Ярость суккуба

— Доброе утро, Джорджина, — сказала Грейс.

— Мы дадим тебе последние инструкции, — продолжила Мэй.

— О'кей. — Я немного расслабилась.

Сначала я испугалась, что Джером послал их выяснить, почему я еще не пересекла границу с Канадой.

— Хотите кофе?

Я всегда пыталась их чем-нибудь угостить, а они каждый раз отказывались. Поэтому слегка опешила, когда Грейс спросила:

— Что за кофе?

— Мм… фирменный «Старбакс».

— Нет, спасибо, — в один голос ответили Грейс и Мэй.

Я пожала плечами и села на диван. Еще минуту назад там лежала Обри, но сейчас ее как ветром сдуло — она терпеть не могла этих красавиц. На меня же они просто наводили ужас.

— Ладно. Какие будут инструкции? — спросила я.

Они так и не присели. Мэй скрестила руки на груди.

— Джером хочет, чтобы ты разузнала все о планах Седрика. У них несколько разошлись… мнения по поводу территориальных границ.

Это уже интереснее.

— Ах, так вот в чем дело. Мы слышали, что у Джерома нелады с каким-то демоном.

— Они имеют виды на территории друг друга, — объяснила Грейс — Оба надеются расширить границы своей территории настолько, чтобы создать единую Тихоокеанскую северо-западную…

Она задумалась, подыскивая подходящее слово.

— Империю? — предложила я. Она пожала плечами.

— Что-то вроде того, — подтвердила Мэй. — Но в итоге они прекратили эти споры и решили остаться при своем. Поэтому Джером на время отдает тебя Седрику в знак своих добрых намерений.

Я была слишком заинтригована, чтобы пройтись насчет того, как низко пал Джером, решив «на время отдать» меня.

— Джером ничего не делает из добрых побуждений, — отметила я, вспомнив его вчерашнюю язвительную ремарку насчет альтруизма. — Дело ведь не в этом, так?

Грейс кивнула.

— Ты права. Джером подозревает, что Седрик на самом деле не отказался от своих притязаний и продолжает строить против него козни. Джером хочет, чтобы ты шпионила за Седриком.

Опа. Вот это мне уже не понравилось. Совсем не поправилось.

— Он хочет, чтобы я шпионила за другим демоном? Да еще и за архидемоном? А вы хоть представляете себе, как я влипну, если Седрик об этом узнает?

Демонессы хранили молчание. Моя судьба их совершенно не волновала. Учитывая то, как Джером относился ко мне в последнее время, вполне возможно, ему тоже было наплевать. В случае чего просто пошлет запрос в отдел кадров, и ему пришлют нового суккуба.

— Таким образом, — продолжила Мэй, — ты должна выполнять две задачи: информировать Джерома о действиях Седрика и, внедрившись в секту, которая доставляет Седрику проблемы, взять ее под контроль. Хотя если у Седрика и возникнут какие-то сложности, Джером не будет против.

— Отлично. Значит, канадские сатанисты. Что они такого натворили? Вышли на хоккейное поле в футболках с номером 666?

Гостьи моей шутки не оценили. Когда-нибудь, пообещала я себе, мне все-таки удастся заставить хоть одну из вас улыбнуться.

— Они привлекают к себе слишком много внимания, и это беспокоит руководство Седрика. Они желают, чтобы эта секта творила зло понезаметнее.

— Насколько я знаю, настоящие сатанисты на самом деле никакого зла не творят, — задумалась я.

Несмотря на дурную репутацию, обычно сатанисты просто признают существование хаоса и дикую, глубинную природу человека.

— Большинство из них в действительности не проводят кровавых ритуалов и не рисуют пентаграммы на стенах.

— На самом деле, — возразила Мэй, — ребята в Канаде как раз этим и занимаются.

— Черт. Но это же смешно.

— Они думают, что служат злу, — начала Грейс.

— …а на самом деле — нет, — закончила за нее Мэй. — Их надо взять под контроль.

— Конечно, конечно. Без проблем. Наставить на путь истинный сатанистов-самоучек — плевое дело, а вот шпионить за демоном… Я посмотрела на часы.

— Еще что-то? Думаю, мне пора выдвигаться.

— Да, — ответила Мэй. — Джером хочет, чтобы ты заехала к Тауни.

— Вы шутите? — простонала я. — Он меня, наверное, ненавидит.

Демонессы оставили мою реплику без комментариев.

— До встречи, Джорджина, — попрощалась Грейс.

— Мы к тебе еще заглянем, — закончила разговор Мэй.

Они испарились.

С тяжелым сердцем я закончила сборы и попрощалась с Обри. Дотащила чемодан до своего «пассата» и приготовилась играть в Мату Хари. Надеюсь, мне повезет больше, чем ей.

От Эверетта, портового города к северу от Сиэтла, доехать до Канады несложно. Здесь уже нет жесткого ограничения по скорости, а внимание водителя отвлекают лишь казино и центры распродаж.

До границы оставалось где-то полчаса, я как раз доехала до Беллингема, где жила Тауни Джонсон.

Тауни — суккуб. Очень неопытный суккуб. Официально я была ее наставницей, но, к счастью, ее распределили в Беллингем, что значительно ограничило наше общение. Она приехала в Сиэтл в декабре и сразу завела роман с бесом по имени Нифон, который попытался превратить мою жизнь в aд, несмотря на то что с «адскими делами» у меня и так все в порядке. Он впутал ее в свои делишки, но, несмотря на все мое негодование, я понимала, что виноват скорее он, чем она. Она не очень понимала, что творит, к тому же Нифон убедил ее, что это поможет ей быстро сделать карьеру. Однако она успела наворотить достаточно, чтобы Джером выслал ее из города. Беллингем все-таки не ад, поэтому такое решение вопроса всех нас абсолютно устраивало.

Я позвонила ей и договорилась о встрече в кафе недалеко от шоссе. Узнать Тауни проще простого: в прошлой жизни она была аферисткой — казалось бы, полезное занятие для будущего суккуба, но соблазнять Тауни так и не научилась. Ну, то есть как: она, конечно, могла привлечь мужчину, но скорее своей доступностью, а не какими-то выдающимися качествами. Например, она была уверена, что самая привлекательная форма, которую она только могла принять, — блондинка ростом метр восемьдесят пять с такой огромной грудью, что у обычной женщины не выдержал бы позвоночник. Тауни питала страсть к спандексу и блестящим тканям, которые мне казались ужасающими, а вот Хью и вампиры приходили от них в полный восторг. Я пообещала себе обязательно рассказать им о шортиках нежно-зеленого цвета, которые были на ней сегодня.

— Джорджина! — воскликнула она, приближаясь к моему столику танцующей походкой и сверкая золотыми шпильками. — Как же я рада тебя видеть!

Она протянула руки, видимо думая, что я встану и обниму ее, но я не двинулась с места. Поняв намек, она села.

— Какими судьбами?

— Еду в Ванкувер, — ответила я, держа чашку мокко с белым шоколадом. — Джером сказал мне, чтобы я заехала к тебе узнать, как дела.

У нее загорелись глаза.

— Все отлично! — Она наклонилась ко мне и заговорила таинственным голосом: — Я часто бываю в Западном университете Троицы. Знаешь что? Если у тебя вдруг начнутся проблемы с тем, чтобы затащить мужчину в постель, переключись на студентов. Это так просто.

— Спасибо за совет, — сухо ответила я. — Буду иметь, в виду.

Она надула губки и оценивающе посмотрела на меня.

— Хотя, похоже, у тебя таких проблем нет, — добавила она с легкой завистью в голосе. — У меня никогда не бывает такого сияния.

Хорошо, что она меня вчера не видела, а то вообще умерла бы от зависти.

— Когда-нибудь и у тебя получится.

Когда-нибудь не в этой жизни. Тауни предстояло обучиться множеству тонкостей нашего дела, чтобы совращать по-настоящему хороших парней.

— Не понимаю, как тебе это удается. Ты же даже не блондинка. Ну, в смысле, немножко есть, но скорее все-таки брюнетка. Просто не понимаю, как парням это может нравиться.

У меня длинные каштановые волосы с золотистыми прядями. Глаза — зеленые, что, я так понимаю, тоже не вписывается в представления Тауни о том, как должна выглядеть сексапильная женщина, если судить по ее собственным небесно-голубым глазкам.

Ну, наверно, некоторые любят экзотику. К нам подошел официант и принял заказ. Я устроилась поудобнее и приготовилась читать лекцию.

— Итак, — начала я, — вопросы есть?

Тауни склонила голову набок, в голубых глазах, обрамленных длинными ресницами, отразилась напряженная работа мысли.

— Да. Есть одна вещь, которую я не понимаю.

— О'кей, выкладывай.

— Эти мои студенты… они больно быстро кончают.

— Ну да. Ты оказываешься с ними в постели, и все заканчивается, не успев начаться. Им же еще лет по восемнадцать — двадцать, подростковые гормоны зашкаливают. Они еще не понимают, что делают.

— Да-да, — согласилась она. — За одним исключением: когда стоишь перед ними на коленях. Вот тогда это продолжается целую вечность. Понимаешь, о чем я?

Я попыталась сохранить серьезное выражение лица.

— Это одна из самых больших загадок Вселенной, Тауни. Это надо просто принять как данность.

— Но у меня потом губы трескаются, — захныкала она. — Челюсть болит на следующий день! Нельзя как-то ускорить этот процесс?

Мои бессмертные друзья умерли бы, услышав наш разговор.

— Ну, можно попробовать что-нибудь типа: «Милый, давай, давай!» Ну, или скажи, что ты любишь, когда тебе кончают на лицо. Дело сразу пойдет на лад, вот увидишь.

— Фу! Какая гадость!

Я пожала плечами.

— Если не хочешь знать ответ, лучше не спрашивай.

— А как я об этом скажу, если рот занят? Ну, ты понимаешь…

Примерно в таком духе и протекала дальнейшая беседа, и оказалось, что минет — это еще самая невинная тема. К счастью, соседние столики пустовали и нас никто не слышал. Я по-быстрому доела свой салат с курицей, думая, как бы поскорее убраться отсюда. Пока мы ждали счет, мне в голову пришла гениальная мысль.

— Слушай, Тауни. Ты же живешь рядом с территорией Седрика. Ты когда-нибудь видела, чтобы они с Джеромом конфликтовали?

Она покачала головой.

— Нет. Я с Седриком даже не знакома. Но тут в гореде есть один вампир, он как-то рассказывал, что они не в ладах. Похоже, он думает, что все серьезно.

— Не только он, но… не знаю. У меня какое-то странное ощущение. Как будто кто-то пытается что-то скрыть.

Тауни положила деньги на столик, продемонстрировав красный лак на длинных, изогнутых, словно когти, ногтях. На долю секунды показалось, что она размышляет.

— Когда я еще занималась теми делами, мы использовали один отличный способ отвлечь внимание — надо просто устроить переполох вокруг чего-то другого.

Возможно, это было самое умное, что Тауни воообще сказала за всю свою жизнь.

— Согласна, но от чего в таком случае кто-то пытается отвлечь наше внимание?

— Если бы я знала. Ты у нас умная, ты и думай. Я тольео хочу, чтобы мои студенты побыстрее кончали, когда им делают минет.

Не успела я въехать на территорию Канады, как меня остановила дорожная полиция.

Сразу после таможни есть маленький участок дороги с очень резким ограничением скорости. Каждый раз я искренне стараюсь ехать медленно. Никто, кроме меня, даже не пытается. Все местные молниеносно проскакивают этот участок на скорости, которая разрешена только на шоссе примерно через полмили — ну или километра. Каждый раз перед самым началом нормального участка шоссе у меня сдают нервы, и я тоже начинаю давить на газ, тут-то меня и ловят копы. Меня тормозили здесь уже три раза. Это — четвертый.

Я протянула полицейскому права и остальные документы.

— Американка? — поинтересовался он, как будто не видно, что написано на правах.

— Да, сэр, — смиренно ответила я.

— Вы ведь понимаете, что превысили скорость? — В его голосе звучало скорее любопытство, чем угроза.

— Да вы что? — спросила я, как ни в чем не бывало, глядя на него глазами трепетной лани.