Газета Завтра 902 (9 2011)

Александр Проханов -- Спасибо Тарнаеву, братьям Кузнецовым, Буланову

НА ФОТО: ТАРНАЕВСКАЯ БРИГАДА В АРЗАМАСЕ

Состоялась моя творческая поездка в Нижний Новгород и Арзамас. Четыре раза я выступал в битком набитых залах, вмещавших 700-800 человек. Обострённое внимание людей, разделявших мои размышления о сегодняшней русской драме, об острых дискуссиях, разгоревшихся в недрах российского общества. Старики, помнящие величие исчезнувшей Красной империи. Юные студенты, пытавшиеся разобраться в мифологии прошлого и хитросплетениях настоящего, мерцающего в грозных туманах будущего. Рабочие, выпускавшие могучие боевые машины, зло и едко взирающие на нынешних хозяев жизни, разоривших дотла великую советскую индустрию. Военные, бороздившие на подводных лодках океан, а ныне с тоской и унынием наблюдающие, как гибнут последние корабли великого советского флота. Гуманитарии, посвятившие свои жизни сотворению человека думающего, любящего, творящего, отражающего тьму, которая надвинулась на человеческие души, вымывая из неё свет, добро, служение высшим идеалам.

После моих выступлений возникали острые, живые, иногда беспощадные схватки, в которых было много горечи, иногда и ненависти, но присутствовали яростная страсть, живая пытливость, умная любознательность, говорившие о том, что общество не спит, не погрузилось в уныние и тупое равнодушие, но кипит, созревает воля какого-то нового общественного и политического действа.

Как интересны мне были встречи с предпринимателями Нижнего Новгорода братьями Кузнецовыми Александром и Сергеем и их товарищем Владимиром Булановым! Именно они помогли организовать творческие вечера в Нижнем Новгороде и Арзамасе.

НА ФОТО: ВЫСТУПЛЕНИЕ В ПЕДИНСТИТУТЕ АРЗАМАСА.

Мои 15-томные собрания сочинений были переданы нижегородским библиотекам и библиотекам Арзамаса.

Эти успешные люди сложили свои состояния не присвоением государственной собственности, не бессовестным грабежом беззащитных советских гигантов, а своими неусыпными трудами, сметкой, умением хозяйствовать в новых экономических условиях.

Александр Кузнецов, по образованию учитель, желая стать предпринимателем, уехал в Америку, чтобы там обучиться самым современным приемам хозяйствования и управления производством. Без гроша в кармане он трудился в Америке на самых низких чёрных работах: полотёром и посудомойщиком, недоедая, недосыпая, скопил по доллару небольшое состояние и потратил его на то, чтобы поступить и обучиться в школе менеджеров. Привёз из Америки не шикарный лимузин, не экзотическую электронику, не предметы западной роскоши, а знания, которые здесь, в Нижнем Новгороде, сразу же пустил в дело и стал успешным производителем, торговцем, финансистом.

Мои новые знакомцы, являясь типичными представителями современного русского капитализма, не связывают, к моему удивлению, свою будущую производственную и жизненную деятельность с правящей олигархией, с компрадорской коррумпированной властью, а тяготеют к левому движению — к нижегородским коммунистам. Они считают, что коммунистическая среда свободна от корыстолюбия, попрания ради сиюминутной выгоды высоких национальных идеалов, и помышляет о судьбах родины, приглашая их, новых русских предпринимателей, в новое общенародное дело.

НА ФОТО: А.ПРОХАНОВ, О.ФОМИН, А.ТАРНАЕВ В ДИВЕЕВО.

Сама же коммунистическая среда, преодолев традиционное недоверие к бизнесу, приняла их в себя, заключив с ними сложный союз, который идёт на пользу и предпринимателям, и местному левому движению.

В Арзамасе я был благодарен Александру Тарнаеву за то, что он познакомил меня с удивительными людьми, городской патриотической интеллигенцией, собравшейся в Арзамасском педагогическом университете. Филологи, историки, богословы, увлеченные краеведы, проницательные политологи, они показали мне множество изданных в университете книг по истории Арзамасского края — родины патриарха Сергия и Аркадия Гайдара, края, помнящего Ивана Грозного, протопопа Аввакума, патриарха Никона... Среди этих книг, наполненных старинными песнями и сказаниями, размышлениями о роли церкви в современном светском обществе, я видел книгу об Иосифе Виссарионовиче Сталине.

В Дивееве, в белоснежном монастыре среди сверкающих февральских снегов, в соборе мы поклонились раке Преподобного Серафима Саровского. Исподволь, сквозь огоньки свечей, я наблюдал, как прикладывался к раке коммунист Александр Тарнаев и его арзамасские идеологические собратья. И уже нет ничего удивительного в том, что коммунист, входящий в православный храм, не только снимает шапку, но осеняет себя крестным знамением и подходит под благословение батюшки. А батюшки — как тот, что был на одном из моих вечеров, — проповедуют идею христианского социализма.

Два процесса в русской провинции, двигаясь навстречу друг другу, определяют сегодняшнюю жизнь губернской России. Продолжается деградация, когда закрываются сельские школы, остывают заводские цеха, корчится в муках военное производство, еще вчера выпускавшее первоклассную боевую технику, а сегодня не получающее военные заказы. И встречный процесс: поразительной красоты церкви возникают из руин. Молодёжь, остро интересующаяся политикой, современной культурой, философией, не желающая быть игрушкой в руках хитроумных недобрых правителей, уставшая слушать банальности и бредни государственных телеканалов. Русская провинция не спит, она живёт, и у меня нет сомнения, что в скором будущем мы почувствуем её вклад в культурную и политическую жизнь нашей родины.

-- «Так спланировано»

"Завтра". Геннадий Эдуардович, при всём уважении к вашему нынешнему статусу и той законодательной, политической работе, которую вы ведёте, всё-таки вас знают прежде всего как человека, почти двадцать лет руководившего работой Пермского завода имени С.М.Кирова, известного также как Пермский пороховой завод. Орденов Ленина, Октябрьской Революции и Боевого Красного Знамени. В номенклатуре производимой продукции значатся заряды к реактивным системам залпового огня "Град" и "Смерч", комплексам ПВО; заряды двигателей подвесных ракет класса "воздух-воздух" ближнего и среднего боя; стартово-разгонные ступени крылатых ракет морского базирования, в том числе стартующих с подводных лодок, противокорабельных систем класса "воздух-поверхность"; заряды к системам ближнего боя, артиллерийского выстрела из танков и самоходных установок, а также многое другое, без чего вообще невозможно говорить о безопасности и обороноспособности нашей страны.

Геннадий Кузьмицкий. Если быть точным, то директором этого предприятия я работал почти шестнадцать лет, с 1992 по 2007 год. А до этого несколько лет был главным инженером.

"Завтра". Как вы оцениваете эти годы со своей профессиональной точки зрения?

Г.К. Как я могу их оценивать? Делал, что мог, и пусть, кто может, сделает лучше. Главное — производственный потенциал мы сохранили, завод сохранили. Таких заводов в Союзе было шестнадцать, сейчас осталось четыре, по специализации работают два, другие два тоже работают, но как — это вопрос. Пермский был одним из самых крупных, теперь мы практически монополисты в России по порохам, по твердотопливным смесям для ракет. Другое дело, что многие производственные технологии утеряны, хотя их можно восстановить, людей еще можно найти, но самое обидное, что утеряны знания, необходимые для того, чтобы реализовать эти технологии. Ведь в любом деле есть тысячи мелочей, которые просто забываются, если ими не заниматься каждый день, но каждая из которых влияет на конечный результат. Вот я уже четвертый год не работаю директором, и если завтра меня снова позовут руководить заводом, то я знаю, что квалификацию наполовину потерял. Да, я доктор технических наук, многие технологии знаю от и до, но некоторые мелочи, которые нигде не прописаны, уже не помню. Мне теперь надо несколько дней думать, столько энергии потратить, чтобы одну такую деталь в своей памяти восстановить. То есть отсутствие постоянной практики — это страшная вещь. Все академики и лауреаты чего-то стоят, если продолжают работать, условно говоря, руками, если постоянно находятся в теме. А чуть из этой воды вышел — всё, обсыхаешь быстро.

"Завтра". Ходят слухи, что вас снимали чуть ли не по прямому указанию из Вашингтона…

Г.К. Не знаю, может, я Обаме так не понравился… Они ведь вместе с сенатором Ричардом Лугаром приезжали к нам на завод в августе 2005 года, проверяли, как идет утилизация российских стратегических ядерных ракет по программе Нанна-Лугара. И Лугар еще тогда сказал мне, показывая на Обаму, что вот этот темнокожий парень — будущий президент Соединенных Штатов.

"Завтра". Вы в это поверили тогда?

Г.К. Не помню. Скорее, пропустил мимо ушей. Он же не говорил, когда это событие произойдёт, — может, через тридцать лет, когда мне уже всё будет безразлично. Но, как видите, Лугару надо верить.

"Завтра". Еще раз приходится убедиться в справедливости теории шести рукопожатий, согласно которой каждый человек на планете Земля знаком с любым другим человеком через цепочку общих друзей не более чем в шесть человек. Получается, и с Обамой я теперь знаком буквально через одно рукопожатие. Каким он вам тогда показался?

Г.К. Очень внимательный, доброжелательный, внешне открытый, но очень себе на уме, — типичный американский политик. Тогда он был младшим сенатором от штата Иллинойс, и Лугар, республиканец, матерый волк такой, похоже, его натаскивал.

"Завтра". Тогда еще был скандал — их, кажется, задержали в Перми российские пограничники.

Г.К. Да, три часа будущий президент США получал здесь, в аэропорту Большое Савино, "прививку холодной войны", как он потом выразился в своих мемуарах. Думаю, весь этот инцидент был заранее спланирован, потому что ни до, ни после ничего подобного с американскими гостями не происходило, их дипломатический иммунитет соблюдался неукоснительно… То есть всё так спланировано.

"Завтра". И ваша отставка была такой же, плановой?

Г.К. Это вообще интересная и отчасти детективная история. Проблема в том, что наверху негласно выдвинули такую гипотезу, что криминальные и террористические структуры пытаются взять под контроль производство взрывчатых веществ, и поэтому надо срочно решать кадровую проблему, то есть поставить на руководство новых людей… Разумеется, никаких доказательств, никаких даже намеков на доказательства подобной гипотезы не было, а вот людей нашли быстро. Молодых, эффективных бизнесменов. Кто-то даже химик-технолог по образованию, и ничего, что он занимался производством сыра и никаких допусков секретности не имеет — пусть руководит… В Минпромторге для этого даже изменили условия конкурса. Раньше были такие требования: первая форма секретности, не менее десяти лет работы на руководящей должности по данной специальности и еще целая пачка приложений. Сделали: никакой секретности, год работы на любой руководящей должности, — и всё...

"Завтра". А как всё это происходило?

Г.К. Вызвали в Москву, в министерство, на совещание. Приехал — никакого совещания нет, просят зайти в кабинет замминистра. Захожу, мне говорят: "Геннадий Эдуардович, спасибо за работу, но мы решили разорвать с вами контракт". Думаю, как интересно: только что, два дня назад, приезжала министерская комиссия к нам в Пермь на День фейерверков, привезли почетную грамоту за 2-е место в России по производственным показателям... Спрашиваю: на основании чего принято такое решение? Ведь причины для разрыва контракта в трудовом законодательстве четко прописаны. Отвечают: приказ уже подписан Алешиным — как раз в последний день его работы председателем Федерального агентства по промышленности перед уходом на "АвтоВАЗ". Отлично! Сказал им спасибо. Они удивились: "За что спасибо?" Объяснил: спасибо, что не убили. Развернулся и ушёл.

"Завтра". А дальше?

Г.К. Что дальше? Восстановился через суд, потому что такие нарушения закона даже у нас не проходят. Но во второй раз меня уже уволили по-настоящему. Я в 2007 году баллотировался в Государственную думу, суд еще тянул резину, и мне предложили подписать мировое соглашение: мол, пиши заявление по собственному желанию с директора на и.о., уйдешь депутатом, и все будут довольны. Написал заявление в четырех экземплярах, потом говорят: нет, так у нас не получается, бери свои бумаги обратно. И отдали три экземпляра. Тогда никто на это внимания не обратил, выборы прошли, в Думу я не попал, и сразу на основании четвертого экземпляра моего заявления — приказ об увольнении по собственному желанию. И всё. Адвокат, который занимался моим делом, сразу спросил, нет ли среди моих личных врагов Путина и Медведева. Я сказал, что таких личных врагов у меня нет. Он начал работать — и даже гонорар свой мне вернул. Сказал: ничего не смогу сделать, там стена. По его словам, на уровне первого зампреда правительства и помощника президента, от имени которых звонили судье и требовали не рассматривать моё дело.

"Завтра". Да, интересная у нас правовая система...

Г.К. Да разве только в ней дело? По-моему, существует определённый план уничтожения оборонных производств России, который поэтапно выполняется.

У нас в Перми все оборонные производства выпотрошены подчистую, сейчас добивают последнее. Пермский велосипедный завод, на котором делали 90% взрывателей, проходит процедуру банкротства. Ну, передали это важнейшее производство на владимирский "Точмаш", который в системе "Росатома" сейчас, но пойдёт ли оно там, неизвестно.

Помню, все совещания в Минпромторге начинались с того, что замминистра мне заявлял: мол, я в порохах ничего не понимаю, ты меня просвети. Ну, раз рассказал, другой... На третий то же самое: "Я в порохах ничего не понимаю..." Да за полгода-то можно было хоть что-то посмотреть и запомнить, ты зачем там сидишь? Нет, у них там другая специализация: бюджет осваивать, а всё остальное — так, необязательная нагрузка...

Тут такая схема: у завода на 1 января 2008 года была прибыль миллиард сто миллионов рублей. Потом пришло новое руководство, начало рулить. Еще за первые семь месяцев 2008 года была прибыль 400 миллионов, но по итогам года ушли в минус — тем более, глобальный финансово-экономический кризис начался, есть объективнеы причины...

Сейчас осваивают 3,5 миллиарда рублей, выделенных правительством на поддержку производства. То есть чем выше убытки — тем лучше.

О каких инновациях и инвестициях при подобном отношении со стороны представителей государственной власти может идти речь?

Вот мы с немцами сделали совместное предприятие по переработке отходов нефтехимического производства. Причем, даже без официального бизнес-плана, что называется, на доверии. Мы с этой фирмой, "Stockhausen", были в очень хороших отношениях, так что даже когда у них была проблема, куда сначала отправлять заказанное оборудование: в Пермь или в Америку, они отправляли нам. От договора до пуска этого производства прошло два года. Президент РАН Юрий Сергеевич Осипов был у нас на открытии, сказал, что это технологии XXI века. И это действительно так — в конечном продукте было до 50% метилакриловой кислоты, в то время как японцы, мировые лидеры, получали от силы 20%.

Но потом "Пермьводоканал" свою долю американцам продал, немцы тоже продали, так что технология ушла в США. А месяц назад я узнал, что немцы поставили у себя такую же установку, по нашей технологии, но уже японского производства. Это к вопросу об инвестициях. Скорее, отюда что-то будет уходить, чем сюда что-то передовое привезут.