Бедность как экономический принцип

Вот насчет крайностей пауперизма. Но не следует воображать, что между этими крайностями, в том среднем положении, где труд и потребление правильнее уравновешиваются, что там семьи находятся вне этого бича. Тон дан богатым сословием, и все силятся подражать ему. Предрассудок богатства, иллюзия, им навеянная, тревожит души. Тревожимый в своем духе искусственными потребностями, отец семейства мечтает, как он говорит, об улучшении своего положения, что всего чаще обозначает — об увеличении своей роскоши и издержек. Возвышается цена на продукты и услуги, слабеет труд, сбережения производятся не так строго, издержки самых аккуратных неприметно для них самих возрастают по примеру вельмож и государства и вследствие всего этого везде доходят до дефицита, что сейчас обнаруживается в запутанности в делах, в торговых и финансовых кризисах, банкротствах, в увеличении налогов и долгов.

Понимаете теперь, почему умеренность, простота жизни, скромность во всем для нас не только добродетели, так сказать, сверхкомплектные, но самые положительно необходимые?

Таков ход пауперизма, общий всему человечеству и всем общественным слоям.

В некоторых странах, где бóльшая часть семейств живет земледелием, производя почти все сами для себя и имея только незначительные внешние сношения, — это зло сравнительно менее чувствительно. Тут страдают преимущественно от обеднения правительство без денег и кредита и высшие сословия, которым земля дает только незначительную ренту, часто уплачиваемую натурой. Тут можно сказать относительно масс народа, что обеспеченность их жизни и всего необходимого для них находится в прямом отношении к их торговой и промышленной неразвитости.

Напротив, у народов, у которых труд разделен и правильно сочленяется, само земледелие подчинено промышленности, все имущества солидарны друг с другом, задельная плата зависит от тысячи причин, не подчиненных ее воле; малейшая случайность путает эти шаткие отношения и в одно мгновение может разрушить существование миллионов людей. Страшно, когда подумаешь, от каких пустяков зависит ежедневная жизнь народов и какая бездна причин может ее разрушить! Тогда-то замечаешь, что, насколько это прекрасное общественное устройство обещало служить благосостоянию масс, настолько же, при первом потрясении, оно может повлечь за собою бедствия.

Но вот что следует заметить и что подтверждает всю эту теорию: в этой цепи недочетов, доводящих народы до враждебного столкновения, не пауперизм толпы является самым нестерпимым. Первое место тут занимает обеднение государей; за ним следует обнищание вельмож и богачей. Здесь, как и во всем, массы народа стоят на последнем плане. Бедняк, в общем нищенстве, не имеет даже почетного места.

Богачи, большие потребители, походят — если мне позволят это сравнение — на огромных четвероногих, подверженных по своему росту и силе гораздо более, чем кролик, белка, мышь, голодной смерти. Главная причина прекращения подобных родов — та, что им нечем жить. Это зло случается с аристократическими сословиями, с богатыми и зажиточными родами. Всегда нуждающиеся, среди черни, еще более высасывающей из них сок, чем им служащей, погрязшие в долгах, осажденные заимодавцами, обанкротившиеся, они, из всех жертв пауперизма если не самые занимательные, то, конечно, самые раздраженные…

Подведем итог этой главе.

Природа, во всем своем творении, приняла за правило: ничего лишнего. Экономия средств, говорил Фурье, один из ее главных законов. Поэтому-то, не довольствуясь приговором нас к труду, она нам дает только необходимое и бедность нам возводит в закон, опережая таким образом наставления Евангелия и все уставы монашеские. И если мы противимся ее закону, если соблазн идеала влечет нас к роскоши и наслаждениям, если преувеличенное самоуважение побуждает за наши услуги требовать больше, чем сколько следует по экономическим соображениям, природа, быстрая в наказании нас, обрекает нас на нищенство.

Все, сколько нас живет, — отдельные личности и народы, семейства и сословия, ученые, артисты, промышленники, чиновники, получающие ренту и задельную плату, — мы все, значит, подчинены закону бедности. Этого требует наше совершенствование, самый закон нашего труда. Не говоря о неравенстве труда и способностей, которое может произвести различие в доходе, различие, незаметное в общей сложности, мы вообще производим только то, что нам нужно для существования. Если некоторые из нас получают больше или меньше, чем следует по правилу, — наша общая вина: требуется реформа.

Пауперизм, рассмотренный в своих психологических основаниях, вытекает из тех же источников, что и война, т. е. из значения человеческой личности, не обращая внимания на внутреннюю стоимость услуг и продуктов. Это врожденное боготворение богатства и славы, эта религия неравенства могли обольщать некоторое время: они должны исчезнуть пред тем выводом из прямого опыта, что человек, обреченный на ежедневный труд, на строгую умеренность, должен искать достоинства своего существа и славы своей жизни совершенно в ином, чем в удовлетворении роскошью и в тщеславии господства.