Помоги проекту - поделись книгой:
– Что? – переспросила Инга и только теперь сообразила, что кошмар не окончился. Оказалось, ей ничего не приснилось, она на самом деле бесправная рабыня, и с ней в любой момент могут сотворить то же, что сделали с Таней.
Очевидно, ужас отразился в глазах Инги, потому что женщина, опустившись рядом с ней на нары, тихо обняла ее за плечи и, прижав к себе, проговорила:
– Изнасиловали? Поверь, это еще не самое страшное! Ты, дорогая, попала в ад!
– Где мы? – спросила Инга.
– Я тебе уже ответила, в аду. Видела Маркела? Он здесь всем заправляет. Похоже, уголовник. Создал собственную тюрьму и творит что только вздумает. Женщин насилует, мужчин, кто сопротивляется, забивает до смерти. Мы для него всего лишь рабочий скот. Ты видела, что делают с новенькими? Так вот, мы через это все прошли.
– А где все наши?
– Мужчины несут дрова для кухни. Их скоро не жди. Анжелику отправили мыть посуду для охраны. Там повара с ней поразвлекаются. Ты, впрочем, их видела. Двое подонков. Выслуживаются перед Маркелом. Один Ларису три дня назад за то, что пыталась отказать, к горячей плите прижал. У нее до сих пор не спина, а сплошной ожог! Но Маркел заявил: «Ничего, главное, что руки целы!» – и погнал ее на плантацию.
– На какую еще плантацию? – удивилась Инга.
– Ты что, не поняла? Мак он выращивает. Сейчас как раз время сбора сока. Опиум они делают!
– Ты хочешь сказать, мы попали к наркоторговцам?
– Выше бери! К производителям зелья. Мы им нужны, чтобы сок собирать! Только не думай, что отсюда можно выбраться. Кругом горы. Видела местных в охране? Эти хоть немного по-русски говорят. А те, что приезжали пару дней назад, вообще ни бельмеса не понимают. Только и знают: в зубы мужчинам да на женщин набрасываться.
– Зачем приезжали? – поинтересовалась Инга.
– Мне неведомо. Приехали, весь вечер водку с Маркелом глушили, а после всех женщин изнасиловали и уехали.
– И тебя тоже?
– А что я, из другого теста? Я же сказала – всех!
– А сколько здесь женщин?
– С вами, новенькими, шесть. А ребят осталось одиннадцать. Троих уже убили. Впрочем, и этот ваш наверняка не выживет. Когда меня привели, у него уже горлом кровь шла. Да еще одного охрана измордовала в поле. Он попытался сопротивляться. Так они его втроем били. Если доползет до барака, то, считай, повезло!
– А кого избили? – встревожилась Инга.
– Я ваших не знаю! Высокого такого, чернявого.
– Боже! Неужели Валеру! – воскликнула Инга.
– Я не спрашивала. Может, и Валерой зовут. Только чуть живой он. Друг твой? Муж?
– Друг! – упавшим голосом ответила Инга.
– Тебя-то как зовут? Я Рита. Из Москвы. А ты?
– Инга, тоже москвичка. Вы в походе были?
– Да, будь оно неладно, это плато. Николай все уши прожужжал! Горы! Красота! Безлюдье! Вот и получилось! На нас ночью напали! Мы даже не поняли, что произошло. Выволокли из палаток. Избили, связали, бросили на лошадей и сюда. После еще группу привезли. Из Екатеринбурга. Как будто знали, где искать!
– Может, выследили?
– Не исключено. Только Коля говорил, что район неисхоженный. Можно сказать, белое пятно. Даже карт нормальных нет. Мы считали себя первопроходцами. А вы как попали?
– Точно так же! Валера из Интернета скачал информацию об этом районе и уговорил всех пойти. Нас тоже ночью схватили. Но в этом, наверное, моя вина. Я ноги стерла, и пришлось медленнее идти.
– Да какая разница, быстрее или медленнее, они на лошадях все равно быстрее. Нет, точно следили! – убежденно заявила Рита.
Дверь в барак распахнулась, по одному, держа руки за головой, начали входить мужчины. Измученные, потные, они едва держались на ногах. Последним вошел Валера. Сине-черные полосы от дубинок густо усеивали все его тело. Грязная рваная тряпка едва держалась на бедрах. Левый глаз заплыл страшным черным синяком. Но видно было, что парень не сломлен, даже на удар палкой по спине он отреагировал моментально – ощерился, готовый броситься на обидчика, но дверь со стуком захлопнулась. Щелкнул замок, и пленники остались взаперти. Женщины так и не появились. Инга вопросительно взглянула на Риту, та отвела глаза. Все и так было ясно.
Найдя какую-то тряпицу, Рита протянула ее Инге. Та, прикрывшись рваниной, подошла к перегораживающей барак решетке.
– Валера! – позвала она друга.
Он обернулся и, склонив голову набок, заплывший глаз мешал ему видеть, отыскал взглядом Ингу. Прихрамывая, подошел к решетке.
– Как ты? – спросил, пристально глядя ей в глаза.
– Маркел изнасиловал Таню. При мне! Меня заставили смотреть, – тихо сказала она и опустила глаза.
– Прости меня, если сможешь! Не рассчитывал я втянуть тебя в эту передрягу! – печально произнес Валера.
– Ты не виноват! Никто не мог предположить, что тут существует такое! Я как поняла, здесь уже три группы туристов. Остается надеяться, что нас будут искать. Мы ведь зарегистрировались в контрольно-спасательной службе!
– То-то и оно! Все группы зарегистрировались, и все скачали информацию из Интернета! Думаю, КСС заодно с Маркелом. Пойми, нас никто никогда не нашел бы в этих горах! Нужно точно знать маршрут! Один из охранников ляпнул лишнего! Он в запале крикнул: «Мало того, что сутки потеряли на то, чтоб вас найти, так еще и здесь бузишь!»
– Тогда нас никто не будет искать! – прикрыв рот ладонью, испуганно подтвердила Инга.
– Нужно думать, как выбираться самим! Я поговорил с ребятами. Все считают, что мы уже не в России! Я придерживаюсь такого же мнения. Старайся держаться поближе ко мне. Я соберу команду, попробуем вырваться. Ты только не унывай! Я спасу тебя!
Таркан выключил ноутбук и, отхлебнув черного густого отвара, еще больше сузил и без того узкие глаза, откинулся в кресле. Урожай оказался весьма неплохим. Если не упустить время, то удастся заработать не менее полумиллиона. При правильном подходе его собственная казна пополнится весьма ощутимо. Очень скоро можно будет отвезти дочку на очередную операцию. Еще два-три таких сезона – и Чао Линь будет здорова.
То, что ее мать умерла уже пять лет назад, почти забылось. Женщина не выдержала страданий. Оставшись в одиночестве, Таркан, тогда еще Тай Кан Пак, всего себя посвятил крошечной дочери. Денег не было, заработать столько, сколько необходимо на серию операций, было нереально. Диплом инженера-химика не давал никаких преимуществ. Он мог наняться только на самую простую работу, которая даже не могла толком прокормить его самого, не говоря уже о лечении Чао Линь.
Мать помогала ему в самом главном – ухаживала за ребенком, но это не могло продолжаться вечно. Необходимо было неординарное решение, такое, которое позволит не только выжить, но и спасти дочь. И выход неожиданно нашелся, когда к Тай Кану обратился за советом старый школьный знакомый, разорившийся из-за невиданной засухи, которая сгубила все посадки лука. Тай Кан тогда в шутку сказал: «Переходи на мак!» Через год приятель уже разъезжал на новеньком «мерседесе». В этом забытом богом и властями краю все было возможно. Вот тогда-то Тай Кан и познакомился с Маркелом. В прошлый сезон Маркел настаивал на экономии. Потому Тай Кан и рискнул посадить работников на отвар соломки. Сделать человека законченным наркоманом легко! Главное – быстро! Вот только до конца сезона работоспособными остались лишь трое работников. То, что вскоре их пристрелил Маркел, Тай Кана не волновало. Деньги, столь необходимые для спасения дочери, появились! То, что сумма была недостаточная для поездки в Японию, Тай Кана не смущало. Теперь он уже был в состоянии устроить ребенка в солидную клинику и смягчить страдания. Увидев облегчение в глазах Чао Линь, он и думать перестал о смерти чужих людей. Что, собственно, страшного? Маркел собрал каких-то бездомных, подарил им несколько месяцев относительно спокойной жизни, пусть даже под действием наркотика. Главное – девочке стало легче! Тай Кан наяву видел темные, такие внимательные и умные глаза своей дочери. Он помнил, как качал ее на руках, как она росла, и, если бы не тот проклятый грипп, девочка выросла бы красавицей. Не повезло. Ее мать, жена Тай Кана, заразилась гриппом на работе. Не придала этому особого значения. Продолжала кормить дочку грудью и, когда Чао Линь неожиданно стало плохо, пыталась отпаивать дочку отварами целебных трав. И болезнь, как тогда показалось, отступила. Только когда девочке исполнилось три года, родители стали обращать внимание на странно несоразмерные ножки Чао Линь. Они почти не росли. Дальше – больше, тело и голова развивались нормально, а вот ножки уже не просто отставали, к пяти годам были как у трехлетнего ребенка. И к десяти почти не выросли. Жена после дорогостоящего обследования вспомнила и свою болезнь, и неосторожность, стала быстро терять рассудок, пока не уморила себя голодом. После ее смерти Тай Кан нашел спрятанные продукты, к которым жена так и не прикоснулась. Оставшись вдвоем с дочкой-инвалидом, Тай Кан стал бороться за то, чтобы спасти дочь. Уже давно кончились деньги, он продал дом, переселился в лачугу матери, но успех был очевиден. После первой серии операций ножки девочки удлинились почти на десять сантиметров. Теперь нужны были только деньги на лечение и дальнейшие операции. Взять их было негде!
Тай Кан снова потянулся к чашке. Отвар целебных трав поддерживал силы, дарил бодрость и будил разум. В нем не было ни грамма наркотиков, и если бы его можно было выбросить на рынок при хорошей рекламе, то удалось бы заработать миллионы! Беда в том, что травы эти крайне редки и их невозможно вырастить в неволе. Важен и климат, главное – уникальные условия произрастания. Как только дочка встанет на ноги с помощью этого эликсира, она быстро пойдет на поправку! Не зря же он потратил столько сил и времени на его составление! Это главное открытие в его жизни. Раньше Тай Кан даже не предполагал, что ему придется так серьезно заниматься биохимией. Пришлось изучить массу материала, проштудировать горы старинных манускриптов, а перед этим освоить китайский, тибетский языки – и вот он, успех. Отвар действовал! Тай Кан чувствовал, как мозг его проясняется, все новые, самые неожиданные решения и разгадки немыслимых ранее задач становятся простыми и понятными. Кроме того, ощущение силы вливалось в каждую клеточку его тела, он становился могучим и несокрушимым!
Тай Кан уже знал, что действие отвара закончится спустя полчаса после его приема. Тогда придет покой и осознание истинного пути. Но уже сейчас он точно знал, что необходимо сделать в первую очередь. Действие чудодейственного эликсира он испытал на самом себе, как Пастер и другие отважные исследователи. Но не в этом его главная заслуга. Когда-нибудь он подарит людям если не бессмертие, то, по крайней мере, очень долгую жизнь. Его ждут слава и богатство, причем несоизмеримое с теми жалкими копейками, которые он получит в конце сезона от Маркела. Кто такой этот Маркел? Жалкий тупой уголовник! Все его низменные интересы – это изнасиловать очередную женщину да до одури напиться! Если бы не лаборатория Тай Кана, то он и в этом году продавал бы по бросовым ценам опий-сырец, даже не додумавшись его перерабатывать!
Рация на столе запищала. Тай Кан сердито пробурчал что-то по-корейски, взял в руку «панасоник». Маркел вызывал его к себе. Наверное, опять напился и не терпится покуражиться. Почему этот белобрысый считает себя вправе унижать его, Тай Кана?
Он тщательно запер дверь и направился в сторону домика Маркела. Рабов уже загнали в барак, за исключением женщин. Из домика охраны теперь доносились истошные крики истязаемых. Тай Кан поморщился, но продолжил путь. Какое ему дело до этих животных. Для него что охранники, что рабы были всего лишь домашними животными. Что они могут понимать, если не постигли даже основ философии?! Впрочем, как и их тупой главарь. Он всего лишь зверь в человеческом обличье и не более того. То, что на этом этапе жизненного пути приходится с ним сотрудничать, для Тай Кана совершенно ничего не значит. Человек приручил свирепого буйвола и даже позволяет ему время от времени осеменять буйволицу, что с того? Животное все равно остается животным, даже если физически сильнее своего хозяина! А здесь хозяином был и будет он, Тай Кан! Пусть Маркел и тешит себя иллюзиями! Это совершенно не меняет сути дела. От него, Тай Кана, требуется только одно – соблюдать осторожность и не позволить поднять себя на рога.
Маркел, уже в изрядном подпитии, встретил Тай Кана на пороге.
– Наконец ты появился, мой желтолицый друг! – воскликнул бандит, обнимая его за плечи. – Идем, я хочу тебя угостить! Попробуй эту сучку! Тебе понравится. У меня сегодня хорошее настроение, хочу сделать тебе приятное. А то, если хочешь, можем вдвоем! Так даже веселее!
– Ты зачем меня звал, Маркел? – спросил Тай Кан.
– Я же говорю, угостить тебя хочу! Ты, Тар-кан, прямо не живой! Девок не любишь! Не ширяешься! Даже водку не пьешь! Ты что, святой?
– Прости, Маркел, я пойду, у меня еще куча работы! – попытался остановить не в меру разбушевавшегося бандита Тай Кан.
– Нет, погоди! Ты, желтая тварь, на меня работаешь и будешь делать то, что я тебе говорю! – закричал Маркел, нетвердой рукой хватая собеседника за плечо.
Тай Кан на миг оглянулся. Плац пуст, ни одного охранника поблизости не видно. Одним неуловимым движением он ушел из-под схватившей его руки. Резко подбил локоть, и в следующее мгновение Маркел уже лежал на земле, ошеломленный и растерянный. Тай Кан опустился рядом с ним на корточки и очень тихо, но внятно прошептал:
– Никогда не хватай меня, Маркел, я этого не люблю! И ты это знаешь!
Арсений легко читал след. Сказывался опыт жизни в горах, да и военная служба кое-что оставила в памяти. Бежать было нелегко, но старое правило гласило: нет существа более выносливого, чем человек. Да, лошадь может скакать быстрее, но вот только как долго? Размеренно, шаг за шагом, Арсений бежал, старательно удерживая дыхание ровным, не сбиваясь с темпа, даже когда огибал опасные участки. Споткнуться нельзя, поскольку надежды на помощь извне никакой. Падальщики отыщут скорее. Сейчас он не раздумывал о том, что хочет спасти девушку. Вот когда доберется до похитителей, тогда и решит на месте. Мысленно он снова вернулся в недалекое прошлое.
Валя нашла его сама спустя неделю после возвращения с Урала. Просто пришла к нему домой, забралась по привычке с ногами на диван и, подперев щеку рукой, долго молчала, пока он искал слова, чтобы объяснить свой срыв. А когда он был уже готов заговорить, Валя соскользнула с насиженного места и, шагнув к нему, порывисто обняла.
– Я прекрасно понимаю, что с тобой происходит! И знаю, чем тебе помочь! – заявила она, неторопливо расстегивая на Арсении рубашку.
Что произошло после, он долго не мог восстановить в памяти. У него раньше случались короткие, ни к чему не обязывающие связи, но с Валей все было по-другому. Ее губы, уверенные, смелые, сводили его с ума. Руки находили такие неожиданные места для ласк, что кровь ударяла в голову. Родительская квартира потеряла четкие, знакомые с детства очертания, кружась в неистовом вихре. Старинная бронзовая люстра раскачивалась прямо над головой в диком, яростном ритме. Только позже, когда рвущееся из груди сердце немного успокоилось, пришло осознание происшедшего. Арсений даже не догадывался, насколько
Вечером они пили чай из огромных, привезенных откуда-то отцом чашек, так не похожих на привычные. О чем-то говорили, сидя на кухне. Валя, решив не обременять себя одеждой, устроилась напротив Арсения на просторном диване, по-турецки скрестила ноги и с чуть насмешливой улыбкой отмечала, куда направлен взгляд друга.
– Ты не боишься воспламенить меня своими глазами? – со смехом спросила она, смутив Арсения.
Он невольно поперхнулся горячим чаем, закашлялся, лицо покраснело то ли от стыда, то ли оттого, что он начал задыхаться. Валя мигом оказалась рядом, прижалась к его голой спине, восстановила его дыхание, а затем провела по ней затвердевшими от возбуждения сосками.
Они вернулись из ванной, только когда совсем стемнело. На столе позабытые чашки с недопитым чаем, стул, на котором сидел Арсений, перевернут, его шорты почему-то на широком подоконнике…
– Мне пора домой, – спокойно сказала Валя. – Ты ведь знаешь, что приличная девушка должна ложиться в постель не позже шести вечера, чтобы к одиннадцати быть дома?
– Я провожу тебя, – тут же предложил Арсений.
– Хорошо, – немного подумав, согласилась Валя.
Домой Арсений возвращался окрыленный. Еще бы! Она стала его настоящей женщиной! Проходя через соседний двор, он услышал бренчание гитары и знакомый голос Антона. Тот, сидя в окружении дворовых пацанов, собравшихся в старой деревянной беседке, что-то напевал о морях и шквалах. Переполненный счастьем, Арсений подошел к другу, похлопал по плечу и, раздвинув малолеток, опустился на затертые перила.
– Привет! Ты что так поздно? – спросил Антон, внимательно разглядывая улыбающееся лицо друга.
– Да так, девушку провожал!
– И от этого сияешь, как начищенный самовар? – рассмеялся Антон. – Рассказывай! Что такое вывело тебя из депрессии!
– Так, ничего! – не скрывая счастливой улыбки, ответил Арсений.
– Это ничего в переводе на русский называется любовь! Не нужно мне сказки рассказывать! – в тон ему заметил Антон и, взяв несложный аккорд, запел, подражая известному барду:
– Вот так-то, дружище! – закончил песню Антон, хлопнув ладонью по деке. Гитара жалобно звякнула, и в наступившей тишине еще долго звучала какая-то струна.
– Может, ты и прав! – вдруг согласился Арсений. – Пойду я!
– Иди! – поддержал его Антон. – А я еще немного с ребятишками посижу. Расскажу им о тех красотах, что ты помог мне увидеть в походе. Валеньке привет от меня передай! Хочется верить, что она меня еще не забыла. Хорошая девчонка, только взбалмошная немного, но ей это даже идет!
Арсений в тот раз не придал большого значения словам друга. А с Валей он встретился на следующий день. С этого дня их роман плавно перетек в совершенно иную фазу. Они стали проводить вместе не только дни, но и ночи.
После разговора с Валерой Инга немного воспрянула духом. Но испытания, выпавшие на ее долю в этот день, еще не окончились. Пока она стояла возле решетки и разговаривала с Валерой, дверь в барак распахнулась, и в него ввалились четверо охранников. Еще двое застыли у порога с автоматами наперевес.
– По местам! Лицом к стене! – рявкнул один из охранников, для острастки ударив ближайшего мужчину дубинкой по обнаженной, покрытой рубцами незаживших ран спине.
Все бросились врассыпную, стараясь не угодить под тяжелые дубинки, спустя несколько секунд замерли у стен, спинами к входу, закинув руки за голову. Валера чуть запоздал, и целый град ударов обрушился на его незащищенные спину и голову. Инга невольно отшатнулась к нарам. Когда в бараке воцарилась звенящая тишина, в него втолкнули едва держащихся на ногах женщин. Их избитые, все в синяках и ссадинах тела были едва прикрыты рваными тряпками. У той, что, пошатываясь, шла первой, по ногам стекали струйки крови. Две другие женщины выглядели не намного лучше. Они только успели добраться до решетки, разделяющей барак, как откуда-то донесся частый заунывный звон. Один из охранников, грубо растолкав женщин, отпер замок, распахнув решетчатую дверь, крикнул:
– Выходи на пайку!
Рита, взяв Ингу за руку, потянула ее к выходу. Вслед за ними вяло поплелись и остальные женщины. Один автоматчик вышел первым и, привалившись к стене, лениво рассматривал Ингу. По его глазам было видно, что именно он прикидывал. Женщины, сбившись в кучку, стояли, опустив головы, ожидая, когда выведут мужчин. Наконец, сопровождаемые ударами дубинок, из барака вышли и они. Построились в неровную колонну и зашагали прочь от барака, куда-то влево, где за редкими высокими соснами виднелось еще одно строение.
Автоматчики держались по обе стороны колонны, а охранники ревниво стерегли ее голову и хвост. Так они и подошли к небольшому домику с курящейся дымком трубой. С одной стороны к нему примыкал небольшой загон, обнесенный колючей проволокой. В него и затолкали пленников. На крыльце кухни появилась оборванная женщина с двумя ведрами. «Лариса!» – догадалась Инга. Под присмотром охранников она зашла в загон, и ворота, через которые входили пленники, тут же заперли. Охранник подошел к ограждению, некоторое время смотрел на переминающихся на месте оборванных людей, почесался и, наконец, рявкнул:
– Жрите, твари!
Пленники, расталкивая друг друга, бросились куда-то в угол, и только теперь, когда толпа отхлынула, Инга увидела валяющиеся на земле ржавые консервные банки. Их-то и полагалось использовать вместо посуды и приборов. Возле ведер собрались все, и старые, и новые. Зачерпывали горячую, непонятно чем пахнущую бурду и, обжигаясь, пили, старательно пережевывая изредка попадающиеся куски нечищеной картошки и каких-то непонятных овощей. Когда ведра опустели, Лариса унесла их на кухню, а пленников вновь строем отвели в барак.
Всю ночь Инга мерзла и, как и другие женщины, пыталась согреться, прижимаясь всем телом к подругам по несчастью. К утру умер Сережа.
Пленников разбудил все тот же заунывный звон. Повторилась вчерашняя процедура: их вывели на влажный от росы плац, погнали к кухне, снова построили, и в этот момент появился Маркел. Он пришел пошатываясь, с опухшим лицом и явно не в духе. Заложив руки за спину, прошелся вдоль неровного строя и, остановившись перед Ингой, долго молча на нее смотрел, будто прикидывая, что бы ему с ней сотворить.
– Ты! – Маркел ткнул пальцем в грудь девушки. – Останешься на кухне! Остальные в поле!
Инга, подталкиваемая охранником, вышла на середину плаца. Тут же откуда-то появился один из поваров. Грубо схватив девушку за руку, он потащил ее в домик. Остальные, подгоняемые вооруженной охраной, ушли по неприметной тропе куда-то в тайгу.
В тесной неприбранной кухне второй повар жарил мясо на большой сковородке. Взглянув на Ингу, он облизнулся, словно увидел кусок телятины, но так и не отошел от плиты, зато второй бесцеремонно ощупал ей всю, стараясь причинить как можно больше боли. Натешившись, он тем не менее не стал ее насиловать, как Инга ожидала, а только рявкнул:
– Бери тряпку и наведи порядок! После вымоешь котлы и плиты!
Девушке пришлось подчиниться. Грязная вонючая тряпка скользила в руках, а повара тем временем, откровенно разглядывая Ингу, делились фантазиями, кто и как будет ею пользоваться. Девушку передергивало от гадливости, страх сковывал ее – она слишком ярко представляла, что именно с ней может произойти, причем в любую минуту.
Инга домывала тяжелый закопченный котел, когда в помещение вошел Маркел. Схватив со сковороды здоровенный кусок еще не прожаренного мяса, он хмуро взглянул на Ингу и сказал:
– Хватит прохлаждаться! Пошли, делом займешься.
Инге не оставалось ничего иного, как пойти следом за Маркелом. Он шел не оглядываясь, уверенный, что девушке некуда бежать. На пороге своего домика остановился:
– Ты там посмотри! Что-то с твоей подругой не то! – сказал он, голос его будто дрогнул.
Поделиться книгой: