат» - и этого он не мог предвидеть. Возле него они теперь были очень осторожны. Сопровождавшие его в комнату для медитаций были напряжены, говорили неохотно и мешкали с ответами даже на простейшие вопросы.
Никогда еще он не ощущал подобного грубого недоверия между братьями. Разумеется, он знал его причину. Правду было не скрыть, да он и не хотел скрывать ее. Да, выжившие ели мертвечину. Да, они убивали собственных братьев. Но не ради развлечения. Не ради славы. Ради выживания.
Утолить смертельную жажду медно-красным вином, льющимся из разрезанных вен.
Какой был выбор? Умереть? Погибнуть вдали от флота, похоронив на мертвых губах ответы на все вопросы, когда-либо заданные примархом?
Да. Он умер. До того, как грыз сухую кожу обескровленных тел. До того, как перерезал горло братьям своим кинжалом и пил их жизнь, чтобы поддержать собственную.
Некоторым из них пришлось умереть дважды. Окончательная смерть, чтобы подпитать жизни тех, кому предстояло выжить.
Палубу «Песни Орфея» покинули тридцать восемь Несущих Слово. Тридцать восемь из ста. Гораздо меньше половины. Седьмая рота была истреблена.
Аргел Тал судорожно вдохнул. Каждый раз, закрывая глаза, он видел шторм снаружи. В накатывающихся волнах варпа десять миллионов лиц беззвучно выкрикивали его имя. Он видел, как их губы двигаются, а зубы скалятся. Лица образовывались из столкновений психической энергии, разливающейся по защищающему корабль полю Геллера. Плоть и кровь не обретших форму демонов. Грубая духовная материя.
Он выдохнул и открыл глаза.
Стены его личной комнаты, пристанища на борту «Де Профундис»» все многочисленные годы Великого крестового похода, теперь выглядели чуждыми. Странно, насколько семь месяцев могут изменить душу. Семь месяцев и наполнявшие голову необузданные откровения.
Хронометр над дверью насмехался над ним, показывая дату больше полугода назад. Слова примарха были нежеланной правдой: на краю аномалии варпа прошли секунды. Внутри же — месяцы.
Лишенный брони, капитан осмотрел свое измученное тело, отражавшееся в поверхности кинжала, единственного оставшегося оружия. В ответ глядел выходец с того света — костлявое существо с ввалившимися глазами, оказавшееся не с той стороны могилы.
Он опустил клинок и стал ждать сигнала, который должен был скоро прозвучать.
Лоргар никогда не выглядел величественнее, чем в своей скромной ипостаси.
Он пришел к Аргел Талу, облаченный в многослойное, украшенное символами одеяние жреца Завета, с опущенным капюшоном, скрывавшим лицо. В руках он держал маленькую деревянную шкатулку. Крышка была откинута, демонстрируя набор перьев грифа и чернильницу. Под мышкой примарх нес пергаментные свитки, чтобы записывать слова сына. Когда Лоргар вошел, Аргел Тал успел заметить громоздкие фигуры двоих Несущих Слово — братьев по Зазубренному Солнцу, но не из Седьмой роты — стоявших за дверью.
-Я в заключении, отец? - спросил он примарха.
Лоргар откинул капюшон, открыв вечно молодое лицо с игравшей на нем неопределенной улыбкой. В серых глазах виднелся груз эмоций, и в них было мало приятного. Он сожалел о своих сыновьях. Сожалел о том, на что взирал.
- Нет, Аргел Тал. Разумеется, ты не в заключении.
В этот момент их взгляды встретились, и улыбка Лоргара застыла на совершенных губах.
- Стража у моей двери, похоже, полагает иначе, - сказал Аргел Тал.
Лоргар не ответил. Украшенная тонкой резьбой деревянная шкатулка упала на металлический пол. Шум не остался без внимания, дверь в переборке открылась. Двое воинов 37-й роты вошли внутрь, нацелив болтеры в голову Аргел Талу.
- Сир? - спросили они хором.
Примарх не ответил. Он стоял и завороженно молчал, протягивая руку и почти касаясь изможденного лица капитана. В последнее мгновение он отдернул руку, не дав пальцам притронуться к впалой плоти Аргел Тала.
Их взгляды все еще были прикованы друг другу: примарха и капитана, отца и сына.
- У тебя две души, - прошептал Лоргар.
Аргел Тал прикрыл глаза, чтобы разорвать контакт. Нечто — сотня неведомых сущностей — скользило в его крови, ползло по венам, проталкиваемое биением сердца.
Наконец он встал на ноги.
- Я знаю, отец.
- Расскажи мне все, - произнес примарх. - О демоне, о мире откровений. Расскажи, почему мой сын стоит передо мной с рассеченной надвое душой.
13
Инкарнадин
Затерянные в шторме
Голоса в пустоте
Пол дрожал по-особенному.
Кси-Ню 73 ощутил это. Под его металлическими подошвами палубу корабля потряхивало вполне определенным образом — не аритмичное протекание перелета в варпе, не сердцебиение работающих маневровых двигателей. По искусственным костям пробегал шорох, слабый, но благословенно размеренный.
Орбита.
Наконец-то орбита.
Последнее путешествие выдалось долгим. Кси-Ню 73 был не из тех, кто позволяет себе строить догадки, выходящие за пределы настоящего, но высчитанные им прогнозы были мрачными. Налетающие на флот варп-штормы наверняка заберут корабли помимо трех, уже потерянных, если 1301-й углубится далее этого мира.
Кси-Ню довелось услышать, как один из слуг сказал другому, что «шторм снаружи бросается на щиты корабля», и он выбранил рабочего за наделение человеческими свойствами неподходящего объекта. Подобный антропоморфизм уменьшит шансы слуги в дальнейшем продвинуться вверх в иерархии Механикум.
Шторм был суровым, несомненно. Но в волнах варпа не было страсти, злости или целеустремленности.
На всех палубах «Де Профундис» кипела работа: Астартес и смертные готовились к высадке.
В мозге Кси-Ню 73 по большей части отсутствовала биохимия, необходимая для ощущения волнения: он перестроил себя, выйдя за подобные рамки. Вместо этого он полностью сосредоточился на работе, стимулировавшей центры удовольствия в мозгу — выполнение каждой крохотной подпрограммы с абсолютной точностью и эффективностью.
Пятнадцать его пальцев, расположенных на трех механических руках, трудились в бронированной чаше черепа Ализарина. В голове робота шел процесс перестройки сфер из биопластика, сочившихся питательными веществами. Каждый участок сферических реле следовало отладить и установить на место, затем подключить к нему зависимые системы и предохранители на случай повреждений в бою. Так работал разум робота — мимикрирующий под живой интеллект, выращенный в генетической лаборатории для использования в механическом теле.
Из наполненной искусственной спинномозговой жидкостью чаши поднимался отталкивающий острый запах, напоминавший вонь гниющего лука. Кси-Ню превзошел уровень подобной реакции. Он знал о запахе лишь потому, что сенсоры восприятия выдавали данные на его сетчатку, описывая смрад сухим потоком двоичного кода.
Несмотря на всю сложность работы, Кси-Ню 73 оставил в среднем пять процентов внимания на контроль за окружающим пространством. Внутренние сенсорные блоки, сканировавшие мир путем эхолокации, сперва зафиксировали открытие двери, а затем входящую в помещение фигуру. Она обладала однозначным признаком силы : доспех, Мк-III, Астартес.
За первым сигналом последовало еще несколько. Всего пять Астартес.
Все эти подробности высветились рунами на дисплее визора Кси-Ню 73. Он практически не обратил на них внимания, углубившись пальцами в органическую слизь, внедряя в сегментированные сферы из биопластика крошечные устройства управления. Каждая сфера была частью программы коры мозга. Каждая оптоволоконная цепь имитировала синапсы.
У Астартес хватило такта не прерывать его. Они ожидали три точка тридцать две минуты, пока Кси-Ню 73 не закончил текущую фазу обслуживания. Импульс удовольствия скользнул по каналу данных Кси-Ню. Сработали увлажнившиеся рецепторы удовольствия. Работа завершена.
Наконец адепт Механикум отвернулся от рабочего стола. Слизь капала с пятнадцати механических пальцев.
- Младший комадир, - произнес он, не обращая внимания на старших сержантов возле Аргел Тала и не кланяясь в уважении, как обычно делали смертные члены экипажа. - Вы пришли начать подготовку Инкарнадина.
Аргел Тал облачился в доспех, готовясь к высадке, так же как и сопровождавшие его офицеры. Ксафен был закован в черное, Даготал,Малнор и Торгал — в гранитно-серую броню Легиона.
- Время пришло, - сказал Аргел Тал.
Три линзы глаз Кси-Ню несколько секунд перенастраивались.
- Сюда, - ответил адепт.
Воины последовали за жрецом машин в освещенную красным соседнюю камеру.
Не то, чтобы Кси-Ню 73 как-то стеснялся того, что Инкарнадин был принят в легион Несущих Слово. Подобная честь означала высшую похвалу в Легио Кибернетика и свидетельствовала о мастерстве управляющего адепта — такая машина бесспорно обладала могучим и неукротимым духом и заслуживала признания.
Дело было в том, что с момента приема в Зазубренное Солнце, с тех пор, как знак Ордена выгравировали на лбу робота, Первый Завоеватель 9-й манипулы стал немного... странным.
Дух машины обрел ошибочную склонность действовать непредсказуемо, а это было неприемлемо.
Даже для опытного адепта вроде Кси-Ню 73 в этом не было смысла, если не считать скрытых мрачных подозрений. Он провел диагностику несколько сотен раз со всей дотошностью, но противоречия (изъяны? втклонения?) в коре мозга Инкарнадина проявлялись вновь после каждого обслуживания.
Однажды Кси-Ню 73 пошел на величайший риск, который никогда не должен был повториться, и полностью очистил биопластический мозг Инкарнадина. Удалив из черепа робота все следы материи, он за четыре месяца заново создал кору из запасных частей, ритуально очищенных после извлечения из ремкомплектов.
У робота теперь был новый мозг, во имя Шестерни. Но он все еще...
Так. В этом была еще одна трудность. В языке-коде Марса отсутствовало адекватное описание для формулировки проблемы. Кси-Ню 73 осмелился прибегнуть к ближайшему по смыслу человеческому термину, описав ситуацию как сбой у Первого Завоевателя.
Поделиться книгой: