Помоги проекту - поделись книгой:
Компания Motorola отметилась коммуникатором Motorola Pro, который является европейской версией Verizon Wireless DROID Pro. Нетрудно догадаться, что этот мощный смартфон работает под управлением ОС Google, оснащён процессором 1 ГГц, 5-мегапиксельной камерой и всеми современными интерфейсами (Wi-Fi, Bluetooth 3.0, GPS). В смартфон встроены 8 Гб памяти, и к тому же есть поддержка карт MicroSD. Можно также отметить и бизнес-функции аппарата: защиту от кражи, удалённое стирание информации и другие.
Среди экспонатов Motorola можно встретить и Motorola Gleam — забавную раскладушку, во многом напоминающую хит прошлых лет Motorola Razr V3.
Компания Acer представила смартфон Iconia Smart, который можно с уверенностью принять за планшетный компьютер, ведь диагональ дисплея аппарата составляет 4,8 дюйма при разрешении 1024х480 точек. Тут используется всё тот же процессор Qualcomm Snapdragon с частотой 1 ГГц, объём оперативной памяти составляет 512 Мб, встроенной флэш-памяти — 8 Гб, также есть слот MicroSD.
Две камеры на 8 и 2 мегапикселя позволяют снимать качественные фото и общаться по видеосвязи в сетях 3G. Также можно отметить поддержку HDMI и сетей DLNA. Операционная система, что неудивительно, — Google Android 2.3.
Нельзя не отметить новинку и от Research In Motion — планшет под названием BlackBerry PlayBook не основан на Android, но способен запускать приложения .apk. В остальном это серьёзный аппарат с поддержкой 3G, LTE, WiMAX и сетей Wi-Fi (в зависимости от модели).
Практически все известные и малоизвестные производители выставили на обозрение посетителей сотни и тысячи своих новых продуктов, которые в ближайшее время появятся на полках магазинов. Понятное дело, что до России доедут далеко не все. Основной тенденцией выставки стало то, что практически все мобильные устройства выполнены на основе операционной системы Google Android, которая стремительно развивается, стабильно работает и имеет удобный, по мнению большинства пользователей, интерфейс. Несомненно, у гугловской системы есть большое преимущество: она свободно распространяется, конкуренты либо опоздали, либо устарели. Кстати, на MWC 2011 Стив Балмер пообещал два важных обновления Windows Phone 7 в этом году: первое принесёт поддержку Copy-Paste и улучшит производительность, а второе — дополнит систему многозадачностью, интеграцией с Twitter, Internet Explorer 9 с поддержкой HTML5. Ждём.
Активность Солнца — от Галилея до стереоснимков
Американские спутники STEREO распределились по солнечной орбите Земли так, чтобы наблюдать наше светило с обеих сторон одновременно. Это помогло астрономам впервые получить полностью трёхмерные снимки Солнца.
Событие это весьма и весьма важное: впервые у учёных появилась возможность наблюдать с обеих сторон поверхность звезды и изучать пертурбации её магнитных полей. Земли это касается самым непосредственным образом: с 17 февраля 2011 нам обещают начало магнитных бурь, связанных с очередной довольно мощной вспышкой на Солнце, случившейся в зоне, которая «смотрит» аккурат на Землю.
Мощные выбросы коронального вещества чреваты неприятностями для землян, и куда более крупными, чем плохое самочувствие и повышенная аварийность на дорогах из-за пресловутых магнитных бурь. "Событие Керрингтона", геомагнитная буря, в результате которой переставал работать телеграф, сейчас может иметь чуть ли не фатальные последствия.
Вряд ли будет хуже, чем в фильме «Знамение»
В целом наше светило обладает довольно-таки спокойным нравом, чему доказательство — само существование жизни на Земле. Тем не менее происходящие на Солнце события вызывают самый пристальный и практический интерес у астрономов и климатологов.
Систематические наблюдения солнечных пятен начались в XIX веке, конкретнее — с 1843 года, когда немецкий астроном Самуэль Генрих Швабе после семнадцати лет наблюдений обнаружил периодичность в изменениях среднего количества пятен на поверхности Солнца, то есть фактически открыл солнечный цикл.
Швейцарский астроном Рудольф Вольф совместил наблюдения Швабе со множеством других и реконструировал солнечные циклы до 1745 года, а затем и до времён Галилея, который, кстати, первым в 1610 году использовал телескоп для наблюдения Солнца и обнаружил пятна на его поверхности.
По правде говоря, Галилей даже в Европе не был первым, кто открыл пятна на поверхности Солнца. В 1128 году монах Иоанн Вустерский в своих «Хрониках» изобразил на рисунке два крупных пятна на Солнце.
В 807 году монах Адельмус сообщил, что наблюдал в течение девяти дней тёмное пятно на поверхности Солнца. Впрочем, сам Адельмус ошибочно заключил, что наблюдал прохождение Меркурия по солнечному диску.
Первые сообщения о пятнах на Солнце относятся чуть ли ни к 800 году до нашей эры — сведения о них фигурируют в «Книге Перемен». К четвёртому столетию до нашей эры (364 год) относятся также комментарии китайского астронома Ганя Дэ, который разглядел тёмные области на Солнце. Впоследствии сообщения о таковых довольно регулярно появлялись в императорских хрониках Поднебесной.
"Первым" Вольф назвал период 1755-1766 годов, с которых он начал реконструкцию обратно во времени, а нынешние астрономы ведут отсчёт последующим солнечным циклам. В настоящее время Солнце находится в начале 24 цикла. В 1848 году американский физик Джозеф Генри и профессор Стивен Александер установили, что температура солнечных пятен ниже, чем общая температура поверхности Солнца.
Пристальные наблюдения как будто привлекли внимание самого Солнца: в 1859 году оно «передаёт привет» в виде того самого События Кэррингтона. Мощнейший выброс коронального вещества с поверхности светила привёл к нарушению телеграфного сообщения по всему миру, а так называемые «полярные сияния» наблюдались на широте Рима и Гавайских островов.
Примерно в те же годы стало очевидным, что феномен пятен на Солнце имеет магнитную природу, что уже в ХХ веке стало доказанным фактом. Пятнами отмечаются зоны проникновения в фотосферу сильных магнитных полей, рождающихся в конвективной зоне. Падение температуры связано с тем, что эти поля уменьшают поток энергии, исходящей из глубин Солнца. Впрочем, даже когда пятен много, общая светимость падает незначительно.
При этом пятна вызывают солнечные вспышки и корональные выбросы массы, генерацию потоков ускоренных частиц, возмущения солнечного ветра. Пик солнечной активности приходится на максимальное количество пятен на поверхности Солнца.
Зафиксированный длительный период практически полного отсутствия пятен на Солнце — так называемый "минимум Маундера", пришедшийся на 1645-1715 годы, практически точно совпадает с Малым ледниковым периодом, хотя их взаимосвязь многими учёными оспаривается. Как бы там ни было, абсолютный максимум солнечной активности за последние три столетия пришёлся на середину двадцатого века; при этом, как ни странно, ничего сопоставимого по деструктивности с Событием Кэррингтона в те годы не было отмечено.
В конце ХХ века американские и европейские астрономические агентства запустили целый ряд спутников для наблюдения за Солнцем — точнее, главным образом за физическими процессами на его поверхности и такими событиями, как выброс масс. Одним из первых был аппарат Ulysses («Улисс»), выведенный на околоземную орбиту шаттлом Discovery в 1990 году, а дальше выведенный на орбиту, в афелии достигавшую орбиты Юпитера (5 а.е.), а в перигелии — чуть превышавшую расстояние от Солнца до Земли (1 а.е.). Аппарат проработал до 2008 года, исследовав полярные области Солнца в 1994-1995 и 2000-2001 годах. Именно он обнаружил, что южный магнитный полюс нашего светила выражен значительно менее явственно, чем северный.
SOHO
С 1995 году на орбите исправно работает аппарат, построенный совместно ESA и NASA, — Solar and Heliospheric Observatory (SOHO) — тяжеловооружённая орбитальная обсерватория, нагруженная огромным количеством инструментов для наблюдения за Солнцем, его фотосферой, хромосферой, короной, солнечным ветром и так далее. SOHO — один из главных поставщиков информации о солнечной активности, которая используется для своевременного прогнозирования мощных вспышек.
В 1998 году аппарат едва не был потерян, однако спустя несколько месяцев с ним удалось восстановить связь, вернуть ему надлежащую ориентацию в пространстве и реанимировать его оборудование.
В 2009 году его миссию продлили до декабря 2012 года.
TRACE
В 1998 году начал функционировать орбитальный телескоп TRACE (Transition Region and Coronal Explorer), фотографировавший зоны между солнечной короной и фотосферой. Аппарат был потерян в 2010 году.
STEREO
В 2006 году США запускают «стереопару» Solar Terrestrial Relations Observatory — два идентичных космических аппарата, которые буквально только что, спустя почти пять лет после запуска, вышли на назначенные точки вокруг Солнца и начали поставлять стереоизображения всей поверхности Солнца. До этого основной задачей STEREO была стереофотография выбросов вещества Солнцем — в направлении Земли или в стороны от неё, теперь ставшая невозможной по причине нынешнего расположения спутников. Сейчас в Великобритании обсуждается вопрос о выводе целой плеяды аналогичных спутников, которые будут постоянно отслеживать коронарные выбросы масс и поставлять их объёмные изображения (а также наблюдать за изменениями в верхних слоях атмосферы Земли).
Россия в начале 2009 года вывела на орбиту собственный спутник для наблюдения Солнца в рентгеновском и гамма-диапазонах — "КОРОНАС-ФОТОН". Одной из основных задач проекта были исследования процессов накопления солнечной энергии и её трансформации в энергию ускоренных частиц во время солнечных вспышек и корреляции солнечной активности с физико-химическими процессами в верхней атмосфере Земли.
К сожалению, проработав 278 дней, аппарат вышел из строя, и связь с ним была потеряна полностью. На новый спутник государство российское денег выделять не пожелало, что и не удивительно.
Кстати, на сайте Лаборатории рентгеновской астрономии Солнца Физического института РАН имени Лебедева (ФИАН) 15 февраля было опубликовано сообщение о том, что в пять утра по московскому времени 15 февраля на Солнце была зарегистрирована первая с 2006 года вспышка высшего класса Х. Предполагается, что выброшенная Солнцем плазма достигнет Земли 18 февраля и это приведёт к не слишком значительным, несмотря на мощность вспышки, геомагнитным возмущениям, которые продлятся около десяти часов.
Интервью
Соня Соколова («Звуки.ру») о российском музыкальном рынке
Рынок легального музыкального контента: почему он до сих пор в несколько непонятном состоянии? Почему в России не работает модель «длинного хвоста»? Почему российские музыканты не интересуются тем, что происходит с их записями после выхода тиража? Об этом и о многом другом «Компьютерра» беседует с главным редактором портала «Звуки.ру» Соней Соколовой.
- Некоторое время назад у нас на «Компьютерре» прошла серия материалов (заметок и статей) по тематике, связанной с копирайтом. Однозначного осуждения деятельности лейблов и, так сказать, провозглашения всеобщего права «качать без ограничений» в этих материалах не было, поэтому авторов регулярно обвиняли чуть ли ни в продажном выгораживании контентной отрасли. Судя по всему, огромное количество пользователей Сети действительно считает своим священным правом получать любые аудиозаписи бесплатно. Как вы считаете, вообще возможно ли появление сколько-нибудь существенного рынка легального контента — в Рунете по крайней мере?
- Ситуация парадоксальная: на бесплатном легальном контенте заработать можно больше, чем на платном, и именно эту ситуацию я сейчас наблюдаю на Звуках.Ру. Но связано это вовсе не с желанием платить либо не платить за контент. За последние три года уже сложилась довольно большая группа пользователей, которая готова отчислять авторам деньги за понравившиеся музыку и фильмы, и она неуклонно растёт. Но в секторе коммерческого платного контента само приобретение каталогов у правообладателей обходится вендору в астрономические суммы, что сразу ставит бизнес в невыгодное положение по отношению к 1) пиратам; 2) инди-проектам, которые наполняют музыкой сами авторы.
В то же время легальные вендоры вынуждены держать минимальную стоимость трека, чтобы привлекать покупателей. Берём в руки калькулятор и считаем: годовой каталог компании Sony стоит минимум 120 000 долларов в год, и это только смежные права одного из трёх мейджоров. Авторские права на этот каталог тоже обойдутся в сопоставимую сумму. Вопрос: сколько музыки должен продать магазин, если мы знаем, что средняя стоимость одного трека для пользователя в Рунете — 30 центов? Вопрос номер два: зачем вообще покупать эти каталоги, если на том же рынке есть компании, которые покупают их, чтобы раздавать пользователям бесплатно?
Вот уже чуть ли не десять лет лейблы пытаются добиться создания рынка легального контента, при этом их собственные усилия в этом плане не увенчались успехом совершенно, а дивиденды, по сути, состригли Apple со своим iTunes и другие аналогичные сервисы. Почему так случилось, как вы считаете?
- Всё дело в том, на что именно направлены эти усилия. На протяжении десятка лет лейблы тратят массу денег и сил на преследование пиратов: DRM, суды, содержание RIAA — эта деятельность способствует тому, чтобы нелицензионной музыки в сети становилось меньше, но никакой легальной альтернативы те же мейджоры не предлагают. Они практически не инвестируют в новые сервисы и не выстраивают цифровые продажи, предпочитая просто продавать оптом бэк-каталоги. Это, разумеется, не способствует нормализации рынка. В то же время все инициативы по созданию сервисов дистрибуции исходят от Интернета, а у его представителей свои идеи относительно того, как устроена жизнь на этой планете. Соответственно инициативы, которые продвигают представители Сети, носят характер, который не всегда устраивает правообладателей.
К тому же запретительная деятельность гораздо более затратна в сугубо энергетическом смысле. Вы только представьте, как весь Рунет ненавидит сейчас главу лейбла «Никитин», который пытается посадить за решётку пользователя, нарушившего права его лейбла!
- Помнится, все люто ненавидели Хиллари Розен, давнишнюю главу RIAA, а потом она в интервью рассказывала, как пыталась вразумить своих начальников относительно интернета, но слышала лишь крики в ответ.
- К сожалению, российские лейблы тоже пошли по этому пути: создаётся объединение легальных дистрибуторов — и первым делом вместо того, чтобы продвигать идею дистрибуции и совместно разрабатывать механизмы продаж, оно с головой окунается в суды «от имени правообладателей».
Самое грустное, что многие лейблы используют суды как действующую технологию конкурентной борьбы. Четыре года назад я начала поднимать вопрос о том, что в России до сих пор не существует единого банка прав. Так вот, его нет до сих пор, хотя нам всё же удалось сделать ряд успешных шагов в этом направлении. Что это означает для рынка? Никто не может гарантировать, что у него есть полный и актуальный пакет прав на использование той или иной музыки или видео. Это открывает огромные возможности для злоупотребления: существуют компании, которые специально покупают права на какой-то элемент фонограммы (например, только на музыку) и в судебном либо внесудебном порядке отсуживают довольно приличные суммы за его использование. При этом музыканты от этих успешных процессов в свою защиту и огромных компенсаций, выплаченных в их пользу, как правило, ничего не получают.
- Кстати, это характерно только для российского рынка или для западного тоже?
- На Западе есть базы данных авторских обществ, которые открыты всем желающим в интерактивном режиме. Так что компания, желающая использовать какое-либо произведение, первым делом обращается к ним. Частный случай использования такой базы данных — знаменитый All Music Guide.
Тем временем в России дистрибутор может столкнуться с историей, которую я наблюдала этим летом: когда одно подразделение лейбла ведёт с магазином переговоры о поставке легального контента, а другое его подразделение тем временем пишет претензии об использовании контента на миллионные суммы. При этом сам контент размещён легально, просто по лицензии другого лейбла. Но магазин тратит массу времени и сил, чтобы подтвердить правомочность собственной работы.
- А кстати, почему музыканты ничего не получают за это? И не пытался ли кто-нибудь из них по этому поводу что-либо предпринять?
- Музыкантам чаще всего просто не приходит в голову интересоваться исходом дел, которые от их имени выигрываются в судах. Схема работы музыканта с лейблом в России проста до тупости: записать альбом и продать его за максимально возможный аванс (роялти). При этом музыкант просто не интересуется, что будет происходить с альбомом после того, как лейбл получит на него права. Он заранее соглашается с тем, что тиражи будут занижены, огромная часть тиража будет допечатана пиратским образом на том же заводе, а об иных способах дистрибуции его могут даже не поставить в известность.
Это объяснимо, поскольку аудит продаж и бизнес-контракты — работа менеджмента, а наши музыканты крайне редко берут на работу менеджеров с финансовым образованием. В этом есть и определённый элемент пофигизма: мол, всё равно украдут.
Закономерный итог — в России не работает модель «длинного хвоста»: основные доходы получают те музыканты, которые уже «в обойме»... и уже не один десяток лет.
- Сейчас очень часто слышится мнение: дескать, все эти лейблы, дистрибьюторы и иже с ним суть паразиты и лишнее звено, которое интернет сделал ненужным; вот бы их убрать, и настанет счастье и артистам, и их благодарной (вроде бы) аудитории. Как вы считаете, действительно ли традиционные звукозаписывающие компании стали благодаря интернету «лишними»? И так ли однозначно артисты выиграют, если лейблы канут в лету?
- Свято место пусто не бывает — кто-то должен обслуживать механизмы цифровых продаж, кто-то должен заниматься маркетингом музыкантов и новых релизов, кто-то должен инвестировать в талантливых людей, иначе в поле зрения слушателей будет попадать только музыка в стиле «бу-га-га». Скорее всего, речь идёт о создании нового поколения лейблов — «цифровых», более гибко и «технологично» совмещающих паблишинг и дистрибуцию.
- Даже от музыкантов порой приходится слышать: «Вся музыка на Земле уже написана». Вы с этим согласны?
- Категорически – нет! Я — из тех волхвов, что управляют своим маленьким царством, с надеждой посматривая в телескоп в поисках новой звезды. :)
Главная проблема музыки в России, на ваш взгляд?
- Её много, но её в 99 процентах случаев невозможно слушать. Из огромного потока музыки, которая попадает на Звуки.Ру, мне очень немногое хочется показывать друзьям, а я – человек увлекающийся.
- А в чём причина, как вы считаете? Вкусы аудитории, предпочитающей «лопать что дают» (по ТВ и радио)? Низкое самосознание музыкантов? Или что-то ещё? Судя по сетевым «доскам объявлений» для музыкантов, начинающие по большей части стремятся играть только то, что в данный момент модно...
- Всё очень просто: в России никто не инвестирует в независимую музыку. Есть множество компаний, которые раскрутили маховик корпоративов, есть компании, которые специализируются на экспорте массовых музыкальных продуктов, но нет серьёзных игроков на инди-рынке и на рынке «перспективной музыки». В итоге у музыканта, который получил какую-то известность посредством YouTube, есть только один способ заполучить большую аудиторию: обратиться к продюсерам и инвесторам, работающим с поп-артистами. С закономерным итогом.
- Вы довольно много времени работали в компании Soundkey, как раз занимающейся формированием рынка легального контента. В связи с чем вы её покинули?
- Я не покинула компанию как совладелец. Я перестаю заниматься её операционным управлением и передаю её новому менеджменту, которому дальше предстоит изменить стратегию и, возможно, профиль компании. Soundkey — очень мощный механизм дистрибуции, позволяющий продавать и раздавать огромные массивы контента множеству игроков в условиях абсолютной прозрачности. Однако существующая рыночная ситуация такова, что система не вырабатывает всех заложенных в неё возможностей, а те обстоятельства, которые я перечислила в начале нашего разговора, ставят под вопрос рентабельность всего сектора. Для того чтобы продолжать инвестировать в этот бизнес миллионы, нужно иметь позиции либо кардинально иные цели – как, например, у Яндекса: он, покупая у лейблов музыку и раздавая её, таким образом решает свои маркетинговые задачи. Однако такие игроки тоже рано или поздно задумываются о том, насколько рациональны эти инвестиции, и сворачивают направление, как это сделала в начале года Nokia с сервисом OVI.
Вместе с тем нужность Soundkey становится очевидной, когда речь идёт о доброй воле большого числа дистрибуторов, для которых контент — непрофильный бизнес. К примеру, до сих пор никто не реализовал мою давнюю идею «музыка в подарок»; надеюсь, кто-то всё-таки этим озаботится.
Когда мы задумывали Soundkey, мы понимали, что изменение рынка музыкальной дистрибуции — тяжёлый процесс и на него понадобится время. Мы были к этому готовы: ведь, в сущности, речь идет об изменении пользовательской парадигмы. Мы понимали, что пользователи примут идею без особого энтузиазма и нам придётся приложить усилия к тому, чтобы научить их платить музыкантам — благо технология позволяет платить авторам напрямую, по схеме «плати, сколько хочешь» и т.п. Однако мы не были готовы к тому, что противодействие начнётся не со стороны пользователей, а со стороны лейблов.
Это были три года сплошного противостояния, которого я никогда до этого не встречала на «Звуках». Для того чтобы продавать музыку, ты платишь трижды: за собственно каталог, за саппорт и разработку системы продаж и за маркетинг. В то же время на «Звуки» приходят те же самые лейблы и продюсеры, которые отлично понимают, что портал — мощный промоинструмент для их артистов и релизов, и с лёгкостью подписывают нам разрешения на размещение треков и видео в качестве промоушена. Однако я верю, что Soundkey своё слово на рынке ещё скажет: механизм способен обслуживать продажи и аудит всего, что скачивается, так что мы ещё найдем, как его применить. А пока я буду продолжать заниматься Звуками — в этом году портал отмечает пятнадцатилетие, у меня большие планы.
Терралаб
Mobile World Congress: что показали HTC, Samsung и LG
Выставка достижений мобильной индустрии открылась в Барселоне 14 февраля. За те дни, что уже идет выставка, было показано много новинок, и ожидаемых, и неожиданных. Начнем, как водится, с «акул» индустрии.
Поделиться книгой: