Помоги проекту - поделись книгой:
«Постараемся искренней опекой построить дом, а также подворье супругам молодым. Пусть детей рожают и лелеют, и пусть жизнь будет светлой.»
Кроме текста надпись имеет также пять знаков-символов, которые я сейчас поясню.
Буква «Я» в окружности означает духовность, а восьмиконечная звезда – высший дар: в Природе существуют семь творческих принципов и восьмая – энергия, которая даёт возможность каждому проявить себя в своей области. Это и есть высший дар, которым старшие желают молодым людям пользоваться не бездумно, а непременно сначала обогатив себя духовно, чтобы каждым их поступком руководили душа и разум.
Третий знак «ВЕДИ» – познай. Что? Два триединства мирозданья: большое триединство неорганической Природы и очень маленькое по сравнению с ним – органической, которое обозначено буквой «Ж»-»ЖИЗНЬ» и находится как бы в центре неорганического мира. И пятый знак – пожелание потомства, которое тоже составило бы своё триединство и души у которого были бы возвышенны.
Выбито на камне более 3,5 тысяч лет назад, а сказано словно о нашей мисайловской толОке – самом радостном празднике, когда после уборки урожая всем селом строили молодожёнам не просто дома, а именно целые подворья и не по какому-то стандарту, а по индивидуальным, так сказать, заказам молодых. Кому какая из них придёт фантазия, такими и должны быть дом и вся усадьба. Свои сельские архитекторы, столяры, плотники, резчики по дереву и прочие мастера обязаны были угождать и самым привередливым. Платы же ни за стройматериалы, ни за труд на толоке с молодых или с их родителей не полагалось никакой. О прокорме толокчан также заботилось село. Загодя собирали деньги на покупку мясной живности, несли со своих огородов и садов овощи, фрукты, арбузы, дыни, глечики мёда, паляницы хлеба и, разумеется, четверти (два с половиной литра) крепчайшего первака. Но пьяных на толоках не бывало. Напиться допьяна по любому случаю в селе считалось позором.
Когда дом и все хозяйственные постройки были готовы, на пред- новосельном пиру в новом дворе молодожёны благодарили толокчан и торжественно обещали жить в мире и согласии, любви и ладу, троепоклонно целуя при этом землю, что значило: они обещают хранить верность не только друг другу, но и этой земле-праматери.
Потом распорядитель толоки от имени всех сельчан, не одних толокчан – от имени всего села желал молодой семье счастья и строго наказывал:
– Сберегайте сердцами сокровенно: не убий!
В этой его фразе должно было быть три и два слова: одно триединство и один корень (мужчина и женщина), а всего слов пять, как пять лучей в знаке человека. Смысл они имели отнюдь не библейски буквальный, а куда более обширный: не убий самоё себя, то есть свою душу, и помни об этом всегда, помни сердцем.
В два слова «не убий» вмещалось всё, весь неписаный свод нравственных законов, нарушить который в чём-нибудь, не рискуя вызвать всеобщее презрение, никто не смел. Оттого, наверно и кстати, в Мисайловке, а в ней насчитывалось 2,5 тысячи дворов, неблагополучные семьи были крайней редкостью, а разводы случались ещё реже. На то нужны были очень веские причины, чтобы разведённых или по меньшей мере одного из них село не осудило, поскольку будущие жених и невеста в большинстве знали друг друга с детства, и становиться на рушник (в этом заключался главный атрибут бракосочетания) их никто не принуждал. Женитьбу или выдачу замуж по воле родителей в Мисайловке, по рассказам стариков, порицали во все времена, так как видели в этом хотя и родительскую, но всё же постороннюю корысть, и не достойное уважения безволие парня или девушки.
За тысячу лет христианство, принесшее в наши пределы великую веру в единого всемогущего и всемилостивейшего Бога, но вместе с ней и замешанную на жестокосердии великую ложь, страх правды и нелепого для былинных пращуров наших ада, алчбу своекорыстия, прикрытого то лукавством любви ко всякому ближнему вместо потребного от нас обыкновенного межчеловечьего уважения, то пропитанными тщетой гордыни призывами к переустройству мира вместо познания изначальной гармонии данного нам мироустройства и отыскания в нём возможностей, чтобы наилучшим образом следовать своему призванию, обусловленному необходимостью развития такой же гармонии в нашем человеческом сообществе, не смогло разрушить в Мисайловке ни вековечных духовных устоев, ни памяти народной, ни народных понятий. Потому не угорело село моё и в чаду оргий воинствующих безбожников. Не нашлось в Мисайловке объектов или предметов для их чумных глумлений. Храны святынь, воздвигнутые в сердцах людских, к счастью, невидимы.
В этой связи нелишним, наверное, будет вкратце сказать о нашей Богуславщине, одним из сёл которого является Мисайловка. Было бы неразумным противопоставить её историю другим районам Киевщины, а тем более Украины, но всё же история Богуславщины по-своему весьма и весьма уникальна.
Как подтвердили недавние археологические раскопки, произведённые в Горчаковом лесу у села Медвин, такого же большого на Богуславщине, как Мисайловка, в середине 1 тысячелетия до н.э. именно там находилась, очевидно, легендарная административная столица россичей Голунь. Кроме остатков различных строений, могильников и т.д., богуславские археологи-энтузиасты обнаружили во время раскопок два некогда врытых в землю прямоугольных столба, выступавшая над землёй обработанная часть которых примерно одинаковой высоты – около полутора метров.
Один столб повреждён, вероятно, с умыслом. Обе его стороны, на которых были выбиты письмена и, очевидно, карта звёздного неба с календарём, кто-то старательно продолбил, но всё же несколько слов текста можно разобрать, хотя некоторых букв в них не хватает, а от большинства других остались только отдельные их детали. Уцелевшие фрагменты календаря тоже дают возможность его восстановить по аналогии с тем сельскохозяйственным календарём, который академик Б. А. Рыбаков опубликовал на стр. 39 своей книги «Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв.», снабдив рисунок, должно быть, по незнанию предмета надписью, совершенно не отвечающей его содержанию: «Славянские «календари» для языческих обрядов (Среднее Поднепровье IV н.э.)».
Вот этот рисунок.
Ничего «языческого» и «обрядного» в том смысле, как это толкует Б. А. Рыбаков, здесь нет. Верно только то, что на рисунке изображён не один календарь, а совмещённые календари без всяких кавычек: лунный, солнечный и часть зодиакального, которая приходится на страдную пору от мая по август. По- моему, тут совершенно понятно, что перед тобой календарь крестьянина, на котором ясно показаны приметы времён года и когда что происходит в поле: в апреле – пахота, в мае – косьба и стогование сена, в июне на сенокосах подрастает отава и колосятся хлеба на нивах, в июле с первой по пятую полудекады хлеба наливаются, а в шестой полудекаде – созревают. Она обозначена плоским изображением шести вершин октаэдра, то есть на последнюю неделю июля приходится пик солнечной энергии.
В первой декаде августа ужинки – начало жатвы, но пока она идёт выборочно, по закраинам, где хлеба созревают быстрее; сплошная жатва – во второй и третьей августовских декадах. В сентябре хлеб остаётся в поле в суслонах, подсыхает, а пока тем временем идёт уборка другого урожая – фруктов и овощей. В октябре хлеб должен быть в овинах, в ноябре – молотьба, в декабре – весь урожай в закромах.
В январе – праздники: идущие из нижних углов в противоположные верхние две четырёхлинейные полосы, скрещиваясь, образуют осьмиголосицу – октаву, что означает полный достаток во всём и радость триединства жизни – оно показано над осьмиголосицей тремя линиями, изломанными острым углом книзу. И тогда на столах в домах выставляются вот такие кувшины с сурой (в клеточке января они показаны двумя маленькими как бы загогулинками) – бодрящим напитком, который приготовлялся из наброженной на сухом твороге сыворотки, полученной при взбитии коровьего масла.
Праздники не долго длятся. В феврале надо уже думать о новом урожае, готовить к посеву семена. Об этом напоминает занимающий всю нижнюю половину февральской клетки хлебный колос и копны над ним.
В марте снова радость, но теперь без суры. На первый взгляд клетку марта на календаре пересекают такие же полосы. Но нет, не такие, присмотритесь повнимательней.
Из левых углов, верхнего и нижнего, наискось выходят по пять линий, но они не пересекаются, а образуют перевёрнутую вниз, к правому углу, своей длинной боковой стороной нашу дохристианскую букву «Д»-»ДОМ-БЛАГОПОЛУЧИЕ». Справа тоже такое же «Д», но длинная боковая сторона у него из одной линии, а короткая – из четырёх. Над ними от верхней стороны месячной клетки опускается острым углом вниз заштрихованная семью линиями буква «А».
Чтобы подробно объяснить эти три символа, надо вспомнить законы биофизики, существующие в Природе биоритмы, от чего они зависят, как и где себя проявляют, и других не менее важных вещах, но это заняло бы слишком много места. Если же коротко, то речь идёт о прибытке в хозяйстве. Ведь март – это месяц окота мелкого и отёла крупного рогатого скота. Потому и радость, но с хлопотами, а не просто весельем, как в январе, который назывался просиньцем – месяцем без забот, а март – кохан: от древнерусского слова «кохать». Выкохивать, значит, брать на себя с любовью заботу о потомстве. В данном случае о молодняке скота.
Наверное, академик Б. А. Рыбаков древнерусского языка не знает (я не имею в виду смесь иллирийского и булгарского наречий, на которой писались на Руси христианские летописи и которая неоправданно называется древнеславянским языком) и не понимает нашу дохристианскую символику, иначе он не написал бы, что керамическая миска с календарём – «сосуд для новогодних гаданий», а кувшин, на котором изображены 14 ромбиков с крестиками внутри – знак покоя семи творческих принципов в живой Природе и семи – в неживой, предназначен «для летних молений о дожде».
Что же касается того, что публикуемые календари, вернее, один сельскохозяйственный календарь, совмещающий в себе три астрономических, относится к IY веку н.э., то очень возможно, что миска с ним была найдена в культурном археологическом слое, датированном этим веком, но тот же медвинский каменный столб, на котором сохранились остатки такого же сельскохозяйственного календаря, был вытесан никак не позднее середины 2 тысячелетия до н.э., так как уцелевшие на нём фрагменты письма выбиты спиральной строкой и ещё не разделены на слова. Писать прямой строкой слева направо и разделять письмена на отдельные слова наши пращуры начали в XY-XIY веках до н.э., а здесь строка идёт вот так.
Восстановив сначала буквы, потом видишь, каких из них недостаёт. Полностью тут не было только первых двух «Б» и «У» и двадцать второй «Е». В итоге получили:
«БУДIА ГОЛУНIА СЕРЦIА СЕРЦIСIМIА НАСIМIА»
«Будет Голунь сердцем сердца нашего», что вполне соответствует» греческому
Геродот тоже нередко баснями грешил о слов`янах, но всё же у него немало и правды:
«Над алазонами (то есть на Среднем и Верхнем Днестре. - А. И.), – пишет он в своих «Музах», – живут так называемые скифы- пахари, которые сеют хлеб не для собственного потребления, а для продажи». То же самое касается Поднепровья и всего Поросья. И это в то время, когда Эллады как таковой ещё не существовало, и египтяне называли греков не эллинами, а «дикими данайцами», которые только и умели, что служить наёмными пращниками во вспомогательных войсках фараонов.
Не особенно лестно сказано о них и в надписи на втором медвинском столбе, которая читается отчётливо и относится, видимо, уже где-то к концу 1 тысячелетия до н.э.
ЕДIНIЕ СЧIРIСА ТРЭБЭТЭ ГЛАСI ГРЕЦIАЛЕ ЛБО ВЕЛЕРЕЦI БЕЛОПЕВIА HAMIA KIA ЛIСII КУСЛАЛЕ ЛБО ГУРЦЕ ЛЭЕТI HACIA КIО КОБIЛIА РАШIВIА ТРЭБЭТЭ HIKIA САКРА CBIA HIA ПОРЕС HIA EITI ПАМIАТКОХШЕНIА
«Единая истина требует сказать: греки либо напевают нам сладкозвучно, как лисы-искусители, либо с горок лают, как кобели. Подношений вымогают. Злопамятные.»
Знак меча над надписью говорит, что состояние войны с греками у россичей не прекращалось.
Всё это, так сказать, информация к размышлению. Я хочу. Чтобы русский читатель задумался над нашими общими истоками, и напомнить ему, что человеческие гены, передаваясь из поколения в поколение, живут тысячелетиями. Но зов крови, самое сильное, что есть в человеке, можно заглушить, если отнять у него историческую память и знания, накопленные предшествующими поколениями. И тогда на смену духовности приходят низменные инстинкты (свято место пусто не бывает), и человеческое сообщество превращается в худший вид стад. В волчьей ли стае, в львином ли прайде, медвежьем ли семействе да и вообще над всеми животными господствуют законы естественной целесообразности, которые хотя и воспринимаются животными на уровне инстинктов, но эти инстинкты выработаны у них под воздействием всё тех же законов естественной целесообразности. Поэтому тот, кто внимательно наблюдал за дикими животными, не мог не заметить, что в любом их сообществе всегда царит известный порядок, во всём сохраняется определённая мера и не нарушается словно по какому-то графику установленный ритм жизни. Человек же в отличие от животных всё целесообразное должен воспринимать и усваивать своим умом. Для этого Природой и дарован ему Разум. Но мозг не может нормально работать без накопления и самостоятельного осмысления знаний с учётом опыта предшествующих поколений. Последнее особенно важно, ибо только в этом случае возможно поступательное и единственно целесообразное развития по пути совершенствования всех сторон бытия.
Чем короче и скуднее у людей историческая память, тем легче понудить их принять новоизобретённые установления и догмы, так как из-за отсутствия достаточных исторических знаний они не могут сравнить нововведённое с тем, чем руководствовались их предки, было оно хуже или лучше. И очень часто вместо желанного прогресса начинается регресс, человек заново изобретает колесо и неизбежно повторяет все те ошибки, горькие уроки из которых давно извлекли и сделали соответствующие выводы его праотцы.
В датированном XI веком «Житие Климента Охридского» читаем:
«Понеже слов`янский альбо болгарский народ не разумеет письма, изложенного греческим языком, святые мужи считали это наибольшим лихом и видели причину для своей безутешной скорби в том, что светоч письменности не зажжён в тёмной стране болгар. Они тужили, ограждали и отказывались от жизни.
И что же они делают? Они обратились до утешителя, первым даром которого были языки и помощь словом, и вымолили у него это благо – создать такую азбуку, которая отвечала бы грубым звукам болгарской речи и возможности перевести божественное письмо на язык народа.
Получив этот желанный дар, они создали слов`янскую азбуку, перевели болгарское письмо с греческого на болгарский язык и постарались передать божественные знания самым способным из своих учеников. И многие пили из этого родника, среди которых первыми были Горазд, Климент, Наум, Ангеларий и Савва...»
Феофилакт, автор этого «Жития», говорит «словенский альбо болгарский народ» не случайно, ибо из «Жития св. Кирилла» он знал, что прежде своей миссии в Моравию к болгарам Кирилл совершил путешествие в Хазарию, во время которого останавливался в крымском Херсонесе и «обреете ту евангелие и псалтырь роушскими письмены писано и человека обрет глаголюща тою беседою и беседовав с ним и силу рече приемь». Следовательно, в азбуке нуждались не все «слов'яне», а только те, кто жил «в тёмной стране болгар», что Феофилакт и счёл необходимым подчеркнуть. Тоже, конечно, не случайно. Мудрый человек, он понимал, что любая вполне автономная письменность – вершина целой цивилизации. Никакой человек, каким бы гениальным он ни был, создать её в одиночку не в состоянии. Для этого нужны усилия коллективного ума множества поколений в течение веков и тысячелетий, одним из наглядных примеров чему может служить приведённая ниже таблица поступательного развития вавилонско-ассирийской клинописи, почти одинаковой как для шумеров, так и для аккадов.
На таблице мы видим, как пиктограммы (знаки-рисунки) в течение 4 тысяч лет постепенно превращались в идеограммы, то есть в такие письменные знаки, содержание которых уже не совпадало с их рисуночными образами. Но пока на основе этих идеограмм будет создано фонетическое, то есть звуковое письмо, с которым мы привыкли иметь дело, пройдут ещё долгие века. Из всех известных в мире образцов фонетической письменности самые давние найдены на территории Древней Руси и, по мнению авторитетных специалистов, они, несомненно, имеют прямую связь с более поздней азбукой россичей, которая окончательно сформировалась, как мы уже знаем, в середине 2 тысячелетия до н.э.
Вот для наглядности три образца, затейливо выполненных на различных керамических сосудах, один из которых показан на рис.1. Этому бокалу с 6-значной надписью 5 тысяч лет Другой 15-значной надписи 3700–4100 лет. Третья 10-значная – примерно такой же давности, как вторая. Не вводя читателя в сложный процесс дешифровки, на рис. 4 я просто показываю эту третью надпись уже расчленённую на отдельные буквы. Ну и всем, конечно, будет интересно узнать, что тут написано. 1. Жидкость лилейная, то есть постное масло. 2. Янтарики красноватые. 3. Краска.
По этим и многим другим надписям, а также целым текстам, найденным на территории Древней Руси, в основном в Поднепровье и Поросье, нетрудно составить такую же, как вавилонско-ассирийская, таблицу поступательного развития письменности россичей тоже в течение 4 тысяч лет, включая 3 тысячелетия до н.э., но письменности фонетической, свидетельствующей о куда более высоком уровне культуры у наших пращуров, нежели в Двуречье. Если говорить о второй половине 2 тысячелетия до н.э., то в то время, кроме россичей, фонетическое письмо имели только ушедшие с берегов Днепра в Италию этруски и родственные им и нам троянцы, что подтверждает найденная в Италии и опубликованная польским учёным Фаддеем Воланским надгробная надпись на могиле Энея троянского, относящаяся к середине XII века до н.э. Вот она.
Нет особой нужды переводить эту надпись на современный русский язык, тем более, что её текст требует дополнительных пояснений, которые заняли бы слишком много места. Хочу только обратить внимание читателя на само письмо, мало чем отличное от письма россичей, как, впрочем, и оба древних языка, а также на то, что надпись на могиле Энея сделана спиральной строкой и не разделена на отдельные слова в тот период, когда россичи уже более трёх веков писали прямой строкой слева направо и разделяли текст на слова. Говорить это может только об одном: что не россичи у троянцев, а наоборот, троянцы у россичей позаимствовали и азбуку, и первоначальный характер письма. А затем уже у этрусков и троянцев (тех и других, как и россичей, называли ещё пелазгами или народом пеласет) переняли фонетическое письмо все остальные, хотя Тацит (римский историк, ок. 58–117 гг. н.э.), касаясь происхождения фонетической письменности, и пишет:
«Первые фигурами животных изображали мысли разума египтяне: те наиболее давние памятки человеческой мысли вырезаны на скалах; говорят, что именно они были изобретателями букв, а потом финикийцы, ибо они были очень сильны на море, принесли в Грецию и прославились тем, будто изобрели то, что получили [от других]. Поэтому идёт молва, что Кадм, привезённый флотом финикийцев, был виновником этого искусства у всё ещё необразованных народов-греков. Рассказывают, будто какой-то Кекроп Афинянин или Лиин Фиванец и в троянские времена Пеламед Агриец изобрёл шестнадцать форм букв, потом другие, особенно Симодин – остальные [формы букв]» (Annal., XI, XIV).
Однако за сотню лет до Тацита Диодор Сицилийский по этому же поводу сказал вполне определённо:
«Хотя вообще эти буквы называются финикийскими, ибо их привезли (речь идёт о том же Кадме. – А. И.) эллинам из страны финикийцев, они могли бы называться пеласгическими, поскольку пеласги пользовались ими [раньше финикийцев]» (8.67.1).
Современные учёные, в том числе недавно умерший украинский историк и филолог Н. З. Суслопаров, опубликовавший в 9-м номере журнала «Киiв» за 1986 г. получившую широкую известность среди лингвистов мира статью «Расшифровка наидавнейшей письменности с берегов Днепра», также приходят к однозначному выводу, что привезённый флотом финикийцев в Грецию легендарный Кадм познакомил дорийцев с той фонетической письменностью, которая давно существовала у пелазгов-троянцев, переселившихся в троянские времена через остров Крит в Палестину, где их стали называть филистимянами. Разрушив и разграбив Трою, ахейцы пребывали ещё на такой ступени варварства, что постигнуть премудрость письменности были просто не способны.
Неопровержимых научных доказательств этому накопилось огромное количество, а мы всё никак не отречёмся оттого, что ещё два с половиной века тому назад с горечью отмечал автор «Истории Червонной Руси» Денис Зубрицкий:
«Многие писали историю России, но как она несовершенна! Сколько событий необъяснённых, сколько упущенных, сколько искажённых! Большею частью один списывал у другого, никто не хотел рыться в источниках, потому что изыскание сопряжено с большой тратой времени и трудом. Переписчики старались только в том, чтобы блеснуть витиеватостью лжи и даже дерзостью клеветы на своих праотцев».
Те, кто бездумно твердит о тысячелетней культуре и государственности Руси, вольно или невольно продолжают то же самое. А остальные тысячелетия куда девались? Ведь по меньшей мере ещё три более ранних тысячелетия наши пращуры документировали ПИСЬМЕННО.
У меня нет никакого намерения хоть как-то умалить подвижнический труд болгарского просветителя Кирилла, но всё же «Платон мне друг, а истина дороже».
Если мы положим рядом азбуку россичей XVI века до н.э. и минимум на 7–8 веков более поздний алфавит греков, to сразу поймём, на основе чего, как и с какой изначальной философией была создана кириллица.
Присмотритесь внимательно и затем сравните эти две первоосновы с кириллицей.
Десять букв, отмеченных одной звёздочкой, кроме одиннадцатого «ЯТЬ» и заменённой впоследствии точкой двенадцатой омеги, нам придётся отбросить, так как ни в русской, ни в сербской письменности, в основу которой также была положена кириллица, дальнейшего употребления они не нашли. А семь букв, обозначенных двумя звёздочками, стали писаться иначе. Что же сделал Кирилл?
В древнерусской азбуке было 44 буквы, в том числе «А» как вместилище разума (верхний луч пятиконечной звезды – знака человека), имевшее значение звука, и «Аз» как духовное «Я»: пять точек, две из которых соединены вертикальной линией (человек прямостоящий и передвигающийся с помощью двух ног) и две – горизонтальной (две работающие руки); пятая точка слева вертикальной линии символизирует разум, управляющий всеми действиями человека и в то же время существующий сам по себе (всякая человеческая мысль является не вторичным продуктом биоэнергии мозга, а нераздельной её частью, мы же знаем закон сохранения энергии), потому эта пятая точка и поставлена как бы отдельно.
Кирилл объединил первые две буквы в одно «Аз», но лишённые духовности и многозначности. По смыслу его «Аз» – человек, повёрнутый спиной вперёд: он не видит своего пути.
Таким образом букв осталось 43, но только у трёх из них Кирилл оставил их прежнее смысловое значение, да и то неполное: «Веди» без уточняющего «познания», «Добро» без указания на его подвижность, то есть что оно должно быть повсюду, и однозначное «Наш» в звуковом начертании – единственная буква, графику которой Кирилл не изменил.
«Бысть» – «бытие в совести» превратилось в бессмысленное «Буки», «Глас» – «речь» – в приказное «Глаголь», «Есмь» – «триединство»: муж, жена, дитя – в «Есть» и т.д.
Поделиться книгой: