Помоги проекту - поделись книгой:
– А я, отец, – Кирилл повернулся к нему, – через центральную проходную по жизни хожу. Ту, что с проспекта Новой России ведет. Это уважительная причина, почему ты меня не видел?
Охранник окинул его взглядом с ног до головы.
– А чего ж сюдой пришел?
Кирилл пожал плечами.
– Просто сегодня по другой улице на работу приехал, так здесь ближе оказалось.
– А-а, – неопределенно протянул "белорус". – Ну, ясно.
Он распрямил спину, и Кир пошел дальше, про себя переведя дух, но охранник добавил:
– А чего так поздно на работу являешься? Вторая смена уже час как началась. Да и не положено так вообще-то, через разные проходные, мы ж контроль ведем. Петрович, а ну-ка передай им, что данный гражданин сегодня через нас заявился, да с опозданием. Или нет, погодь, я сам звякну, там же Миша сегодня дежурит, он...
Говоря это, охранник неторопливо зашагал к лежащему на другом конце тумбы радиотелефону, и каждый его шаг приближал операцию к провалу, а Кирилла Мерсера – лучше не думать к чему... "Белорус" взял трубку, включил, прижал к уху, проверяя, есть ли сигнал, и, близоруко щурясь, стал тыкать пальцем в кнопки. Кирилл остановился в конце прохода. Бежать не имело смысла – куда бежать? Это совсем глупо, его начнут искать по всему РТК и обязательно найдут. Но и назад нельзя, пока он дойдет до турникета, охранник успеет заговорить в трубку... А вот он уже и заговорил.
– Эй, Мишка! – крикнул "белорус". – Слышишь, Петрович беспокоит! Тут у нас хлопец один...
Второй охранник, все это время не отрывающий взгляда от монитора под потолком, заорал:
– Гол!!!
Льющийся от монитора шум плеснулся, и стало понятно, что это приглушенный рев трибун.
– Кому?! – взревел "белорус", бросаясь к нему с трубкой, прижатой к уху.
– "Спартаку"!
– А-а-а!
Тут ему из трубки наверное что-то сказали, что-то неласковое, потому что "белорус" прохрипел:
– Звиняй, Миша, это я не тебе! Все, отбой!
Кирилл, покрытый потом от макушки до пяток, зашагал дальше, не оглядываясь. Вот уже тумба позади, и холл, и диванчик, на котором сидели двое серьезных мужчин в костюмах, положив на низкий столик свои кожаные "дипломаты", – он толкнул стеклянную дверь, ведущую на территорию РТК, а позади "белорус" со вторым охранником выражали свое авторитетное мнение насчет того, что "Спартак" нынче уже не тот...
А Кирилл был уже во дворе – и закрывшаяся дверь отсекла его от разговора охранников, от холла, турникета с бронированным стеклом, в общем, от первой существенной опасности в этой операции.
Таких опасностей, по его подсчетам, оставалось еще три: вскрыть другую дверь, скачать необходимые Артемию Лазаревичу данные и покинуть территорию, не подняв тревоги.
Двор РТК был затейливый, с садиком, аллейками, фонтаном, мостками через канал с весело журчащей водой. Ясное дело, старшему и младшему научному персоналу, создающему на благо родины и ее правительства нанороботов, трансгенные продукты и новейшие типы вооружений, надо хорошо отдыхать в обеденный перерыв.
Он как раз начался: по аллейкам прогуливались люди в белых халатах, синих комбезах или в обычных костюмах с галстуками, сидели на скамеечках, глядели с мостков в воды канала и чинно беседовали.
Собственно, именно на обеденный перерыв Кирилл и рассчитывал. А еще на то, что называют человеческим фактором. Ведь это был именно государственный научный центр, а что такое государство? Известное дело: разгильдяйство, лень, халатность, в общем, он самый и есть – человеческий фактор. Именно из-за него иногда тонут ядерные подлодки и накрываются свинцовым тазом саркофага атомные электростанции.
Именно человеческий фактор помог Киру зайти через внутренние двери в здание за каналом, миновать два подземных этажа, пройти три коридора, лестницу – и очутиться перед запертой металлической дверью с табличкой:
ЛАБОРАТОРНЫЙ ЗАЛ
ВХОД ТОЛЬКО ПО ПРОПУСКАМ!
Над ней была еще одна, светящаяся, с красными буквами: "НЕ ВХОДИТЬ! ИДЕТ ЭКСПЕРИМЕНТ!", сейчас погашенная.
Вверху остался шум голосов и сияние панелей дневного света, под лестницей было тихо, тускло светила лампочка в металлической оплетке. На стене возле двери поблескивала небольшая панель с прорезью. Без единой кнопки, зато с четырьмя винтиками по углам, спрятанными под железными колпачками.
Сердце стучало быстро и звонко, будто стальным молоточком по стальной пластине: так-так! так-так! так-так!
Еще на лестнице он раскрыл синюю сумку и достал из бокового кармашка универсальную отвертку с вакуумной открывалкой на торце рукояти. Теперь приставил рукоять к колпачку над головкой одного винта, вдавил кнопку... тихое "пшик" – и когда Кир отнял инструмент, колпачка над винтом уже не было. Он отжал кнопку – железный кругляш выпал из рукояти в подставленную ладонь. Спрятав его в карман, Кирилл отвертку повернул, снова приставил к винту, но теперь рабочим концом, вдавил другую клавишу – отвертка зажужжала, торчащий из нее железный лепесток начал вращаться, и вскоре винт тоже оказался в его ладони.
Проделав то же самое с тремя остальными, он осторожно снял панель. Положил на пол. Обнажились внутренности: микросхема возле щели приемника, куда надо вставлять электронный пропуск, аккуратно припаянные тонкие проводки, и один, потолще, уходящий в стену. Такими обычно соединяются компы в локалке.
Убрав отвертку в сумку, Кирилл достал оттуда лэптоп, с начала поездки пребывающий в спящем режиме, раскрыл и сунул штэкер в USB-порт. На другом конце провода поблескивали оголенные жилки. Кирилл положил лэптоп на пол рядом с сумкой, вытащил пинцет со скальпелем, ухватил провод возле приемника электронного пропуска, надрезал изоляцию и подсоединился к нему.
Опустившись на корточки над лэптопом, включил программу, которую писал около месяца – она должна была сымитировать "правильный" пропуск, вставленный в щель приемника.
Программа заработала.
С лестницы донеслись шаги.
Он моргнул. Здесь никого не должно быть сейчас – вообще никого! Какого черта, кто это там идет?!
Программа раскрыла одно окно, за ним второе, а после и третье – и в каждом бежали столбцы цифр. Голоса вверху стали громче, Кир разобрал фальцет: "Нет, Паша, теперь я настаиваю на немедленном проведении эксперимента! Ну и что, что руководство не поставлено в известность? В конце концов, эта работа находится целиком в моем ведении... Что, что они вам сказали?" Откликнулся другой голос, глухой и неразборчивый. Шаги звучали все громче – приближались двое. Первый снова заговорил: "Да вы же понимаете, тут дело не в одобрении, какое мне дело до военных? Они вольны назвать установку "Системой защиты нового поколения", это не мой вопрос, я всего лишь экспериментирую с квантовыми полями! И не они оплачивали эту работу, чтобы теперь претендовать на ее результаты! Что? Да, я прекрасно понимаю, в каком государстве живу, но есть же пределы..."
Программа закрыла два окна. В последнем цифры бежали так, что слились в мерцающий столбик. Шаги стали совсем громкими... а потом хлопнула дверь, и они стихли. И тут же мигнул зеленым светодиод возле щели приемника на стене. Стал красным, замерцал – на экране лэптопа вылезло второе окно, Кир щелкнул по клавише "enter" – окно погасло, и диод снова позеленел.
Кирилл выдохнул. Все это время, то есть примерно с минуту, он не дышал, а теперь дыхнул так, что монитор запотел.
Он выпрямился и раскрыл дверь.
Ничего не произошло. То есть она открылась – и все тут. Ни тебе рева сирен, ни истошно мигающего красного света, как бывает в фильмах, ни топота охранников с автоматами. Все та же тишина, только теперь более гулкая, как бы отдающая неслышным эхом тишина – потому что за дверным проемом открылся просторный зал со сферическим потолком. Полутемный, озаренный только льющимся с площадки, где стоял Кир, светом.
Он отсоединился от уходящего в стену провода, достал из сумки тюбик, капнул на разрез черным клейким веществом, которое после застывания вполне убедительно имитировало пластик изоляции, поставил на место панель, закрутил винтики, покапал на каждый прозрачным клеем из другого тюбика, быстро приладил защитные колпачки. Все, теперь при поверхностном осмотре фиг определишь, что в приемнике электронного замка кто-то ковырялся.
Перекинув через голову ремень сумки, Кир шагнул в зал и огляделся, поворачивая фонарик, который вытащил из кармана.
В центре круглого помещения была большая неглубокая воронка – пологая, выложенная тщательно пригнанными плитами, кажется, свинцовыми. На середине ее стояло необычное устройство: высокая узкая подставка, на ней толстая спираль – то есть согнутая трубка из металла с зеленоватым отливом. Диаметр самого большого витка был около метра.
Кирилл шагнул дальше и прикрыл дверь за собой. Вдоль стены полукругом шла решетчатая площадка, где на столах мерцали экранами, помигивали и тихо жужжали всякие приборы. Были там и компы, вполне модерновые, с плазменными мониторами и эргономичными изогнутыми клавиатурами, но не они привлекли внимание Кира. Поднявшись по короткой лесенке на край площадки, Кирилл сразу увидел
Вот он, человеческий фактор в действии! Вениамина Павловича Буревого, главу проекта, сведения по которому Кир собирался украсть, всякие журналы называли новатором научной мысли, смелым прорицателем и открывателем новых горизонтов. И при этом он был полнейшим ретроградов во всем, что касалось компьютерной техники. От плазменных мониторов у Буревого болели глаза, хотя болеть они как раз должны были от этого допотопного ящика с его частотой в несчастных шестьдесят герц, от новейших сенсорных клавиатур у него сводило пальцы, а от беспроводных лазерных мышек ученый шарахался, как от чумных крыс.
Во всяком случае, так говорил один старший лаборант из «РосТехноКонсалтинга», купленный Артемием Лазаревичем с потрохами – основной источника сведений, которыми для проникновения в этот зал воспользовался Кир.
Потому и стояла там эта допотопная машина, не подключенная к сети в связи с общей процессорной немочью и, главное, полным отсутствием сетевой карты на борту. На этом чуде доисторической техники работал Вениамин Павлович Буревой, в ней хранились основные данные по проекту, носящему название "Купол Абсолюта".
Кирилл пошел через площадку, и по дороге его вдруг как мешком с опилками по голове стукнули – а ведь у этого раритета нет USB-входа! Откуда ему там взяться? Дурак, олух, не подумал о такой элементарной вещи! Да и сидиром если и есть, то не пишущий! Там же даже дисковод, наверное, имеется... Ну да, точно – вот он!
Компьютер стоял позади высокого железного ящика, полного проводов, мотков изоленты, ножек от мебели и инструментов. Обойдя его, Кир сел на табуретку перед монитором, шевельнул мышкой, чтобы вывести мастодонта из сна, и глянул на панель системного блока. Вот она, закрытая пластиковой шторкой щель дисковода. О Великий Небесный Сисадмин, слышишь ли ты меня? Дисковод! Дискеты! Кирилл не пользовался ими давным давно. Он же, в конце концов, не какой-то аксакал, впервые севший за компьютер еще во времена Windows-95, он молодой талантливый хакер, выросший в век лазерных дисков и флешек, куда влезают десятки гигабайтов, а не те несчастные... сколько помещалось на стандартной дискете? Полтора мегабайта, что ли?
Монитор так и не проснулся, пришлось стучать по клавишам. Наконец, после того, как Кирилл трижды ударил пальцем по "пробелу", комп ожил.
Ни пароля, ничего... Прямо посреди жутко мерцающего экрана в окружении других ярлыков висела папка, озаглавленная "материалы_по_проекту". Внутри оказались файлы с таблицами, графиками, схемами и текстами, которые пестрили всякими словечками вроде "квантовая суперпозиция", "общая теория поля" и "древо Эверетта". Ну что тут скажешь, может Вениамин Павлович Буревой и выдающийся квантовый физик, но конспиратор из него, как из Кирилла – укладчик асфальта.
Он припомнил фотографию ученого в интернете, сделанную во время вручения тому государственной премии: всклокоченная седая шевелюра, вдохновенное лицо, длинный нос-закорючка, какие-то слегка безумные, не от мира сего глаза... Про самого Кирилла, правда, тоже говорят, что он не от мира сего, но Кир в целом человек тихий, самоуглубленный, а Буревой, судя по фотографии, тот еще баламут.
Ладно, пора работать. И без USB с пишущим сидиромом справимся – было бы что красть, а как украсть мы сообразим.
Поставив включенный фонарик на пол, Кир достал из кармана спичечный коробок, а оттуда спичку. Коробок положил обратно, спичку сунул в зубы. Опустился на корточки и полез за системный блок. Вот почему вентилятор так громко гудит – боковой крышки нет. Взяв фонарик, он полез в пыльные недра старого системника. Будто тяжелый театральный занавес, развел в стороны шлейфы проводов, ожидая увидеть за ними сказочную картину, каких-нибудь компьютерных гномов, которые стучат крошечными молоточками по чипсету, чтобы добыть из него кремний, пасут стада мычащих байтов на электронных лугах и молятся винчестеру – магическому источнику Чистой Информации.
Ничего такого внутри, конечно, не оказалось. Кир глянул на часы – до конца обеденного перерыва еще двадцать минут, времени хватает, да и не факт, что после перерыва тут кто-то объявится. По словам подкупленного лаборанта, сегодня в зале вообще никого не должно быть, потому что ближайший эксперимент назначен только на следующий понедельник, а глава проекта вместе с двумя заместителями отбыл на встречу в министерство обороны, которое последние месяцы проявляет все более настойчивый интерес к проекту "Купол Абсолюта".
Пришлось доставать переходники, прикручивать провода, обрезать, даже паять с помощью карманного паяльника с аккумулятором в рукояти. Минут за десять Кирилл сумел подключить свой лэптоп в компу. Проблемы, конечно, возникли – очень уж разнилось программное обеспечение этой развалины и его новой сверхнавороченной машинки – но не так чтобы серьезные.
Он выпрямился на табуретке, готовясь прямо через шлейф винта перекачать не только папку с рабочего стола, но вообще все содержимое винчестера, поражающего воображение своими невероятными размерами в семь гигабайт.
Сзади щелкнул электронный замок, дверь в зал раскрылась и включился яркий свет.
Зазвучали голоса, кто-то ругнулся, зашаркали подошвы по площадке, как бывает, если двое людей тащат что-то тяжелое и громоздкое.
У Кирилла в животе все оборвалось, сердце с глухим уханьем подскочило к горлу и заколотилось там, как насмерть испуганная птичка. Но все же он не шелохнулся – сидел в той же позе, скрючившись на неудобной табуретке и уставившись в лэптоп, где синяя полоска ползла по шкале закачки по мере того, как стремительно перетекали байты с одного "винта" на другой. А за спиной его, за высоким железным ящиком с инструментами происходила какая-то оживленная деятельность. Там ходили, деловито переговаривались, чем-то стучали, что-то передвигали...
– ...А я говорю, что не позволю им забрать мою работу! – взвизгнул уже знакомый фальцет, и остальные голоса почтительно смолкли. – Думаете, они просто хотят перенести эксперименты в свою ведомственную лабораторию?! Нет! Они меня уберут, всех нас отстранят, и место главы проекта займет какой-то мужлан, не отличающий бомбу от осциллографа! Я должен успеть представить руководству конечные результаты, поэтому начинаем немедленно!
Перекачка данных шла полным ходом. Народу позади, судя по звукам, прибавилось, теперь там царила настоящая суета. На Кирилла не обращали внимания – первые из появившихся в лабораторном зале его просто не заметили, потому что были слишком заняты, а вторые решили, что он пришел с первыми.
Несколько раз кто-то протопал прямо у него за спиной. Винчестер древней машины покряхтывал, синяя полоса в шкале росла – байты, мегабайты, гигабайты информации проносились со свистом...
– Ой, а что это вы?.. – раздался за спиной тонкий голосок. – Чем вы там заняты?
Кир медленно повернулся.
Позади стояла молодая девушка в белом халатике, курносая и розовощекая.
– Это же компьютер шефа! – театральным шепотом поведала она.
За спиной ее около десятка мужчин занимались разнообразными делами: настраивали приборы, подключали к ним кабели, что-то монтировали, в общем, осуществляли научную деятельность. Двое в синих комбезах с желтыми молниями – молодой лопоухий парень и коренастый мужчина в возрасте – стоя на карачках, подсоединяли пару скрученных спиралями ярко-красных проводов к краю свинцовой воронки, где поблескивали большие, с ладонь, клеммы.
Кирилл улыбнулся девушке.
– Я знаю, чей это компьютер. А в чем вопрос?
– Назаров, я вас прошу: быстрее, пожалуйста! – нетерпеливо воскликнул фальцет. Принадлежал он мужчине с всклокоченной седой шевелюрой, длинным носом и немного безумными, не от мира сего глазами – то есть Вениамину Павловичу Буревому собственной персоной.
– Да ладно, закончили уже почти, – брюзгливо откликнулся коренастый в синем комбезе. – Не видите, новый помощник у меня, неопытный.
Курносая, быстро оглянувшись на шефа, склонилась к Кириллу и доверительно спросила:
– Вас Паша вызвал?
Он пожал плечами, постаравшись сделать это так, чтобы жест можно было истолковать как угодно.
– Я сразу так и подумала! – зашептала девушка. – Вениамин Павлович никого к своему компьютеру не подпускает, а ведь там уже винчестер начал сыпаться. Так вы его наладили?
Передача данных закончилась, лэптоп тихо пискнул и погасил шкалу закачки. Кирилл сказал:
– Кто я, по-вашему, такой? Конечно наладил!
– Ой, это очень хорошо! Только вас Паша предупредил, это так надо сделать, чтобы Вениамин Павлович не заметил, что кто-то в его машине копался? – Девушка сделала большие глаза и оглянулась на Буревого.
Вцепившись в свою шевелюру и яростно ее дергая, ученый наседал на Назарова, который лениво отругивался, в то время как его "новый неопытный помощник" заканчивал монтировать провода.
– Ясное дело, – кивнул Кир, убирая лэптоп в сумку. – Все чисто и аккуратно, не сомневайтесь.
– Надо вам теперь тихонько отсюда выйти... – начала девушка, и тут лопоухий кивнул Назарову, а тот сказал Буревому:
– Готовы мы.
– Ну так начинаем, начинаем! – замахал руками Вениамин Павлович.
– Шеф, какой коэффициент кривизны ставить? – спросил мягкий баритон.
– Поставьте кратный шести. Все по местам! Закройте дверь! И маски надеть – всем, всем! Людочка!! Где моя маска?!
– Сейчас! – пискнула курносая и негромко затараторила, обращаясь к Кириллу: – Вы тогда уж здесь побудьте, пока мы эксперимент закончим, только тихонько, хорошо? Я вам маску сейчас тоже дам.
Выпрямившийся было Кирилл снова плюхнулся на табуретку. Высокий железный ящик скрывал его от большинства людей в зале, но оставаться здесь надолго все равно было слишком опасно. Даже с маской, которую ему вскоре украдкой передала Людочка. Состояла маска из овального окуляра в пол-лица: резиновый ободок и толстое зеленое стекло.
Спрятав в карман очки, Кирилл надел ее вслед за остальными людьми в зале. Большинство уселось за столами, после чего помещение стало напоминать Центр Управления Полетами в миниатюре, хотя маски и портили общее впечатление. Глаза за ними казались огромными и болотно-зелеными, как у водяного.
– Назаров! – позвал Буревой.
– Да все, все уже, – откликнулся тот и вместе с лопоухим помощником вернулся на площадку.
Теперь вокруг свинцовой воронки никого не осталось. Спираль, венчающая установку, поблескивала зеленоватым металлом.
– Товарищи! – громко заговорил Вениамин Павлович, и гул голосов в зале стих. – Мы присутствуем при великом... не побоюсь этого слова – историческом событии! А потому я не буду говорить долгих речей – наша работа сама говорит за себя. Начали!
Кирилл не разглядел, кто врубил процесс, услышал лишь, как установка загудела.
Сначала медленно, но с каждым мигом все быстрее спираль начала вращаться. И при этом мигать тусклым светом.
Поделиться книгой: